Старый дурак и мелкая дурочка

Я надеялся успеть вернуться домой до начала дождя, но, понятное дело, не преуспел. Кататься под дождем пока что ещё не особо кайфово, в начале мая ещё можно околеть, да и пожрать пора было бы уже, так что тормознул у первой попавшейся кафешки и заскочил погреться. Телефон подсказал, что дождь должен кончиться в течение получаса, так что и в топку чего-нибудь закину, и сиденье потом подсохнет. Кафе оказалось кофейней, так что нормальной еды там и не было. Я взял себе кофе, бутерброды с ростбифом и решил, что все равно потом поужинаю по-человечески. Пока девочка в фартуке бегала к стойке и между столиками, я стянул куртку, уселся поудобнее, вытянул ноги. Люди начали стремительно прибывать, видимо, вовремя я успел место занять. Вот только раздражали всхлипы прямо за спиной. Пересесть, что ли, на диванчик напротив? Да не, тогда придется любоваться на эту ревущую дамочку, не лучшее зрелище для стимуляции аппетита. К моменту появления кофе на столе у меня уже начал дёргаться глаз. Откуда в ней столько воды, что она до сих пор рыдает-то? Не выношу слезы, истерики и прочие такие бабские проявления эмоций всех оттенков, бесит. — Ну что, ты все? — скучающе поинтересовался женский голос буквально за секунду до того, как у меня лопнуло терпение. — Могла бы и поддержать! — упрекнула страдалица. Мне принесли разрезанный на треугольники бутер, я вытащил из него зубочистки, чтобы не напороться, и с наслаждением отгрыз кусок побольше. Ладно, не буду поворачиваться и просить заткнуть фонтан, это уже сделали за меня. — Да как я тебя поддержу? — вздохнула первая. — Ты ж сама к бывшему полезла, я могу тебе только гадостей наговорить. И что, мне предлагается с этой Санта-Барбарой под ухом попытаться пожрать без изжоги? Но согласен, сама дура. — Ты просто бесчувственная! — взбрыкнула плачущая и промчалась мимо меня к выходу. — Постой, Кать! — гляньте, опомнилась и таки решила пожалеть? — Это ж мой зонтик! — Наблюдая, как мелкая девчонка вылетает под дождь, решительно раскрывая зонт, я не сдержался и фыркнул в кулак. Вот и карма за плохую моральную поддержку. — Смешное что-то, а, дядь? Нихера себе, ещё и наезд? Конечно, смешное — две лохушки. — Типа того, а что, проблемы? — ответил я, не поворачиваясь. Нечего разводить свои сопливые драмы в людных местах, где свидетелей и слушателей до жопы. — Не-не, я просто спросила, — тяжко вздохнуло у меня за спиной юное создание, гремя на столе посудой, — тортик не хотите? А то я столько не съем. Господи, блять, боже, когда уже кончится сраный дождь? У меня стойкое ощущение неловкости от этого странного диалога, смахивающего на подкат. Промолчу, пожалуй, а то хрен ее знает, что она там ещё себе придумает. И сладкое я недолюбливаю. Пока я жевал, листал новости и допивал кофе, мерзкая морось прекратилась, выглянуло солнце. Я подождал, для верности, минут десять, чтобы не светить мокрой жопой у подъезда, расплатился и вышел на улицу. Воздух посвежел, сразу стал такой вкусный, что даже не хотелось шлем надевать. Сиденье кожаное, хорошо просохло, только бесячие пыльные следы от капель остались на всем, надо завтра заехать на мойку. Сегодня уже все, сегодня все надоело, только домой и валяться, и так на объекте устал. Может, надо работать больше? А то выезжаю на самые жирные заказы раз пять в месяц, провожу там по полчаса, уже спина не гнется толком, того и гляди, всю квалификацию растеряю. Да, надо бы побольше, побольше, раза три в неделю. Только куда мне потом деньги-то девать? Ай, ладно, лишними не будут, может, новый байк присмотрю. Чтобы не расслабляться, на следующий же день я согласился на предложенную несложную работёнку. Дел будет на пару часов, но хоть разомнусь. Зато, покрутившись вокруг капризного узла, я осознал, насколько тело застоялось и одеревенело, решил, что неплохо бы ещё и в качалку походы возобновить. Мужик сказал — мужик сделал, так что я ближе к вечеру прихватил спортивное шмотье и попиздовал покупать абонемент в тренажерку в соседнем квартале. Остановившись перед переходом, я вдруг услышал знакомый голос. Точно, этот голосок предлагал мне пирожное. Скосив взгляд, я хмыкнул. Ну дитё, как и думал. Неопределенные -надцать лет, обычная внешность, обычная фигура, обычные шмотки. С подружкой трепалась, вот я и услышал. Подружка заметила мой взгляд, и я поспешно залюбовался на воробьев на проводе. Ну нахер, в педофилы ещё запишут из-за простого любопытства. Но меня немного раздражало, что эти девчонки тоже поперлись в тот зал. Может, мне куда-нибудь в другое место потащиться? Но везде далеко, влом в соседний микрорайон ездить каждый раз, а в окрестностях это самая нормальная контора. Ладно, однохуйственно, мне-то что. Без фанатизма потягав железо, чтобы тело вспомнило, для чего ему вообще мышцы нужны, я немного пробежался и решил, что для первого раза хватит. Массу набирать мне уже не надо, сушиться тоже без надобности, так что просто буду пару раз в неделю разминаться, вот и все. Полчаса на все-провсе, а уже чувствую себя одновременно уставшим и заново родившимся. На улице шел дождь. Посерьезнее вчерашнего, ну и хер с ним, телефон спрячу поглубже да дойду, тут пять минут. Притормозив под козырьком, я этим и занялся, но внутренний карман оказался маловат для недавно купленной лопаты. — Ой, ну блин, — хныкнул все тот же голос. Это что за знаки судьбы, блять, я не понял, — нет зонтика, а, дядь? Блять, вот же борзая малявка! Игнорить, игнорить надо! Если она тут где-то живёт, то пристанет, походу, и каждый день будет бесить. Управившись с карманом, я застегнул кожанку и потопал домой. Приду сейчас, вымоюсь хорошенько, закажу похавать и дочитаю сегодня книгу, отличные планы на вечер. Только напрягало настойчивое шлепанье по лужам за спиной. Я не понял, она меня что, преследует? Ладно, отставить, я большой и страшный мужик, а она малявка от горшка два вершка и ростом полтора метра, все нормально. И чего ж я тогда нервничаю? — Да чё тебе надо! — рявкнул я, разворачиваясь, потому что мы уже до моего подъезда дошли, какого хуя! Мелкая не ожидала, аж подпрыгнула, как и идущая за ней мамаша с коляской. Блять, ну все, точно в педофилы запишут. — Я... Я живу там, — робко сообщила девчонка, показывая на следующий подъезд. Блять. Ох, блять, какой проеб! Сохраняя хмурое выражение морды, я просто ушел в своем направлении. Хуже было бы, если бы это вообще не она за мной шла, но все равно — объебался. Пиздец. Стыдоба. Все, переезжаю, блять! На улице светило солнце, было уже весьма по-летнему тепло, так что я решил прогуляться до магазина и открыть сезон мороженого. Только вышел, только десять шагов прошел — и обнаружил примелькавшуюся девицу рыдающей на лавочке. Мое это дело, что ли? И я сам не понял, какого хера на кассе супермаркета у меня в руках оказалось две упаковки мороженого. Нет, нет, фу, к ноге, старый извращенец! А то придется ещё научиться выполнять команду "сидеть". А она все сидела там и ревела. Навзрыд прям, безутешно. Ой, блять, да что такое-то... Ну жалко же, она показалась мне девчонкой боевой, вряд ли будет просто так реветь, да? — У тебя странные отношения с дождем, — хмыкнул я, плюхнувшись рядом с ней на лавочку и кинув ей на колени мороженое, — когда его нет, ты