***
Хёнджин плохо спал. Он ворочался с боку на бок, отчаянно пытаясь не обращать внимания на вибрирующую пробку, не говоря уже о ноющем члене. Чудесным образом ему как-то удалось заснуть на несколько часов. Но как только взошло солнце, он встал с постели и легонько потряс Сынмина за плечо. По крайней мере, он больше не был твердым. Прогоняя сон, Сынмин спросил: — Ты трогал себя? — Нет, сэр. — Кончал? — Он взглянул на пижамные штаны Хёнджина, которые выглядели сухими и незапятнанными. — Нет, сэр. — Хорошо, — Сынмин выключил вибратор, и Хёнджин опёрся руками на кровать, почти задыхаясь от облегчения. Сынмин взглянул на часы. — Ещё очень рано. Я собираюсь трахнуть тебя, а потом ты можешь идти и делать всё, что захочешь. Стой на месте и спусти штаны с бельём до лодыжек. Это было их заранее обговоренное соглашение, заключённое по обоюдному согласию. Сынмин мог использовать Хёнджина, когда хотел, и Хёнджин принимал это. Его стоп-слово и безопасный жест всегда будут соблюдены, и соглашение может быть пересмотрено в любое время. Хёнджин сделал, как ему было велено, когда Сынмин встал с постели, утренний стояк был хорошо виден под штанами. Он приспустил спортивки и боксеры ровно настолько, чтобы освободить член, и вытащил бутылку со смазкой из-под множества подушек на своей кровати. — Мне разрешено кончать? — с надеждой спросил Хёнджин. На что Сынмин равнодушно ответил: — Мне все равно, но я остановлюсь после того, как кончу. И тебе всё ещё не разрешается прикасаться к себе, пока я не скажу обратного. Ты понял, Принц? Хёнджин кивнул, снова откидываясь на руки. — Да, сэр. Я могу кончить только на вашем члене. — И это правильно, — Сынмин смазал себя, немного поглаживая, доведя до полной твёрдости. Затем он бесцеремонно вынул небесно-голубую пробку и бросил её на кровать. Анус Хёнджина сжался вокруг пустоты, было некомфортно после того, как пробка так долго была внутри. Но вскоре Сынмин легко скользнул своим огромным членом в растянутое нутро, стараясь не быть слишком грубым. Хёнджину казалось, что Сынмин, наверное, обладатель самого большого члена среди всех мемберов, хотя судить было тяжело. Он не всех видел в боевой готовности и он вообще не видел Чонина. Это то, что привлекло его в Сынмине в первую очередь в сексуальном плане. Хёнджину слишком нравилось быть наполненным, а Сынмину действительно нравилось использовать свой огромный член с пользой, так что они оба были совершенно довольны своим соглашением, даже без каких-либо ярлыков. Они любили друг друга так же, как любили всех остальных участников группы. Сынмин, не колеблясь, начал размеренно вбиваться в Хёнджина, сосредоточившись только на собственном удовольствии. Он не был нежен, но и не был слишком груб — он просто делал то, что ему нравилось. Хёнджин старался быть тихим, потому что думал, что никто больше не знает, что они были секс-друзьями, а Сынмин хотел сохранить это в тайне. Лично Хёнджину было все равно, так или иначе, кто знал. Конечно, Минхо уже знал, что они трахались (хотя Хвану это было неизвестно), и Сынмин знал, что Минхо знал, что они занимались сексом. Но Сынмин не хотел, чтобы кто-то ещё знал. Сынмин определенно не целился в простату Хёнджина, но не сказать, что он избегал её, проходясь мимо почти с каждым толчком. Хёнджин заставлял себя кончить, он уже давно держался, и это, вероятно, будет его единственным шансом до самого вечера, может быть, даже до следующего дня. Он сосредоточился на почти электрическом ощущении пассивной стимуляции своей простаты… Там! И снова, вот так! Он начал чувствовать, что действительно может достичь своего пика, когда Сынмин вошёл особенно глубоко несколько раз, но затем он вышел и довёл себя рукой, кончая на поясницу и ягодицы парня под собой. Блять. Вот и упустил свой шанс. Сынмин взял влажную салфетку со своей тумбочки, вытерся, поправил одежду, затем небрежно бросил салфетку на спину Хёнджина. — Окей, я всё, — сказал он, как будто ничего не произошло, и вышел из комнаты, оставив Хёнджина приводить себя в порядок. Это была ещё одна их договорённость: минимальный или отсутствие ухода после, если только Хёнджин явно в нём не нуждался. Хёнджину нравилось чувствовать себя использованным, и он был благодарен Сынмину за то, что тот использовал его так хорошо.***
*FLASHBACK* — Ты уверен? Звучит действительно… жёстко, — спросил Сынмин Хёнджина, пристально вглядываясь в его глаза. Хёнджин покраснел, но сумел сохранить зрительный контакт. — Знаю, и я знаю, что прошу многого, но на самом деле это нормально, потому что я попросил тебя. Я хочу, чтобы ты это сделал. Я буду знать, что всё это просто игра. — Просто я никогда такого не делал, хён. Я не хочу случайно причинить тебе вред. — Именно поэтому у меня есть стоп-слово. Звёздный свет. — Но использование стоп-слова будет означать, что я уже сделал больно. — Знаю, но… Обещаю, всё в порядке. Я осознаю, о чём прошу, и я готов к последствиям. Если тебе слишком некомфортно, тогда забудь. Мне не хочется заставлять тебя делать что-то против желания. Но если ты просто беспокоишься о том, чтобы не поранить меня, то не стоит. Давай попробуем и посмотрим, что из этого выйдет. Сынмин задумался и, наконец, кивнул. — Ладно. Давай попробуем. Хёнджин просиял. — Спасибо тебе, Сынминни. Думаю, тебе тоже понравится. У меня есть теория, что это твое призвание. Из Сынмина вырвался смех. Хёнджин продолжил: — Знаешь, у тебя тоже должно быть