Ты красива, безумно красива.
Мне чертовски приятен твой плен.
Знаешь, если б тайком попросила,
Я украл бы тебя насовсем.
— 2016 —
984 год. 26 июль. Утро. Клан Нара. 08:23 Смотрит в упор, не отрывая слегка ленивого взгляда, с дымкой трепещущего волнения от глаз напротив, почти ни моргая, еле дыша. Аккуратные губы с покусанной кожей, с которых несколько минут назад сползла ухмылка, вновь ею изогнулись. Добрый смешок проткнул вакуум скопившихся мыслей в голове, и зелёные глаза завораживающе озарились солнечными бликами. — Шика, — приглушённо хохотнув в опустошённую пиалу, тонкая кисть медленно возвращает чашу обратно на стол. — ты такой упёртый баран. Снова предлагаешь мне выйти за тебя замуж? — помедлив, кивает, напряжение ртутью застыло в мышцах, ожидая самого худшего. — Знаешь, был такой юный глава одного клана, что много раз предлагал мне стать его женой, — не понимая к чему клонит Джинен, Нара нахмурился. — конечно же я не согласилась. Мне не было крупный выгоды с этой сделки, — на её уме только деньги и так было всегда. — как и от твоего предложения. Он был готов к такому, он знал, что процент положительного ответа ничтожно мал, но ни смотря на такой вероятный исход событий предложил свою фамилию, клан, всё имущество, не нормально часто бьющееся только от одного лишь взгляда сердце и... чувства, настоящие, не объятные, трепетные, не нужные. Ладони бессильно сжались в кулаки и сразу расжались, в глазах промелькнуло осознаваемое отчаяние всей ситуации. Джинен поджала поблёскивающие губы, ощущая волну тоски и щенячей преданности, вспыхнувший вкус треснувшего сердца на кончике языка, и нахмурилась сильнее. — Не хочу принимать решений, — в неотрывном взгляде карих глаз появился слабый огонёк тёплой надежды на совместное будущее. — пока мы плохо знаем друг друга, — дав шанс, зеленоглазая хотела проверить малую возможность существования настоящей симпатии, не навязанной системой. — Ты хочешь свидания? — ошарашенно с долей радости в мягком голосе. Кивок, и на его лице расцветает искренняя улыбка детского счастья. Атмосфера мгновенно вспыхивает яркой оживлённостью: вездесущий зелёный обретает почти такую же глубизну изумруда блестящих глаз, щебечущие птицы радостно заливаются короткими песенками, отражая маленький праздник внутри одного Нара, ставшего на короткий шаг ближе к "долго и счастливо", а лучи раннего солнца перестают назойливо лезть в беседку, мягко заскользив по открытым запястьям и гордо расправленным узким плечам девушки. Та небрежно дёрнула изящным плечом — К тебе идут, — спокойно прошелестела, поднеся чашу чая к губам. Только успев сделать один глоток горячей жидкости, как из-за дерева вышла одна девушка из личной прислуги главного дома, в её руках было письмо. — Шикадо-сама, Джинен-сан, — склонилась в уважительных поклонах и протянула Шике конверт с ядрённо-красной печатью. Символ не было возможности более подробно разобрать, но было похоже на мон клана Яманака. — Можешь идти, — легко махнул рукой, отпуская посыльную и та снова поклонилась и тихонько ушла. Эмоции на ранее спокойном лице менялись в карих глазах с каждой прочитанной строчкой, было интересно их считывать и на уровне сенсорики. Ясно как день, что красный цвет означает вырвиглазное табу, ну или признание в любви какое-нибудь страстно-жгучее. Хмыкаю, неосознанно привлекая чужой взгляд и всё внимание к себе. — Я пожалуй уйду, в политике моя персона тебе не советник. Не надо меня провожать, память у меня хорошая, — махаю поднявшемуся из-за стола парню. Кивнул, даже как-то жалостливо проводив глазами. Через пару минут я вышла на главную дорогу не такого большого селения Нара. Набираю воздуха полной грудью не сдерживая лёгкую улыбку скользнувшую по губам. Здесь невероятно спокойно, хоть и кипит жизнь. Вон, какая-то девушка за лавкой не мигая смотрит на мои длинные косички, что почти достигают земли. На солнечном свету нынешний цвет волос красиво отливает золотом, но розовые пряди короткой причёски мне нравятся куда больше. Выполню миссию и свалю отсюда. Вернусь в настоящее-будущее время и... А что