пытаешься его нашаманить, что ли? Малявка подняла на меня заплаканные глаза, полные слез, посмотрела, как на долбоеба последнего, но эскимо все же развернула. — Кот убежал, — шмыгнула носом она, надкусывая шоколад, — я все оббегала, не могу найти. Как резко она взяла спокойный тон, даже удивительно. — Ну побегает, пару кисок оприходует и вернётся, чего реветь, — хмыкнул я, откидываясь поудобнее и опираясь локтем на спинку. Я бы так и сделал, если бы был квартирным котом, весна — самое подходящее время спонтанно прогуляться, а потом пойти обратно и спокойно пожрать из всегда приготовленной миски. — Он кастрированный! — огрызнулась девчонка, гневно откусила большой кусок мороженого и сразу схватилась за глаз. — И домашний очень, вдруг обижать будут? А голосок-то задрожал. Видимо, животина всё-таки именно ее, а не общая семейная. Если такой цивилизованный, то хуль тогда сбегал? Пока мелкая уплетала сладкое, периодически шмыгая носом, по тротуару пришел чистый и ухоженный кот, воспитанно сел, аккуратно поставил лапки и начал на нас пристально пялиться. Что-то это весьма и весьма подозрительно. — А как выглядит хоть твой кот? — поинтересовался я, слизывая с нижнего уголка эскимо подтаявшую каплю. — Белый, гладенький, не очень большой, — начала перечислять девчушка, точно попадая во внешность наблюдающей за нами живности, — глаза голубые, ошейник есть синий, на одно ухо глухой, но отзывается на Пломбира. Кот дёрнул ухом. Ну все, приятно познакомиться. Имя ему, в целом, даже и подходит. — Это не он? — предположил я, кивнув в сторону наблюдателя. Мелкая посмотрела, они установили зрительный контакт на пару секунд. — Бирка! — вскрикнула она, вскакивая. Даже я вздрогнул, а бедный кот и вовсе шугнулся под машину. И мороженое бросила, сопля расточительная... — Бирочка мой, кис-кис-кис! Опустившись на колени, кысканьями и похлопываниями она выманила своего питомца, он, распознав хозяйку, охотно пошел к ней на ручки, даже мяукнул что-то. Кому-то сейчас перепадёт недельная порция корма... Облизнув последний раз палочку, я кинул ее в мусорку. Ну вот, мороженое съел, доброе дело сделал, можно считать, месячный план положительных деяний закрыт, осталось только нагадить кому-нибудь для баланса во Вселенной. — Спасибо, дядь, — солнечно улыбнулась малявка, нянькая довольного пушистика, — поцеловать тебя в лысину в благодарность? Какую нахер лысину! Ну бритый я под машинку, и что? Нет у меня лысины, проплешин даже нет, охренела совсем! — Я те ща язык твой!.. — пригрозил я, показывая кулак. А она просто засмеялась и слиняла домой. Маленькая заразина, неблагодарная, плюс ко всему. Вместо битья челом только обзываться и может, сучка мелкая. Я уговаривал себя, что хуйня это все, но дома все равно осмотрел макушку с помощью большого зеркала и маленького зеркальца. Обычно я им пользуюсь, чтобы кантик подравнивать, но пришлось убедиться, что у меня на всей башке равномерно виден темный ежик, нехуй мне тут! Я просто хотел спокойно поужинать после работы, только и всего. Зашёл в хорошую кафешку, взял хорошего мяса, хорошего пивасика, закусок. Устал, как собака, вот просто пожрать, лечь и рубануться — лучший рецепт на вечер. Но не могла же дождевая сопля не появиться, да? Она пришла с подружкой, сразу меня заметила и помахала, вторая тоже смотрела в мою сторону, так что пришлось приподнять ладонь в ответ, постарался даже глаза не закатывать. Точно, блять, перееду. Впрочем, внимания на меня обращали мало, так что я спокойно поел, выпил кофе с молоком в качестве десерта и поперся на выход. И, конечно же, столкнулся там с этой мелкой. Начинаю думать, что она меня преследует. Но сложно поддержать эту теорию, потому что живёт же в соседнем подъезде, так ещё и при том, что я шел за ней следом. Потом она оглянулась, переходя дорогу, заметила меня и притормозила, давая мне поравняться. И я заметил, что ей капец как холодно. Ну да, на улице пятнашка, не больше, давно стемнело, а на ней только кофта тонкая, потому что днём было тепло. Боже, нет. Не стоит. Нельзя. Не-а. Ни за что. Отставить! Тут идти-то осталось триста метров! А руки уже сами потянули с плеч кожанку, мать их так. — Звездень, блин, знала же, что поздно будешь возвращаться, — проворчал я, не глядя протягивая ей куртку. — Справедливости ради, не знала, — усмехнулась она, закутываясь в мою косуху. Рукава до колен, плечевые швы почти на локтях, в три раза завернуть можно. Сука, какая милая малявка, — а ты не замёрзнешь? Вообще-то, в футболке реально холодно, но я скорее околею, чем признаюсь в этом. Нахера разделся? Я типа что, пытаюсь на нее произвести впечатление, джентльменом побыть решил, что ли? Пиздануться. Ещё и переспрашивает, зараза. — Заберу ща, — лениво пригрозил я, запихивая руки в карманы. — Не-не, я просто спросила! — поспешно заверила она, уткнулась носом в воротник. — Спасибо. Вот на кой хер я это делаю? Она ж наивная и мелкая, подумает, что я за ней ухаживаю. Хотя... Бля, ну, кто угодно бы так подумал. А я о чем думаю? Вернее, чем? До дома мы шли в молчании. Прошли мимо моего подъезда, и она вдруг начала нервничать. Я все ждал, когда ко мне вернётся родная косуха, так что даже с тротуара с ней свернул к двери. — Ты чего? — смущённо пробормотала девчонка, поддергивая длиннющие рукава. — На тебе моя куртка, — вздохнул я, закатывая глаза. Видимо, она успела забыть, уставилась на меня. Потом дошло, рассмеялась, выпуталась из кожанки и всучила ее мне, а после сразу сбежала. Ну точно что-то романтическое подумала. Все, я больше не буду с ней даже взглядами пересекаться, ну нахер. Разумеется, нихерашеньки не сбылось. Выполняя свое намерение больше работать, я взял довольно серьезный заказ и провозился с ним весь день, так еще и на завтра осталось. Еле нашел, где у дома припарковать байк, раз уж какой-то мудила занял мое место перед подъездом, пришлось тащиться вдоль всего дома, ну хоть получилось покурить по пути. Правда, я надеялся просто покурить и пойти лечь спать, а застал подростковую драму во всей красе с приставаниями нескольких гопников весьма отмороженного вида к двум девчонкам. И одна из них, ну кто бы сомневался... Почему она постоянно ищет приключения на задницу свою малолетнюю, кто мне скажет? — Э, пацанчики, чего это тут у нас творится? — окликнул я, потому что не вступиться за девчонок мне бы совесть не позволила. Парни замерли, вроде, занервничали, но сваливать, похоже, не собирались. — Намеков не понимаете? Колбаской отсюда, я сказал! Переглянувшись, они все-таки сдрыснули, но не то чтобы очень прям быстро, значит, проблему во мне не разглядели. Могло бы все плохо кончиться, будь они поборзее. — Уф-ф, спасибо! — мелкая помахала рукой перед лицом и приобняла за плечи бледную подружку, пытающуюся прикрыться сумкой. И откуда у нее их столько, что каждый раз с разными вижу? С ее-то характером вообще удивительно, что с ней кто-то общается. — Инстинкт самосохранения! — я постучал ее костяшкой пальца по лбу, она заворчала и попыталась увернуться. — Слышала о таком? Пиздец, то кота, то тебя саму, я что, служба спасения? — Чего ты злишься так? — отпихнув мою руку, мелочь тоже нахмурилась. — Ты бы их всех разметал же! Блять, она что, российских сериалов насмотрелась? То, что я здоровым