Stress Management

Чан почувствовал, как сверху навалилось что-то тяжёлое. Он открыл глаза и заморгал, пытаясь прогнать остатки сна. Сверху обнаружился Хёнджин, словно кот, разлёгшийся на нём. Солнечный свет, борясь со тьмой в комнате, слабо проникал сквозь плотные шторы. — Хёнджин, что… — начал было Чан, но был прерван пальцем на губах. — Доброе утро, хён, — сладко прошептал блондин, придвигаясь ближе к его лицу. — Или ты хочешь быть Капитаном? — большие тёмные глаза внимательно следили за Чаном исподлобья. Младший вопросительно выгнул бровь. — Или, может быть… щенком? — припоминая, как однажды Минхо назвал лидера так… помимо всего прочего. Чан не был до конца уверен, что происходит, так как зачастую очень медленно приходил в себя после сна, но вот в чём он точно был уверен, так это в том, что у него утренний стояк. А Хёнджин выглядел довольно сексуально… Лидер потряс головой и сел, мягко отодвинув Хёнджина к изножью кровати. — Я ещё не до конца проснулся, Хёнджин. И разве мы одни в общежитии? — В этой комнате больше никого нет, кроме нас с тобой, и я запер дверь, хён, — Хёнджин был крайне нетерпелив, но дал Чану пространство. Он всё ещё выглядел как кот, готовый к прыжку. Чан протёр глаза, окончательно прогоняя сон. — Ты как будто устроил на меня засаду… — мягко заметил он. — Ты сам устроил мне засаду на днях, — ввернул ему Хёнджин. — Не… поспоришь… — согласился Чан, натягивая одеяло выше, чтобы попытаться скрыть свою эрекцию. Однако Хёнджин манёвр заметил и ухмыльнулся. — Я могу помочь тебе с этим, хён. Пожалуйста, позволь мне? Разум Чана немного помутился, пока он наблюдал, как Хёнджин соблазнительно облизывает губы и медленно ползёт к нему, короткое расстояние между ними постепенно исчезало. — Чёрт возьми, Джинни… — только и мог пробормотать старший. Внезапно Хёнджин схватил Чана за бёдра и стянул его под себя. Нависнув сверху, он крепко обхватил рукой горло лидера, но не сжимая. — Или, может быть, ты хочешь быть хорошим мальчиком и позволить мне взять тебя, хм? — младший практически урчал. Вот так Чан и оказался в сабспейсе. Чан захныкал, тело расслабилось под блондином, который продолжал держать руку на горле. Это небольшое давление было всем, на чём он мог сосредоточиться. — Ты хочешь этого, Чанни? — Спросил Хёнджин, не подозревая, что его лидер не совсем в своём уме. — Мммм… — заскулил Чан. Хёнджин нахмурил брови. — Используй слова, Чанни. А Чан просто стонал и тёрся о Хёнджина, не в силах произнести ни слова. Наконец ему удалось произнести одно, но очень важное: «Lighthouse». Хёнджин узнал это английское слово. Он слышал, как Чан и Минхо устанавливали стоп-слова. Он немедленно убрал руки с чужой шеи. — Чанни? Чан захныкал, хватаясь за Хёнджина, который пытался отстраниться. Младший не до конца осознавал, что происходит, ведь никогда подобного не видел, но всё же рискнул предположить. — Ты в сабспейсе, Чанни? — неуверенно прошептал он. Чан лишь заскулил в ответ. Хёнджин выпрямился во весь рост, широко раскрыв глаза. — Чёрт, мне так жаль, Чан-хён. Я не знал… Я…я не знаю, что делать, — Хёнджин, моргая, уставился на Чана, который, казалось, пребывал в другом мире. Он резко встал с кровати. — Чан-хён, я не знаю, что делать, — а Чан хватался за горло, в его шортах отчётливо выделялся каменный стояк. Хёнджин достал телефон и набрал Минхо. Он почти никогда не звонил людям, предпочитая сообщения. Минхо взял трубку почти сразу, предполагая, что это должно быть чем-то срочным, если уж Хёнджин звонит. — Хёнджин? Всё в порядке? Почему ты мне звонишь? — Хён, я хотел поиграть с Чан-хёном, и мне кажется, он немного в сабспейсе, он использовал своё стоп-слово, и я не знаю, что теперь делать, — Хёнджин говорил быстро, так быстро, что Минхо едва мог разобрать. — Хорошо-хорошо, успокойся, я буду через секунду, — Минхо сидел в гостиной и смотрел телевизор, пока