собственно мне делать дальше? Демон ещё даже не знает, что я в Акацуки. Хотя с теми техниками призыва кролика может что-то получится и моя душа сможет вернуться в самое-самое начало – раз, и нет никакой попаданки, есть вечный покой и умиротворение. Или лучше переродиться без памяти? О, тогда лучше уж обратно в свою вселенную. Там поспокойней будет. Какой же дурой нужно быть, чтобы просить быть Сакурой, лучше быть гражданской. Спокойно и внутри деревни тебя всегда охраняют опытные шиноби. Хочется мирной жизни, без крови и войн. Нафиг эту медицину. Вернусь и прыгну в начало! — Извините, Харуно-сан, можно вас? — меня остановили возле госпиталя. Совсем невзрачный парень лет семнадцати, внимание так и соскальзывает с его лица. Такое ощущение, что фокус специально плывёт и не может сосредоточиться на нём. Гендзюцу? Хёнге? — Зачем? — подозрительно щурюсь, правой рукой касаясь своего предплечья, напульсника под розовым нарукавником. В любой момент можно вытащить кунаи от души обмазанные парализующим ядом и как фигануть по горлу. Вместо ответа на крохотное мгновение, буквально на несколько милисекунд, чёрные глаза мерцнули тускло-жёлтым. Напряжение лопнуло также быстро, как меня затащили в узкий и клешированно тёмный закоулок, прижав к стене. — Даже спрашивать не буду как ты меня нашёл, — хёнге слетело с высокой и крепкой фигуры, нависшей широкой тенью. А Нобуюки красивый, даже этот всегда пустой взгляд золотых глаз, что оживает искрами одержимости и скручивающего безумия – невероятен. В жёлтых глазах я такого ещё не видела. Коснувшись пальцами бледного шрама на левой щеке, провожу по выразительным скулам. Да, красивый. Шершавая горячая ладонь прижала мою руку сильнее и он прислонился, ласкаясь. Поди и замурлыкает гормошкой. — Я искал тебя.. — шепчет почти в ухо, опаляя открытую кожу чувствительной шеи. От этого не хитрого действия по затылку прошла волна мурашек, скатываясь по лопаткам и позвоночнику. Не знаю нормально ли ощущать жалость к тому, кто пытался тебя убить, но весь его вид просит погладить себя что-ли? Есть ли у меня психическое расстройство? Если есть, то оно точно не такое страшное, как безумие и одержимость кем-то? — Это же не ты убил тех стражников, которых недавно нашли рядом с южными воротами? — лоб коснулся плеча и чужая голова полностью легла на него, другой рукой перекрывая выход. — Они были тебе дороги? — Нет, но ты мог официально войти на территорию клана, — вздыхаю. Его нужно сильнее привязать или оттолкнуть, чтобы не позволял себе нарушать дистанцию? Но можно держать его, как цепного пса. Идеальный вариант. — Так нельзя, — вернув себе нагретую парнишеским теплом ладонь, беру её же и переплетаю пальцы. Они у него со старыми, жёсткими, уже не уходящими мозолями и гладкими возможно свежими шрамами от глубоких царапин. Сенджу перестал дышать, а стук сердца перерос в глухое уханье. Слегка сжав ладонь, жадно вцепился в неё – это тот результат, который нужен системе. — Прости, — без капли жалости, просто для галочки прошептал тихо-тихо. — Как ты ушёл из клана? — свободной рукой провожу по тёмно-коричневым волосам и выбритым вискам. — Я убил Буцуму, — звучит как ложь, но, судя по слухам, глава давно хандрил и был на грани беспамятства. —потом сбежал, он знал, что я хотел уйти, подстроив свою смерть, — я не говорю, что этот шибзанутый на голову не смог бы дать достойный отпор Буцуме, но тот не просто так прожил больше сорока лет под статусом главы одного из сильнейшего клана мира и не погиб раньше времени. Будем честными - Нобуюки не ушёл бы целым. Такие, как ты, не умирают так просто. Что за монстр должен был быть, чтобы убить тебя, не сам ли Мадара? — Мы скоро уходим, через две-три недели примерно. До этого ты не будешь убивать людей, — сжимает пальцы. — Включая здешнего главу, мы с ним знакомы, даже если он будет проявлять знаки симпатии. Ты понял меня? — останавливаю поглаживания. — Да. — Умница. Недели предстоят тяжелые. Ещё и малыш Хитоши, его нельзя показывать Нобуюки, на всякий случай. Эх. ***Pov Nobuyki
