***
Ну наконец-то. Чан заметил. Минхо праздно задавался вопросом, сколько времени это займёт. Их лидер обычно внимательно следил за своим окружением, особенно за мемберами. Но, приложив так много усилий к подготовке, он был более измотан и рассеян, чем обычно. Он так старался не оступиться, что начал терять хватку. Чан всегда испытывал стресс на ранних стадиях подготовки к камбеку, но на этот раз всё было по-другому. Их недавний огромный — и вполне заслуженный — успех поднял планку ещё выше, чем когда–либо, все мемберы уже подняли эту планку невероятно высоко. Минхо казалось, что Чан начал сдавать позиции под давлением. И они не могли этого допустить. Как-то раз, поздним вечером Минхо валялся с Джисоном и решил поделиться своими наблюдениями об их лидере. Он не хотел заставлять Джисона нервничать, но ему действительно требовался мозговой штурм на тему того, как они могли бы помочь немного ослабить давление, которое испытывал Чан. Джисон работал с Чаном более тесно, чем Минхо, так что, возможно, у него могли бы быть хоть какие-то идеи. Чего Минхо не ожидал, так это коварной ухмылки, которая расцвела на лице Джисона всего через две минуты после начала разговора. — Что? — спросил Минхо. — О чём ты думаешь? Джисон не ответил, просто продолжал ухмыляться всё шире. — Выкладывай уже! — Минхо нежно, но настойчиво сжал бедро парня, вынуждая Джисона наконец ответить. — Чанни-хёну нужно потрахаться. Минхо моргнул. Несколько раз и очень быстро. — Хорошо, и как мы собираемся помочь ему с этим? Устроим ему свидание? Джисон пошевелил бровями. Рот Минхо приоткрылся. Выглядел он крайне потерянно, переваривая информацию. — Ты же не хочешь сказать… — Я не против поделиться твоим безупречно идеальным членом ради здоровья и благополучия нашего гениального лидера, — сказал Джисон, мило тычась в нос своего парня, чтобы подчеркнуть некоторые из этих слов, вызывая громкое «Ха!» в ответ. — О, как великодушно с твоей стороны, — фыркнул Минхо. — Это действительно так. Это просто несправедливо, что всё это принадлежит мне. Минхо, наконец-то осознав предложение своего парня, теперь начал серьёзно обдумывать его. Все они знали, что Чан определенно не ханжа и время от времени встречался с кем-нибудь — с парнями и девушками — но он всегда был предельно осторожен в этом. Да, ханжой он не был, но рассматривал подобные эскапады как что-то личное, о чём не считал нужным говорить остальным мемберам. Все были с этим согласны — каждому своё. Но, когда другие мемберы делились своими собственными успехами, уши Чана неизбежно приобретали ярко-красный оттенок, и он пытался перевести тему на что-нибудь другое. Однако, они вообще никогда не чувствовали осуждения со стороны Чана — или кого–либо из мемберов, если уж на то пошло — поэтому некоторые из них (особенно Хёнджин) чувствовали себя слишком комфортно, обсуждая подобные вещи между собой. Во всяком случае, иногда было забавно заставить хёна смущаться. Насколько Минхо и Джисону было известно, Чан никогда не спал ни с кем из группы. Минхо не думал, что Чан когда-либо даже задумывался об этом. Все они были очень близки, и хотя некоторые участники были ближе друг к другу, чем другие (Минхо и Джисон — яркий пример), Чан, вероятно, чувствовал, что он может поставить под угрозу что-то в динамике группы, если он когда-нибудь позволит себе, лидеру, увлечься другим мембером. Хан толкнул Минхо локтем. — О чём задумался, хён? — Джисон посмотрел на Минхо своими большими карими глазами. Чёрт, он был таким милым. Даже когда предлагал что-то столь из ряда вон выходящее, как это. Минхо вздохнул. — Думаешь, он согласится? — Есть только один способ это выяснить, — шёпотом ответил Джисон. Минхо легонько поцеловал его в лоб, позволив губам задержаться на мгновение. — Ты уверен, что тебя это устроит? Даже если я решу попытаться, ты можешь в любой момент передумать. Джисон мило улыбнулся. — Я уверен. Я знаю, что ты всегда будешь верен этой милой попке, — он немного пошевелил ягодицами, побуждая своего парня шлёпнуть его. Джисон усмехнулся и задумчиво произнес, — Интересно, Чанни-хён тоже любит, когда его шлёпают? Это, вероятно, сняло бы большую часть его напряжения. И ты отличный шлёпальщик, семь звезд из пяти, очень рекомендую. Минхо усмехнулся и на этот раз поцеловал Джисона в губы. — Я люблю тебя, Сони. Джисон просиял. — Я тоже люблю тебя, Лино. Итак, как ты думаешь, Чанни-хен — актив или пассив? Потому что, если он предпочитает быть сверху, то план не сработает. Это было почти хорошее замечание. Но Минхо в себе не сомневался. — О, он опустится, — как ни в чем не бывало заявил Минхо и с удовлетворением заметил, что спортивные штаны Джисона начали сползать после дерзкого комментария. — Уууу, мой большой плохой Лино, актив всех активов! Он никогда не был принимающим, и он не собирается начинать с нашего гениального лидера! — поддразнивание возымело эффект, Минхо попытался задушить мелкого подушкой. Дальнейшие обсуждения были излишни. Лино всегда был сверху, это аксиома. Он просто не мог представить себе ни одной ситуации, в которой быть пассивом было бы естественным для него. У него была сильная аура, и люди легко стелились под него. Или над ним, перед ним… Позиция не имела значения. И хотя он не особо много знал о сексуальной жизни Чана, был почти уверен, что Чан тоже предпочитал быть сверху. Но для Минхо это не являлось проблемой. Чан сдастся ему. В любом случае, это в его же интересах. Ему нужно было немного ослабить контроль, пусть даже ненадолго. Поэтому Минхо стал пристально следить за Чаном.***
Хотел бы Чан, чтобы его отшлёпали? Этот вопрос не давал Минхо покоя в течение следующих двух недель, и он умирал от желания узнать ответ. Все они на постоянной основе шлёпали друг друга по заднице, в сугубо платоническом смысле, но ему хотелось по-настоящему вложить силу в руку, а затем многозначительно ухмыльнуться лидеру, пригвоздив его взглядом к стене и, возможно, даже прикусив губу. Однажды он чуть не проверил это на практике в танцевальном зале, когда Чан наклонился, чтобы поднять бутылку с водой, и глаза Минхо замерли на его заднице. Джисон заметил это и с улыбкой от уха до уха шепнул что-то ему на ухо, заставляя сменить цель. Минхо был верным парнем, и если бы в какой-то момент Джисон передумал, он бы забыл обо всём в ту же секунду и никогда не подумал о Чане больше, чем о лидере. Но с благословения Джисона Минхо теперь был на задании. Он был на грани хищничества в том, как следил за Чаном. Он уже хорошо знал лидера, ведь он жил с ним и работал с ним довольно тесно в течение последних