стоп-слово. Просто на случай, если тебе нужно остыть, чтобы я знал, нужна ли тебе минута или нужно остановиться. В прошлом Сынмин использовал только безопасные жесты. Задумчиво кивнув, он ответил: — Как насчет «подушки»? — Нет, это должно быть слово, которое ты обычно никогда не произносишь в подобной ситуации, например «единорог» или «Чанбин-хён». — Однозначно ничего из этого. — Да уж, но что-то в этом роде. — Хорошо… как насчет «снегопада»? Что-нибудь холодное, чтобы сказать, что мне нужно остыть? Хёнджин улыбнулся. — Это идеально. *** Приведя себя в порядок, Хёнджин вышел из спальни в поисках кого-нибудь, перед кем ему нужно было извиниться. Казалось, что все они ещё спали, только Чонин проснулся в этот час, весело болтая с Сынмином за завтраком. — О, привет, хён! — Чонин поднял глаза и мило улыбнулся. — Ты на удивление рано. Сынмин-хён разбудил тебя? — Он очень мило изобразил боксёра, бьющим кого-то, но Хёнджин остановился как вкопанный, широко раскрыв глаза. — Я знаю, что он ранняя пташка, и пытается обратить в свою веру остальных. Хёнджин вздохнул с облегчением. — Да, Йени, Сынмин разбудил меня. — взгляд скользнул к Сынмину, который выглядел так, словно собирался умереть или совершить убийство. Или, может быть, и то, и другое. Вероятно, в несколько ином порядке. Хёнджин взял себе банан и сел за стол. Они втроем спокойно наслаждались совместным завтраком, до того момента, пока не начали слышать звуки, доносящиеся из комнаты Джисона и Чонина. Чонин страдальчески застонал, указывая в коридор. — Они даже не надели носок на дверную ручку! Что, если я войду и получу психологическую травму на всю жизнь?! Хёнджин засмеялся. — Наверное, они надеются, что ты услышишь их раньше, чем войдёшь. Чонин снова застонал, хватая свою сумку. — Я пошёл. Зарядка для телефона всё ещё там, так что, если вы не сможете связаться со мной, вините Минсонов. — С этими словами он выбежал из общежития. На мгновение воцарилась тишина, если не считать приглушенных стонов Джисона. Сынмин отхлебнул кофе, затем бесстрастно сказал: — Пять с половиной. Хёнджин повернулся, сбитый с толку. Затем он понял, что тот имел в виду. — Что?! Еще даже не полдень! Еще глоток. — Я округлил.***
Около часа дня в здании JYPE Хёнджин приметил Минхо в коридоре и подбежал к нему. Он схватил его за руку и потащил в ближайшую подсобку. — Если ты хочешь, чтобы я трахнул тебя, ты должен сначала спросить Джисона, — пошутил Минхо, подмигивая. — Уф, хён, последнее, чего я хочу, это быть трахнутым тобой. — Вау, окей. — Пожалуйста, не пойми неправильно. — По крайней мере, Джисон любит меня, даже несмотря на то, что я такой вредный. — Задумался. — Может быть, это Стокгольмский синдром, мы ведь в одной группе. Хёнджин закатил глаза. — Не уверен, что это так работает. В любом случае. Я задолжал тебе извинения. Минхо поднял брови в ожидании продолжения. Младший вздохнул. — Я сожалею, что подглядывал за вами. Я был не прав. Я думал, что это будешь только ты и Джисон… — И как это делает ситуацию лучше? — Минхо прервал его. — Нет, не делает, я просто пытаюсь сказать… Угх, я просто пытаюсь объясниться, хорошо? — …Продолжай. — Итак, я думал, что будете только вы вдвоём, и я знаю, что вы оба любите всякие извращения, поэтому я подумал, что вы, вероятно, не будете возражать, и что я мог бы улизнуть, как только вы покинете комнату, чтобы принять душ. Но, хорошенько подумав об этом, я понял, что даже если бы вы не возражали, я все равно должен был сначала спросить вас обоих. Так что… мне действительно жаль. Минхо кивнул. — Я принимаю твои извинения, но тебе всё еще нужно извиниться перед Джисоном и Чан-хёном. — Я знаю. Я извинюсь. — Ты очень расстроил Чан-хёна. — Я знаю, — Хёнджин застонал, прислонившись лбом к стене. Минхо сменил тон на более шутливый. — Итак, что ты узнал о согласии, Хенджин-а? — Понял концепт… Минхо похлопал высокого блондина по спине. — А теперь будь хорошим мальчиком и иди извинись перед Чан-хёном и Джисоном. На рефлексе Хёнджин сразу же ответил: «Да, сэр». — …Ты только что назвал меня «сэр»? — …Нет? — Пизди больше. — Тебе показалось. — Как скажешь… Принцесса. — Минхо подмигнул и оставил Хёнджина безмолвно стоять в подсобке. Минхо немедленно достал телефон, чтобы написать Сынмину. Leebites:: Тебе стоит попробовать назвать его Принцессой. Уже дважды он чуть не умер на месте, а я ему даже не нравлюсь Сынминни: Не раньше, чем мне действительно захочется сломать его. Leebites: Я хорошо тебя обучил Сынминни: Я отниму у тебя пульт, если продолжишь говорить такое. Leebites: Но Джинни просил тебя отдать его другому мемберу. Он *умолял* тебя сделать это без его ведома. Кому ещё ты можешь доверить эту власть? Сынминни: Пожалуй, буквально никому другому. Leebites: О, к твоему сведению — я меняю твое имя в своем телефоне на Сэр-Минни Сэр-минни: О боже нет, пожалуйста, не надо Сэр-минни: Хёёёёён Leebites: Готово. Сэр-минни: Как ты узнал? Он тебе не сказал, правда же? Leebites: Он случайно назвал меня сэром после того, как я назвал его хорошим мальчиком Сэр-минни: Почему ты назвал его хорошим мальчиком? Leebites: За то что извинился передо мной Сэр-минни: А, наконец-то Сэр-минни: И после этого ты назвал его принцессой? Leebites: Ты слишком хорошо меня знаешь Сэр-минни: У меня имелись подсказки по контексту. Leebites: Меня ты тоже имел ;) Сэр-минни: ХЁН Сэр-минни: Плохой мальчик. ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК. Leebites: Сэр знал бы ;) Сэр-минни: Прекрати подмигивать, я понял. Leebites: Больше ты этого не делаешь ;) Сэр-минни: Документы на развод придут по почте. Leebites: Ооо, тогда мне стоит поговорить с твоим симпатичным высоким светленьким ассистентом? Сэр-минни: Оставь его в покое. Leebites: Ауч. Почему ты такой воинственный? Я получаю Йени при разводе. Сэр-минни: Ты не «получишь» Йени в любом случае. Leebites: Иу, ты знаешь, что я имею в виду Сэр-минни: Неужели? Ты слишком стараешься его развратить. Точно так же, как ты поступил со мной. Leebites: Я действительно развратил тебя. Кстати, пожалуйста. Уверен, что Джинни доволен Leebites: И я не развращаю Чонина. Я обращаю его в свою веру Сэр-минни: Звучит претенциозно. Leebites: Засуди меня Сэр-минни: Говорю же, бумаги придут по почте.***