Маленький мальчик вошёл через главные ворота своего клана, прохожие косо смотрели на него, он шёл в самый конец поселения к себе домой. — Что с ним не так?.. — шепнула взрослая женщина, прижимая к груди новорождённого ребёнка. Другая брезгливо отвела взгляд от окровавленного с ног до головы паренька лет семи. — Говори тише, он может услышать тебя... — Монстр... — Слышал, что он почти до смерти избил своего товарища на простой тренировке... — Ах, Ками-сама, что творится... Как его земля носит... Нобуюки повёл тощим плечом, не обращая внимания на собравшихся возле лавки людей. Сегодня он получил метку воина, свой первый шрам. Глубокая царапина от мочки левого уха до щеки ещё слегка кровилась и жгуче саднила, пульсируя. Не больно, но неприятно. Давно он не чувствовал настоящую боль от полученных ран в схватках, хоть и были вывихи, переломы и растяжения – ничего, только раздражающее покалывание. Дом встретил пустотой, мёртвой тишиной и давно осевшим толстым слоем пыли. Ноги поплелись к комнате, руки скидывали с пояса ножны с прицепленным клинком прямиком на пол, вытаскивали явно ядовитые сэнбоны, что могли бы пройти насквозь худых конечностей, с ног и плеч. Уставшим грузом мальчик повалился на запылившийся футон, зарылся под одеяло немевшими от начавшего действовать яда пальцами и, нащупав резковатый обод браслета, сжал со всех сил, жмурясь. Угловатые края резко впились в шершавую ладонь,тело бессильно обмякло и максимально расслабилось. Крохи чакры всколыхнулись в сторону мелких повреждений, загустели чистой эссенцией и осели тонким слоем под кожей, медленно стягивая кожный покров. Тяжёлые веки приоткрылась только тогда, когда туман пыли полностью опустился невидимой дымкой на липкие пятна запёкшейся крови, делая капли ещё темнее смешавшись с грязью. Отстранённый взгляд обвёл раскрытое настежь окно, слух приятно заласкала внешняя тишина и приглушённое листвой стрекот, совсем отдалённое и не очень важное здесь и сейчас, в эту секунду времени в данный момент. В глазах отразился лунный свет, ложась призрачными бликами на ссуженные зрачки, сморгнув плёнку наводщего на некчёмные мысли полусна Нобуюки пошевелил покалывающими пальцами, очерчивая окружность браслета. Медленно поднявшись с испачканного футона, ощупал левую половину лица, провёл ладонью по свежей корочке крови и звонко хмыкнул. Обведя не заинтересованным взглядом царивший беспорядок, вышел из комнаты, прихватив из распахнутого шкафа свиток с чистым комплектом кимоно, направляясь на горячие источники так удобно находившиеся поблизости, буквально за углом. Следующий день перетекал в унылый вечер медленно и без ощутимого желания, рвения к жизни. Порой обычные тренировки оканчивались безжалостным избиением какого-нибудь старшо́го, что бросил вызов тому, кто уже пару лет сражается на передовой линии в отличие от тех, кто отсиживается до десяти. Сегодня был именно такой случай, когда один из взрослых-наблюдателей остановил движение катаны возле глаз временного спарринг-партнёра своим клинком. — Остановись, Нобуюки, — полностью седой молодой мужчина только с одной уцелевшей рукой отбросил холодное оружие в сторону, отбив его из руки. Незнакомый мальчишка отполз к окружившей их толпе, его там спешно подняли и спрятали за своими братскими спинами. Хах, где же эти "братья" были, когда Нобуюки выбивал весь кислород, выкручивал руки из суставов и оставлял колото-резанные раны на смазливом, уже полностью опухшем личике с вывихнутой нижней челюстью и с парочкой выбитых зубов. Выпрямившись, слабо повёл плечами и направился к своей катане, глубоко воткнутой в голую землю. Конечно желтоглазый ещё не достиг того уровня мастерства владения клинком, чтобы не получать травм, но лишь только одна полученная царапина уже говорит о чём-то. Тренировка окончилась через час, сразу после оглашения обучения на полигоне остался только наблюдатель и сам "виновник" наглядного унижения над сыном старейшины, который продолжал комплекс упражнений на контроль и выносливость, прицепившись чакрой вниз головой к массивной ветке единственного дерева посередине голой поляны. Предчувствуя