Изнемогая от ревности мои руки бесятся во мне ликует сатана. пусть те кто трогали тебя повесятся, или я повешу их сама.
990 год. 16 марта. Утро. Темница. 9:18 Холодный, резкий луч солнца резанул по глазам. Жмурюсь. Захотелось чем-нибудь прикрыться, только бы небесное светило исчезло из поля моего зрения. Дёргаю рукой, недовольно сопя и хмурясь в попытке что-то увидеть сквозь мельтешащие красные мушки. В ушах безостоновочно звенит и гудит гонг, дезориентируя. Рука отчего-то не смогла дотянуться до головы, оставшись на приличный задранный уровень выше. Вспыхнувшие в мыслях задушенное недоумение потухло сразу же. Тошнота хотела высвободить все органы наружу, вывернуть тело наизнанку, встряхнуть и вывернуть в начальное состояние. Еле как смогла избежать радуги и бабочек пустив маленький поток целебной, прохладной чакры по онемевшему телу. Удовлетворённо мычу и прикрываю горящие изнутри адским огнём глаза. Резкая боль. Вскрик. Острое и малоприятное ощущение тупой иглой прошлась электрическим током по всем костям сразу, закручиваясь в тугие узелки на запястьях и ахиллах и бесследно пропадая. Ошалело оглядываюсь, перебирая всё то, что могло привезти к такому... плачевному месту. Сенджу. Посиделки. Алкоголь. Тобирама до дома проводил. Утро и экскурсия по клану. Разговор с Хаширамой и враньё про клан Харуно. Ужин с наследниками. Всё. Но я точно помню – не зря ж потратила целое желание?! – как спокойно уложила сына спать и вышла подышать на энгаву. Чёрное и мрачное небо не улыбалось яркими звездами, а кучные облака закрывали полный диск бледной луны с её слабым светом. Вот-вот должен был разразиться ливень, гром сокрушался в нескольких десятках километрах над густым лесом и, бурча, приближался к клану. В чём была проблема? Не понятно даже. Угх, голова раскалывается. Собираясь вновь пропустить чакру, с опаской отдёргиваю себя со всех сил заглушая и замедляя тонкий поток чакры. Взгляд падает на ноги, поднимается на руки. Сокрушительно и почти хныча вздыхаю. Я скована по рукам и ногам, ещё и прикреплена к потолку – да что уж там скромничать – на мне печати ограничения! Никакой чакрой тут не поорудаешь, даже нейтральной, а физических сил вообще нет. Неужели яндэрэ?.. Душу фиговую мысль почти в зародыше и зло фыркаю на себя. Хотя, если откинуть немного рациональности, то выстраивается прочная цепь событий, похожая на ту, что крепет моё тельце к голому потолку. В Сенджу была крыса, что всё докладывала Учихам, и она доложила обо мне красноглазым, стоило только показаться в поле зрения. Интересно, кто именно украл: Изуна иль Мадара? Ставлю на второго, в истории Конохи говорилось о его силе почти равной Хашираме. Вздрагиваю, услышав крики из соседнего помещения. Кандалы неприятно звякнули о толстую цепь при попытке пошевелить затёкшими руками. Мерзкий флешбек шурупом вкрутился в гудящий затылок, учиховское имя которого не очень хочется произносить или вспоминать. А где ж, чёрт его подери, Нобуюки был?! Если вспомнить, то перед лицом появляется только многозначительный знак вопроса. Не понимаю куда такая мерзопакасть могла деться, уж точно никак не умереть. Ещё через три минуты я могла хоть что-то чётко видеть дальше своего носа, и через две смогла более тихо шевельнуть ногами, кистями и шеей, не зазвенев узкими кандалами. Размявшись, повертела головой, анализируя пресловутую камеру, на минуточку, довольно таки чистой темницы. Или так только в моём личном номере? Вытянутое маленькое окошко находилось напротив меня на примерной высоте от пола в три с половиной метра, встроенное почти сразу под потолком; слева вместо стены оказались толстые и плотно прижатые друг другу прутья с еле различимой дверью и с, вроде как, маленькой калиточкой снизу, в идеале, для передачи еды и воды. Никаких отличительных знаков или черт какого-то клана здесь нет, но и в темницах с пыточными я ещё никогда не была. А то, что это именно камеры для допроса я априори уверена, ведь крики и