уродился, накачался в свое время и башку брею, не значит, что я какой-то криминальный авторитет или бывший боксер. А еще говорят, что молодежь сейчас без стереотипов, блять. — Да? Интересные у тебя представления обо мне, но я в жизни никого не бил, чтоб ты знала, так что отмудохали бы как раз меня, — я локтем подпихнул ее в сторону подъезда, чтобы никто не подумал, что я ее лапаю или что похуже. А она уперлась еще, зараза, мне что, до двери квартиры ее конвоировать, что ли? — домой иди, говорю! — Я не могу, мне подругу надо хотя бы до остановки проводить, неужели не понятно! — фыркнула мелкая, хватаясь за локоть бедной бессловесной дамочки, как за соломинку. Вздохнув, я стряхнул пепел с наполовину истлевшей сигареты и пошел в сторону выхода из дворов. — Ты куда? Бля, она издевается? Сейчас бы мне отправить двух девчонок ловить маршрутку при наличии уже пристававших к ним придурков на районе, да? Мне не только покурить надо, но еще и прибухнуть, чувствую прям. — На остановку, дурында, — вздохнул я, не оборачиваясь, — что ты за ходячее несчастье на мою голову? Я прошёлся с ними до остановки, покурил ещё немного там, пока ждали нужную маршрутку, потом двинулся домой. Мелочь послушно шлепала за мной и не отсвечивала. Вот, можно подумать, я в няньки нанимался. Какого хера она доверчивая такая? — Ну, слушай... — ладно, поторопился я порадоваться, что она не отсвечивает. — Спасибо, что вступился, правда. — Так бы сделал любой нормальный мужик, — я пожал плечами, потому что это ведь правда же. Пройти мимо, когда зажимают существо женского пола, я бы просто не смог. В конце концов, и мимо пацана бы не прошел, что уж там. Особенно, учитывая минимум усилий, которые надо было предпринять, чтобы разобраться в этой ситуации. — Ну и как же мне отблагодарить нормального мужика? — с усмешкой поинтересовалась малявка, пытаясь меня догнать своими шажками. — В лысину поцелуй, если достанешь, — хмыкнул я. И только потом понял, кому и что ляпнул. Блять, вот же старый дурак!.. — Вот так сразу? — расхохоталась заноза в заднице, хлопнув себя по ляжкам. — На первом свидании не целуюсь! Могу только мороженку купить, хочешь? — Давай ты просто дойдешь домой без тяжких телесных, а? — вздохнув, я сунул руки в карманы куртки. — У тебя что ни день, то заваруха какая-то. Не прекращая звонко, но довольно противно хохотать, девчонка запрыгнула на ступеньки к двери своего подъезда и умчалась. И из-за эха ее смех стал даже немного жутковатым, будто предвещал мне какой-то пиздец. Пиздецом оказалось то, что я опять ее встретил, уже в магазине. Она таскалась между рядами с корзинкой, и мне очень хотелось спрятаться где-нибудь в вино-водочном отделе, куда мелочь вряд ли сунется, но меня все равно заметили. Я не успел к кассе раньше нее, так что решил задержаться, пока ей не надоест караулить меня у выхода, ну или пока не растают две порции эскимо, которые она дальновидно прихватила. Давно ж тут живу, почему не встречал ее раньше? Но мне стало жалко ее, потому что стояла и ждала с пакетом в руке, явно довольно тяжёлым. Сам-то я только за кассетами к станку да за сигаретами зашёл. У кассы во мне проснулось озорство, так что я ещё прикупил чупа-чупс. — Благодарность! — объявила, счастливо улыбаясь, глупая девчонка, протягивая мне мороженое. — Спасибо, — вздохнув, я принял подношение, развернул и, освободив одну руку, отобрал у нее пакет, — но ты б завязывала, а то подумают ещё чего нехорошего. Это ее только пожалеют, что козлина старый совратил, а мне вкатать могут столько лет, сколько она весит. Вроде, на вид ей больше шестнадцати, но по нынешним девочкам никогда не поймёшь. — Да ладно тебе, ты же не выглядишь угрожающе! — беспечно хмыкнула эта зелень, кажется, совсем позабывшая, что недавно сама меня из-за внешности записала в бандиты. — Что нам мешает подружиться? — Что-то, кроме пятнадцатилетней разницы в возрасте, нужно? — поинтересовался я, разглядывая небо. Поехать, что ли, покататься сегодня? Погодка отличная, бак полный, ещё не час пик, так что будет свободненько, а то и вообще за город махну. — Ну ладно тебе, мне вот семнадцать, — объявила, действительно, мелочь. — А мне тридцать один, — сообщил я, понимая, что нихера это ее не испугает. Тоже мне, нашла кандидата в друзья... — Не будь букой, а то облысеешь, — доверительно поделилась секретом засранка, падая на лавочку у своего подъезда. И с чего она все время про лысину, сама, что ли, лысеет уже от своей вредности? — например, скажи, какие ты фильмы смотришь? Фильмы о том, как я оставляю ее тут с пакетом наедине и ухожу домой, ещё не сняли. Но и грубости во мне столько нет, так что я с тяжким вздохом сел рядом, на дипломатическом расстоянии, и вытянул ноги. Доем мороженое и пойду. — Не знаю, не люблю кино или сериалы, там вечно кто-то выкидывает тупые кренделя, — ответил я, обкусывая с эскимо шоколад. В книге хотя бы это не так остро ощущается, а фильм, даже самый прикольный, я не постремаюсь на середине бросить, если кто-то творит идиотскую дичь. — Это да, тоже не люблю такой кринж, — покивала малявка. — Каво? — переспросил я, не распознав новомодное иностранное словечко. — Ну ты и динозавр, как можно? — возмутилась она, взмахнув мороженым. С него слетела белая капля и приземлилась мне ровно на колено, на черные штаны. — Типа когда кто-то творит херню, а стыдно тебе. Херню натворила она, а придушить ее хочется мне. — Испанский стыд, что ли, вот как прям сейчас? — я немного оттянул ткань, обращая ее внимание на происшествие. Охнув, девица извлекла из пакета новую упаковку влажных салфеток и с извинениями кинулась оттирать пятно. Я отобрал, чтобы незнакомые женщины не лапали меня за коленку, вытер сам. До дома немного, а там закину в стирку. — Да не кипишуй так, не кислота же, — вздохнул я, когда она извинилась в тысячный раз. Мелочь вдруг посмотрела на меня, а я прямо, при хорошем освещении посмотрел на нее, как будто в первый раз увидел. Блядство. Ох, блять, какой же пиздец. У нее веснушки. Яркие, рыжие, четкие веснушки на носу и верхней части щек. Их же, сука, не было. Она с ними такая... Милая? Блять, ну только пока рот не откроет. Когда они успели у нее появиться, не было же! Тащусь от веснушек, ну ебаный в рот, хочу потрогать их. — Слушай, а ты же на мотоцикле ездишь? — вдруг оживилась она, и я почуял неладное. — Не прокатишь меня? — Ещё чего придумаешь? — мороженое-то тает, надо бы есть его пошустрее. Не то чтобы мне жалко, у меня даже экипировка есть для пассажирки, но... Да ну нахер, а? Ещё я с ней близкой дружбы не заводил. Вообще тормозов не имеет, пристает к взрослому мужику средь бела дня. — Ну пожалуйста! — почти хныкнула она, и эти ее хреновы веснушки... — Я умею кататься, меня даже на спорте катали, тебе же не сложно! Может, рассказать ей про правило "села — дала", если она ещё не в курсе? Наверное, не помешало бы, ага. Эх, блять, ладно, ладно... — У тебя пятнадцать минут на сборы, — вздохнул я. Егоза сразу вскочила, довольная до пизды, — надень теплые штаны и кофту, куртку не бери, и документы не забудь. Отдав честь, она подхватила пакет, развернулась и чухнула домой. Пожалуй, блин, и мне пора... Вот дурак старый. Я все же поднялся домой, решил, что никуда не поеду с ней. Переоделся в чистые штаны, снова