завтракал, но тут же бросился в комнату Чана, предполагая, что там он их найдет. Он подёргал дверную ручку, но дверь была заперта. — Открой дверь. Хёнджин бросился к двери и отпер её, Минхо быстро вошёл, снова заперев за собой. Он сбавил скорость и плавно подошёл к Чану, который уже начал плакать от непонимания ситуации, и сел рядом с ним на кровать. — Иди сюда, щеночек, я с тобой, — Минхо притянул Чана к груди, гладя по голове. Чан схватился одной рукой за майку Минхо, но другой продолжал держаться за собственную шею. Хёнджин просто стоял посреди комнаты, в шоке от всей этой ситуации. — Я не знал… — начал он, но Минхо посмотрел на него и приложил палец к губам, намекая замолчать. Он снова обратил свое внимание на лидера. — Эй, Чанни, теперь ты в порядке. Ты молодец, что использовал своё стоп-слово, малыш. — Минхо говорил успокаивающе и чувствовал, как Чан начинает расслабляться в его руках. Чан попытался заговорить, хватая ртом воздух сквозь прерывистые рыдания. — Шшш, — успокаивал Минхо, — не торопись. Но Чан был полон решимости и, наконец, сумел прошептать, глядя куда-то вперёд. — Джинни злится на меня? Глаза Хёнджина расширились, и он сделал шаг ближе, но Минхо жестом велел ему оставаться на месте. Минхо сделал над собой усилие, заставляя голос звучать как можно более сладко. — О, щеночек, Чанни, Джинни не злится на тебя. Он так счастлив, что ты дал ему понять, что тебе нужно немного пространства. Он так счастлив, что ты использовал стоп-слово, когда тебе это было нужно. Ты так хорошо справился, мы оба так гордимся тобой. Чан кивнул, с готовностью принимая слова Минхо, от чего слёзы перестали быть такими интенсивными. Тем временем Минхо, конечно же, заметил, что старший держит руку на горле. — Джинни положил руку тебе на шею, щеночек? — он старался звучать как можно мягче. В качестве ответа Чан снова кивнул и слегка заскулил. Минхо пришлось снова тихонько шикнуть на него, слабо покачивая из стороны в сторону. — Джинни не знал о последствиях, малыш, но теперь он знает и никогда больше этого не сделает, пока ты этого сам не захочешь. Чан кивнул, уткнувшись носом в грудь Минхо. Ли оставался с ним в таком положении несколько минут, а затем аккуратно спросил: — Чего ты сейчас хочешь, Чанни? — в ответ Чан ещё сильнее вжался в младшего, как бы прося, чтобы его прижали крепче. — Хорошо, щеночек, я рядом, — заверил Минхо, повинуясь молчаливой просьбе. Они сидели так несколько минут, пока Чан не заснул, мягко посапывая на груди тонсена. Минхо осторожно уложил его на кровать, затем жестом указал потерянному Хёнджину следовать за ним в их общую комнату. — Мне так жаль, хён, я не хотел… — лепетал он. Минхо кивнул. — Что конкретно ты сделал? — Я забрался на него, сказал кое-что, назвал его щеночком и положил руку ему на горло… но я не сжимал или что-то в этом роде. — Чан-хён очень чувствителен к своей шее, — пояснил Минхо, опуская такую деталь как ошейник. Пока Хёнджину этого знать не обязательно. Во всяком случае, до тех пор пока Чан сам не захочет поделиться этим. — Положив руку ему на горло, ты, вероятно, и отправил его прямо в сабспейс. Хёнджин взвыл, плюхаясь на кровать Минхо. — Я даже не знал, что у него бывает такое состояние. — Я знаю, что ты не знал, но теперь ты знаешь, и в любом случае, ты должен был сначала обсудить с ним всё и убедиться, что он хочет каких-то поползновений в свою сторону от тебя. Это на будущее, в том числе. Понял? Хёнджин кивнул переваривая всё вышесказанное. — Ты знаешь, как мы… эм…? — начал Хёнджин, предполагая, что Минхо знал о произошедшем ранее между ним и Чаном. В конце концов, пульт от его игрушки был у Чана, который до этого был у Минхо. — Да, я знаю об этом. — Он выебал меня. Он наказал меня, хён, — широко раскрытые глаза красноречиво говорили о восторге от пережитого. Минхо повёл бровью. — За что тебя нужно было