мольба всё ещё продолжаются. Но почему же здесь так чисто? Даже паутины с пылью в углах не разглядела. Неужели обо мне заботится яндэрэ, пхах. Ну раз заботятся, то нужно прощупать грань мне дозволенного. Прочищаю горло приглушённым кашлем, отгоняя привкус крови от как-то прокушенного языка. — Охрана, — достаточно громко. Допрос, а может и бессмысленные пытки, где-то рядом резко затихли, как обрубили. Чуткий слух уловил тихие-тихие шинобские шаги, мужские и широкие, с размахом. Вышли из того самого помещения. Кто-то со сбившемся дыханием подошёл вплотную к прутьям, рукой сжав одну из железяк. Открываю глаза. — Как неожиданно, — почти пропевая чуть шереховатым голосом, с ног до головы оглядывая представшего в солнечном свете человека за полосатой приградой. Широкие, гордо развёрнутые плечи, короткая причёска с затронутыми сединой висками, не сильно высокий рост. Уже в почтенном возрасте по меркам передовых ниндзя в эпоху враждующих кланов взрослый мужчина с глубокими морщинками вокруг глаз смотрел спокойно, окутывая мягкими эмоциями в тёмно-серой радужке. Напрягаю извилины и понимаю, что это тот человек, на котором был впервые использован импровизированный дефибриллятор, он ещё про сына спрашивал. — Здравствуйте, Харуно-сан, — уважение мелькает в еле заметном поклоне головой. Бодро кивнула, соглашаясь с внутренним по-злодейски смеющимся хомяком – не зря я спасала учиховские жопки в пылу битвы, достигла той дольки признательности прожённых вояк. — Не желаете воды? — эмоции так и скользят на его мимике, что удивляет. Вместо ответа облизываю пересохшие губы, и дверь со скрежетящим скрипом отпирается с щелчком длинного ключа. Широкими шагами мужчина двинулся ко мне, одним слитным движением отцепляя бамбуковую флягу от пояса. Прохладная вода приятно опалила горло и смочила губы, я выпила почти половину, чтобы восстановить водный баланс внутри организма и наконец почувствовать себя более живой. — Учиха Тетсу, — представился, снова склонив голову. Мой должни-и-ик, эхехе. — Было бы приятно познакомиться немного в другой обстановке. Тетсу-сан, что я здесь вообще делаю? Не гоже самому сильному медику висеть под потолком в ограничивающих всплески чакры цепях. Странно, что я вообще не в личном подвале главного поместья с кляпом во рту и повязкой на глазах. — Эта информация не доступна простой охране, — хмурит густые брови. — Глава с Изуной-самой скоро навестят вас. — Опустите мои руки, — прозвучало более жалобно, чем планировалось, но результат впринципе стоил того. Теперь моё тельце не было в подвешенном состоянии. В итоге, мужчина ушёл, сменив караул на неизвестного или незапомнившегося бледнолицего красноглазика, вставшего ко мне спиной. Снимаю пробу тугого металла вокруг лодыжки, сжимая в пальцах железный браслет. Прочный. Тихо удовлетворённо хмыкаю. Я могу его сломать голыми руками,с большими усилиями правда и не особо то и быстро, но могу. Ещё три точно таких же эксклюзивных аксессуара имеется на конечностях, плотно седящих к коже. Так стоп, это что ещё такое? Приподнимаю один наручник, пытаясь разглядеть то что под ним. Самое настоящее фуин, как для преступников. Щупаю ахиллы и натыкаюсь на не значительного размера бугорки, покрытые корочками запёкшейся крови от натёртостей. Хоть бы бинты наложили что-ли, благо железо не ржавое, инфекции ещё в темнице не хватало. Откровенно говоря, заняться здесь нечем, а значит, что надо узнать цель содержания великолепной меня в холодной каменной, учиховской камере пыток. Чтобя это узнать надо дождаться Мадару и Изуну и не привлекать внимания стражи. Сняв своё хаори, растелила на полу, дабы не застудиться, ремнём поудобнее перевязала волосы в одну плотную толстую косу. Лентами для волос более менее перевязала натёртости на ногах, приподнимая кандалы. Сделано всё с минимальным воспроизведением звуков с совсем не подозрительным молчанием. Ориентировочно в два часа дня я заслышала издалека рваные быстрые шаги двух