обулся. Нахрена мне ее куда-то везти катать, она мне кто? Вдруг она меня где-нибудь в тихом месте пришьет и байк угонит? Или вообще изнасилует? Протер пыль с маленького шлема, кинул в рюкзак бутылку воды, прихватил ключи. Снова решил, что никуда не поеду, уже серьезно. А потом осознал, что уже пообещал, пришлось все же выходить. Она уже и ждала, довольная, аж светилась. Нет, ну не было у нее этих веснушек, ну точно не было. Волосы короткие, так что прическу поправить всегда сможет. — Куда поедем? — поинтересовался я, вручив ей куртку. Шлемы я пристроил на сиденьях, запустил движок, чтобы согрелся. — Не знаю, мне все равно, — застегнув куртку, недоразумение протянуло ручонки к шлему. За день и даже за пару часов можно много куда мотнуться, едва выехав за город, но мне сильно далеко не хочется. Ладно, катну ее по трассе, где-нибудь на островке перекурим и обратно, я ей тут не такси и не личный водитель, все равно сам хотел немного проехаться. Но есть один немаловажный нюанс. — Ты у родителей-то отпросилась? — я положил ладонь шлему на макушку, чтобы не разгонялась тут сильно. И по лицу сразу было видно, что нет. — Звони давай, а то не поедем никуда. Она скривилась, достала телефон, но не стала звонить, а написала контакту "мама", что поедет гулять с другом. Почти сразу пришло сухое "ок", она мне и его показала. Я мельком увидел предыдущие сообщения, тоже в таком же стиле. Как-то странно, что мать ей сама не пишет, или они созваниваются? Больше способов отмазаться у меня не было, так что я проверил, как она застегнула шлем, экипировался сам и оседлал байк, девчуля пристроилась пассажиром. Пассажирское место у меня тут просторное, как и на многих чопперах, со спинкой, так что я за нее особо не переживал, не свалится. Только если не захочет сделать это специально, конечно. Мелочь сидела тихо, как мышь, так что я и забыл о ней почти. А уже на трассе за городом она вдруг замахала руками, я увидел их в зеркалах и от неожиданности чуть за тормоз не схватился. Дура, что ли, блять! Девчонка раскинула руки, закрыла глаза и наслаждалась скоростью. Упругим холодным ветром, мощью и вибрацией байка, самим процессом. Да, понимаю. И за такое воодушевление я даже передумал ее ругать. Я остановился в кармане для отдыха, подождал, пока она слезет, поставил байк на подножку и плюхнулся на узкую и низкую оградку, доставая сигареты. — Так классно! — восхитилась мелкая, пристраивая шлем на сиденье. — Вжу-ух! Снова сделав эту хрень с раскинутыми руками, она "прилетела" и приземлилась рядом со мной. — Пить хочешь? — предложил я. Она кивнула и по моему указанию полезла в рюкзак, достала бутылку. — А это вкусно? — вдруг спросила несовершеннолетняя девчонка, указывая на сигарету, которую я как раз прикуривал. Я молча наклонил пачку в ее сторону. Не попробуешь — не узнаешь, такова жизнь. Если ей интересно, то она, в любом случае, найдет, где попробовать. Если понравится — и без меня пристрастится. Но вряд ли, я крепкие курю, ей будет горько. С сигаретой между губ эта мелочь выглядела в точности как котенок из "Ну, погоди!", вот правда. Но я щёлкнул для нее зажигалкой, она попробовала затянуться и сразу закашлялась, скривилась. И от этой детской непосредственности я не мог не засмеяться. Отобрал взрослую вредную палочку, затушил о бордюр и положил пока там же, чтобы потом донести до урны вместе со своим окурком. А потом вспомнил, что у меня кое-что другое есть. — На, это тебе больше подойдёт, — усмехнулся я, отдавая ей чупа-чупс. Не зря купил, очень в тему оказался. И уж точно пришелся ей по вкусу, заулыбалась сразу. — А куда мы дальше поедем? — поинтересовалась неугомонная егоза, болтая ногами. — Обратно, — я пожал плечами и поднял ладонь, отвечая на сигнал проезжающего мимо байка, — скоро похолодает, околеем оба на скорости. — А потом? — она даже настырно наклонилась вперёд, чтобы я не мог отвести взгляд. Не, я не понял, это что такое началось-то? Пиздец она стремная, эта девица, я аж нервничаю из-за нее. — Я что, тамада тебе, что ли? — фыркнул я, стряхивая пепел. — Потом по домам, что ты ещё хочешь. — Слушай, тут недалеко от города есть что-то типа экопарка, не хочешь на следующих выходных съездить? — воодушевленно предложила она, даже вскочила. Пиздец, меня что, кадрят и приглашают на свиданку? Я что-то вообще не улавливаю уже ход ее мыслей и того, что она там о себе и обо мне думает. — Деточка, ты борзеешь, — хмыкнув, я потушил окурок и потянулся. — У меня есть дела и поинтереснее, чем развлекать школьниц, — хотя идея с парком прикольная, я за зиму даже соскучился по мелким однодневным поездкам на экскурсию. И дел поинтереснее, если честно, пока не нарисовалось, — дурында ты мелкая. — И ты тоже, — сразу фыркнула она, скрестила руки на груди. — Да, тоже старый дурак, — вздохнул я. Вожусь тут с ней, а нахрена, спрашивается? Это что, отцовский инстинкт во мне просыпается? Куртка ей великовата, хотя я покупал ее на девушек своего типажа, невысоких и тоненьких. Сколько в ней роста? Ну не похоже, чтобы сто шестьдесят хотя бы было. Ох, сука, веснушки эти блядские... Она что, все лето собралась с ними проходить? — Нет, — вдруг объявила мелкая. — Что нет-то? — переспросил я, из-за размышлений утратив нить разговора. — Ты не дурак, а тоже дурында! — язык показала и дальновидно отошла на пару шагов, заливаясь своим дурацким смехом. — Так, мелочь!.. — рыкнул я, пытаясь выглядеть грозно, но хуй там плавал, разумеется. — Пешком сейчас обратно пойдешь. Но, конечно, пешком она не пошла. Сидела у меня за спиной, а я, как миленький, вез ее домой. Немного потыкались в пробке, немного погонялись с придурками на тазе, немного знакомых встретили. Благо, в шлеме никто не увидит, что пассажирка у меня совсем не моей возрастной категории. Домой я её всё-таки отправил, но при этом чувствовал себя странно... Воодушевленным. Прямо на месте не сиделось. Чтобы настрой не пропадал зря, я наведался в качалку, побегал, потягал штангу, а потом до меня дошло. Мне что, нравится эта сопля, что ли? Вот эта беспардонная и наглая чихуахуа? Ещё и малолетняя? — Да ну не, — сказал я своему отражению в зеркале, от осознания едва не уронив гантелю на ногу, — я ж не настолько ебу дал, да? Уговоры вслух не помогли. Ладно, хер с ней, просто сверну потихоньку общение, да и все. Я ж даже имени ее не знаю! Естественно, нихрена у меня не получилось. Малявка даже стрельнула у меня номер, раз уж я не смог придумать адекватную отмазку от путешествия в экопарк. Оставалось только молиться на дождь, но нихрена подобного прогноз не обещал. И мне было как-то не по себе, потому что отказать ей язык не поворачивался, но и плюхаться в этом своеобразном омуте без последствий получилось бы вряд ли. Партнёр по отношениям из меня не лучший, уж точно первым мне быть не стоит, после меня у нее все мужики будут козлы. Но блять, глаза эти с шебутной искрой, да ещё и веснушки, вся эта энергия наивной молодости... Я шел ужинать, ну и, понятное дело, встретил эту мелкую заразу. Она дома бывает, вообще, или только во дворе меня караулит? Со мной собралась, хотя я предупредил, что иду в бар, где пиво, мужики и накурено. Бар хороший, так что я частенько заглядывал культурно выпить. А потому бармен меня знал в лицо. И выражение