наказать, Джинни? Хёнджин стрельнул в Минхо косым взглядом. — Не за что… — и совершенно очевидно солгал. Минхо хмыкнул, удобнее устраиваясь рядом с Хёнджином. — Врун. — Да, признаю. Но я не обязан рассказывать тебе всё. — Не обязан. — В любом случае. Он был таким властным, я никогда бы не подумал, что он может уйти в сабспейс. — То, насколько он хороший дом, здесь особой роли не играет. — Похоже, что так оно и есть. Какое-то время они сидели в тишине, а затем Хёнджин спросил: — С ним всё будет в порядке? Мы ведь оставили его там одного. — Это было необходимо, но нам нужно будет проверить его позже. С ним всё в порядке, ты, скорее всего, просто застал его врасплох, и ему показалось, что всё происходит слишком быстро, когда разум уже помутился. Часть его, вероятно, поняла, что ты не знал, и что в этом случае ему нужно произнести стоп-слово. Ты молодец, что позвонил мне, — Минхо хлопнул его по плечу и встал. — Я собираюсь дозавтракать, а потом на тренировку. Ты будешь здесь и подождёшь, пока он проснется? — Думаю, да. Мне нужно извиниться перед ним. Когда Минхо вышел из комнаты, Хёнджин закрыл лицо руками. Пару часов спустя Хёнджин сидел в гостиной и смотрел телевизор, когда услышал, как Чан вышел из своей комнаты и побрёл в ванную. Он внимательно прислушивался, как тот умывается и принимает душ. Наконец, Чан переместился на кухню, которая примыкала к гостиной — на самом деле это была одна большая комната — и начал нарезать различные фрукты для своего завтрака. Чан заметил вибрацию телефона, и проверил его, когда закончил собирать себе салат. Хёнджин: мне очень стыдно за то, что произошло утром :( Чан оглянулся через плечо и заметил как младший пристально смотрел на него из-за спинки дивана поверх телефона, прежде чем быстро опустить взгляд. Похоже, что Хёнджин был сильно смущен всей этой ситуацией. Чан-хён: Все в порядке, Хёнджин. Ты не знал, что со мной такое бывает Чан-хён: Я совсем не злюсь на тебя :) Хёнджин: я не должен был быть таким настойчивым Чан-хён: Может и нет, но я совершенно серьёзен, когда говорю, что я не злюсь Хёнджин: я бы понял, если бы злился Чан-хён: точно не злюсь Хёнджин: ты уверен? Чан тяжело вздохнул и сел на другую сторону дивана. Чан-хён: Уверен Чан-хён: И я был бы не против, чтобы ты когда-нибудь был сверху ;) Хёнджин:!!!!!!!! Со стороны младшего послышалось хихиканье. — Что-нибудь хочешь посмотреть по телевизору, хён? — весело спросил он. — Что угодно подойдёт, — ответил Чан, тепло улыбаясь своему тонсэну.

***

Двекки: у меня есть вопрос Муяхо-хён: Тогда спроси его Двекки:… Двекки: это вопрос о сексе Муяхо-хён: Я весь во внимании Двекки: не издевайся надо мной Муяхо-хён: да никогда Двекки: будешь ведь Муяхо-хён: Окей, ладно, я буду. Задавай свой вопрос Двекки: что такое грязные разговоры? Двекки: и почему кому-то хочется слышать такое во время… активностей…? Муяхо-хён: Вау Муяхо-хён: Я так рад, что ты решил спросить меня, вместо того чтобы спросить интернет, как нормальный человек Двекки: похоже, что так и надо было поступить Муяхо-хён: Не, не, я отвечу на твой вопрос Муяхо-хён: Итак Муяхо-хён: Грязные разговоры — это всё равно что говорить о том, что ты делаешь, чувствуешь или видишь… Есть ещё вариант с унижением — это говорить гадости своему партнеру о том, какой он плохой или распутный… Двекки: … Двекки: думаю, что теперь я ещё больше запутался… как это должно возбуждать? Муяхо-хён: Это трудно объяснить. Хочешь несколько примеров? Двекки: нет, спасибо, я не хочу, чтобы ты писал мне такое. Муяхо-хён: Как насчет демонстрации? Я уверен, что Сони будет рад помочь Двекки: уххххх Двекки: слишком неловко Муяхо-хён: Мы могли бы записать на видео и отправить тебе Двекки: фу! мне не нужно минсонское порно! Муяхо-хён: Да кто ж тебе его даст! Муяхо-хён: Особенно с *таким* отношением! Муяхо-хён: (Хотя я уверен, что тебе бы