бессмысленный и абсолютно не нужный в жизни разговор, мальчик обречённо фыркнул на приближение колеки с практически выженной СЦЧ. Он уже не сможет послужить боевой мощью, клановой единицой на всеобщее благо главы, бесполезный мусор. Ещё один голодный рот. Кожаный мешок с костями волочащий бренное существование. — Что ты хотел с ним сделать? —Я хотел вырезать ему глаза, — честно отвечает. — Он свой. Своим нельзя вредить, — цокает, качая головой и тяжело выдыхая. — Свои не нападают со спины, так поступают только враги. Всех врагов надо добивать. Перекинувшись парой фраз мужчина ушёл, оставив паренька один на один со своими мыслями, и для него это стало новым ответом его правоты. Всё решает сила и навыки выживания. Следующее утро встретило повесткой на фронт, на этот раз долгосрочной и более опасной, что означает полную уверенность главы. Целых шесть лет купаться во вражеской крови и видеть предсмертные минуты мучительных мук, слышать мольбы спасения, выкручивать кости и изрезать на лоскутки податливое человеческое мясо – рай, словно Буцума-сама отправляет его на курорт. Нобуюки, как и в частых случаях, был полностью прав: кровь, кишки, мозги, неразборчивое месиво и добивание ничтожных Учих. — Хэй, Нобуюки, — хлопок по плечу вывел подростка из транса, даже не поворачиваясь он знает кто является обладателем плотной чакры и её большими объёмами. — Я сяду рядом. Вот только отпуск быстро и незаметно пролетел перед широко раскрытыми в горящем огнём азарта глазами и Нобуюки вновь вернулся в клан, сразу начав тренировку на контроль. Старого дерева не оказалось на прежнему месте. Кто-то снес его. — Здравствуйте, Хаширама-доно, — лёгкий, почти ленивый поклон только лишь головой. — Где здешнее дерево? — какое-то старое дерево ему важнее оказанного уважения главному наследнику родного клана. Вздор. — А, — с виду глуповатый и не далекий горшок на ножках, если бы Нобуюки не знал истинное обличие, что раскрывается только в бою, такое недосягаемое и сильное. — Ну, его случайно Джи-чан повалила, — заводит руки за голову, чему-то улыбаясь и с прищуром смотря на край поляны. Кто это? Двух бездарных наследников зовут по-другому, из детей тупоголовых старейшин никого нет с таким именем, почему основной приемник с таким теплом в голосе и такой беззаботностью кого-то ласково зовёт, что аж тошнить тянет и вызывает рвотные рефлексы. — Она своя, Нобуюки, — и тут, когда глаза ловят почти недвижемую фигурку, он её видит. Что-то щёлкает в голове, сильно давит на мозг и мгновенно приятно обволакивает внутри грудной клетки и оседает под ней, исчезая вслед за вставшей на ноги незнакомкой, ушедшей с полигона. Завороженным взглядом сопроводив две виляющие косы, понял, что своя. По приходу в небольшое поместье, Сенджу скинул всю амуницию в просторной комнате и хотел было поспешить обратно на силовые тренировки, как осёкся. В груди снова потеплело солнечной весной лишь об одной скользащей мысли. Зачем идти туда, если там нет своей? Нужно туда, где она есть. Ноги несли в разные стороны одновременно, было невозможно разорваться. Короткий всплеск чакры рядом побудил чутьё сходить и проверить источник потоков энергии. Ожидание было оправдано. Он нашёл её на развилке тропинок возле большого булыжника, сидящую спиной к нему. Узкие плечи крупно подрагивали, были слышны тихие всхлипы, но только приземлившись на толстую ветку в кроне высокого дерева, как плач прекратился и быстро среагировав, незнакомка вытащила кунай и повернулась к нему покрасневшим лицом. Глаза... Эти незабываемые изумрудные бассейны с густыми чёрными ресницами, влажно поблёскивающими на солнце. Нобуюки никогда таких не видел, таких горящих чем-то изнутри, манящих, они словно были воплощением той легенды, ходящей внутри клана детской сказкой. Услышав звонкий голосок, скрытый под налетом хрипотцы... Он растаял, расплавился, добровольно отдавшись в несуществующий плен цепкого взгляда. — Я. Тебя. Вижу, — сипло отчеканила блондинка. Почти бесшумно спрыгнув на шелестящую траву, мысленно подметил колоссальное различие яркости широко раскрытых глаз