мужчин, завывания пленных с правой стороны обрубились, с левой в их сторону полетели неразборчивые ругательства и крики ярости. Точно братья Учиха пожаловали в пыточную. — Джинен, — охрипший, но узнаваемый голос Изуны окликнул, стоило шагам затихнуть. Молчу, не поворачиваясь к ним лицом, и продолжая медитировать, разгонять кровь по телу, чтоб уж совсем не окоченеть. — Ты же слышишь нас, — о, ты даже не знаешь насколько чётко. Кто-то из них сжал толстые прутья, рывком распахивая дверь и влетая во внутрь, шагая ко мне. — Ещё один шаг и всё взлетит на воздух, — ровнёхонько там, где леска, откровенный топот затих. Обыскивать пленных надо, леску с взрыв-печатями не заметили за шиворотом и ниндзя себя называют. — Ты сама так пострадаешь, — почти рыча, строгим басом. — Все мы когда-нибудь умрём, — легкомысленно пожимаю плечами, зная точный год своей кончины в этой эпохе. — Так, что я здесь делаю? — Ты была у Сенджу, — взволнованно ропчет младший. В воздухе висит не сказанное «предательница», нагнетая на мужскую половину. Дёргаю головой для продолжения. — Мы хотели тебя вернуть в наш клан. — В итоге, заковали в чакроограничители в пыточной, может ещё и сыворотку правды с собой принесли, а? В детстве я жила в клане Сенджу, так почему же не вернуться обратно, раз с почившим Таджимой-сама был заключен кровный договор о неразглашении дел клана, — фыркаю, всё же открыв глаза и повернувшись лицом, встав на ноги. Поджатые бледные губы, хмурый и недовольный взгляд, собранные в кучку густые брови и сжатые кулаки. Нас отделяли несколько метров натянутой лески, но я уверенно могу сказать, что Мадара не поменялся, лишь плечи стали шире, черты лица мужественее и значительно так вытянулся в росте. Изуна осался таким же утончённым подкаченным аристократом, куколкой. За пол секунды рассматриваю внешний вид невероятно быстро пробежавшись зрачками. Без своего додзюцу могу уверенно сказать свои проценты возможной победы: над Изуной – 43% и над Мадарой – 12%. Это с учётом потраченного времени на цепи. — Так было надо, — резко, грубо. — Хотите меня обменять на своих людей в плену у Сенджу? — думаю Нобуюки прилетит сюда быстрее, чем сокол с письмом подлетит к территории лесного поселения. Учихи синхронно открыли рот, но осеклись так ничего и не ответив, уйдя также неожиданно, как и появившись в личной камере. Но, то-ли обида не так сильна, то-ли забота зашкаливает, в пять вечера мне принесли матрас от футона и нормальный такой ужин, вкусный. Тушёная рыбка, отварной рис и зелёный чай не полагается обычным заключённым. Камера пять звёзд, что уж сказать, прям настоящий отель люкс. Передавали мне всё это с опаской задеть активизаторы взрывов. На смену ещё одного караула через шесть-семь часов пришёл другой Учиха, более спокойный и глаже по энергетике. Забавные волнистые волосы на затылке отливали синевой в лунном свете и синяя повязка, словно протектор деревни, казалась странным дополнением присущей далеко не всем в этой эпохе. — Разрешите вас спросить? — мелодичный, точно певчий голос соловья раздался в момент выхода из медитации. — Конечно. Это же допросная, — слегка язвительно и раздражённо. — Простите, — выгибаю бровь. — Вы случаем не из Сенджу? — часто задаваемый вопрос уже, откровенно говоря, не колышет. — Просто, хе-хе, — смущаясь, чешет затылок. — ваша внешность очень светлая и чакра сильная, а объём я такой видел только у клановых, что из главных семей. — Наталкивает на родственную связь, согласна. Только вот я бесклановая, абсолютно всего добилась сама, — многозначительно кивают головой. — Слышал, вы мастер фуин. Почему вы ещё не сбежали? — Жду, — выжидаю исключительно отличный момент разорвать кандалы и сделать обратный призыв в кроличий мир, откуда прыгну к Сенджу и заберу Хитоши раз там так не безопасно. Молчание не длилось и минуты, осознание скользнуло по губам лёгкой улыбкой и я участливо хехекнула. — Так ты сын Тетсу-сана, — узкие плечи вздрогнули, и сын