*FLASHBACK* Они только что закончили поистине эпическое выступление на церемонии награждения. Хёнджин был в одной из многих бекстейдж-комнат, в поисках своей сумки с закусками, которую он где-то оставил. Внезапно он услышал тихий голос Сынмина рядом со своим ухом. — Ты отрастил волосы только для того, чтобы я мог лучше их схватить, да, Принц? — Хёнджин почувствовал, как чья-то рука резко схватила его за серебристо-светлые волосы и толкнула вперед к ближайшей стене. Он почувствовал, как другая рука потянулась, чтобы легко расстегнуть его узкие кожаные штаны и грубо стянуть их вниз вместе с нижним бельем, достаточно, чтобы освободить всё самое интересное. Одна рука вцепилась в волосы, пальцы другой двигались во рту, собирая слюну. В следующее мгновение он почувствовал, как они тычутся в его тугую дырочку, и один проскользнул внутрь, за ним последовал второй. Лёгкая боль от растяжки ощущалась приятно. Сынмин ещё немного поработал над растяжкой, прежде чем добавить третий палец. — Ты такая шлюха, Хван Хёнджин, — полушепотом сказал Сынмин. — Мы ещё даже не сняли наши сценические наряды, а ты уже позволяешь мне трахать тебя. Даже не в каком-нибудь уединенном месте. Любой может войти в любое время и увидеть, как я насилую тебя. Хёнджин тихо заскулил. В глубине души он знал, что Сынмин не стал бы рисковать быть застуканными. Не стал бы? Прежде чем он успел хорошенько подумать об этом, он почувствовал, как большой горячий член Сынмина прижался к его сфинктеру в поисках входа. Когда он начал медленно входить, мышцы растянулись ещё больше, но было очевидно, что Сынмин незаметно смазал себя, чтобы он мог войти, фактически не причинив вреда. Сынмин медленно погрузился внутрь, наслаждаясь тем, как плотно Хёнджин обхватил его член. А потом он начал трахать его, прямо у стены, держа за бедра для опоры. У Хёнджина не было выбора, кроме как опереться щекой и руками о стену, позволяя Сынмину брать его сзади. И наслаждаться каждой секундой.***
Хёнджин осторожно постучал в дверь студии. Джисон открыл её изнутри и улыбнулся. — Привет, хён. — Привет. Ты один? Взгляд Джисона переместился, он открыл дверь чуть шире, показывая Чана, сидящего в наушниках, погруженного в свой ноутбук. — О, — прошептал Хёнджин и покраснел. — Я вроде как хотел поговорить с вами по отдельности. — Возможно, будет проще сразу с двумя. Хёнджин замешкался, но кивнул, а затем проскользнул в студию. Чан снял наушники и сказал: — Чанбин, как раз вовремя, мне нужно, чтобы ты… — Он запнулся, когда понял, что это был не Чанбин. — Ой. Привет, Хёнджин. Хёнджин низко поклонился, сильно покраснев, и на его лбу выступил пот. — Мне нужно извиниться перед тобой, хён. И перед Джисоном. — Выпрямись, Хёнджин. Сядь. Хёнджин выпрямился, но не мог заставить себя сесть. Он чувствовал себя слишком неловко. — Я действительно извиняюсь за то, что подглядывал за вами. Это было неправильно. Я должен был спросить. И мне так жаль, и я не хотел смущать тебя, хён, и я обещаю, что никому не скажу. Чан вздохнул и провел рукой по лицу. — Спасибо за извинения. Я принимаю их. Я просто… хотел бы, чтобы этого не случалось. Джисон повернулся к нему. — Выключение доминанта? — Нет, не это, это было… — он покраснел, — это было… очень весело. И… мы действительно должны называть это так? Джисон быстро кивнул. — Должны. Чан вздохнул и продолжил: — Я просто опасаюсь, что теперь ты будешь смотреть на меня по-другому. Хёнджин энергично замотал головой и искренне сказал: — Не буду, хён, я обещаю, — он сделал паузу и смело добавил, — во всяком случае, я рад, что у тебя есть с кем заняться хорошим сексом, потому что я немного беспокоился о тебе. Джисон громко рассмеялся и зажал себе рот рукой. — Не наглей, Хёнджин. — Прости, хён, — младший беспокойно переступил с ноги на ногу. — Я действительно сожалею. Не только потому, что меня поймали. Чан кивнул. — Знаю. Я тебе верю. И я прощаю тебя. — Джисон, ты тоже. Мне действительно жаль. Джисон притянул Хёнджина в слишком крепкие объятия. — Я тоже тебя прощаю.***