понравилось. Мы сексуальны, как пиздец) Муяхо-хён: Погоди, ты гей или как? Двекки: как это вообще связано Муяхо-хён: И то верно, тебе бы понравилось минсонское порно, даже будь ты натуралом ;) Двекки: абсолютно не то, что я имел в виду Муяхо-хён: В любом случае, мы будем полностью одеты, кроме шуток, не волнуйся Муяхо-хён: Что думаешь? Двекки: … Двекки: хорошо Муяхо-хён: Ух ты, столько энтузиазма… Двекки: да, пожалуйста, пришли мне минсонское порно только с грязными разговорами, где вы полностью одеты Двекки: В ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ЦЕЛЯХ Муяхо-хён: Как скажешь Двекки: ЭТО БЫЛА ТВОЯ ИДЕЯ Муяхо-хён: ;) Лино: Привет малыш Хан Джисон: привет :) Лино: Когда у тебя перерыв? Хан Джисон: скоооооро Хан Джисон: а тебе зачеееем? Лино: Бинни хочет научиться грязным разговорам, и я предложил записать для него обучающее видео. Ты в деле? Хан Джисон: грёбаный пиздец, БЛЯТЬ, ДА, я в деле!!!!!!!! Лино: Отлично. Давай встретимся в нашей любимой подсобке. Просто напиши мне, когда пойдешь туда Немногим позже, уже в подсобке Минхо и Джисон обсуждали, куда установить телефон. Они переставили скамейку короткой стороной к стене, и оба оседлали её таким образом, что Джисон прижимался спиной к груди Минхо. Они поставили телефон на ближайшую полку и включили запись. Минхо начал с того, что запустил пальцы в чёрные волосы своего парня, а другой рукой крепко обхватил его живот. Камера была установлена так, чтобы были видны только их лица и верхняя часть тела, потому что у Джисона однозначно встанет. — Бинни хочет, чтобы мы научили его грязным разговорам. Я всё сделаю, малыш, ты можешь просто слушать, хорошо? — Хорошо, Лино, — простой кивок. Минхо уткнулся лицом в шею Джисона. — Хороший мальчик. Ты всегда так стараешься доставить мне удовольствие. Если бы я попросил тебя, ты бы встал раком для меня где угодно, да? Ведь мне всегда нужно иметь готовую для меня дырку, которую я могу выебать, когда захочу… Джисон поёжился. Он был согласен с идеей, но всё же это немного неловко, особенно в начале. Всё-таки Чанбин один из его бро. Минхо словно прочитал его мысли. — Все мемберы знают, что мы трахаемся, Сони. Тебе не нужно стесняться этого. Они все слышали, как ты выкрикивал моё имя, слышали, как ты кричал, когда я раскладывал тебя… Они знают, что твоя маленькая тугая дырочка принадлежит мне… особенно после того, сколько раз я её трахал… Джисон заскулил и кивнул: да, его дырочка принадлежала Минхо. Он заметил, что неловкость начала отступать, будто испуганная нарастающей эрекцией. — Тебе нравится, когда я так с тобой разговариваю, не так ли, Сони? Нравится слышать, как я говорю тебе грубости… Особенно когда я трахаю твой рот… Он хорош для многих вещей, но лучше всего для минета. Ты всегда так хорошо обслуживаешь меня, малыш… Разве ты не хочешь, чтобы мой член прямо сейчас был у тебя в глотке? Ты такая шлюха, Сони. Тебе нравится чувствовать, как я кончаю прямо тебе в рот, как будто ты всего лишь моя игрушка… — Пожалуйста, Лино… — пробормотал Джисон, откидывая голову на плечо старшего, закрывая глаза. — Если бы только Бинни мог видеть, какой ты сейчас возбуждённый, малыш… Бьюсь об заклад, ты хотел бы, чтобы я трахнул тебя в гостиной, просто перегнул тебя через подлокотник дивана, чтобы все могли видеть, как ты дуреешь на моём члене, как самая развратная шлюха, которой ты и являешься… Джисон буквально извивался в объятьях Минхо. Он не имел пристрастий к сексу на публике, по крайней мере, не сильно, но мысль о сказанном ранее все равно возбуждала его и не давала покоя. Минхо это прекрасно понимал и разгонял мысль дальше. — Я хорошо забочусь о твоей маленькой дырочке, ведь так, малыш? Я стараюсь заполнять её так часто, как могу… Но ты всё равно впадаешь в такое отчаяние каждый раз, Сони… Почему ты постоянно хочешь меня? Не слишком ли я тебя избаловал? Что, если бы