морды при виде моей спутницы у него было самое что ни на есть говорящее. Но девушек я сюда уже водил, так что ни слова сказано не было, а то даже не знаю, как бы выкручивался, если бы попросили ее документы, вполне могли бы, питейное же, всё-таки, заведение. Но я усадил ее за столик не напротив себя, а к стенке, чтобы немного загородить собой ото всех. Ну не нравились мне взгляды на нее, что я предпочел для себя самого объяснить опасениями в педофильских обвинениях, если ее кто-то узнает. Я хотел коньяка, а пришлось брать пиво. Ну и к нему я взял ребрышки, гарнир, сушеных морепродуктов. Мелочь выбрала себе салат и сок, хотя бы не пришлось ее прямо тут воспитывать. Пока не принесли заказ, мы молчали. На удивление, с ней оказалось нормально и помолчать, хотя электрическое шило у нее в заднице никто не отменял. — А кем ты работаешь? — все же ляпнула она. Я покосился на ее одухотворенную моську. Имён, значит, мы друг у друга не спрашиваем, а это ее интересует, да? — Ну, мне экзамены скоро сдавать, надо с универом определяться, вдруг ты поможешь с этим. — Вряд ли, — хмыкнул я, взял зубочистку, чтобы чем-то занять руки, — я сварщик, высшего у меня нет. — А почему тогда ты почти все время дома? — сразу же прилетел ещё один вопрос. Она что, следит за мной? Боже, проще убить, чем понять. — Я сварщик шестого разряда, — вздохнул я, не зная, как на пальцах объяснить, — меня зовут, когда уже пиздец, и больше никто не справился. Пожалуй, так будет точнее всего. Просто можно было и по-другому, круче, вахтами где-нибудь на севере, но мне оно надо? Мне и так тут нормально хватает. — Круто, круто, — протянула малявка, подперла голову кулачком, — а я вот выбираю между биологом, экологом и ландшафтным дизайнером. — Резать лягушек, ловить лягушек или расселять лягушек в парке, действительно, сложный выбор, — хмыкнул я, сломал несчастную зубочистку и положил в пепельницу, потому что как раз нам несли первую часть заказа. — Эй-й! — возмутилась любительница биологии, стукнула меня по плечу. Или просто дотронулась? Я едва ощутил. — Но если так, то да, лучше уж дизайнером. Я не стал много фыркать, потому что официантка поставила перед нами блюдо с закусками, мой бокал и стакан с соком. Эх, так и хочется нажраться с самого знакомства с этой егозой, да все ни разу не сподобился. Мелкая отпила свой сок, а потом с нездоровым любопытством поглядывала на мое крафтовое темное, таская с блюда колечки кальмара. Я не понял, мне что, отвели роль провожатого во взрослую жизнь? Чему ещё ее учить прикажете? — Только попробовать, — вздохнув, я придвинул к ней свое пиво. Чрезмерно любознательная девчонка сначала понюхала, потом обеими маленькими ручонками взяла большой бокал, смешно выглядело со стороны, просто пиздец. Попробовала — и ожидаемо скривилась, отдала мне обратно мою прелесть, — кто бы сомневался. — Как вообще можно это пить, — пробухтела она, заедая горечь спинкой сушёной рыбы. — Преимущественно, молча, — хмыкнул я, поворачивая бокал другой стороной к себе и делая нормальный такой глоток, — ешь мороженое и чупа-чупсы, мелюзга. Подтверждая сказанное, она показала мне язык. Я прищурился, не понимая, что не так. Что-то точно не то. К моменту появления на столе основной еды до меня, наконец, дошло. Веснушки. Их не было. Она их что, рисует? Везде наебка! Или, наоборот, замазывает? Нет, я же, блять, спрошу, я должен знать правду! — Куда веснушки дела? — прямо, без намеков поинтересовался я. — Тоном закрыла, а что? — а взгляд-то какой невинный, будто ничего страшного и не сделала. Вот зачем, зачем замазывать веснушки? У моей первой любви в школе они были, я по ней тайно вздыхал и просто с ума сходил каждую весну, когда проявлялись эти поцелуйчики солнца. А она взяла и замазала, что за варварство! — Зря, — просто сказал я. Мне похрен, что она подумает, я считаю, что зря — я сказал, что зря, ничего не знаю. А мелкая пакость тем временем, не гнушаясь правилами приличия, сунула вилку ко мне в тарелку, наколола на нее кусочек мягкого мяса, дольку картошки и нагло спиздила себе. Ее что, волки воспитывали, что ли? — Вкусненько, — причмокнула даже, гляньте на нее, — ну что ты злишься, хочешь, мое тоже попробуй, мне не жалко. Да не злюсь я, не злюсь, а просто охуеваю! Попросила бы — я бы поделился. И она это знает, иначе бы даже не полезла. Вздохнув, я спер у нее кусочек мяса из салата с половинкой маленького помидора. Сунул в рот и даже не смог понять, что за мясо, какое-то аморфное, то ли свинина, то ли что. Странно, тут всегда отличное мясное меню, все свежее, пальчики оближешь, а это что за нахуй? — Что-то стремная свинина, не бери больше этот салат, — поморщившись, я заел это непонятное нормальной говядиной, просто отлетающей от костей, и запил пивом. Девчонка заржала. Зажала себе рот ладонью, прикрутила звук, но вся буквально сотрясалась от смеха, до слез жмурясь. — Это тунец! — простонала она, вытирая ресницы. — Тунец, блин! Рыба? Фу, рыба тоже стремная, толком и на рыбу не похожая. Хотя я как-то брал бутеры с тунцом, было довольно вкусно и рыбно. После своего странного салата малявка, что ожидаемо, захотела десерт. И ожидаемо надула губы, обнаружив всего пять позиций в этом разделе меню, да ещё и половина была с алкоголем. — А что ты хотела, сюда приходят пить и закусывать, — хмыкнул я, растягивая на мелкие глотки оставшуюся треть бокала. — А какой ты пробовал? — задумчиво щурясь на лист, она постукивала пальцем по названиям. — Только чтобы вкусный. — Я не особо люблю сладкое, — пожав плечами, я потянул из подставки ещё одну зубочистку. Поел, выпил, теперь и закурить захотелось. Но одно дело курить рядом с некурящими на улице, где более-менее рассеивается и можно отойти, и совсем другое — когда мы сидим рядом в помещении. По пути к дому покурю уж. Девчонка определилась, взяла штрудель и чай. Я жевал мятный кончик зубочистки и покорно ждал, пока мамзель откушать изволит. Ни дня без сладкого, дитё дитём. Но забавная, не отнять. Уже стемнело, так что я провожал ее до подъезда. Пыхтел потихоньку сигаретой, она тащилась следом и охала, придерживая живот. Ещё и на меня ворчала за полностью оплаченный счёт. Увы, я слишком стар для счета пополам. Тихий был вечер, вполне теплый, вкусно пахло свежей зеленью. Самое то, чтобы прогуливаться под ручку с прелестной девушкой и мурлыкать всякие романтические глупости. Я покосился на малявку, у которой до сих пор на кончике носа было незамеченное пятнышко сахарной пудры. Одновременно категоричное "нет" и столь же категоричное "да". Вздохнув, я почесал затылок. Пожалуй, я буду очень, очень жалеть, если рискну с ней связаться. Она будет везде вворачивать эти свои словечки, красть у меня еду и... И веселить, наверное. Ладно, вот потащусь с ней в этот хренов парк и там решу. Девчонка поблагодарила меня за ужин, я пожелал ей не нарваться на какое-нибудь дерьмо, пока будет подниматься на свой этаж, на том и распрощались. Эх, всё-таки, надо напиться, с бодуна решение всех проблем видится максимально четким и ясным. Но, конечно, пить я не стал. Утром поработал, после обеда сходил поприставал к тренажерам, а потом до самого вечера читал книгу вприкуску с крекерами. Вот она, чудесная жизнь. Думал ещё поехать прокатиться, заодно и заправиться