Минхо: Он уже извинился перед тобой? Капитан: Только что Минхо: И? Капитан: И… Я простил его? Что по-твоему должно было произойти? Минхо: *а потом они потрахались* Минхо: Это была шутка Капитан: Я надеюсь на это. Ради твоего же блага. Минхо: Так и было. Я не знаю, наверное, я думал, что будет больше драмы. Рад, что это не так Капитан: Драмы не было. Теперь я чувствую себя намного лучше. Я знал, что он не хотел ничего плохого, я просто… Минхо: Я знаю. Тебе не нужно мне это объяснять. Капитан: Lee Knows Минхо: Так точно, Капитан Капитан: Я всё ещё подписан у тебя как Капитан? Минхо: Это для меня и Сони, чтобы знать, и для тебя, чтобы мыслить здраво Капитан: Ты говорил с Сынмином, верно? Минхо: Как ты думаешь, почему он наконец перестал тянуть с извинениями? Капитан: Давай попробуем дать им немного пространства. В последнее время я чувствую глубокую потребность в единении с соседями по комнате, с Чанбином и Феликсом. Сегодняшний вечер был бы идеальным для того, чтобы провести время вместе Минхо: О, верно, я обещал сводить Джисона и Чонина за мороженым. И сегодняшний вечер — единственная возможность Капитан: Мы могли бы даже встретиться позже и погулять подольше Минхо: Напиши Минни, сообщи ему радостную новость, обозначь ему время, чтобы он не беспокоился о нас Капитан: Мы хорошие хёны Минхо: Правда что ли? >:D Капитан: Абсолютно.***
Этим вечером Хёнджин страдал. Сынмину не потребовалось много времени, чтобы привязать голого Хёнджина к ножкам обеденного стола, предварительно постелив под него прозрачную занавеску для душа. Каждая конечность была надежно привязана к одной из ножек полоской черного шёлка. — Хорошо, Джинни. Хочешь знать, что я собираюсь сделать с тобой? Хёнджин кивнул. — Да, сэр, пожалуйста, скажите мне. Сынмин перегнулся через край стола, на котором покоилась светловолосая голова Хёнджина, глядя на него вверх ногами. — Тебе потребовалось шесть дней, чтобы извиниться, так что я собираюсь довести тебя до края шесть раз. Глаза Хёнджина расширились от ужаса. — Шесть раз?! Я помру! — Ты не умрёшь. — У меня член отвалится. — Ничего подобного. Глаза Хёнджина сузились. — Как давно ты знал? Сынмин скромно улыбнулся. — Не понимаю, о чём ты. — Ты ждал пять дней, прежде чем сказать мне, что всё знаешь. Ты запугал меня своими «каждые двенадцать часов», это подло! Сынмин пожал плечами. — Ничто не мешало тебе извиниться по собственной воле. Хёнджин застонал. — Я был смущен. — А представь, каково было им, когда они поймали тебя? — Так-то по фактам. — Естественно. А теперь заткнись, — Сынмин взял чистую черную анальную пробку и засунул её в рот Хёнджина, кончик уперся в стенку горла. Он взял металлическую ложку с кухни и вложил ее в правую руку Хёнджина. — Это вместо стоп-слова, кинь на пол, если что. Я немедленно прекращу всё, что я делаю и выну кляп, если ты её уронишь. Хёнджин кивнул. Сынмину будет не хватать словесной коммуникации, но такое уж наказание. Хёнджин уже был полностью возбуждён. Хотя это должно было рассматриваться обеими сторонами как наказание, на самом деле это было удовольствием для них обоих. Они около полугода изучали новые извращённые кинки. Но Сынмин хотел попробовать что-нибудь новенькое сегодня, тем более, они редко оставались наедине в течение нескольких часов. Сынмин намеренно ждал ровно пять дней, прежде чем заявить, что в курсе проделок Хёнджина, понимая, что тому потребуется ещё один день, чтобы извиниться перед ребятами. Всего шесть дней. Это действительно было гениально, и Сынмин мысленно похлопал себя по плечу. У него было заготовлено несколько предметов, разложенных на маленьком столике вне поля зрения Хёнджина. Натянув пару черных кожаных перчаток, он вернулся к обеденному столу с небольшой миской льда. Глаза Хёнджина расширились, он застонал. Старший не выносил холода. Мучительно медленно Сынмин выудил кубик льда и наклонился над бёдрами Хёнджина, которые уже подрагивали в предвкушении. — Думаю, ты слишком много думал о Минхо-хёне, — сказал Сынмин, не сводя глаз с исказившегося лица Хёнджина. Он шпионил за Минсонами не потому что ему кто-то из них нравился. На самом деле ему было просто любопытно, чем они занимались, будучи вместе. И подайте на него в суд, если он сочтет Минхо сексуальным. Это просто нелепо. Хван однозначно не интересовался им в этом смысле. И Сынмин, конечно же, это понимал. Но он собирался пытать Хёнджина, несмотря ни на что. Сынмин медленно провел кубиком льда по внутренней стороне бедра, наблюдая, как он медленно тает и оставляет мокрый след, стекающий на подстеленную клеёнку. Хёнджин вздрогнул и заскулил от прикосновения. — Давай, подумай о Минхо-хёне, Джинни. Представь, что бы он сделал, если бы привязал тебя к этому столу… — по телу Хёнджина пробежал холодок, и он почувствовал, как его член пульсирует. — Ты думаешь, он проявил бы к тебе милосердие? — Первый кубик льда полностью растаял, поэтому Сынмин взял другой и перешёл ко второму бедру. — Или ты думаешь, что он бы мучал тебя так же сильно, как я? Сынмин кое-что почувствовал, он откинул кубик и потянулся к члену Хёнджина, чтобы крепко пережать его у основания. Хван громко застонал и беспомощно натянул ленты от того, что его надвигающийся оргазм был сорван. Один. Сынмин слишком хорошо знал его тело и знал, как хорошо на него действуют простые слова. Что облегчало задачу, потому что, если бы старший кончил раньше дозволенного, наказание было бы в разы хуже. Сынмин выгнул бровь и медленно убрал руку. — Быстро. Я почти ничего не сделал и не сказал. Ты, должно быть, уже на взводе, детка. Интересно, почему? Он знал почему. Сынмин неопределённо промычал и отошёл к маленькому столику, где выбрал два черных силиконовых кольца для члена. Он надел их на основание, одно поверх другого. — Держу пари, Джисони не нужно использовать кольца, чтобы не кончить без разрешения, — Хёнджин заскулил и отвернул голову. — Держу пари, он хороший саб. Держу пари, его редко приходится наказывать. — Он осторожно снял перчатки, а затем переложил их в одну