лет, но он чувствовал, что заново узнаёт, кто такой Кристофер Бан. Он никогда не замечал, как под поверхностным отрицанием и смущением Чан на самом деле незримо преображался, получая комплимент. Он никогда не замечал, как, когда Хёнджин и Джисон дразнили его «гениальным лидером», он, конечно, сжимал челюсть, чтобы продемонстрировать свое фальшивое раздражение, но его дыхание становилось частым и поверхностным. Не говоря уже о том, что он называл себя «Капитаном» в их собственной музыке. И он никогда не замечал, как сильно ему, по-видимому, нравилось общаться с Феликсом и Чонином, когда они дурачились, улыбка, которая освещала его лицо после этого, пусть всего на минуту, выдавала его с головой. Минхо продолжал сбор информации, но в то же время искал удобного случая. Так уж сложилось, что Чан был экстравертом, так что он практически никогда не оставался в одиночестве. Он был либо в студии с Чанбином и Джисоном, либо в зале для практик со всеми, либо на Vlive с миллионами поклонников, либо спал в комнате, которую делил с Чанбином и Феликсом. Поскольку Чонин был соседом Джисона, макне часто спал в комнате Минхо, Хёнджина и Сынмина, чтобы Минхо мог провести ночь с Джисоном. Чонин, конечно, делал это ради собственного морального здоровья, потому что его присутствие в комнате не всегда мешало парням заниматься тем, чем обычно занимаются парочки, и он действительно не хотел быть посвященным в это. Но никакая договоренность не помогла бы Минхо остаться наедине с Чаном в его комнате. А попросить Чанбина и Феликса уйти из комнаты он просто не мог, не вызвав подозрений. Только если звёзды не сойдутся, у Минхо оставалось три опции. Он мог бы загнать лидера в угол в душе. Но Чан чувствовал бы себя слишком уязвимо из-за своей наготы, и предложение, вероятно, было бы более неловким, чем нужно. Следующим вариантом была студия. Джисон мог бы помочь убрать Чанбина с дороги, но, даже несмотря на шумоизоляцию, вокруг было слишком людно. Конечно, это могло бы сыграть ему на руку, если бы у Чана оказался кинк на это, но Минхо не особо хотел торопиться. Наконец, он мог занять комнату Джисона и Чонина, держа Чонина в неведении относительно того, кто именно будет в комнате. Но в этом тоже были свои проблемы, потому что Джисон тогда должен быть где-то в другом месте, а ещё может быть трудно заманить Чана в комнату, которая не принадлежит ни ему, ни Минхо. И он не хотел, чтобы другие участники слышали неизбежные стоны Чана, когда они привыкли слышать Джисона. (С этим уже ничего нельзя было поделать. Минхо собирался трахать не Джисона в этот раз). Минхо уже почти отчаялся, пытаясь найти хорошую возможность исполнить задуманное, и начал думать о том, что пора бы сменить подход... Но грёбаные звезды всё-таки сошлись. В один день всем мемберам, кроме Чана и Минхо, нужно было быть где-то ещё, всем в одно и то же время, в течение нескольких часов. Минхо не мог поверить своей удаче. Джисон вышел за дверь последним и целомудренно поцеловал Минхо, с дьявольской улыбкой на губах. Минхо вопросительно поднял брови, молча спрашивая Джисона в последний раз, всё ли у него в порядке с этим. Джисон понял и выразил свое согласие, прошептав: «Иди трахни нашего гениального лидера, пока твой член не станет единственным, о чём он сможет думать», - подмигнул и практически выскочил за дверь, Минхо только и оставалось ухмыльнуться ему вслед. По своему обыкновению, прошлой ночью Чан засиделся допоздна и всё ещё спал. Минхо не хотел лишать его драгоценного сна, поэтому решил провести побольше времени в душе. Пока он втирал шампунь в свои темно-каштановые волосы, он начал думать о том, что он хотел бы сделать с Чаном. Вообще-то он не особо задумывался об этом раньше, рассчитывая действовать по ситуации. Собственно, так и получается. Но предвкушение начинало закручиваться в его животе, и он не мог не задаться вопросом, насколько чувствительным будет Чан, когда он слегка проведет пальцами по его коже. Хотел бы Чан, чтобы с ним обращались так же жёстко, как Ли нравилось обращаться с другими? Минхо не выставлял это напоказ, но он был довольно силён и не уступал Бану. Он закончил принимать душ и вытерся, в кои-то веки, высушил волосы феном. Когда он вышел из душа с полотенцем на бедрах, он столкнулся с Чаном в дверном проёме. — О, доброе утро, гениальный лидер, — язвительный голос заставил Чана дважды моргнуть. Младший никогда его так не называл. — Ах, да, и тебе доброе утро, Минхо, — он практически проигнорировал комментарий и направился в ванную. Минхо ухмыльнулся и пошёл в свою комнату, чтобы надеть серые спортивные штаны и простую черную футболку. Он переложил коробку с игрушками Джисона в более доступное место под своей кроватью, а затем пошёл в гостиную, чтобы подождать. Примерно через пятнадцать минут он услышал, как Чан вышел из ванной и вернулся в свою комнату, чтобы одеться, а затем направился на кухню, чтобы перекусить. Он присоединился к Минхо на диване со своей миской фруктов и хлопьев и начал жадно запихивать их в рот. — Какие планы на сегодня? — небрежно спросил Минхо. Чану потребовалось время, чтобы закончить жевать, и затем он ответил. — Я должен прослушать трек еще пару сотен раз. Всё ещё чего-то не хватает. Но я что-нибудь придумаю, — он издал свой фирменный неловкий смешок, вероятно, пытаясь задним числом не казаться слишком напряженным из-за трека. В этом была главная проблема Чана. Он всегда хотел оградить своих мемберов от того, чтобы они знали, как сильно он переживал из-за таких вещей, хотя все они это понимали. Он действительно был слишком хорош для них. И теперь у Минхо был шанс быть слишком хорошим для него. — Хён, — начал Минхо немного нервно. Обычно он не слишком беспокоился о чём-либо, но то, что происходило сейчас, заставляло его сердце биться немного быстрее. Тем не менее он не позволил этому проявиться, на лице отразилось лишь его обыденное удивленно-нейтральное выражение лица. Минхо подождал, пока Чан отправит в рот ещё одну ложку хлопьев и поднимет глаза от своей миски. — Мы с Джисоном думаем, что тебе бы пошло на пользу, если бы я тебя трахнул. Чан так сильно закашлялся, что часть хлопьев выпала обратно. Минхо внутренне ухмыльнулся. Это была именно та реакция, которую он надеялся получить. Светловолосый лидер яростно покраснел и поставил миску, пытаясь прийти в себя. Прежде чем он успел что-либо сказать, Минхо любезно продолжил. — Это ничего не будет значить, никаких обязательств — просто хороший секс между хорошими друзьями. В последнее время ты слишком много загоняешься, и, честно говоря, мы думаем, что