я игнорировал тебя целую неделю? Ты был бы готов сесть на первый попавшийся член, да? Но ты бы этого не сделал, потому что знаешь, что твоя попка принадлежит мне, а ты послушный мальчик, правда, Сони? Ты мой хороший мальчик? — Я твой хороший мальчик, мне нужен только твой член, Лино, — Джисон нетерпеливо подпрыгивал на месте. — Хочу его сейчас. Минхо ухмыльнулся и озорно посмотрел в камеру. — Хочешь, чтобы я трахнул тебя на камеру, чтобы Бинни увидел, Сони? Хочешь, чтобы он увидел, как хорошо я забочусь о тебе? Джисон застонал, его член сильнее напрягся в джинсах. — Ты такая шлюха, малыш. Бинни не хочет видеть твою жалкую, зияющую дырку. Он не хочет видеть, как моя сперма вытекает из твоей использованной дырочки, грязный блядун. От младшего уже слышалось полноценное хныканье. — Тебе таааак нравится, когда грязно… Когда ты заглатываешь мой член, тебе нравится, когда весь подбородок в слюнях… А когда я кончаю, ты отстраняешься, ведь тебе нравится чтобы сперма была везде. Но когда мы уединяемся днём, в перерывах между съемками или перед шоу, тебе нужно всё проглотить… Ты такой хороший мальчик, малыш Сони. Слова заставляли Хана чувствовать разгорающееся тепло в груди. Он немного ёрзал в сильных руках, становясь беспокойным. Минхо обхватил его крепче рукой, а другой схватил за волосы и довольно мягко потянул к себе. — Ты хочешь знать, что я собираюсь сделать с тобой после того, как мы закончим со съёмкой, малыш? — слова тихо лились в уши на грани слышимости. Джисон кивнул, учащенно дыша. — Сначала я собираюсь растянуть тебя пальцами с помощью смазки, которую ты всегда носишь с собой, чтобы ты был готов для меня… Потом ты встанешь на колени и отсосёшь мне, для более приятного скольжения… А потом я спущу с тебя штаны до колен и трахну у стены, как нетерпеливую шлюху. Собственно, почему как? Я собираюсь трахнуть тебя так сильно. А потом собираюсь наполнить тебя так своей горячей спермой, чтобы все знали, что ты мой, — он прорычал последнее слово, и Джисон, выгнувшись, кончил нетронутым, широко открыв рот, беззвучно откидываясь на парня позади. Минхо только и оставалось, что наблюдать за ним, крайне удивленно. Затем он посмотрел в камеру, ухмыляясь. — Грязные разговоры, — подмигнул танцор и выключил запись. А закончилось всё тем, что обещанное было в точности исполнено.

***

Муяхо-хён: Итак, предупреждаю, концовка немного неожиданная, но там всё равно ничего не видно Двекки: вы серьёзно сделали видео? Двекки: погоди, неожиданная концовка??? Двекки: ой всё, просто отправь уже Муяхо-хён: [прикреплённое видео] [спустя несколько минут] Двекки: оу Двекки: бля Двекки: вопросов больше нет Двекки: и мы никогда не будем говорить об этом Чанбину пришлось уединиться в туалете, прежде чем он смог продолжить свой день. Позже, дома, Чонин выудил свои наушники из бардака, образовавшегося на кухонной стойке, чтобы послушать музыку. Прежде чем он успел нажать кнопку воспроизведения, к наушникам подключилось другое устройство, и он услышал нечто совершенно неожиданное. Голос Минхо: «Бинни хочет, чтобы мы научили его грязным разговорам. Я всё сделаю, малыш, ты можешь просто слушать, хорошо?» Голос Джисона: «Хорошо, Лино». Что за… Снова Минхо: «Хороший мальчик. Ты всегда так стараешься доставить мне удовольствие. Если бы я попросил тебя, ты бы встал раком для меня где угодно, да? Ведь мне всегда нужно иметь готовую для меня дырку, которую я могу выебать, когда захочу…» Чонин очухался прежде, чем началась самая жесть, и практически швырнул наушники обратно, только сейчас заметив, что конкретно его притаились под небрежно брошенным полотенцем. Он схватил их и запрыгнул на диван, как ни в чем не бывало, прямо перед тем, как Чанбин ворвался на кухню. Бин с облегчением вздохнул, найдя принадлежащие ему наушники и вернулся в свою комнату. Чонин уже был сыт по горло своими хёнами.