руку, чтобы хлопнуть ими по бедру Хёнджина. Появившийся красный след исчез через мгновение. Сынмин обошёл вокруг стола, одетый в черную футболку и черные спортивные штаны, глаза Хёнджина следили за каждым его движением. Младший остановился, чтобы сильно ущипнуть танцора за сосок, заставив его снова натянуть ленты. — Держу пари, Джисони делает Минхо-хёна таким счастливым своим послушанием, — он схватил член Хёнджина, провел большим пальцем по большой капле прекама на кончике и размазал её по всей длине. Спина Хёнджина выгнулась от прикосновения, его члена слишком долго не касались, ещё до того, как он был привязан к этому столу. Он буквально не мог в это поверить, но уже чувствовал скручивающее ощущение в области таза и крепко зажмурился, чтобы прогнать его. Но Сынмин продолжал уверенно водить рукой вверх и вниз и продолжал говорить провокационные вещи о Минсонах. Наконец, он сказал: — Держу пари, Джисони знает, как быть хорошей игрушкой для своего хозяина, и я держу пари, что он постоянно кончает так много, потому что он такой… хороший. Он снова почувствовал, что Хёнджин приближается к оргазму, и быстро убрал руку, твердо рявкнув: «Хёнджин!» Два. Хёнджин застонал с пробкой во рту, слеза скатилась по его щеке. — Не плачь, детка. Чанбин-хён не хотел бы этого видеть. Глаза блондина широко раскрылись. Он думал, что эта жестокая игра будет ограничена Минхо и Джисоном, так как они были теми двумя, за которыми он шпионил, по информации Сынмина. Но, очевидно, у щеночка-садиста были другие планы. — Но ты, наверное, вообще не хотел бы, чтобы он видел тебя таким. Он, вероятно, почувствовал бы отвращение, увидев тебя таким нуждающимся и беспомощным, связанным, полностью в моей власти, — Сынмин протолкнул кляп немного глубже в рот Хёнджина, затем, взявшись за его основание, несколько раз двинул им взад и вперед, пока не начали собираться слюни и стекать по щекам. Хёнджин выглядел так, словно вот-вот сорвется. Идеально. Он смахнул слюну двумя пальцами и перешёл на другую сторону стола. — Чанбин-хён был бы так смущен, если бы ты позволил своему донсэну так наказать себя, — он небрежно и медленно протолкнул два пальца в слегка растянутый анус, заработав громкий несчастный звук при внезапном вторжении. Он не терял времени даром, скручивая и скрещивая пальцы, внимательно наблюдая. — Держу пари, он бы сжалился над тобой и просто дрочил тебе сам, хотя он, вероятно, никогда раньше не прикасался к другому парню. Слезы теперь катились по лицу Хёнджина, теряясь в волосах. Почти с хирургической точностью Сынмин едва задел простату, хорошо зная, где именно она находится и насколько она чувствительна. Спина Хёнджина вновь выгнулась дугой, вжимая таз в стол, он преследовал свой оргазм в третий раз. Но Сынмин был готов и отогнул пальцы от простаты, чтобы избежать прямой стимуляции, в результате чего освобождение снова ускользнуло. Хёнджин жалобно захныкал. Три. Всё происходило на удивление быстро. Сынмин знал, что Хёнджин реально старался сдерживаться, но это было просто невероятно. — Ты жалок, в курсе? — Сынмин тихо заговорил рядом с ухом Хёнджина после того, как он немного успокоился, его грудь вздымалась немного меньше. — Феликсу было бы так жаль тебя, если бы он увидел тебя таким. Он действительно обожает тебя, ты же знаешь. — Хёнджин нахмурился, его глаза почти остекленели. Он не мог уйти в сабспейс — если бы мог, Сынмин бы уже знал об этом — но он начинал чувствовать себя немного потерянным от желания кончить. Происходящее становилось болезненным. Его предыдущий рекорд по количеству раз, когда его доводили до края, составлял три раза, и они никогда не пытались выйти за рамки этого. Честно говоря, он думал, что это просто жестоко. Словно прочитав его мысли, Сынмин напомнил ему, почему он терпит это наказание. — Но если бы Феликс узнал, что ты сделал, он бы разочаровался в тебе, — он выбрал ещё одну анальную пробку со столика, ту же небесно-голубую, вибрирующую, с дистанционным управлением, которую Хван носил вчера и всю ночь, и смазал её, возвращаясь к столу. — Он бы понял, что ты этого заслуживаешь. Хёнджин инстинктивно попытался свести колени в ответ на то, что Сынмин вставил пробку, но ограничения помешали ему сделать это. — Он бы понял, какой ты безнадежно похотливый извращенец, наблюдающий за своими друзьями из шкафа только для того, чтобы кончить, — Сынмин заметил, как правая рука Хёнджина, в которой он держал ложку, дрожит, как будто он собирался бросить её. Соответственно, он скорректировал свой подход. — Держу пари, Феликса никогда не трахали так, как я собираюсь трахнуть тебя. Он слишком нежен. Может быть, у него вообще никого не было. Но ты упругий, как игрушка, которую я могу использовать снова… — он на секунду включил вибратор, затем выключил его, — и снова… — снова включил, затем выключил, — …и снова… Он включил его в третий раз и почти мгновенно выключил, наблюдая, как Хёнджин почти бьется в конвульсиях, ему снова отказали в желании кончить. Четыре. Сынмин мрачно усмехнулся. — Я мог бы играть с тобой вечно. Тобой так легко манипулировать. Я, наверное, знаю твое тело лучше, чем ты сам. Вероятно, так оно и было. И Хёнджин хорошо знал об этом. — Держу пари, ты бы пошёл на многое, чтобы Чонин никогда не узнал, что ты позволяешь мне делать с тобой. Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал. — Хёнджин застонал. Только не Чонин. Сынмин вынул кляп, отложив его в сторону. — Пожалуйста, дай мне кончить, — мгновенно взмолился Хёнджин, в его глазах блестели слезы. Сынмин спустил свои спортивные штаны и бельё вниз, чтобы освободить свой твердый член. — Но я ещё не закончил с тобой, Принц, — когда он привязывал Хёнджина к столу, он позаботился о том, чтобы расположить его правильно… Стол был складным. Сынмин убрал опоры на одной стороне стола, заставив Хёнджина свисать вниз головой с края. Сынмин приблизился, его член был на идеальной высоте, чтобы коснуться острой челюсти Хёнджина. — Открывай, — спокойно скомандовал Сынмин. Хёнджин вызывающе поджал губы и начал хихикать, в его глазах плясало веселье. Не говоря ни слова, Сынмин включил вибрирующую анальную пробку на самую высокую скорость на полсекунды и засунул свой член в рот Хёнджина, когда тот ахнул. Он положил руки на красивую изогнутую шею, не теряя времени, толкнулся несколько раз, задавая жестокий темп, именно так нравилось Хёнджину. Старший гордился тем, как хорошо он мог принять Сынмина, и потратил много времени на тренировки. Вскоре он заставил свое горло расслабиться настолько, чтобы позволить Сынмину трахнуть его. Сынмин, однако, не заходил слишком далеко и был осторожен, чтобы не быть слишком грубым. Он знал, что он большой, и он не хотел причинить вреда. Хёнджин делал всё возможное, чтобы сосать по всей длине, но темп был быстрым, и он был настолько ошеломлен ситуацией, что ему было трудно сосредоточиться, а затем знакомое чувство снова начало нарастать… Сынмин вышел и быстро схватил что-то со столика, и следующее, что ощутил Хёнджин — ледяная вода, брызнувшая на его обнаженную грудь, шокировав его, когда он глотнул воздуха. — Начни считать для меня, Принц. Дрожащим голосом Хёнджин предположил: — …Шесть? — Тупая блядь. Это был пятый. Скажи это. — Пять. — Хорошо. Либо Хёнджин уже был слишком измотан, чтобы следить за тем, сколько раз его обломали, либо он надеялся, что Сынмин не считал. Сынмин лениво задумался, что это было, и решил, что, вероятно, последнее. Хёнджин всегда оставался удивительно ясным во время их… активностей. Сынмин быстро вернул стол в изначальное состояние. Затем, стоя над головой Хёнджина, он крепко взял свой собственный член, и начал энергично надрачивать ствол прямо над его голодными глазами. Блондин широко открыл рот и высунул язык. Это не заняло много времени, прежде чем Сынмин кончил на рот, подбородок и шею Хёнджина, белёсая жидкость украшала его прекрасную кожу, как краска на холсте. Хёнджин слизнул и проглотил всё, что мог, но многое осталось. Сынмин натянул штаны обратно и медленно обошёл вокруг стола, размышляя о состоянии человека, которого он привязал. Он дрожал, его член болел, рядом с его основанием собралась небольшая лужица прекама. Он делал быстрые, короткие вдохи, и его глаза были прикованы к холодному, спокойному и собранному парню со светло-фиолетовыми волосами, который смотрел между его ног. Он наклонился вперед и провел ногтями по бедрам Хёнджина, оставляя красные следы, которые довольно быстро исчезнут. Хёнджин застонал, пытаясь контролировать свою громкость. — Дай мне послушать тебя, Принц. Вокруг никого нет, кроме нас, — это касалось не только общежития, но и квартир вокруг, компания сделала всё возможное, чтобы защитить частную жизнь мемберов. Хёнджин любил быть громким. Ему было свойственно показывать свои вокальные способности, но обстоятельства лишь изредка позволяли это. Поэтому всякий раз, когда у него появлялся шанс, он использовал его по максимуму. Сынмин снова провёл ногтями по бёдрам, надавливая сильнее. И Хёнджин издал напряженный, пронзительный вопль, наслаждаясь. Сынмин взобрался на (к счастью, очень прочный) стол, ползя по телу Хёнджина. Тот наблюдал с благоговением, очарованный хищным взглядом Сынмина. Младший лёг, прижимая Хёнджина к твердой поверхности своим весом, заключая его член в ловушку между их телами. Хёнджин умолял его попробовать игру с дыханием, и он решил, что сейчас подходящее время начать, вес не позволял рёбрам расширяться достаточно, чтобы позволить легким полностью наполниться. Он сильно укусил Хёнджина за мочку уха, заставив блондина вскрикнуть от боли. Он всё ещё крепко сжимал ложку. Сперма начала немного подсыхать на его лице и шее. — Ты такой красивый и грязный, — Сынмин тихо заговорил в ухо и почувствовал, как по парню под ним пробежала дрожь. — Держу пари, Чан-хён трахнул бы тебя в мгновение ока, чтобы облегчить твои страдания. Он выбрал тебя по многим причинам, знаешь. Ты можешь танцевать, ты можешь читать рэп, ты можешь петь… ты можешь сделать сцену своей… но самая важная причина, по которой он выбрал тебя… Это чтобы у меня была задница, которую можно трахнуть… когда… я… захочу. Он знал, что принижение было рискованным мероприятием. Он знал, что Хёнджин страстно хотел, чтобы его ценили не только за его возмутительно красивую внешность. Вот почему он сначала подсластил пилюлю — напомнил ему обо всех его талантах. И это подстегнуло к тому, чтобы сказать, что, несмотря на всё это, в конечном счете он был просто игрушкой своего донсена. И он знал, как сильно Хёнджину нравилось чувствовать себя использованным. Так что Сынмин нисколько не удивился, когда его резкие слова произвели желаемый эффект: глаза Хёнджина закатились, и он издал греховный стон. Сынмин начал жестко тереться о член Хёнджина, чувствуя, как он разваливается под ним, распадается и скулит, зная, что ему нужно