для завтрашней поездки, но велик шанс, что настырная мелочь в окно меня спалит и напросится пассажиром. Выезжать мы планировали с утра, так что я даже, как порядочный, поставил будильник. Позавтракал хорошо, побрился, совершил невозможное и погладил футболку, хоть и прохожу в куртке весь день. Мелкая нарушительница слишком многословно объяснила мне, что проспала, потом возилась с завтраком и не могла найти кофту, а ведь могла бы просто написать, что опоздает на десять минут. Я пока прогрел движок, протер все от пыли, покурил спокойно, так что даже не возникал, потому что опоздала она, действительно, на несколько минут. — Так классно, что мы туда поедем, я посмотрела фотки, даже белок можно кормить! — малявка сияла и торопливо запихивалась в куртку, пытаясь не завернуть рукава кофты. Мне же было достаточно того, что сегодня прелестные веснушки были на своем законном месте. Нахрен прятать такое богатство, ей они идут, к русым волосам и светлой коже. Застёжку шлема я снова проверил, и только после этого разрешил ей садиться. Прокатились мы с ветерком, мне понравилась эта дорога. И, по случаю утра, народу было ещё не особо много, мы прошлись по всем дорожкам, мелочь похрустела поп-корном, купила орешков и заставила меня вместе с ней кормить белок. Судя по округлости боков, эти белки тут вообще от голода не страдают. Одна так вообще недовольно цвиркнула на меня за, видимо, недостаточно большой орех, ну или хер знает, что ей там не понравилось. — Ой, кстати, — малявка похлопала меня по локтю, чтобы остановился, и полезла куда-то в недра телефона, который просто не выпускала из рук, фоткая все и вся, — смотри, смотри! На видео был вид, вроде как, на наш двор этажа со второго или третьего, ну мотоцикл точно мой. И я к нему шел, помахивая шлемом. Пиздец, это что за шпионская хуйня? Потом камеру перевели на дрыхнущего белого кота, свернувшегося клубком в прилепленной к окну корзинке рядом с приоткрытой форточкой. Кажется, я знаю, что там будет... Так и есть, когда мой байк завелся, сурово стрельнув прямотоком, Пломбир аж подпрыгнул. Его хозяйка угорала как на видео, так и вживую. Напугалась живность, а ей смешно, что за маленькая пакость? — Харе следить за мной, э, — я легонько пихнул ее локтем в плечо, а то мало ли, сломается ещё. — Да я случайно, ну, — а лыба довольная на всю моську, — просто у меня стол перед окном, я часто тебя вижу. Ладно, значит, она реально давно там живёт, да? И ладно, я приметный, а она вот самая среднестатистическая, пока разговорчики свои не начнет распускать. Черт меня, блять, дёрнул, пойти в ту кофейню и фыркать над ними. Эх, дурак старый... Обратно возвращаться даже не особо-то и хотелось, в душный город с тесными улицами. Я спокойно размышлял, что сегодня она была не такая уж и милая, так что можно расслабиться, это было временное помутнение, все дела, когда пассажирка похлопала меня по плечу и показала на обочину. Ладно, действительно, кто-то ее научил, как правильно просить остановиться, но что стряслось-то? Поплохело? Вроде, не жарко, да и нас обдувает ветерком, может, сладкого налопалась, вот и затошнило? Обочина была широкая, так что я спокойно и плавно остановился, выключил передачу. Спрыгивать она не торопилась, так что я поднял визор и немного обернулся, чтобы рассмотреть лицо. — Ногу свело, — с гримасой пожаловалась девица. Я вздохнул, заглушил байк, аккуратно встал сам. А потом просто ухватил ее за бока и снял с него, посадил на низкий отбойник. Она вообще ест? Сколько в ней, килограмм сорок? На вытянутых руках поднял и почти не напрягся, что за чихуахуа, пиздец. Пока она кривилась, терла бедро и руками сгибала-разгибала ногу, я присел сбоку на сиденье байка и закурил. Почему бы и не передохнуть тут, рощица пасторальная, солнышко светит, птицы поют, красота. — Я с собой перекусить взяла, хочешь? — предложила она, снимая рюкзачок. В нем оказался пакет, а в пакете — ещё пакеты. Несколько бутеров, маленький термос и даже апельсин. Если она собралась резать апельсин этим пластиковым ножичком, то его проще раздавить. Так что я полез в кофр и достал одноразовые тарелки, стаканчики и нормальный складной нож. Покатушки частенько заканчиваются стихийным поеданием чего бы то ни было, так что возить с собой посуду оказалось очень удобно. Жуя довольно вкусный и толстый бутер, я поставил себе на колени тарелку и взялся за апельсин. Разодрал его напополам и вдруг вспомнил, как чистил его для новогоднего торта. Мама пекла много и с удовольствием, а я всегда был на подхвате, то порезать что-то, то миксер подержать, то почистить какую-нибудь заебу, типа граната или того же апельсина. Так что, чтобы вспомнить молодость и поблагодарить за угощение, я почистил для малявки четыре дольки от всего, от всех пленочек и ниток, а потом терпение кончилось. Бутер, впрочем, тоже кончился, так что я приступил к поеданию своей части апельсина, большей и менее чищенной. — А чего ты себе так не почистишь? — сразу включила любопытство мелкая зараза, тоже держа на коленях тарелочку с драгоценным цитрусом. Сладкий, кстати, на удивление, вкусный, с настоящим апельсиновым запахом, хоть и не сезон. — Махнемся? — лениво предложил я, чтобы выпендривалась поменьше. — Не-не, я просто спросила! — возмутилась она, накрывая свою долю ладошкой. — Чего сразу отбирать-то! Можно подумать, кто-то что-то отбирал, ага. Вот любит же преувеличивать. После сладкого и ароматного курить не хотелось, так что я просто разглядывал деревья и краем уха слушал болтовню о том, что она закончила художку, раньше рисовала на планшете, а он сломался, теперь родители не хотели покупать новый, потому что это бесполезная трата денег, раз есть телефон. Господи, блять, великие проблемы благополучных детишек. Ну рисовала бы на бумаге уже, я не знаю. Но солнечные пятна переползали по ее моське, заставляя периодически жмуриться, выхватывая яркие веснушки. Она заправила свои короткие волосы за уши, немного взъерошенная после шлема, балансировала, как на жердочке, на этом несчастном отбойнике. Милая же, зараза. И ей-то понятно, чего от меня надо, а мне от нее чего? Хотя, с ней спокойно, несмотря на задорный и немного вздорный стиль общения. Малявка встала, проверила работоспособность ноги, потянулась сладко и глубоко вздохнула. Да, дышится тут приятно. Пиздец, не могу. — Иди сюда, — позвал я, протянув руку. — Что? — спросила она, но ручонку свою крошечную мне на ладонь положила, дала притянуть себя поближе. Сказать мне было нечего, так что я просто приобнял ее за талию и заставил подойти ещё. Мелкая такая, жуть, мы с ней почти на одном уровне оказались. И она понятливо обняла меня за шею, немного наклонила голову и подставила губы. Мягкие, теплые, как я люблю. Ну вот и все, будет меньше неопределенности и недосказанности, осталось только прояснить один нюанс. — Я Максим, — пробормотал я. — Вика, — улыбнулась малявка. Я положил ладонь ей на затылок, пригнул ещё немного ниже и таки чмокнул эти чёртовы веснушки на ее скуле. Клянусь, это все они, проклятые, — знаешь, как-то даже и не замечала, что не знаю твоего имени. — Может, и знала, шпионка мелкая, — проворчал я, вставая. Поедем уже, пока мне что-нибудь в голову не ударило, ну их, этих несовершеннолетних. — Эй, говорю