тебе нужно выпустить пар. Чан неловко уставился в пол и спросил слегка удивленным тоном: — Вы думаете, мне нужна помощь в том, чтобы выпустить пар? Усмешка всё-таки отразилась на лице Минхо. — Мы думаем, что тебе нужно переспать с кем-то, кто может заставить тебя забыть свое собственное имя на несколько минут. Казалось бы, куда ещё сильнее, но Чан буквально полыхал. Прошло несколько секунд прежде, чем он спросил: — И Джисон согласен с этой идеей? — со всем присущим ему тактом спросил Чан. Младший до сих пор был осторожен в словах касательно того, насколько сильно Джисон согласен с этой идеей. Четкий ответ последовал незамедлительно. — Да, — оптимальным путём было не давать слишком много пищи для размышления. Чан наконец поднял глаза и встретился взглядом с Минхо, который не отводил взгляда от лидера ни на секунду. — Когда бы мы это сделали? Минхо приподнял бровь. — Так ты в деле? Чан смущенно отвел взгляд. — Я имею в виду, вы с Джисоном правильно подметили. Это, вероятно, пошло бы мне на пользу. — Мне нужно «да» или «нет», Чанни, — промурлыкал Минхо. Блондин посмотрел ему прямо в глаза и твердо ответил: «Да». Это всё, что нужно было Минхо, чтобы подхватить Чана, перекинуть его через плечо и направиться в сторону спален. — На какой кровати ты хочешь, чтобы тебя трахнули, Чанни? — Минхо — мастер безразличия. Чан ответил не сразу, пытаясь осмыслить происходящее, поэтому Минхо легонько шлёпнул его. — Хорошо, хорошо, на твоей! — поспешно ответил Чан. Минхо двинулся в нужном направлении. Заперев за собой дверь, он бесцеремонно бросил старшего на кровать. Чан не знал, сесть ему или лечь, поэтому вместо этого приподнялся, опершись на локти. Минхо сел на край кровати и пристально посмотрел на него. Чан снова отметил этот хищный взгляд. Теперь последние события обрели смысл. — Ты актив или пассив, Чанни? — спросил Минхо, внимательно наблюдая за Чаном. Чан снова опустил глаза в пол. — И то, и другое… — он замолчал, но это было всё, что Минхо нужно было знать. — Сегодня ты снизу, — безапелляционно заявил Минхо. Чан сглотнул, кивая. «Конечно, он универсал», — подумал Минхо. Он живет, чтобы угождать. Затем он продолжил, — Что запрещено? Чан на мгновение задумался. — Ммм… никаких отметин, которые кто-нибудь мог бы увидеть. Ух… Я не могу придумать ничего другого, но если ты собираешься сделать что-то сумасшедшее, просто спроси меня сначала… как-то так. — Отсроченный оргазм? Сверхстимуляция? Унижение? Порка? — перечислял Минхо, стараясь помочь с мыслительным процессом. — Это поэтому Джисон такой громкий? Ты извращенец, — Чан попытался отшутиться, но замолчал под ледяным взглядом, улыбка сошла с лица. — Будешь звать меня «Хозяином», — прозвучало как приказ. У Чана перехватило дыхание, глаза расширились, лицо покраснело. Он опустил голову и кротко ответил: — Извините… Хозяин, — Бан был полон решимости принять действительность, — я согласен со всем, что вы сказали ранее. Минхо никогда раньше не называли «Хозяином». Это должно было быть весело. — Стоп-слово? — спросил Минхо. — Ммм… маяк. На английском, — ответил Чан. — Если ты не сможешь говорить, тогда постучи дважды, — предложил Минхо, и Чан кивнул. Они продолжили обговаривать детали. Да, они оба были чисты. Нет, Минхо не нужно было пользоваться презервативом. Да, Минхо мог кончить куда угодно. Минхо всегда считал, что лучше быть предельно откровенным, чтобы избежать проблем в разгар событий. Чан, казалось, тоже искренне ценил это, несмотря на своё затянувшееся смущение. Как только они во всём разобрались, Минхо просто сказал: «Хорошо. Раздевайся». Чану не нужно было повторять дважды. Он бросил свои футболку и шорты на пол, за ними несколько нерешительно последовали боксеры. Минхо нисколько не удивился тому, с каким рвением Чан теперь повиновался ему. Чан жил, чтобы угождать. В голове Минхо промелькнула мысль. Интересно, впадал ли Чан в сабспейс? Ему придется быть осторожным и следить за этим. К счастью, у него был довольно большой опыт из-за Джисона. Чан будет в безопасности в его руках. Минхо вытащил джисонову коробку с игрушками из-под кровати. Чан явно заинтересовался содержимым, но Минхо просто схватил два предмета, которые искал, и засунул коробку обратно. Он показал простую черную повязку на глаза и мягкий кусок красной веревки. — Я собираюсь завязать тебе глаза и связать запястья, если ты не против, Чанни, — блондин сглотнул, но кивнул. После того, как Минхо приподнял бровь, Чан согласился вслух. Подняв руки Чана над головой, Минхо осторожно скрестил его запястья одно над другим и связал их вместе. Затем он надел повязку на глаза Чана, проверяя, действительно ли он ничего не видит. Минхо знал, что это важно. Чан всегда контролировал ситуацию, принимал решения, разум всегда работал над сбором информации для принятия правильных решений. Но сейчас ему не нужно было беспокоиться об этом, потому что Минхо просто скажет ему, что делать. Ему даже не нужно было беспокоиться о том, куда бросить взгляд. Наконец-то можно полностью отпустить ситуацию. Минхо лениво задавался вопросом, понял ли Чан его тактику — лидер был довольно умён. Впрочем, не имело значения, сделал он это или нет; эффект будет тот же. Минхо почувствовал прилив удовлетворения. Он всё ещё был полностью одет, в то время как Чан лежал, растянувшись на кровати перед ним, совершенно голый, и — о, посмотрите на это — уже полностью твердый. Минхо мрачно усмехнулся, он заметил, как дернулся член Чана. — Чанни? Когда ты в последний раз занимался сексом с кем-нибудь? Чан задумался. — Летом? — Летом? Вероятно, это было как раз перед тем, как началась усиленная подготовка к камбеку. Он нуждался слишком долго. Брюнет начал нежно водить кончиками пальцев по внутренней стороне бедер, заставляя Чана затаить дыхание и напрячь ноги. Минхо улыбнулся. Очень чувствительный, прямо как Джисон. Он мог бы с этим поработать. Он начал поднимать пальцы всё ближе и ближе к большому члену Чана, наблюдая, как лидер извивается под ним. Чан больше не мог этого выносить. — Ты собираешься прикоснуться ко мне или нет?! — заскулил он. Минхо в ответ хлопнул его по бедру. — Кто здесь главный, Чанни? Я или жалкая, нетерпеливая шлюха, лежащая в моей постели? Чан издал пронзительный стон, и его тело задрожало. — Вы, Хозяин. Вы здесь главный. — Так-то лучше, Чанни. Ты же не собираешься снова забыть об этом, правда, глупая шлюха? — мягко спросил он, продолжая поглаживать бедра Чана. Блондин заскулил. — Чанни не забудет. — Минхо приподнял бровь. Уже от третьего лица? Они опережали график. Минхо буквально замурлыкал. Джисон