только вытерпеть ещё раз, прежде чем он сможет наконец отпустить себя. Когда Сынмин увидел, как нахмурился Хёнджин, он остановился и поднялся, слезая со стола. Хёнджин застонал, готовый разреветься. — Шесть. Пожалуйста, трахните меня, сэр, пожалуйста. Не говоря ни слова, Сынмин вытащил выключенный вибратор, положил его на соседний столик, а затем просто вышел из кухни, скрывшись за дверью своей спальни. Хёнджину не потребовалось много времени, чтобы начать кричать, чтобы он вернулся. — Пожалуйста, пожалуйста! Ты не можешь вот так просто оставить меня! — Было очевидно, что он начал плакать всерьёз, его рыдания прерывали его слова. — Я обещаю, что больше никогда не буду подглядывать, я обещаю, просто пожалуйста… пожалуйста, трахни меня… — Он умолк. Сынмин на самом деле не заходил в свою спальню; он просто закрыл дверь и прокрался обратно к кухне, где он мог наблюдать и не быть замеченным. Хёнджин продолжал сжимать ложку. — Сынмин, пожалуйста, не поступай так со мной… Я умоляю тебя, пожалуйста, я чувствую себя таким пустым, — Хёнджин умолял достаточно громко, чтобы Сынмин услышал его, даже если бы он был в своей спальне, и это заставило Сынмина почувствовать сильное возбуждение. Он сделал это. Он довел этого великолепного парня до того, что он громко умолял о члене, до настоящих слёз. Он начал ощупывать себя через спортивные штаны, уже снова наполовину твердый. Это был не первый раз, когда Хёнджин умолял или плакал из-за него. Но это был первый раз, когда он вот так оставил его одного. Он знал, что Хёнджин должен понимать, что Сынмин вернется за ним. Он должен знать, что Сынмин оставил бы его там, привязанного голым к столу, с лицом, покрытым спермой, чтобы его обнаружили все остальные мемберы, когда они шумно ворвутся через входную дверь. Он был достаточно самосознателен, чтобы знать, что он играл с Хёнджином таким образом не только для того, чтобы сделать Хёнджина счастливым; ему это тоже нравилось. И вот так просто он снова был полностью возбужден. Сынмин размышлял, как долго ему следует оставлять его в таком состоянии. Хёнджин ещё не выдохся, непрерывная череда просьб срывалась с его пухлых, красивых губ. Сынмин мог бы вечно стоять под дверью кухни, просто наблюдая, как Хёнджин теряет себя. Но остальные рано или поздно вернутся. Сынмин бесшумно подкрался и склонился над головой Хёнджина. Тот сначала закричал, а затем сразу же продолжил умолять. — Пожалуйста, сэр, пожалуйста, мне нужно, вы мне нужны, прямо сейчас. — Хммм… ты ведёшь себя как хороший мальчик, позволяя мне услышать тебя, как я и просил. Ты хорошо справляешься. Можешь ли ты представить, если бы остальные вернулись домой и услышали тебя? Что бы они подумали? — Они бы подумали, что я шлюха, — прошептал Хёнджин. Сынмин поднял брови и начал раздеваться, оглядываясь в поисках бутылки со смазкой. Позволив лёгкому (фальшивому) раздражению окрасить свой голос. — Это потому, что ты такой. Ты такой жалкий. Мне придется трахнуть тебя, просто чтобы заставить тебя заткнуться к чертовой матери. Я не могу позволить кому-то ещё узнать, что ты так отчаянно нуждаешься в члене, потому что ты, вероятно, тоже позволил бы им всем трахнуть тебя. Хёнджин застонал при этой мысли. Слишком возбуждённо. Сынмин снова забрался на стол, теперь совершенно голый, снял кольца с члена Хёнджина и пристроил свой смазанный член к его входу. — Но им не позволено трахать тебя, потому что твоя задница принадлежит мне, — он глубоко погрузил свой член в Хёнджина, практически выбив из него воздух. Он знал, что Хёнджин не продержится долго, и он не хотел обрекать его на большие страдания после всего, через что он уже прошёл, не дав ему разрешения кончить. В конце концов, Хёнджин, нуждающийся в разрешении кончить, был их дефолтным правилом. Поэтому всего после двух толчков он скомандовал: — Кончай на моём члене, Принцесса. Для Хёнджина всё было предрешено в тот момент, когда прозвище слетело с губ Сынмина. Спина выгнулась дугой над столом, и всё его тело содрогнулось, когда он кончил, возможно, сильнее, чем когда–либо кончал в своей жизни — в конце концов, его никогда раньше не доводили до изнурительных шести раз. Крик, сорвавшийся с его губ, казалось, исходил из самой его души, его лицо исказилось от удовольствия. Сынмин продолжал вбиваться в него, нацелившись в простату. Казалось, это длилось вечно, каждая секунда растягивалась в бесконечность, как будто само время не могло бороться с чистым блаженством, проходящим через тело Хёнджина. Глаза Хёнджина закрылись, рот раскрылся. Ложка с громким звоном упала на пол. Сынмин был застигнут врасплох, но сразу же отстранился, наклонившись к лицу Хёнджина. — Хён, ты в порядке? Хён! — Сынмин в панике похлопал его по щекам. Он причинил вред своему хёну? Всего через мгновение глаза Хёнджина распахнулись, и он сфокусировал их на испуганном лице Сынмина над ним. — Что не так? — спросил он, искренне смущенный. Затем он заметил, что его рука пуста, и выглядел ещё более смущенным. Сынмин сказал, пораженный: — Я думаю, ты кончил так сильно, что потерял сознание на несколько секунд. Хёнджин загрузился на мгновение, а затем начал очаровательно хихикать. Или злобно. Иногда его было трудно прочитать. Нет, это было и то, и другое. Определенно и то, и другое. Сынмин прорычал: — С этого момента используй свое стоп-слово, если тебе нужно, потому что я собираюсь трахнуть тебя прямо сейчас, — и он сделал это, отодвигаясь