напротив и какой-то никчемной зелени под ногами. Своя разглядывала Сенджу, хмурясь. — Ты человек, которого прислал Буцума-сама? — не зная о чём его сейчас спросили, задумался над вопросом, предчувствуя развилку дальнейших событий. Какое общее дело имеют Буцума-сама и так называемая "Джи" скрывается только от Нобуюки или оно секретно для всех в клане, даже для наследников? Необычное чувство морозно сжало то приятное тепло внутри. — Да, — еле видно кивает. Странно насыщенный день вне кровавой бани прошёл с пользой не для навыков и даже не для обретения новых знаний, накапливаемого опыта, а для чего-то ранее не свойственного парню, что всё свободное время тратил на полигон и изучение военных действий в семейной библиотеке. Но сначала непонятное шатание на территории клана по самым людным местам, остановка возле дома уважаемого главы, а после и разминка, которая показала достаточный уровень силы "Джи", на общем тренировочном поле в паре с Наоки, что закончилась удивительной ничьёй. Этот парень является достойной боевой единицей и он-то сдавал позиции под точечным тайдзюцу с ловкими манёврами личного стиля девчушки с длинными косичками, за которые можно было легко ухватиться, с той же простотой и кошку за хвост поймать. Наоки этого не сделал. Между ними есть связь, для неё он свой. В конце дня он наконец узнал полное имя зеленоглазой – Харуно Джинен и ей оно бесспорно подходит к лицу. Нефрит дорогой и чарующий ресурс. — Джинен, ты не устала? — Наоки подал ей руку помощи. Находясь в нескольких метрах от этих двух воркующих дружков, Нобуюки слышал каждое слово, не отводя своего пристального вечно анализирующего взгляда. Мерзкая липкость внутри не хотела исчезать, выжигая следы смешанных чувств изнутри грудной клетки. — Чувствую себя немного пожёванным тапочком, а так всё прекрасно, — нефритовые глаза красивы, лёгкая улыбка дополняет картину, добивая сэнбоном в сердце. С кряхтением поднявшись с чужой помощью, отряхнула широкие штаны и свободную кофту, что-то быстро и неразборчиво шепнув. Своя хорошая, имеющая гений ни только в физических природных навыках, но и в медицине. Это именно она тот самый чрезвычайно одарённый ирьенин под началом старой женщины-Васаби. Очень подозрительно талантливая иноземка, только для всех в поселение уже быстро ставшая своей. Надзиратель – новая роль, новый статус. Вот как подумал шатен, встретившись лицом к лицу с настоящим наблюдателем ходячего потенциала спустя одну неделю. Джинен вновь отправилась на поклон к главе с таинственными чертежами, а шатен ожидал возле ближайшего дерева, скучающе рассматривая уходящих-приходящих людей, снующихся с утра пораньше. Спокойную атмосферу прервал отвлёкший кашель неподалёку. — Нобуюки, ты ничего не перепутал? — сверху вниз на мальчика смотрело знакомое наглое лицо, просящее кулака. Также скучающе моргнул, сверля взглядом серо-зелёные глаза. Молча. Выбешивая оппонента, внутренне наслаждаясь видом набухшей вены на лбу. Если перерезать будет много крови и она зальёт глаза. — Ты почему за Джинен по пятам ходишь, а? — с гонором сам заводился безымянный, чьё имя Нобуюки не желал помнить. Нависнув стеной над любопытным, приставленный доклачик скрипнул зубами и пытался выжечь в его лбу дыру. — Слушай сюда, — опасно близко наклонившись, громко выдохнул. Расстояние позволяет воткнуть в зрачки несколько небольших кунаев, разрезать щёки и оторвать язык. — Я не против, если за этой мелкой будет следить кто-то другой, но ты будешь обязан контролировать сдачи разработок лично Буцуме-саме, — жёстко ткнул пальцем в грудь. Жалкое мгновение утонуло в глухом хрусте сломанного пальца, перехваченного смуглой ладонью. — Увижу возле своей и вслед пойдут другие окончания твоего тела. Через пару минут "нежданного" ретирования соклановца из поместья вышла Харуно с другим свитком в руках и радостной улыбкой. После этого она не выходила из дома семь мучительно долгих дней. — Ого, ты здесь, — наполовину высунувшись из широко распахнутого окна и поставив одну ногу на раму, показалась блондинка. — Я думала ты на фронте, — неловко