знакомого одним движением развернулся. Волнистые волосы коротко взметнулись маленькими крылышками и взору предстало бледное лицо с чёрными-чёрными глазами, обрамлёнными густыми длинными ресницами. Яркая эмоция удивления красноречиво доносила настоящие чувства похлеще любой прокаченной эмпатии. — Я знал! — восхищённо громко прошептало это взрослое немного взлохмоченное чудо с кошачьим вырезом глаз и широкой довольной улыбкой. Припадая к ограждению и хватаясь за прутья, будто стараясь быть намного ближе, он восторженно облепил взглядом какого-то фанатичного маленького ребёнка своего кумира – впервые за две жизни в этом мире на меня так смотрят, вроде приятно, а вроде и пугает чуть-чуть. Качнулась в его сторону, сидя в позе йога. Ловушки я ещё не убрала и не хочется. Опережая все вопросы скажу сразу, в туалет мне пока не надо, так как усиленная глубокая медитация позволяет контролировать процессы своего организма, спасибо всем моим учителям и наставникам. — Отец рассказывал о ваших высоких способностях сенсора и общей гениальности, — уже спокойнее, но с не менее бодрым энтузиазмом пыхтя во все стороны приглушённой чакрой. — И о том, как вы заставили его сердце биться, дав второй шанс на жизнь. Наша семья примного благодарна вам, Джинен-сан, — поспешно махнула кистью, чтобы лишний раз не сгибался в три погибели, страстно целуя пол. — Ты забыл представиться, — по-доброму смеясь над нарушенным этикетом. — Простите. Учиха Хироки, сын Учихи Тетсу, очень сильно рад личному знакомству с вами. Совсем не похож характером и манерами на величественного отца-асматика, интересно, что с его диагнозом сейчас? — Хорошо было бы встретиться немного в других обстоятельствах, Джинен-сан, — с виноватой улыбочкой почёсывая затылок широкой ладонью. — На этой неделе ни я, ни отец больше не будем охранниками в темнице и, к сожалению, мы больше не увидемся в ближайшее время, — к чему ты подводишь, чёрный лис. Автограф, может, пропросишь. — Можем ли мы потом как-нибудь встретиться в не формальной обстановке? Только для выражения благодарности, — замахал руками, отгоняя из атмосферы намёки на свиданку. — Ты выпытываешь возможные способы связи со мной и где я могу быть, — подозрительно щурюсь, сложив руки под грудью и обдумывая можно ли доверять этому Учихе. — Есть кое-какой способ через мой призыв. Впринципе я запомнила твою чакру, чтобы отправить тебе посыльного, — утвердительно киваю себе, потирая пальцами подбородок и чуть слышно позвякивая цепью. Спасибо, что ошейник на горло не нацепили. — Ваш призыв? — склоняя голову к плечу. — Так мы можем договариться о встрече, — мягкая чакра так и расцвела бенгальскими огоньками, разжигаясь радостью хозяина. — Если меня вообще выпустят, — не выпустят или не разъеснят нормально ситуацию, то просто сбегу уже через три-четыре дня, плюс-минус сутки. — Можно погадать какой ваш призыв? — киваю, и Хироки строит задумчиво игривое выражение. — Волки или ястребы, может... — отстраняется на прямых руках, не отрывая окутывающего тело взгляда. — Дикие кошачьи, медведи? — Пфф, — не ожидала, что незнающие шиноби предполагают в таком агрессивным ключе, всё намного проще и безобиднее. — Кролики. — Кто? — неверяще вжимаясь в прутья, ошолело выпучив чёрные глаза. Богатая мимика выдала такой смешной портрет, что я аж посетовала на отсутствие фотоаппарата именно сейчас. Такое бы по-хорошему заснять, да на стенку в рамочку. — Вы правда!