же, я не сталкерила, — фыркнула она, осмелела, походу, и ткнула меня острым локотком в бок. Ну-ну, как же. Все она знала, все просчитала, зря, что ли, не давала мне и недели без себя любимой прожить? Ну ладно, пусть все будет, как есть, пока меня не раздражает. Но я всё равно решил, что видеть ее чаще раза в день для меня будет напряжно, так что от предложения сходить куда-нибудь на ужин виртуозно уклонился. Надо оставлять личное пространство, в самом деле, что она, элементарных вещей не знает? Но игнорировать приподнятость настроения было глупо. Она мне нравится, шебутная и милая. С веснушками, между прочим. Но потом мелкая таки уговорила меня посмотреть что-нибудь. У меня. Крыша едет, дом стоит, ну ладно у нее тормозами и не пахнет, а я-то чем думаю? Но она всегда так предлагает странно, просто ставит в известность. И как вот отказывать? Не могу, не могу и все. Вздыхая, я смиренно сходил в магазин, закупился сладостями, чипсами, пивом и колой, не забыл прихватить сигареты и резинки. Не то что бы я вот прямо намерен ее трахнуть, но уже достаточно прецедентов, чтобы понимать, что она из меня вытрясет все, что только пожелает. Я подумал было сделать нечто приличное на вид из своей берлоги, но оказалось, что не такой уж у меня и срач. Ну постель не заправлена, а так — шмотье где попало не валяется, посуда чистая, потому что редко пользуюсь, даже пыли особо нет. Так что я решил забить и быть естественным, а то привыкнет ещё, а мне потом напрягаться. — Ты вообще как часто уборку делаешь? — практически с порога вопросила мелкая засранка, даже обувь снять не успела. — Что-то не нравится — швабра в ванной, — хмыкнул я, направляясь на кухню за стаканами и льдом. Может, конечно, мои стандарты низковаты, вот мне и кажется, что у меня нормально с порядком, кому как. — Не-не, я просто спросила, — сразу пошла на попятную Вика, хозяйски сунулась в зал и плюхнулась на диван, — у тебя даже довольно чисто, признавайся, убирался перед моим приходом? — Ага, и укладку сделать не забыл, — усевшись рядом с ней, я налил нам по стакану колы. Может, потом себе пива возьму, как пойдет, а пока что не особо хочется. Мы сидели на диване, малявка подлезла мне под бок и свернулась в очень уж компактный калачик. Смотрели мультик, который она с собой притащила, про придурковатых птиц и не менее придурковатую рыжую девчонку, и Вика заливисто хохотала. Мне больше понравились волки, брутальные и целеустремлённые зверюги, только жалко было, что они так и не построили из себя байк. И вот было совсем не похоже, что она дразнила меня, провоцировала. Просто наивно и невинно сидела, смотрела мультик и хрустела чипсами. Аж чувствовал себя старым и подлым извращенцем. Но поцеловать ее все равно хотелось, просто поцеловать. Хотя бы. Для начала. Я ухватил ее за подбородок, поднял симпатичную мордашку и исполнил свое извращенское намерение. Мелочь не возражала, подалась поближе, улыбнулась даже. И вот что с ней делать? Любую другую я бы уже опрокинул на спину и сделал бы все, как полагается, а с ней даже как-то и не знаю, не придумать, как подступиться. Пришлось взять тайм-аут до конца мультика. Потом мы пили чай. Потом она показывала мне свои рисунки и кота. А потом и домой засобиралась. Чувствуя себя обманутым, я проводил ее до подъезда и безрадостно пообещал себе больше не связываться с наивными, милыми и несовершеннолетними, сколько бы у них ни было веснушек. Покурив на лавочке, я только вздохнул, когда до меня ещё и бабка какая-то доеблась за то, что ей в окно дым заносит. Знала бы эта бабуля, что херня ее проблемы в сравнении с моими! Мелкая таскала меня чуть ли не по всей области по разным прикольным местам, смотрела фильмы у меня дома, иногда готовила ужины на моей кухне. Целовалась со мной с удовольствием, подъебывала, один раз даже укусила, когда я вслух назвал ее чихуахуа. И нихуя больше. Никаких намеков, никаких взглядов, никакой толковой реакции на поцелуи. Я тут что, подросток, что ли, чтобы месяц целоваться и даже ни разу не полапать? И при этом я сам не решался давить. Просто ну нет. Она же такая... Непосредственная, ну ребенок совсем, куда к ней приставать? Казалось, стоит только моим рукам сползти с ее спины на задницу, мгновенно произойдет катастрофа, и между нами уже не будет все так спокойно и невинно. Мне не хотелось это терять, не хотелось и у нее отбирать последнюю возможность на нечто плавное и наивное. Вот и страдал от собственной порядочности, мучаясь в компании старой доброй правой руки. Мы поехали кататься, уж в кои-то веки без определенной цели. По пути встретили моих знакомых, присоседились к ним, покружили и добрались до парковки торгового центра. Чрезмерно активная мелочь сразу завела себе знакомства среди нажопниц, уж за нее можно не переживать, так что я добрел с мужиками до киоска с шавухой, взял нам по одной и колу. Выехали давно, я уже проголодался, да и Вика, наверное, несмотря на свою лёгкость и стройность, ест она нормально так. Рассевшись на мотоциклах, мы неторопливо перетирали о том, о сем, давненько с ними не виделся. Малявка облюбовала мое колено в качестве насеста и крутилась на нем, поворачиваясь то туда, то сюда, то боком, мне казалось, что ее шило в заднице мне дырок в штанах наделает. А ещё она щебетала о чем-то с девчонками, я не слушал, но было довольно громко, а повышать голос не хотелось. — Эй, — выгадав момент, я ухватил ее за подбородок и повернул к себе изумленную моську, — я тоже разговариваю. — Ой, да, извини, — улыбнувшись, она прихватила с сиденья свою шаурму с курицей и немного прикрутила громкость. Хорошо, всё-таки, что она понимает по-человечески. Ей можно просто сказать, и да, повыпендриваться в ответ эта вредина не постесняется, но только по делу. А потом я заметил, что она поймала в прицел мою еду. Опять. Иногда проще брать нам одинаковое, чтобы она не сперла кусочек, потому что иначе она будет клянчить, даже если знает, что не любит такое, как было с грибным хинкалем. Вздохнув, я наклонил в ее сторону многократно надкушенную шаурму. Брезгливости особой ей тоже не отсыпали, и ест, и пьет после меня, не стремаясь. Хотя что уж стрематься, если мы целуемся, но все же. Маленький ротик отхватил приличный кусок, она пожевала и сразу скривилась. — Остро, — объявила егоза и отвернулась. А потом вдруг откинулась назад и разлеглась у меня на коленях, как на шезлонге. Я расставил ноги чуть шире, за талию подтянул ее, чтобы одно колено было под задницей, а второе — под лопатками. Мелкая упёрлась затылком в вывернутый руль и жевала свою шавуху, будто так и надо. Когда она так первый раз сделала, я знатно охуел, а теперь уже смирился. В ответ на красноречивые взгляды мужиков оставалось только пожать плечами. В сидении на коленях и лапании за коленку Вика не видит ничего интимного. Вот так вот по всему мне елозить для нее абсолютная норма, тактильность и терпимость к чужой тактильности просто невероятная. Остаётся только удивляться, как я её ещё не трахнул. Девчонки сразу потребовали такой же аттракцион, но, сдается мне, без особой гимнастической подготовки такую херню поди вытвори, так ещё и у них соотношение габаритов со своими мужиками слегка другое. — Такими темпами ты начнёшь разрушать семьи, — посетовал я, пощекотав