скосила взгляд в сторону, не выражая эмоций на бледном личике. Забавно. Она правда ждала, что он отвяжется от объекта горящего интереса? Пхах. Только вот Буцума-сама в тот же вечер отправил разведачную группу состаящую из пяти человек на граничную вылазку. Мазнув довольным взглядом по умертвлённому командиру, потянул за рукоять окровавленной катаны, воткнутой в гортань и лезвием выходящей сзади головы из Наоки. Плавно и с мокрым чавкающим звуком лезвие скользнуло в распоротую печень, пара застрявших в костях сюрикенов имитировали невнимательность погибшего, напоровшигося на вражескую ловушку Учиха. Несколько заключительных штрихов в виде отличительных черт ведения боя красноглазого клана и сцена бурного сражения завершена. Самостоятельно вывихнув себе правую руку и преукрасив глубокую рану на торсе пересекающей линией, лёг на землю. — Это было слабовато для Сенджу, Наоки, — ехидно прокомментировал бой, усмехаясь. Дожидаясь союзников вырубил себя, взяв больших размеров камень с силой ударив по виску и до потери сознания откинув в кусты. Джинен не была грустной после выхода из подвального помещения, нет, Нобуюки бы даже сказал, что на её лице отсутствовали эмоции, а в глазах не читалось что-либо. — Здравствуй, — встретил возле дома, наблюдая мелькнувший испуг и подмечая содрогнувшиеся хрупкие плечи. Он склонил голову, она фыркнула и прошла мимо. Быстро нагнав неторопливые шаги девчушки с зелёными глазами, поравнялся. Как оказалось тёплое чувство в груди называется симпатией и оно имеет много проявлений, протекающих ощущений к любимому человеку. Мило, смущающе, трепещуще, очаровательно, симпатично – несколько основных и их намного больше, они все разные, но возгораются только рядом с Джинен. Из интереса стал следить тщательнее за всеми её внешними факторами, чтобы узнать внутренние. Своя ниже его ростом, еле достаёт до носа светлой макушкой. Её тонкая кожа почти белого цвета, зелёно-голубые венки сеткой покрывают веки, кисти рук, острый подбородок, место за ушами и точёные ключицы. Длинные волосы переливаются золотым на заходящем солнце и при луне холодным серебром, ничего нежнее мягче он никогда не трогал. Вечно витающий рядом слабый шлейф мёда и цветов маняще ложился под язык, растворяясь жгучей льдинкой и стекая по горлу, оседая возле сердца лужицей лавы. Розовый цвет любого элемента образа приятно сочетается с любой надетой ею одеждой, став его фаворитом среди любимых. Ещё одним большим открытием спустя месяц наблюдений стало то, что оказывается она странно влияет на окружающих её людей, даже не знакомые пытаются поймать больше внимания и этому сложно противостоять. Она неприлично хороша в роли ирьенина, но характерные только ей использование известных техник дают задумываться над взрослым гением в юном теле или (о чём-то божественном?). Имеет собственный стиль тай, основанный на традиционном стиле Сенджу и на чём-то ещё, пару раз замечал стойки других кланов. Кто же ты, Харуно? Лишь на нескольких ни о чём не говорящих свитках обучиться сложному навыку, повысить свой навык за несколько месяцев и создавать действенные печати – нечто подозрительное, но интересное. Уже было открыв рот, чтобы спросить идут ли они сегодня на полигон, как Джинен перехватила не заданный вопрос. — Нет, — странно, в этот день недели она оттачивает свои ударит. Нахмурился. — Из-за тебя я не хочу идти на полигон и тренировать тайдзюцу. Ты всех напрягаешь, — в госпиталь? — И нет, я не иду в госпиталь, — в гости? — Нет, я не иду к Юка в гости. Следуя ответам Нобуюки сделал цепочку возможных событий у себя в голове, построенную на основе действий девочки. — Фуин, — конечным итогом стало написание новых и доработка старых чертежей. — Да. Недавно мы с Тобирамой обсуждали, — снова этот высокомерный альбинос, и тихо убить не выйдет второго наследника. — что хорошо было бы связываться на большом расстоянии без помощи других людей и призывных или тренированных животных. Например, способность клана Яманака в этом бы помогла, но для этого в каждом отряде нужен член этого клана - что конечно же не очень