- — резко осекаю громкий вопрос на полуслове быстрым движением прижимая палец к своим губам в просьбе замолчать. Делаю несколько взмахов ладони, чтобы парниша вернулся на свой пост как можно скорее. Через минуту в поле зрения, когда знакомый стоит спиной и всеми актёрскими силами имитирует стенку, широко шагнул бледноликий профиль Изуны. Руки его спрятаны в широких рукавах серого хаори и словно что-то крепко держали. В прошлый визит весь его вид был какой-то потрёпанный, не презентабельный для советника и вообщем уставший. Сейчас же, в холодном освещении льющегося из узкого окошка молодой парень, завидный жених с внушительным статусом, выглядел свежо и еле ощущаемая чакра приятно холодила мятным органы восприятия. Любовная Цель не смотрела в мою сторону, старательно отводя упрямо косящий взгляд от желания взглянуть, он смотрел на охрану не больше десяти секунд прежде чем что-то впихнуть в руки и бросить сухое, информативное: — Передай без взрывов, — и уплыл обратно в тень бесшумно, словно призрак. Я вообще-то рассчитывала, что за прошедшее время моего отсутствия очки симпатии младшего из братьев доберутся до заветной отметки любви, а не упадут почти до обидного порога. Хотела быть незаменимым наркотиком, кислородом, бурей мыслей в голове, музой, так чего сижу с закрытыми ртом? Он ещё не так далеко ушёл, чтобы не услышать меня. Действуй, Харуно. Мне нужны все Цели системы. — Изуна, — тяну требовательно, почти приказывая обернуться, но не менее мягко. На периферии огонёк останавливается, внимательно слушая, ну или в удивлении от бестактности застыв соляным столбом. — Можешь принести в следующий раз хаори из моей старой комнаты? Тут прохладно ночью, — знаю-знаю, что вру и медитация вполне себе помогает сохранять оптимальную температуру тела, только почему бы не воспользоваться добросердечным Изуной и не вернуть себе хорошенькую вещь? Огонёк двинулся дальше, верю, что он принял мою просьбу-приказ на вооружение. Я ещё не до конца уверена в том, что парень просто строит обиженку, так что надо бы прощупать почву перед посадкой семян. — Что там? — любопытно спрашиваю, пропуская всё только что произошедшее. Поднимаюсь на ноги уверенно, крепко стоя на месте. — Бенто? — тоже спрашивая, показывают объемный кулёк с ярко выделяющимися углами коробки. Так младший всё-таки обиженка. Передавали мне посылку таким же путём, как и предыдущие, через небольшие бреши между натянутой тонкой леской ровненько в протянутые в трепетном ожидании руки. Узелок был плотный, ткань атласная и гладкая, деревянная коробка внутри прямоугольной формы с вырезанным «Джинен». Вспоминается день рождение, на который попросила бенто с набором столовых приборов, и не понимающие лица братьев Учиха. Внутри был любимый перекус из сушённых фруктов, ещё тёплый рис с говяжьим мясом и мелкой нарубленный салат. В отдельном отсеке с ложкой и металлическими палочками лежал маленький бумажный свёрток. Письмицо с ровным, давно знакомым «Я зайду утром. Приятного аппетита». Это приятно... Приятно вкушать плоды своего кропотливого труда в чужих сердцах, значит не зря убила время. Ах, как приятно манипулировать людьми с властью. Следующим утром он и правда занёс нежно-розовую накидку, забрав пустое бенто и предупредив, что меня заберут в поместье. Кстати, мне принесли еще поесть. Даже, если там яд, то абы какой меня не убьёт – иммунитет. Хироки, как и Тетсу-сана я больше не ощущала в пределах допросной, дальше ограничители не предоставляли такой роскоши, как сенсорство. Не понимаю, где шляется Нобуюки, что ещё не прискачил на первых порах бить здесь всем морды во имя меня прекрасной. Беспечный караул отчалил в сторону криков из дальней допросной, видимо, решив поразвлекаться над пленными. И я, решив не пропускать сладенький шанс потренироваться, встала на руки. Ни одна цепь не звякнула о передвижениях в сторону окна, там не было взрыв-печатей изначально, я ж не совсем смертник. Пройдясь таким методом несколько раз, возвращаюсь в изначальное положение к земле. Начинаю привыкать к железным змеям на руках и ногах. Если Нобуюки как-то всё же остановить, только смогли запечатать, например, в кандалы подобные моим, то у него было достаточно времени освободиться, физически парню это подсилу. Не вижу особо сильных препятствий задерживаться. Почему-то сейчас вспоминается, как ещё на пути в гости к Сенджу, а по итогу на пожить, на нас напали бандиты. Их быстро убили, но увидевший это Хитоши отрёкся от желания быть «сильнее