поддразнивал его за подобные звуки, но он ничего не мог с собой поделать. Это был очень лаконичный и точный способ выразить себя. Особенно, когда он сосредоточен на том, чтобы превратить подчиненного ему человека в умоляющее нечто. Чан вздрогнул, когда Минхо без предупреждения обхватил ртом его пульсирующий член. Медленно, но верно вдавливая бедра Чана в кровать, он продолжал лизать по всей длине, стараясь не доводить старшего слишком быстро. Но у Чана был очень красивый член, поэтому Минхо начал качать головой вверх-вниз в приличном темпе, вызывая хныканье сверху. Минхо позволил своей слюне потечь и практически погнался за ней, взяв член Чана по горло, задержавшись всего на мгновение, прежде чем его проклятый рвотный рефлекс не начал брать верх над ним, и ему пришлось отстраниться. Он возобновил свои покачивающиеся движения, периодически облизывая член, как котенок. Чан не мог не попытаться приподнять бедра, но Минхо сильно прижал их к кровати. Капля смазки сбежала с кончика члена, и Минхо слизнул ее, отметив, насколько чувствительной была головка. Он нацелился на неё языком, дразня щёлку. Чан беспомощно застонал. «Я близко», — едва выдохнул он, прикусив губу. Минхо ухмыльнулся и поддразнил: — Мой Волчонок собирается кончить? — Чан взволнованно заёрзал от ласкового прозвища, снова пытаясь взбрыкнуть. Минхо отстранился, глаза слезились, он изо всех сил подавлял рвотный рефлекс, одновременно агрессивно насаживаясь задней частью горла на член. У Чана не было ни единого шанса, все его тело содрогнулось, когда он закричал, и это был самый сексуальный звук, который Минхо когда-либо слышал от лидера. А он слышал его пение. — Давай. Чан обильно кончил в рот Минхо, тяжело дыша и обливаясь потом, хотя до этого ему не приходилось двигаться. Минхо осторожно собрал всё ртом (чёрт, это было так вкусно) и пополз вверх по безупречно подтянутому телу Чана. Он схватил Чана за подбородок, чтобы открыть рот, не встречая абсолютно никакого сопротивления, и накормил его своим же семенем, осторожно проталкивая сперму языком. Чан был явно удивлен, но принял это, застонав, когда Минхо провел языком по нижней губе. — Будь хорошим Волком и проглоти, — тихо приказал Ли прямо в губы, и тот повиновался без колебаний. — Хороший мальчик, — похвалил он, и Чан слегка захныкал. Их первый, чёрт возьми, поцелуй. Минхо встал с кровати и разделся до белья. — Чанни хочет продолжать? Чан просто кивнул, его разум был затуманен. — Мне нужны слова, Волк. Чан задрожал и произнёс: «Да. Пожалуйста». — Тогда встань на четвереньки. Чан перевернулся на свой идеальный живот (Минхо всё это время беззастенчиво пялился на эти мышцы пресса) и принял требуемое положение, запястья всё ещё были связаны. Минхо проверил, не затянулись ли веревки. Убедившись в надёжности узла, он снял оставшуюся одежду и расположился на кровати позади Чана. Чёрт, даже его задница была великолепна. Он на пробу помял ягодицы и немного раздвинул их. Чан опустил голову, снова, казалось бы, смутившись. Это ненадолго. Минхо потянулся к прикроватной тумбочке и достал из ящика смазку. Не потрудившись разогреть, он щедро капнул ей между половинок, заставив Чана дёрнуться вперед, а затем большим пальцем размазал лубрикант по ложбинке, дразня сфинктер. — Как думаешь, ты хорошо себя вёл, Чанни? Должен ли я потратить время на то, чтобы подготовить тебя? Или мне вообще пропустить подготовку и просто засунуть свой член в твою хорошенькую дырочку? — Грубо спросил Минхо, тон его голоса был опасно мрачным. Конечно, Минхо никогда бы не пренебрёг растяжкой кого-то в достаточной степени; всё это были лишь слова. Даже с Джисоном, который начинал умолять его о члене всего после одного пальца, он всегда использовал по крайней мере два, чтобы Джисон мог почувствовать болезненное удовольствие, которого он так отчаянно желал, но также и чтобы Минхо не чувствовал, что может причинить ему боль. Чан простонал. — Я был хорошим Волком. Пожалуйста, хён, — он изо всех сил старался быть более конкретным. И… подождите, что? Минхо моргнул. Он только что назвал Минхо хёном? О, это заставило его член дёрнуться. Голос Минхо смягчился. — Ты помнишь свое стоп-слово, Волк? Чан только захныкал: «Пожалуйста, хен, пожалуйста». Блядство, он был по уши в дерьме. Минхо ведь задавался вопросом, испытывал ли Чан когда-нибудь состояние сабспейса. Он мысленно отчитал себя за то, что не спросил об этом заранее. — Твое стоп-слово «маяк», помнишь, малыш? — мягко спросил Минхо, нежно поглаживая поясницу Чана одной рукой, а другой слегка придерживая его за бедро. Чан просто снова отчаянно заскулил, выгибая спину и сильнее прижимая свою задницу к Минхо, который тяжело вздохнул. Несмотря на то, что в этот момент он отчаянно хотел засунуть свой член в задницу Чана, он понял, что лидер погрузился слишком далеко, чтобы это было хорошей идеей, учитывая обстоятельства. Если бы это был Джисон, это было бы одно дело. Они трахались так много раз, что Минхо знал его вдоль и поперек (в прямом и переносном смысле). Он точно знал, как о нём заботиться. Но он не знал, что делать в таком случае с Чаном. Могли быть вещи, о которых Чан забыл упомянуть, которые ему не нравились, и в таком состоянии он мог бы ничего не сказать, если бы Минхо сделал это. Не только это, но Чан, возможно, никогда раньше не был в сабспейсе, и если Минхо пройдет через это с ним, Чан может быть непоправимо смущен, как только придет в себя. Минхо не ожидал такого поворота событий, а всё его привычка плыть по течению. — Сядь у изголовья кровати, — проинструктировал он, снова надевая свои боксеры, прежде чем поднять боксеры Чана с пола и надеть их на него, как только он перевернулся. Чан жалобно заскулил, даже не в состоянии должным образом выразить свое замешательство и разочарование. Минхо развязал его запястья и снял повязку с глаз, только чтобы обнаружить, что Чан начал тихо плакать, крупные слезы медленно капали с его мокрых ресниц. О, нет. Минхо не хотел видеть такие слёзы. Дайте ему отчаянные, умоляющие кончить слёзы в любой день, но слёзы от кого-то настолько глубоко в сабспейсе, что они не понимают, почему их не трахают сейчас? Сердце Минхо дрогнуло. Он сел на кровать рядом с Чаном и притянул его ближе, запустив пальцы в его светлые волосы. Чан посмотрел на него снизу вверх, глаза всё ещё были на мокром месте. Минхо запустил руку ему в волосы и заговорил с ним мягко, но достаточно деловито. — Чан-хён, мне нужно, чтобы ты сосредоточился и вернулся ко мне, хорошо? Мне нужно, чтобы ты поговорил со мной. Расскажи мне об Австралии. Чан был растерян. Что