назад по тугим, гладким мышцам. Он трахал его всерьёз, наслаждаясь громкими вздохами, которые он выталкивал из груди Хёнджина с каждым толчком. Сынмин снова прибегнул к грязным разговорам. В конце концов, Хёнджин был не единственным, кому это нравилось. — Держу пари, ты бы хотел, чтобы они все посмотрели, как я тебя трахаю, не так ли? Покажи им, как хорошо ты позволяешь мне использовать тебя… — Он задыхался, когда безжалостно вбивался в Хёнджина, который с радостью принимал его, снова открыв рот и безостановочно постанывая. — Сильнее, — сумел выдохнуть Хёнджин. Сынмин почувствовал, как у него закружилась голова, и подчинился, вонзив свой огромный член глубоко в Хёнджина, звук смазки каким-то образом стал еще более непристойным, чем до этого. — В меня, сэр, пожалуйста, — умолял Хван. — Конечно, Принцесса, — Сынмин тяжело дышал, его бедра тряслись. — Ты моя хорошенькая маленькая шлюшка, — он продолжал двигать бёдрами взад и вперед, когда вошёл в Хёнджина с красивым стоном — он был одним из их главных вокалистов не без причины. Он использовал старшего, чтобы продлить свой оргазм, прежде чем выйти. Он погрузил два пальца обратно внутрь и зачерпнул немного своего собственного семени, беспорядочно рисуя пальцами на бёдрах Хёнджина, оба они застонали от грязного зрелища. Сынмин сидел на столе, просто уставившись в зияющую пустоту между ягодицами. — Сынминни? — позвал Хёнджин. — Мои глаза здесь, наверху.***
Хёнджин долгое время был привязан к жесткому столу, его подвели к оргазму шесть раз, он потерял сознание, а затем ему практически вышибли мозги. Так что последующий уход был необходим, и на этот раз Хёнджин даже не жаловался. Вскоре он обнаружил, что его прислонили к стене душа, а Сынмин тщательно и нежно моет его. Хёнджин просто стоял там, позволяя этому случиться, совершенно измученный. — Сынминни. — Да, Джинни? — В тебе сокрыт зверь. Сынмин усмехнулся и мило улыбнулся, что абсолютно не соответствовало его ответу. — Нет, зверь был внутри тебя. Хёнджин закатил глаза. — Слишком очевидная шутка. Считай, лёгкая добыча. Сынмин улыбнулся маленькой грустной улыбкой и сказал так тихо, что Хёнджин почти не расслышал. — Совсем как я. Что? Хёнджин в замешательстве посмотрел на красивого очаровательного парня, стоявшего перед ним. — Ты не лёгкая добыча, Сынминни. Сынмин внезапно помрачнел. У него был очень необычный вид. — Ты мог бы заполучить кого захочешь, хён. Хёнджин умел читать между строк, и ему не понравилось то, что он прочитал. Он обхватил лицо Сынмина ладонями и серьезно заговорил с ним. — Ты для меня не просто удобство. Я забочусь о тебе. Ты мне нравишься. Мне нравится, как ты заставляешь меня себя чувствовать. Я хочу тебя. Жар от горячего душа скрыл румянец Сынмина. — Ты мне тоже нравишься, Джинни. И мне действительно нравится доставлять тебе удовольствие. Хёнджин улыбнулся и поцеловал Сынмина в лоб. Они почти не целовались, так что это было редкостью. Момент, который Сынмин спрятал в недрах души, чтобы вспомнить позже.***
На следующее утро все обычные нарушители спокойствия спали, включая Хёнджина; он всё ещё был по понятным причинам измотан. Соответственно, Сынмин снова оказался наедине с Чонином за завтраком, ничего необычного. На полпути к поглощению хлопьев Чонин внезапно наклонился и поднял что-то с пола. — Что это? — спросил он, поднимая одну из полос черного шёлка, которые Сынмин использовал прошлой ночью, чтобы привязать Хёнджина к тому же самому обеденному столу, за которым они ели. К счастью, в отличие от большинства других участников, Сынмин отлично владел своим выражением лица. Поэтому он спокойно протянул руку и взял ленту у макнэ, осматривая так, как будто видел впервые. — Не знаю, Йени. Может быть, Хёнджин-хён завязывает ей свои волосы. Я спрошу его позже, — и надежно спрятал ленту в карман, прежде чем кто-нибудь, кто мог бы узнать, что это, вошёл на кухню.***
Сэр-Минни: Дело сделано. Leebites: Наказание было исполнено? Сэр-Минни: Звучит очень топорно, но да. Leebites: Ты очень топорный. Сэр-Минни: Я… Даже не буду спорить. Leebites: Что ты с ним сделал? Сегодня он действительно не в себе, но такой… сияющий. Мне это не нравится Сэр-Минни: Почему бы тебе не спросить его? Leebites: С тобой неинтересно Leebites: Это был контроль, не так ли? Сэр-Минни: Бумаги на почте. Leebites: Либо почтовая служба сильно отстает от графика, либо вы солгали мне насчет этих бумаг Сэр-Минни: Мне всё время приходится добавлять новые пункты. Ты продолжаешь находить новые способы раздражать меня. Leebites: ;) … … … Сэр-Минни: Ёбанный ты блять. Это ты подбросил ленту, чтобы Йени её нашёл. Leebites: Удивлен, что тебе потребовалось так много времени, чтобы понять это Сэр-Минни: Я ЗНАЛ, что тщательно убрался. Я предупреждал тебя, чтобы ты перестал портить малыша-хлебушка. Сэр-Минни: Как ты вообще догадался, где это оставить?! Я перепрятываю свою коробку с вещами, пока мы разговариваем. Leebites: Ха, я правильно угадал? Я научил тебя всему, что ты знаешь, Ким Сынмин. Моя интуиция безупречна. Сэр-Минни: Не всё, что я знаю. Leebites: Оооо, так расскажи мне Сэр-Минни: Обойдешься. Leebites: И что касается малыша-хлебушка: Не порчу. Способствую взрослению. Мы уже обсуждали это. Leebites: Держу пари, он даже не знал, что это было Сэр-Минни: И слава богу. Я чуть не умер, спасибо большое. Leebites: Не нужно меня благодарить ;) Сэр-Минни:… Сэр-Минни: Проверь почтовый ящик. Со дня на день…