Нобуюки-сана!», так как выяснилось, что он монстр-машина для массового выкашивания людей. Громкое шебуршание над головой отвлекает от воспоминаний, доносясь за продолговатым окном в траве. — Дан, — счастливо шепчу совсем крохотному, с ладонь, комочку чакры. Кроличий писк, означающий радостное приветствие с предупреждением о посылочке, и прямо в раскрытие лодочкой руки падает тонкий свиток. Пару раз с периодичностью фыркаю, спрашивая что с Нобуюки. Говорят прочитать содержимое. Нетерпеливо развязываю жёсткую верёвочку и буквально распахиваю свиток, впиваясь глазами в ровные столбики иероглифов. —...бесследно исчез... — вторя тексту, еле слышно шепчу тихо-тихо, лишь шевеля похолодевшими губами. Ещё раз пробегаюсь по тексту. «После твоего похищения, мы обыскали территорию клана на крыс, как нашли сразу сообщили твоему альбиносу. С крольчонком всё хорошо, надышался усыпляющего дыма. Чакра жёлтоглазого обрывалась возле спящего мальца, были замечены следы недолгого сражения возле дома, но ни тела, ни крови, ни запаха не обнаружилось по всему клану. Нобуюки бесследно исчез. Твой сын временно проживает в главном поместье под присмотром половинчатого наследника. Твои поиски продолжаются. Мы ищем твоего телохранителя тайно, от того дело идёт медленно.Ивао-сенсей.»
Вроде и облегчение за целостность Хитоши занимает место в сердце, а вроде и лёгкая паника за такого сильного шиноби бьёт по позвоночнику мелкой дробью. Он ровня Тобираме с Изуной, так что же стало с ним? Не мог ли кто-то сильнее всё же убить его? Почему нет даже запаха? Сталкер сталкером, а дорогую и трудно находимую собственность терять не хотелось, послушного и преданного яндэрэ на коротком поводке ещё отыскать надо. Это что за чудище пришло за ним и почему я не заметила кого-то постороннего? Злость вспышкой мечется в голове, усваиваясь в новых целях на ближайшие пять лет. — Придушу, — шипением. Вернув свиток в окно. Выверну каждый сустав. Вырву каждую конечность. Прокручу все органы в бесформенную кашу. Утоплю. Сожгу. Повешу. Четвертую. Подорву! Разорву на клочки! Казню чёртову мразь, покусившуюся на мою собственность! Нобуюки – моя вещь! Моя собственность! Раздражение клокотало в бурлящей крови, сворачивалось в клубки злости и собствиничества. Щёлкаю зубами, выравнивая расшалившееся дыхание, успокаиваясь – всё ещё успеется, и месть в том числе. Пофыркивая, спрашиваю про братьев Сенджу и что они собираются делать. Как и предполагалось, Учихи хотят сделать обмен мною на всех-всех пленённых красноглазок. Стоющий обмен тешет самолюбие, я бы ещё чего-нибудь выклянчила, ну так, для равноценности сделки. Сенджу согласны с такими поставленными условиями при сохранности моей всецелостности. В срочном порядке отгоняю своего друга подальше, чувствуя приближение гулящего патруля. Ежечасовая проверка на наличие всех пленных, кстати, Сенджу тоже здесь есть. Правда, не так много, четыре человека и только один из них боевая единица. Ещё есть Сарутоби и пара других клановых камер, не разобраться из-за ограничителей. — Хэй, красавица, — окликает весьма наглый голос. Какой-то среднестатистический Учиха. — Вот это мордашка, теперь я понимаю главу и заместителя, — отворачиваюсь к стене. — Ну что ты стесняешься, красавица? Слухи о тебе говорили совсем другое, — более озадаченно протягивая гласные нахальным голосом. Надо бы врезать чем-нибудь, мне сейчас совсем не до него. Ещё лучше было бы, чтобы мой сталкер его зарезал, эх. Моя собственность. — Поверни ко мне своё личико, иначе не получишь еду, — с терпением монаха сажусь на матрас всё также спиной и погружаюсь в медитацию. Запугал шиноби голодовкой, смех да и только, пхах. Тупица ещё что-то говорил, но по итогу ушёл. Если обратить внимание на полученные мною сведения от Ивао-сана, то Нобуюки исчез возле Хитоши не давшись без боя. Кому не давшись без боя, с кем он бился и не смог пролить его кровь? Обратный призыв мог бы быть, но этот парень ни с кем не заключал