ее живот. Вот разлеглась тут, футболка задралась, да и что это вообще за футболка? Какая-то мультяшная свинья с напрочь сломанной анатомией. — Это Джордж, — представила мелочь, заметив мой взгляд, — и он мой тотемный зверь, а знаешь, почему? — Ну и почему? — вздохнул я, предвидя давно подготовленную и удачную, но поганую шуточку. — Потому что у него всегда с собой игрушка, — она ткнула в нечто зелёное в руках у свиньи, — динозавр. И что? Я не замечал, чтобы у нее с собой хоть раз был... Блять. — Слушай, то, что я не ебу в ваших выебонских словечках, не значит, что я динозавр, заебла! — от негодования шлепнув ее по ляжке, я за ту же ляжку ее и придержал, чтобы не скатилась на асфальт от своих смехоподобных конвульсий. — Дино-завр, р-р-р! — радостно закривлялась маленькая заразина, ещё и руками лапки ти-рекса изобразила. И что я в ней нашел? А самое главное — почему я тоже ржу? Вот же сучка, что творит со мной, а? В глазах мужиков я окончательно пал, но зато мне хорошо. Мы добрались до дома, и она засобиралась ко мне. Я привык уже даже, что мою квартиру пытаются превратить в детский сад, Вика у меня тусовалась так часто, что казалось — пора перевозить шмотки. Но нет, пока не выебу — никаких серьезных шагов. В человеке должно устраивать все, а бревно у себя в кровати я не потерплю. Впрочем, есть у меня подозрение, что сам я так и не решусь начать приставать, пока она сама на меня не запрыгнет. — Слушай, а когда у тебя экзамены? — поинтересовался я, пока мелочь копалась в холодильнике. А то я же знаю, что она школу заканчивает, лето уже давненько началось, наверное, скоро и ЕГЭ, а она почти все время со мной таскается, не волнуется, вроде. — Уже месяц как сдала, ты чего, — усмехнулась малявка, поставила чайник, — и хорошо сдала, вообще-то. — Да я, типа, и не сомневался, но чего не сказала-то? — проворчал я, почесывая затылок. Что она с мозгами — понятно сразу, но могла бы хоть поделиться переживаниями, ну или радостью, когда результат узнала, все такое, не чужие уже, всё-таки. — Для меня это не событие, я особо не волновалась, — пожала плечами Вика. Зуб даю — выебывается на публику, — так ещё и теперь я с родителями из-за этого рассорилась, вообще не хочется об экзаменах вспоминать. Родители у нее странные до пизды. Один раз она у меня три дня прожила, а ей ни разу не позвонили, не написали. Где дитё, с кем дитё, чем занимается дитё — им как будто поебать, никогда сами о себе не дадут знать, ее для них словно не существует. Это, наверное, даже хуже, чем гиперопека или постоянные скандалы. Не пойму вообще, как эта заноза умудрилась вырасти веселой, вечно довольной жизнью и весьма правильной, если болтается, как сорняк. — А чего они? — ну должен же я спросить, в самом деле. Она не рассказывала мне об этом, если я не задавал прямых вопросов. Типа, чтобы не напрягать меня семейным дерьмом. Но это реально такое дерьмо, что мне хотелось пойти и таки первый раз в жизни подраться, потому что как можно так относиться к своему ребенку? — Ну так угадай, кто должен был стать юристом, а сдавал только биологию, — хитро прищурилась мелкая вредина. Кто бы сомневался, что она им подгадит. Но тут я согласен, на кой хер убивать свои интересы, чтобы сделать так, как хотят такие уебские родители? — Вообще, ты должна была мне сказать, что все сдала, — ещё раз напомнил я, — хотя бы потому, что я приготовил тебе подарок. — Подарок? — сразу загорелась, заерзала, ну натурально чихуахуа. Пару недель назад мне попалась реклама, как можно рисовать с какой-то супер-пупер невъебенной программой в планшете. У меня зачесалась мужская гордость, ну я пошел и купил самый навороченный планшет, стилус, чтобы рисовать, чехол с клавиатурой, чтобы она могла таскать его в будущий универ как ноутбук. Консультант создал учётную запись "Chihuahua" и помог мне купить это ебаное приложение для рисования, которое стоило как крыло от самолёта. Я потом ещё несколько дней дёргался, не зная, как подарить эту дорогущую херню, в честь чего и нахуя я решил вообще это купить. Вика вытащила коробки из пакета. Посмотрела на них. На меня — как на идиота. — Ну что? — буркнул я, скрестив руки на груди. — Ты же говорила, что хочешь опять рисовать на планшете. Не такой надо было? — Божечки, ты такой динозавр, — тихо засмеялась она, крепко меня обнимая и впечатываясь лбом куда-то в грудину, — это в десять раз лучше, чем надо было, правда. Спасибо и давай сюда лысину. Фыркая, я все же наклонился. Малявка ухватила меня за уши, чмокнула в макушку, а потом и просто поцеловала. Можно, конечно, под шумок развести ее на что поинтереснее, но я же не за этим покупал, а чтобы просто порадовать. Фокус женского внимания сместился с меня на новую игрушку, так что я получил возможность поваляться на диване и спокойно почитать. Ветреная девица уселась ближе к спинке, перекинула ноги через мой живот и возилась с планшетом, ещё и обучающие видео на телефоне смотрела. Но потом всё-таки отложила это все и улеглась на меня, полезла с благодарными поцелуями. Объяснять ей, что делать так не стоит, было совершенно бесполезно. — Знаешь, мне больше нравится, когда ты сверху, — вдруг совершенно серьезно объявила Вика. Я физически почувствовал высочайшую степень своего охуевания. Это она про что? В смысле, мне таки что-то перепадёт? Даже намекать не надо? — Ч... Чо, блять? — выдавил я. Вот лучше уточнить, но лапать я готов, на низком старте. — Так не видно твой второй подбородок, хоть бы бороду отрастил, — охотно пояснила мелкая засранка. Если бы у меня что-то успело встать, оно бы уже обратно упало. Я просто головой в подлокотник упёрся, какой ещё нахер второй подбородок! Я в зал хожу два раза в неделю! У меня херовы кубики видно, алло! — Охренела? — я крепко ущипнул ее за бок, она ойкнула и заерзала. — Не жирный я, это кожа! Мелочь вертелась и хохотала, пыталась вывернуться, но я щекотал ее, пока не начала икать. Это единственное физическое наказание, которое я могу себе позволить и с ней нормально прокатывает, все психологические методы давления и рычания ей как об стенку, и даже можно понять, почему. Иногда я задумывался, нахер мне эта малолетка. Например, когда в очередной раз просыпался с ней и со стояком. Но зато я смотрел на ее веснушки, целовал их, заставляя ее улыбаться. Мне вообще нравилось, когда она улыбалась, смеялась, задорно скакала и тянула меня за собой, даже если при этом и творила херню. Представления не имею, когда у меня лопнет терпение, ну или она распробует наличие мужика рядом, где-то это все в туманном будущем, но так приятно от полупотребительских отношений взрослых людей вернуться к этому почти детскому дурбалайству. Целоваться, драться подушками, валяться в обнимку. Ну не старый ли дурак? Позарился на малявку, теперь вот расхлёбывать. Хотя иногда складывалось впечатление, что она сама меня выбрала и приручила, очень похоже было на то. Вздыхая, я сидел на балке и курил, пока тащили детали для узла. Работа успокаивала, дисциплинировала, а ещё помогала заработать на развлечения для одной маленькой егозы. Егоза ходила с бывшими одноклассниками в кино, а я теперь, как дебил, слушал десятиминутное голосовое сообщение, где она пересказывала целый фильм и довольно гыгыкала. Это ли, блять, не любовь?