вообще такое Австралия, и почему Минхо сейчас не по самые яйца в моей заднице? Он неуклюже схватился за член Минхо через боксеры, но Минхо просто убрал руку и держал его мягко, но твёрдо. — Чан-хён, сосредоточься. Ты действительно глубоко погрузился, и мне нужно, чтобы ты вернулся, чтобы нормально поговорить со мной, — Минхо схватил бутылку с водой с прикроватной тумбочки и предложил Чану выпить немного. Глаза Чана, казалось, начали фокусироваться на Минхо немного лучше, чем раньше, и Минхо продолжал пытаться достучаться до него. — Хён, вернись ко мне сейчас же. Я обещаю, что трахну тебя, но сначала мне нужно с тобой поговорить, иначе мы не сможем продолжить, — он хотел бы, чтобы у него было что-нибудь, чем можно было бы его накормить, но для этого ему пришлось бы пойти на кухню, и он не хотел оставлять Чана одного и такого уязвимого. Поэтому он продолжал разговаривать с ним и давать ему воду, медленно уговаривая его выйти из сабспейса. В конце концов, Чан моргнул, глядя на Минхо, и сел. — Минхо? Минхо тепло улыбнулся. — Привет, Чан-хён. С возвращением. Чан выглядел смущенным. — Что случилось? — Не то чтобы он не помнил. Не совсем так. Но это было так, как будто он был в тумане, просто плыл вперёд, движимый только желанием угодить Минхо. И он не понимал, как попал в это психическое состояние. Минхо отпустил Чана, чтобы дать ему сесть, и начал объяснять. — Ты угодил в сабспейс, Чанни. Знаешь, что это такое? Чан нахмурился и отрицательно покачал головой. Минхо почувствовал облегчение оттого, что решил нажать на тормоза и вытащить Чана. Это было важно. Минхо продолжил. — Это не так уж плохо. Это означает, что ты впадаешь в такое состояние, когда становишься чрезвычайно покорными. До такой степени, что почти забываешь о том, чтобы убедиться, что тебе всё ещё комфортно и ты согласен с тем, что происходит. Поэтому очень важно быть с кем-то, кому ты доверяешь, когда это происходит. Джисон тоже иногда уходит в сабспейс, так что я смог распознать, что это происходит с тобой. Я знаю, как обращаться с Джисоном, но не знаю, как обращаться с тобой, поэтому я намеренно остановил всё, чтобы мы могли поговорить об этом и понять, действительно ли ты хочешь продолжать. Чан кивнул, впитывая всю новую информацию. Минхо дал ему минуту подумать. Наконец, Чан посмотрел на Минхо и сказал: — Спасибо, что остановился. Я действительно ценю это. И… Я доверяю тебе. Мы все обсудили заранее, и я надеюсь, что ты будешь осторожен со мной. Если я снова впаду в такое состояние, ты сможешь продолжать. Хотя он бы полностью отказался от всего этого, если бы Чан захотел, Минхо почувствовал облегчение от того, что тот решил продолжить. Он начал беспокоиться, что мог причинить вред своему лидеру, заставив его так быстро потерять рассудок. Это действительно было удивительно, как быстро он отключился от мира. — Ты помнишь как ты дошёл до такого состояния? Ты хочешь, чтобы я попытался удержать тебя от этого? — спросил Минхо. Чан на мгновение задумался, а затем яростно покраснел. — Я думаю, это случилось, когда ты, эм… поцеловал… меня. Минхо ухмыльнулся. «Поцелуй». Ха. Да, это был просто «поцелуй». Ладно, значит, кормление Чана его собственной спермой отправило его прямо в сабспейс. В этом был смысл. Чан продолжил: — И… Я бы не прочь испытать подобное снова. Это было действительно приятно, как будто мне… в кои-то веки не нужно было ни о чем беспокоиться. — Он склонил голову, и Минхо погладил его по спине. — Тогда хорошо, Волчонок. Как насчёт того, чтобы тогда снять эти боксеры, а? — Чан нетерпеливо кивнул и избавился от нижнего белья, затем вопросительно потянул за боксеры Минхо и, после подтверждения, тоже снял их. На самом деле это был его первый раз, когда он увидел его член, ведь ранее у него были завязаны глаза. Да и Чан, в отличие от большинства мемберов, был очень осторожен, чтобы случайно не увидеть кого-то из них голым. Конечно, бывали случаи, когда он ничего не мог с этим поделать. Например, когда Сынмин погнался за мокрым, голым, визжащим Хёнджином в гостиную, хихикая, когда ему досталось банным полотенцем. Тогда Чан даже не стал спрашивать о контексте происходящего, стараясь как можно быстрее стереть увиденное из своего мозга. Член Минхо выглядел таким толстым и каким-то манящим, и у Чана действительно потекли слюни, просто глядя на него. Минхо уловил это и осторожно положил руку на затылок старшего, направляя его вниз. Чан с радостью взял член Минхо в рот, мгновенно ощутив его тяжесть на языке. Бедный Минхо, ему, должно быть, было очень трудно полностью остановить процесс в тот момент, когда он наконец собирался получить удовольствие. Чан хотел загладить свою вину. Он взял в рот так далеко, как смог, надрачивая оставшуюся часть рукой. Минхо откинул голову назад и застонал, крепко вцепившись пальцами в светлые волосы. Когда Чан провел языком по стволу, а затем пососал головку, толкаясь в кончик, Минхо начал немного дергать его за волосы. — М-м-м… Гениальный лидер хорошо умеет пользоваться ртом, — послышалось слабое бормотание. — Думаю, это единственное, на что он годен. — Конечно, это неправда, но Чан застонал и возобновил свои действия с возросшим рвением, причмокивая в попытках взять всю длину. Вскоре Минхо больше не мог сопротивляться желанию и опустил старшего до основания. Вцепившись в волосы, он принялся водить головой вверх-вниз. Чан позволил ему подобный контроль, ещё больше расслабляя челюсть. Минхо медленно опустил голову Чана дальше, до такой степени, что нос уткнулся в пах, и лидер слегка подавился, когда его горло напряглось, чтобы вместить толстый член. Минхо поднял его и ослабил хватку, чтобы Чан мог отстраниться, когда ему это понадобится. Но с блеском в глазах и улыбкой, которая обнажила его очаровательную ямочку, он снова нырнул вниз, заставив член упереться в заднюю часть своего горла. Минхо застонал, рассеянно поглаживая волосы Чана. Черт, он был уже близко. Чан был действительно исключительным в этом, как и во всем остальном. Он быстро принял решение и встал на колени. Глаза Чана расширились, но он выжидающе приоткрыл рот, смотря на Минхо. Младший схватил голову лидера обеими руками и начал трахать его рот, сначала медленно, чтобы убедиться, что Чан не откажется. Но когда лидер привык, Минхо безжалостно увеличил темп и силу, не колеблясь, даже когда старший начал давиться. Это только подстегнуло его. Минхо следил за руками Чана, чтобы убедиться, что он не пытается подать сигнал, но он просто вцепился ими в сильные бедра Минхо. Зрелище было слишком хорошим, чтобы быть правдой, слюна текла изо