контракты, если это не призыв врага. Странное дело, не камуи же. Чувство, что кто-то скользкий водит за нос не может никак покинуть мысли. Выныриваю гладко, со спокойной головой и разогрев тело. — Чёрное алоэ, ты здесь? — в полный голос, уверенная в своей подбитой сенсорике. Если что я шизоид. Отклика не последовало после десяти минут ожидания. Может, это он украл мою собственность? Зачем ему мой сталкер, он же не реинкарнация одного из детей Мудреца. Опыты? Да ладно, это точно не Куро-Зецу. Тогда он рядом с Мадарой или Хаширамой ошивается. Издаю короткий писк и из окна, словно из пушки, стремительно вылетел белоснежный комок с чёрными лапками. Приземлился ровно на колени, защекотав мягкой шубкой и слегка впиваясь коготками. — Как думаешь, меня в поместье вызывают, чтоб выкуп совершить? — уже по-человечески, не языком ушастых. Не знает даже, что думать. В таком месте ему лучше помолчать или говорить по-кроличьи, мило шевеля усиками и прижимая к вытянутой голове большие уши. Чешу загривок, подмечая миниатюрные размеры своего боевого товарища, что в истинном обличие превышает меня в три раза. — Предчувствие чего-то плохого... Неужели красноглазый клан хочет обвести Хаши вокруг пальца и уседется на двух стульях, забрать меня в подвал. Хотя, допросная мало чем отличается от того же подвала, уверена там тоже будут пытки над моими мозгами. Закуют в кандалы помощнее, наденут ошейник и запихают кляп в зубы, чтобы не кричала. А вот и Мадара уже идёт, спешно так, наверняка широко размахивая руками для ускорения. Прячу комочек шерсти в закромах широкого пояса оби между расслабленных складочек – моя подстраховка. Кандалы с длинными цепями заменились на не удобные наручники с переплетающимися закорючками на внутреннем ободе. Странная работа, подлинный труд Узумаки, с удовольствием бы изучила и разобрала на составляющие иероглифы прямо сейчас. Узнала бы какие именно они содержат в себе свойства сдерживания, может, почерк отдельной семьи бы нашла. Интересно-о-о. — А где же конвой? — оглядываюсь в широких улочках, абсолютно никого не замечая. Диаметр сенсорных способностей уменьшился до двух метров, задевая самолюбие всевидящий и подбрасывая дров в разгорающий огонь любопытства. Так сильно ограничивают контроль над чакрой, буквально подавляя своим фуин! Вау. Моё уважение. — Статус Главы клана тебе ничего не говорит? — со смешком в грубом, громоподобном голосе. Чакра в его очаге взволнованно колыхалась, языками невидимого пламени потягиваясь к моей спине с лопатками — Знаешь, ожидала минимум пятерых прожённых вояк с кирпичными мордами, — машу возле лица ладонью, саркастично ухмыляясь. — Я, конечно же, как могу сомневаться в способностях самого Учихи Мадары, — хмыкаю, оглядываясь на безэмоциональное чуть загорелое лицо с чёрными глазами полного интереса. — Да только и я не лыком сшита. — Угроза? — явно ехидно изогнув бровь. — Намёк на побег, — бросаю в полоборота, широко улыбаясь. Он не сказал больше ни слова, пока мы не торопясь шли в лабиринте закоулков между домов куда-то далеко от поместья. В расцветающий изумрудный листьями весенний лес к границе учиховской и нейтральной территории. Чувствую в воздухе подвох. — А где Изу-кун? — тяну мягко, на пробу применяя ласковое прозвище второго брата. — Уже там, — резковато и ревнуя. Засада. Думаю, со стороны четырёх братьев тоже будет страховка где-нибудь под землёй или в воде. Из-за толстых стволов деревьев уже виднеется та самая горная речка, нейтральная местность. На другом берегу стоят Хаширама с Тобирамой, сзади человек шесть из клана и в их полукружке бледные-бледные пленные. Младшенький хмурый и серьёзный, с собранными в кучку светлыми бровями и сжатыми кулаками. — Привет, — приветливо махаю. Сейчас будет жёсткий разнос с двух сторон, причина которого великолепная и единственная Я. Надо бы поскорее вернуться к Сенджу и самой поискать улики пропажи Нобуюки. Я верну свою собственность, свернув шею смертнику.