***

[групповой чат; имена контактов указаны с точки зрения Чана; сообщения, отправленные Чаном, помечены как «Я»] Я: Завтра у нас выходной, я созываю групповое собрание. 9 вечера Феликс: что за групповое собрание? стоит ли мне печь брауни? Я: Своего рода разговор по душам Чанбин: о-у-у :’) Минхо: Фу. Чонин: Фу. Я: А ещё это *обязательная* встреча Джисон: брауни звучат подходяще для обязательного разговора по душам Феликс: миндальная связь Хёнджин: все в порядке, хён? Я: И да, и нет Сынмин: Загадочно. Я: И это все, что вам нужно знать. Следующим вечером, ближе к девяти, все уже ждали в гостиной. Хёнджин прижался к Чанбину на диванчике, рядом Хан сидел у своего парня на коленях, Феликс сидел рядом с ними по другую сторону, а Чонин устроился между ним и Сынмином. Чан стоял перед телевизором по другую сторону журнального столика, на котором красовалась большая тарелка с брауни. Лидер откашлялся. — Итак. Эм. Я думаю, что нам всем нужен честный, открытый разговор. О… кое-чём. — Отличное начало, Чан, сразу же начал сокрушаться он про себя. Парень оглянулся на пуфик и придвинул его поближе, чтобы сесть. Сначала он вроде хотел сложить руки на ногах, затем будто передумал, но в итоге просто обхватил колени. — Начинай, Чан-хён, — Феликс ободряюще улыбнулся, положив голову на плечо макне. — Да. Хорошо. Так вот… нам нужно поговорить о сексе и прочем… и, в частности, обо всём этом… внутри… Stray Kids. После последней фразы все поперхнулись своими брауни. Все, кроме Минхо. — Я думаю, что это действительно хорошая идея, хён. Чан благодарно кивнул и продолжил. — Это безопасное место, и я не потерплю, чтобы кто-либо заставлял остальных стыдиться чего-либо. Не то чтобы я думал, что кто-то из вас стал бы это делать. И я думаю, что это само собой разумеется, но всё, что будет сказано в этой комнате — останется в этой комнате. Об этом нельзя будет рассказывать друзьям за пределами группы. Получив от всех подтверждение в виде кивка, он продолжил. — Я заметил, что происходят некоторые вещи, которые, как мне кажется, не способствуют хорошей динамике в группе, и я думаю, что мы должны просто обсудить это открыто. Это нормально — иметь проблемы в отношениях между друг другом, но когда это влияет на группу, это становится проблемой. Все пробормотали согласие. — Но прежде чем мы начнём говорить предметно, я хочу убедиться, что каждый из вас не против, чтобы все остальные знали о… ну, обо всём. Я не хочу, чтобы мы что-то скрывали. Больше никаких секретов о подобном, даже самых маленьких. Мы придумаем, как действовать дальше, если кто-то не согласен. И вы не обязаны соглашаться, но я думаю, что так будет лучше. Окей. Минхо? Минхо поднял большие пальцы вверх и неожиданно лизнул Джисона в щеку, заставив его взвизгнуть и извернуться у него на коленях. — Чанбин? — Конечно, — репер покраснел. — Хёнджин? — Мммм… хорошо, хён, — Хёнджин грустно улыбнулся, глядя себе под ноги. — Джисон? — Да, я окей с этим. — Феликс? — Да, я тоже. — Сынмин? Сынмин на мгновение задумался, но, наконец, кивнул. — Ладно. — Йенни? Чонину особо нечего было добавить, но он тоже подал голос. — Хорошо. — Окей. Прекрасно. Меня это тоже устраивает, — Чан энергично кивнул, пытаясь взять себя в руки, момент настал. — Итак, я думаю, мы можем просто, эм, обойтись без прелюдий… и я могу начать… — Он был таким красным, краснее, чем кто-либо из них когда-нибудь видел его таким раньше. — Хён, — внезапно позвал Чонин. — Я думаю, будет проще, если один человек всё объяснит. Чан нахмурился. — Я, наверное, не всё знаю, Йенни, так что нам придется обойтись… Но Чонин встал и указал на своё место между Феликсом и Сынмином. — Сядь, хён. Я продолжу. Пораженный и сбитый с толку, Чан поменялся местами с Чонином, Феликс