рта Чана и стекала по подбородку, его глаза отчаянно пытались сфокусироваться. Вскоре Минхо почувствовал приближение к разрядке, и его бедра начали сбиваться с ритма, толчки стали еще глубже и сильнее. Со стоном Минхо вжал в себя лицо Чана так сильно, как только мог, изливаясь в горло. Чан почувствовал горячую сперму и жадно проглотил ее. Минхо оторвался от лица Чана, позволив лидеру вылизать его дочиста. — Хороший Волк принимает всё, что Хозяин даёт ему, — промурлыкал Минхо, приподнимая Чана за подбородок. Чан обрадовался похвале и попытался отдышаться, чувствуя легкое головокружение. Минхо склонил голову набок, узнавая затуманенный взгляд, и промурлыкал, — Хммм, мы уже выпадаем из реальности? Такой хороший и покорный для своего Хозяина. — Минхо заметил, что старший снова стал болезненно твердым, капля прекама красиво выступила на головке. Идеальный. Минхо щелкнул языком. — В коленно-локтевую, малыш. Не теряя времени, Чан принял требуемое положение, выставляя на обзор упругую задницу. Немного смазки еще оставалось на коже, но всё же большая часть впиталась в боксеры. Так что Минхо взял бутылочку и повторно распределил смазку по входу, счастливо мыча. Чан дёрнулся вперед, нетерпеливо скуля, что вызвало у младшего усмешку. Минхо наклонился вперёд, чтобы лизнуть дырочку. Сдавленный звук вырвался из горла Чана от нового ощущения. Смазка красиво стекала по бёдрам, и Ли распределил еще немного на пальцы. — Готов к растяжке, малыш? Чан заскулил, и Минхо задался вопросом, он уже снова ушёл в сабспейс? Но потом Чан ответил: «Пожалуйста, мне это нужно». Он ещё не знает, что такое нужда. Самодовольно подумал Минхо. Он крепко держал Чана за задницу одной рукой и осторожно провел одним пальцем по входу. — Мммм, такой тугой. Как ты собираешься принять мой член? Хотя это должен был быть риторический вопрос, Чан ответил. — Ещё, пожалуйста, чтобы Волчонок смог принять Хозяина. Хм, ещё не совсем в сабспейсе, но определенно на пути к нему. И это была милая просьба — очень милая, на самом деле, — но Минхо нужно было напомнить ему, кто контролирует ситуацию. Поэтому, оставив один палец внутри, он со всей силы опустил другую руку на ягодицу Чана, вызывая визг. — Ты примешь то, что я тебе дам. Нетерпеливые щенки не кончают. — Чан захныкал. Этого должно хватить. Напоминание о том, кто здесь главный, чтобы подтолкнуть к мысли, что кончит Чан или нет, зависит вовсе не от Чана. Вообще-то Минхо был уже готов добавить второй палец, но это было до просьбы Чана. Так что он продолжил водить одним пальцем внутри, используя большой палец, чтобы сжимать ободок ануса. Это продолжалось несколько минут, и Чан больше не смел говорить. Когда Минхо решил, что маленькое наказание затянулось, он без предупреждения легко вставил второй палец. Чан издал звук, который побудил Минхо проверить, кончил ли он только что от того, что его едва трахнули пальцами, даже не коснувшись простаты. Но этого не произошло. Минхо на самом деле был немного разочарован. Сверхстимуляция, которой он подвергнул бы Чана, была бы эпической. Вскоре он добавил третий палец. В этот момент Чан практически дрожал под ним. Не потому, что он больше не мог держаться — постоянные тренировки позволяли долго пребывать в неудобном положении, — а из-за удовольствия и предвкушения. Минхо всё же удостоверился в этом. — Всё в порядке, Чанни? Чан энергично кивнул и хрипло выдавил: «Да, Хозяин». Он всё ещё сохранял трезвость ума, но, вероятно, ненадолго. О лидере никогда так хорошо не заботились. Чёрт возьми, он сам точно не был так хорош, как Минхо, который уже превосходил старшего, а тот ещё даже не начал трахать его. Конечно, предыдущие сексуальные контакты по большей части были довольно поспешными, но он даже не знал, что это может быть так хорошо. Минхо размышлял, как ему лучше поступить: добавить ли ему четвертый палец или же перейти к главному мероприятию. Растяжка уже была достаточной, чтобы не навредить, но Минхо хотел дать лидеру шанс не кончить сразу, как только он вставит член. Поэтому он решил добавить четвертый палец, тщательно избегая простаты, с надеждой, что Чан продержится. С простатой он поработает членом. Минхо снова замурлыкал, предвкушение нарастало и в нём. Он снова был болезненно возбужден, так долго пялясь на задницу Чана. — Теперь Большой Злой Волк готов к члену Хозяина? — Чан повернулся, чтобы посмотреть на Минхо, на его лице горело желание. Он уже выглядел таким разбитым; как он будет выглядеть, после того, как Минхо закончит с ним? — Да, пожалуйста, — на выдохе простонал Чан. Он на грани того, чтобы заплакать, но в этот раз по хорошей причине? Минхо надеялся на это. В этот момент раздался стук в дверь. Странно. Никто ещё не должен был вернуться. — Кто это? — спросил Минхо. Он почувствовал облегчение, когда услышал голос Джисона. — Это я. Можно войти? — Хочешь войти? — прокричал Ли в ответ, веселясь сквозь возбуждение над уместной во всех смыслах фразой. Затем он наклонился к Чану и заботливо спросил, — Чанни, ты всё ещё со мной? — Да, хён. Всё ещё здесь, — фраза сопровождалась лёгким кивком. — Ты хочешь, чтобы Джисон смотрел, как я тебя трахаю? Глаза Чана расширились, он явно ещё не осознал, почему Джисон стоял под дверью. Без дальнейших колебаний он жалобно произнёс: «Пожалуйста, хён, я хочу, чтобы Сони посмотрел, как ты трахаешь меня, пожалуйста». И как после такого Минхо мог отказать своему щеночку? Он также отметил, как Чан называл Джисона милым прозвищем «Сони», тогда как обычно он называл его просто «Джисон» или «Хан». Даже сквозь его дымку покорности это могло быть намеком на то, что Чан может склониться к доминаторству. На мгновение Минхо представил, как Чан трахает Джисона, но затем вышел из своих мыслей. Это он прибережёт для другого раза. Минхо внезапно убрал пальцы, заставив Чана заскулить от ощущения пустоты. Затем Минхо встал и открыл дверь, чтобы впустить Джисона, который практически ворвался в комнату. — Я не пропустил самого важного? Минхо улыбнулся и нежно поцеловал своего парня. — Ты как раз вовремя, Сони. После того, с каким энтузиазмом Джисон устроился на соседней кровати, Минхо даже не удивился бы, если бы он достал пакет попкорна, чтобы насладиться шоу. Чан не сдвинулся ни на дюйм, опустив голову, как только увидел, что Джисон сел всего в нескольких футах от него. Минхо занял свое место позади Чана. — Руки за спину, — быстро скомандовал младший. Пока Минхо смазывал свой член, Чан поднялся на колени и сцепил руки за спиной. Технически он выполнил приказ Минхо, но это было не то, чего хотел Ли. И по-настоящему