удобно. Я хочу проработать свои наработки в черновике и обсудить их вместе с Хаширамой и Тобирамой, может и получиться из этого что-нибудь годное, — очаровательно активно жестикулируети выражает свои настоящие эмоции на милом лице. Открылась и сразу осеклась. Богатая мимика сгладилась, оставив нейтральность. — На этом всё. Больше я тебе ничего не хочу рассказывать, — спрятала руки в большие рукава кимоно, обнимая себя за локти. Наблюдение за ней фиксировали после этого движения спокойствие. — Ты не доверяешь мне, — игла обиды кольнула в шею, не добравшись до груди. — Но ты не была на поле боя, где нужно доверять своим, — он не свой, чужой. — Я тебе не верю и на этом точка, Нобуюки, — приговор? Пхах, нет. Игла обиды вошла глубже в сонную артерию. В эти десять минут её успел забрать второй наследник, главная язва. Нобуюки пришлось идти на пустующую поляну, где находится основная база её работы, обустроенная большим деревянным шалашом с краю и обугленной травой посередине. Сенджу зашёл в шалаш, осматривая стену запечатанных подписанных свитков с печатью полого круга белого цвета, сделанного воском. Мон Харуно. Возле этой стены обычный ящик с тем же изображением. Сенджу присел на корточки, открывая его, но ничего интересного там не нашёл: кисти, чернила, свечи, чистые свитки и несколько цветных ленточек для волос, одну из которых он присвоил себе в личную коллекцию, спрятанную в доме под полом. Внимательно оглядевшись на наличие ловушек, вскинул голову к потолку, и на загорелом лице появилась сильная эмоция, растягивая тонкие губы в ухмылке. — Нашёл, — одна особенная книжка, куда своя записывает всё с ней происходящее, была прикреплена к крыше шалаша. Потянувшись рукой к желанному предмету, резко отдёрнул её и еле слышно зашипел, улыбаясь шире. Ослепительное свечение исчезло спустя пару секунд, оставляя вторгшегося Сенджу в полумраке. Сжав обожённую ладонь, дёрнул головой в поиске ещё необычных ловушек и, не найдя, вышел из помещения как раз вовремя. На поляну возвращалась её хозяйка. Время летело невероятно быстрым потоком. Задания главы сменялись одна за другой, в один период отсутствия Нобуюки в клане зеленоглазая успела заключить контрак с призывными животными и отправиться на тренировку в их мир, у него появилось время убить старуху-Васаби более изъещерённым способом без подазрений. Не повезло, женщина умерла до возвращения с миссии при нападении вражеских кланов. Ему хотелось вырвать эти глаза, оторвать язык под корень, отрезать ушные раковины тупым кунаем и медленно выжигать её СЦЧ, убрать всё то, что воздействовало на прекрасную Джинен. Долго она здесь не пробыла, около двух месяцев, последнюю половину отдыха от надзора своего наблюдателя, что был на очередной вылазке на границе территории Сенджу. В эту половину она ушла из клана по своему желанию с разрешения Буцумы-самы, сделав для клана много полезного в разных сферах. Нобуюки сразу отправился её искать и вскоре нашёл в портовом городе, но она ловко сбежала, вывернувшись. Своя стала его, поселившись навсегда в голове и выедая взглядом кислотно-зелёных глаз все его мысли. Несколько лет поисков не увенчались успехом и очевидный след был потерян там же, где и найден. Сенджу не ищейки, но он всегда думал о клане, как об отдельном существе и разделял себя и их. Сенджу Нобуюки – ищейка. Видно плохого и низкокачественного уровня, раз не может найти её. Он был согласен, она гений во всём, словно главная наследница могучего клана и даже сравнивая с таким статусом видно большее превосходство блондинки во всём возможном, она идеальна. И в один кроваво-банный день, когда очаг был на грани судорожно полного истощения, он увидел ползущую знакомую макушку и две очень длинные косы. Как же он был рад этой встрече, она признала его и совсем скоро признает, как своего. После этого найти её было легче, она оставляла следы. Буцума только хотел помешать, пришлось его тихо убрать и сделать всё, чтобы другие подумали на хворь. Он подставил свою смерть профессионально искусно по всем тонкостям, нет улик, лишних тел, дела. Прийдя