тут же притянул его в объятья. Чонин сел на пуфик и протёр очки краешком тёмно-зелёной пижамной рубашки. — За последние несколько лет мне «посчастливилось» знать, вероятно, всё, что происходило в группе. И должен сказать: в последнее время вы действительно превзошли самих себя. Я был по-настоящему напуган. Но я забегаю вперёд. Давайте начнем с простого. Они все ошеломленно уставились на него. Минхо, в частности, выглядел так, словно у него в мозгу произошло короткое замыкание. — Феликс-хён? Я знаю, что мы уже договорились рассказать всё, но я не уверен, что это вписывается в наш разговор, поскольку из этого пока ничего не вышло. Могу я рассказать о твоём краше? Глаза Феликса расширились, а сердце заколотилось. — Эм… да, продолжай, Йенни. Без лишних слов, Чонин взял и выложил всё как на духу. — Чанбин-хён, Феликс-хён сильно в тебя влюблён. Он постоянно пишет мне об этом. У меня в телефоне куча фотографий твоих рук, так что ты понимаешь, что ситуация сос. К счастью, я знаю, что ты тоже сильно влюблён в него, так что, надеюсь, вы двое сможете всё уладить между собой, и мне больше не придется смотреть, как вы мучаетесь. Это выглядит прискорбно со стороны. Все остальные улыбались от уха до уха, особенно Чан, наблюдая, как Чанбин и Феликс покраснели. Чанбин прогнал Хёнджина с дивана и жестом попросил Феликса сесть на его место, и Феликс, не теряя времени, бросился к нему и прижался к его груди. Он слышал, что сердце Чанбина было так же близко к тому, чтобы выпрыгнуть из груди, как и его собственное. Он мог бы привыкнуть к этому звуку. — Двигаемся дальше… — сказал Чонин. — Как-то раз Феликс-хён поцеловал Чан-хёна, вскоре после дебюта. Это был худший поцелуй, который я когда-либо видел, и как бы я ни старался, я просто не могу стереть его из памяти. Им обоим тоже сильно не понравилось, — все засмеялись, включая Чана, Чанбина и Феликса. — Все знают, что Минхо-хён и Джисон-хён вместе, но я не думаю, что вы знаете, что они оба спали с кое-кем ещё в группе, прежде чем начать встречаться. Глаза Минхо и Джисона расширились, но оба кивнули, чтобы макнэ продолжал. — Минхо-хён долгое время занимался сексом с Сынмин-хёном, но они не встречались. То же самое с Хёнджин-хёном и Джисон-хёном, но гораздо реже. В основном это был только минет. Минхо откинул голову на спинку дивана и застонал. Джисон давно предлагал рассказать, с кем он раньше развлекался, но Минхо не хотел знать. Что ж, теперь он знал. Он в собственническом порыве обхватил младшего, повернувшись, чтобы пронзить Хёнджина своим лучшим смертоносным взглядом. От чего блондин тщетно пытался вжаться в Чана, чтобы избежать незавидной участи. Минхо на самом деле не злился на Хёнджина, но он определенно наказал бы его при первой же возможности. Чанбин и Феликс, так и не расцепив объятий, смотрели на мемберов с другого конца дивана с широко раскрытыми глазами. Чонин продолжил. — Совсем недавно Хёнджин-хён и Сынмин-хён спали друг с другом, я думаю, где-то полгода. Потом они встречались около недели, но потом расстались. Это произошло всего пару недель назад. Сынмин внешне остался бесстрастным, скрестив руки на груди. Хёнджин же снова уставился на свои ноги, нахмурившись. Это заставило Минхо забыть о своей вендетте и взять младшего за руку, ободряюще сжав. — После того, как они расстались, Феликс-хён, Сынмин-хён и я застали в студии Хёнджина и Чанбина сразу после того, как первый отсосал другому. Сказать что мы все были этим расстроены, ничего не сказать. Минхо снова сжал руку Хёнджина. А Феликс крепче прижал Чанбина к себе. — Феликс-хён и Сынмин-хён тоже немного подурачились, и я, к счастью, не знаю подробностей, но я не думаю, что они много чего сделали, потому что Феликс-хён, по-видимому, остался в