хорошие щенки должны уметь читать мысли своих хозяев, верно? Минхо уловил сдавленный смех Джисона, который знал, что задумал его парень, и повернул к нему голову, чтобы послать самый убийственный взгляд. Джисон немедленно склонил голову в быстром извинении, молчаливо заверяя Минхо, что он будет вести себя хорошо. Минхо снова повернулся к Чану. — Глупый щенок, — Минхо зарычал, грубо хватая Чана за волосы на затылке. Чан захныкал, не понимая, что он сделал не так. Затем Чан — и Джисон — ахнули, когда Минхо резко толкнул Чана между лопатками на кровать, голова лидера оказалась повернута к Джисону. И как только лицо коснулось кровати, Минхо легко скользнул до упора в растянутый анус. Сдавленный звук, изданный Чаном, навсегда запечатлелся в памяти Минхо и Джисона. Чан выглядел так, словно собирался либо кончить, либо заплакать. Может быть, и то, и другое. Минхо сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь сохранить самообладание, когда Чан отчаянно сжался вокруг него. Он старался не двигаться, пока Чан привыкал к ощущению заполненности. Он не был бы таким резким, если бы это был первый раз, когда Чан снизу, или если бы он лично не подготовил его так тщательно. Он также не мог себе позволить грубо обращаться со своим лидером. А может быть, это наличие зрителя так повлияло. Минхо посмотрел на Джисона. Тот сидел с широко раскрытыми глазами, челюсть отвисла, парень беззастенчиво запустил руку в джинсы. Чан начал немного извиваться, борясь с каждой клеточкой своего существа, которая побуждала его самому насаживаться на член, потому что ранее его уже отчитали за попытку ускорить события. Минхо воспользовался возможностью, чтобы похвалить сдержанность Чана, наклонился и тихо проворковал ему на ухо: — Какой хороший, хороший Волк, так хорошо принимает Хозяина. — Минхо не видел, но глаза Джисона расширились ещё больше на прозвищах. — Так красиво наполненный большим членом Хозяина. Вот оно. Он знал это. Всего лишь легкая похвала после того, как он безжалостно вонзился в его задницу, и слёзы Чана наконец покатились по лицу. Чан плакал под ним. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Он широко мазанул языком по щеке Чана, вкус соли был как приз. Это было реально. — Готов, Чанни? — Минхо выдохнул вопрос в самое ухо. Чан постарался заглянуть ему в глаза. — Хён… пожалуйста, двигайся, — взмолился он, и свежие слёзы потекли по его лицу. Удовлетворенный ответом, Минхо качнулся назад и начал безжалостно вонзаться в своего гениального лидера, который был способен издавать лишь громкие бессвязные стоны, когда непристойные звуки хлюпанья и шлепков кожи заполнили комнату. Внезапно Минхо услышал характерные плаксивые стоны, которые издавал его парень, когда он был в сабспейсе. Он был удивлен, когда повернулся и увидел Джисона, распростертого на кровати Хёнджина, в спущенных штанах и боксерах, сжимающего подушку и проникающего в себя пальцами в такт толчкам Минхо. Минхо быстро отвернул голову, зная, что кончит слишком рано, если посмотрит на эту сцену ещё хотя бы секунду. Он разберется со своим Сони позже. Слёзы текли по лицу Чана, когда он смотрел на Джисона остекленевшими глазами. Позорные стоны лидера указывали на то, что он был на небесах. Кроме того, теперь он тоже, без сомнения, полностью потерялся в сабспейсе. Если Чан был на небесах, то у Минхо, конечно, был дьявольский план. Он направил свой следующий толчок так, чтобы идеально врезаться в ещё нетронутую простату Чана, заставив лидера хрипло вскрикнуть, его глаза закрылись от чистого удовольствия. Минхо позаботился о том, чтобы попасть в одно и то же место еще несколько раз, наблюдая, как Чан приближается к своему оргазму. Затем Минхо полностью вышел. Глаза Чана распахнулись, и даже Джисон застонал и прекратил свои движения. Такой идеальный маленький саб, послушный, даже когда его не трахают, лениво подумал Минхо. Минхо начал ласкать нижнюю часть спины, задницу и бедра Чана, когда лидер начал мелко дрожать. — Шшш, маленький, всё хорошо. Чан попытался сформулировать слова, но не смог их произнести. Вместо этого он просто тяжело дышал и смотрел на своего хозяина, молча умоляя его продолжать. — Хочешь, чтобы я вернулся в тебя? — невинно спросил Минхо. Определённо не то, о чём он когда-либо думал, что будет спрашивать своего лидера. Но раньше он никогда бы не подумал, что всё это когда-нибудь может случиться. Чан кивнул, губы дрожали. Минхо чувствовал себя слишком великодушным, чтобы пытаться вытянуть слова из блондина в этот момент, поэтому он продолжил. — Ты заслуживаешь того, чтобы чувствовать себя хорошо, Волк, — и с этими словами он снова вошёл внутрь, пройдясь по простате. Чан закричал от удовольствия, глаза закатились. Когда он вонзал свой член в Чана, Минхо крепко держал того за бедра, притягивая навстречу каждому из быстрых толчков. И он начал, тяжело дыша, произносить череду похвал, адресованную поистине гениальному лидеру. — Чанни — лучший лидер… всегда так хорошо… заботится о нас… такой умный, добрый, талантливый… чертовски горячий… мы все так… сильно любим нашего Чанни… потому что он такой… хороший… На последних словах спина Чана красиво выгнулась, с губ сорвался особенно эротичный стон и он кончил нетронутым, пачкая простыни под собой. Он дрожал несколько секунд, совершенно ошеломлённый, после того как Минхо провел его через то, что, несомненно, было лучшим оргазмом, который он когда-либо испытывал. Оргазм Чана спровоцировал цепочку событий, в которых, во-первых, Джисон тоже кончил, дрожа и стеная на соседней кровати, изливаясь прямо на подушку Хёнджина. Очень скоро после этого Минхо, который продолжал вколачиваться в Чана в том же безжалостном темпе, почувствовал, как Чан крепко сжался вокруг него, и услышал, как оба мужчины так красиво стонали, когда кончали, чувствуя свой собственный кайф, что он до последнего сдерживал свой собственный оргазм. Когда это произошло, он склонился над спиной Чана и погрузил свой член так глубоко, как только мог, наполняя его своим семенем. Что удивительно, он сохранял тот же темп, продолжая трахать своего лидера. Как только опьяняющее ощущение прошло, он замедлил движение и осторожно погладил поясницу Чана, всё ещё поддерживая его за бедро одной рукой. Комната была наполнена только отрывистыми звуками трех тяжело дышащих парней. — Волчонок? Чан выглядел потерянным. Его глаза были открыты, но казалось, сам он был где-то не здесь, рот раскрыт, он тяжело дышал. Слезы прекратились. Минхо медленно опустил Чана на бок, лицом к Джисону, изо всех сил стараясь не уложить того в собственную сперму, но