в клан Нара, осел вместе с ней в клане держащем нейтральную сторону, наслаждаясь тем, что она почти каждый день зовёт его обсуждать дальнейшие планы. Сегодня один из таких счастливых дней. Большая деревянная беседка на заднем дворе наполнена плотной тишиной и переглядками с юным главой клана оленеводов. Не нравится он Нобуюки, Джинен считает его своим. — Лет так через десять-пятнадцать Учиха и Сенджу заключат союз, — максимально уверенно перебирает словами, продолжая что-то записывать в свитке самолично, пока её водяной клон стоит сзади. Шикадо недоверчиво вскинул бровь, пока дезертир из Сенджу не отрывал пристального всё анализирующего взгляда. — Поспешу ответить на незаданный вопрос, так как у меня мало свободного времени, — красивая каллиграфия ложилась поверх бумаги спешно, и он понимал причину спешки. — Прежние главы скончались и на их смену взошли главные наследники, Мадара и Хаширама, бывшие друзья детства, — желтоглазый знал это. —У них общие взгляды и рано или поздно они потупятся гордостью кланов. Предполагаю, что после этого на этот сильный союз будут равняться другие кланы и в скором времени построют особенные деревни или города шиноби. Карие глаза блестели. Парень показательно фыркнул, какие должны быть характеристики отбора своих у Харуно ему всё ещё непонятны. — Судя по имеющимся факторам такой исход событий может произойти раньше поставленного тобой срока, — светлая бровь выгибается в вопросе, намекая чтобы хвостоголовый продолжал. — Некоторые северные кланы уже объединяются в небольшие деревни, ведуемые выгодой и взглядами, их примеру не брезгуют и исчезающие поселения шиноби, — она не знала об этом, слишком долго отгоражая себя от всего мира. — Учихам и Сенджу мешает только уважаемое мнение старейшин и многовековая вражда. Как мне известно на редеющие посты старейшин ставят более молодых и давно уставших от вечных битв воинов, которые очевидно попытаются провести внутренние реформы, направленные на нужное им решение молодого и умного главы, что сам должен увидеть путь продвижения и благополучия для своих людей. — Я знакома с ними лично, им важны их люди, но и наследие клана важно, так что раньше десяти лет никакого союза нам не ждать. Поток разговора между этими двумя перетекло в другой русло, не затрагивая неожиданно вспыхнувшую тему почти невозможного союза. Тактики может и не заметят такого возможности исхода, как и неопытные стратеги, но Джинен никогда не ошибалась, как и в выборе своего окружения. Во всём прекрасна его Джинен. End Pov Nobuyki 984 год. 13 августа. Утро. Клан Нара. 11:28 Я торопилась, не совпадающие события с историей родной Конохи подгоняли думать усерднее над возможными датами, больше всего хочется отправится в будущее, в моё настоящее и уйти в лес супер красивым отшельником. Увы, но такой техникой никто не владеет, может только Кичи-сама с её словно бездонным очагом чакры, такой видела только внутри Наруто у Курамы. Мне неизвестно почему Каварама и Итама не погибли от рук Учиха, моя память твердила, что так быть не должно и они не должны были дожить до двенадцати лет. Вздыхаю, остановив нервное хождение по комнате и плавно осев на попу, сложив руки под грудью. Мне нужна помощь одного старого и вредного существа со своими планами на этот мир. — Не знаю здесь ты или нет, чёрное алоэ, но мне нужен твой совет, — морщусь от собственной формулировки. Он мне напоминает Данзо, только есть весомые различия и одно из них для меня это знания обо всём на протяжении столетий. Мне нужно знать, что помешало канонной смерти двух парней. Нет, я конечно не хочу, чтобы эти милые мальчики были мертвы, но так должно быть, чтобы Коноха оставалась прежней, когда я вернусь. Эффект бабочки никто не отменял. — Ке-ке-ке, уже зовёшь меня на помощь, — рядом с ногами вылезла голова живой тени, лыбясь. — Так и знала, что ты всегда следишь за нами, — бросаю короткий взгляд на стену, на то что за ней, Хитоши и Дан активно кувыркаются по траве. — Мне и правда нужна твоя помощь. Не знаю как система исправит такие дыры канона, но советую это сделать поскорее.