добился только около 70% успеха. Он оставался внутри Чана, обнимая его сзади за талию, успокаивающе лаская его руку и волосы. Джисон сел, нижняя часть его рубашки была мокрой от его собственной спермы, и выглядел он так, словно пытался вернуть себе власть над миром. «Мой парень такой милый», — улыбнулся про себя Минхо. Минхо тихо заговорил на ухо Чану. — Ты в порядке, Волк? Ты так хорошо справился, так хорошо принял меня, я так горжусь тобой. Я горжусь всем, что ты делаешь. Мы все. — Он позволил своим словам осесть, чувствуя, как Чан еще больше расслабился в его объятиях, наконец-то отдышавшись. Минхо позволил ему просто полежать там еще минуту, затем продолжил, — Хорошо, щеночек, нам нужно привести тебя в порядок. Я думаю, тебе действительно понравится хороший душ, и это поможет тебе выйти из сабспейса. Что ты об этом думаешь, а? Чан, похоже, ещё ни о чем не думал. Минхо должен был направлять его. — Я собираюсь выйти из моего хорошего Волчонка через несколько секунд, и с тобой все будет в порядке, потому что я всё ещё буду здесь. Хорошо, я сейчас выйду. — Он сделал, как сказал, оставив Чана чувствовать себя неловко опустошенным до такой степени, что он начал хныкать. Минхо мягко шикнул на него, лаская еще сильнее. — Чанни-хён, мне нужно, чтобы ты вернулся ко мне, хорошо? Внезапно Джисон оказался рядом, подтянув штаны после того, как бегло вытерся о ту же подушку, на которую кончил, и сел перед Чаном, нежно положив руку на щёку их лидера. — Привет, Волк, — Джисон с любовью улыбнулся ему, глядя сверху вниз, нежно потирая большим пальцем скулу. Хотя Минхо уже сам отказался от ласкательных прозвищ, пытаясь заставить Чана вернуться к реальности, ему не могло не понравиться слышать, как Джисон использует их. — Разве ты не хочешь продолжать быть хорошим для Хозяина? Он так хорошо к тебе относился, а теперь хочет тебя отмыть. Почему бы тебе не встать и не пойти с нами в душ? Тактика Джисона действительно сработала, Чан наконец сделал усилие, чтобы встать. «Мой парень такой умный», — подумал Минхо, снова улыбаясь. Когда Чан встал, пошатываясь, сперма Минхо начала медленно стекать по его бедрам. Он нахмурился, явно недовольный этим ощущением. Он выглядел так, словно ещё не мог нормально ходить. Поэтому Минхо вылез из кровати сразу за ним и поднял его на руки, а Джисон пошёл вперёд в ванную, открывая и закрывая перед ними двери. Душ был приятным, они втроем прижались друг к другу. Джисон и Минхо вымыли Чана, который медленно начал приходить в себя. Джисон выскочил первым и побежал за одеждой для всех них из их трех разных спален, бросая поношенную одежду в корзины, когда пробегал мимо. После быстрого душа Чан почти полностью вернулся к реальности, но он всё ещё не мог твёрдо стоять на ногах. Минхо вытер его пушистым полотенцем, помог ему одеться, оделся сам и проводил его обратно в комнату, которую лидер делил с Чанбином и Феликсом. Они вместе сели на кровать Чана, в то время как Джисон, по-видимому, принялся за уборку беспорядка, который они устроили. Чан издал неловкий смешок, потирая шею. — Э-эм, спасибо, Минхо, — застенчиво сказал он. — Без проблем, хён, — искренне ответил Минхо. — Хотя тебе действительно следует поблагодарить Джисона. Это была его идея. Чан снова рассмеялся. — Ха, хорошо, Джисона я тоже обязательно поблагодарю. Несколько мгновений они сидели в неловком молчании (хе-хе), Чан старательно избегал зрительного контакта. — Ты уверен, что с тобой всё в порядке? — спросил Минхо в сотый раз с тех пор, как они приняли душ, и Чан ответил утвердительно. — Ты чувствуешь себя лучше? Чан покраснел. — Да. Ты был прав. Мне нужно было… это. Я не знаю, что ты сделал, но я действительно чувствую себя менее напряжённым. Минхо часто заморгал, но сохранил нейтральное выражение лица, когда спросил. — Я трахнул тебя, хён, забыл? Блондин рассмеялся, брюнет рядом с ним теперь показал свою привычную ухмылку. Внезапно они услышали громкий, полный ужаса крик из другой комнаты: «ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С МОЕЙ ПОДУШКОЙ?!» Чан широко раскрытыми глазами посмотрел на Минхо. Лидер поспешно схватил ноутбук с тумбочки и попытался выглядеть занятым, а Минхо запрыгнул на кровать Чанбина, ведя себя так, как будто он болтал с Чаном. Джисон ворвался в спальню, на его лице читалась паника. — Спрячьте меня! — он, нырнул в кровать Чанбина, тщетно пытаясь спрятаться за своим парнем. — Я успел убрать только твою кровать, хён! — быстро прошептал он. Мгновение спустя Хёнджин ворвался в комнату. Его лицо выражало крайнюю степень отвращения, когда он обратился к Минсонам. — Почему вы двое воспользовались моей кроватью? Минхо изобразил своё самое нейтральное выражение лица и угрожающе шагнул к Хёнджину. Тот отступил на шаг, прижимая руки к себе в защитном жесте и слегка съёжившись. Минхо моргнул и спросил. — Сколько градусов я говорил?***
К счастью, Хёнджин так и не сопоставил факты того, что именно произошло в тот день. Оказалось, что Джисон поспешил домой, надеясь, что они ещё не закончили, чтобы он смог увидеть хотя бы часть. Также оказалось, что Хёнджин что-то забыл дома и просто зашёл, чтобы забрать это, когда он, к сожалению для себя, стал свидетелем последствий. И Минхо любезно постирал для него и даже купил ему новую подушку и наволочку (потому что он действительно чувствовал себя виноватым, и вообще втайне был хорошим хёном). Между Минсонами и Чаном даже не возникло неловкости, чему они все были несказанно рады. Поздно вечером того же дня Минхо и Джисон обнимались наедине в комнате Джисона. — Итак, похоже, что операция «Bang The Stress Out Of Chan» прошла успешно? — спросил Джисон на смеси английского и корейского, улыбаясь своему парню. Минхо рассмеялся и крепко обнял своего Сони. — Да, похоже на то. Если он не поблагодарит тебя за это к концу завтрашнего дня, скажи мне, потому что мне придется наказать его. — Хорошо, но не будь слишком строг к Чанни-хёну — он пока не может нормально ходить. Минхо на мгновение пристально посмотрел Джисону в глаза. — Я люблю тебя, Сони. Мягко улыбнувшись, Джисон ответил. — Я тоже люблю тебя, Лино. Минхо нежно взял Джисона за подбородок, чтобы притянуть к себе для медленного, целомудренного поцелуя, не отстраняясь, даже когда их губы разомкнулись. Затем он прошептал, задерживая взгляд на мягких губах своего парня. — Если подобное понадобится снова… — он поднял свои пронизывающие душу глаза, чтобы посмотреть, как зрачки Джисона расширились, — Я знаю Большого Злого Волка, которому, я думаю, действительно понравилось бы трахать тебя до бесчувствия.