одежде. Феликс покраснел, и настала очередь Чанбина обнять его крепче. — Вскоре после этого Сынмин-хён трахнул Чан-хёна, и, кстати, Минхо-хён и Джисон-хён тоже присутствовали. Теперь настала очередь Чана краснеть. И если Чонин знал о нём столько же, сколько и обо всех остальных, он осознал, что в ближайшее время станет только хуже. — Вскоре после этого Чан-хён и Хёнджин-хён тоже переспали. Это было буквально на днях. Но мне нужно отмотать чуть-чуть назад, потому что есть ещё кое-что, чего я не упомянул. Извини, хён. — Всё в порядке, Йенни. Давай, — Чан попытался выдавить из себя что-то вроде ободряющей улыбки. — Чан-хён спал с Минсон-хёнами, но это просто для снятия стресса. Чан-хён иногда очень нервничает, и они помогают ему расслабиться. То же самое с Хёнджин-хёном и Сынмин-хёном. Минсон-хёны даже купили ему ошейник, который ему очень нравится, но ему трудно привыкнуть к нему, поэтому нам всем стоит быть осторожными и не прикасаться к его шее, если он этого не хочет, — он прервался и многозначительно посмотрел на Хёнджина, который застенчиво улыбнулся. Чонин вспомнил кое-что ещё. — О, и у Хёнджин-хёна есть вибрирующая анальная пробка, которую он очень любит, и у Минхо-хёна какое-то время был пульт управления от неё, но Хёнджин-хён не знал об этом до нашего последнего киновечера. Кстати, спасибо, хён, — Ян послал Минхо свой собственный смертельный взгляд; Чонин сидел на коленях Хёнджина, когда Минхо забавлялся с вибратором. — Мне жаль, Йенни, — ему было абсолютно не жаль. Чонин откинулся назад, опершись руками на пуф. — И я не занимался ничем хотя бы отдалённо связанным с сексом ни с кем из вас. Что я упустил? Остальным только и оставалось, что глупо моргать в ответ. — Да уж, вау. Спасибо, Йенни, — наконец подал голос Чан. — Это, безусловно, помогло, — он неловко рассмеялся. — Теперь все знают, что я трахался или был трахнут всеми на этом диване! Это… прекрасно… — он тут же пожалел о сказанном, но все остальные рассмеялись, так что он просто застенчиво улыбнулся. Но затем снова продолжил, под конец он звучал громче, как это обычно бывало, когда он чувствовал себя максимально неловко. — Есть одна вещь, которую я должен добавить. Хм… У меня есть состояние, оно называется сабспейсом, и именно поэтому у меня неприятности… с ошейником. Кто… кто-нибудь не знает, что такое сабспейс? Чанбин, Феликс и Чонин подняли руки. Минхо избавил Чана от необходимости объяснять, дав краткое, но полное пояснение. Все трое понимающе кивнули. — Хён? Можем мы, пожалуйста, взглянуть на твой ошейник? — спросил Хёнджин. Чан снова покраснел, но встал, чтобы принести его из-под кровати Джисона. Он передал его Хёнджину, который бережно взял его. После того, как он закончил с рассмотром, он передал ошейник Сынмину, который сразу же передал его Феликсу. Когда они в замешательстве перевели на него взгляд, он просто пожал плечами. — Я видел уже. Чанбин нахмурил брови. — Подожди, это значит, что ты… доминировал… над Чан-хёном?! Сынмин бросил на него испепеляющий взгляд. — Да, это так. — Хёнджин, а ты тоже? — спросил Феликс, передавая ошейник Чанбину, но затем закрыл рот руками, в шоке от того, что задал этот вопрос вслух. Минхо вмешался. — Просто потому, что два человека занимались сексом, это не значит, что один из них доминировал над другим. Можно заниматься сексом и без этого. Хёнджин застенчиво улыбнулся. — Это так, но… Чан-хён был за главного. И я бы хотел того же с ним, — признался он. Чонин неожиданно встал. — Я попытался сделать это как можно быстрее и безболезненнее, чтобы всё закончилось как можно скорее. Есть ещё что-нибудь, о чём нам нужно поговорить? Чан жестом предложил макнэ сесть обратно, что он и сделал. — Теперь, когда всё вскрылось, я просто хочу сказать несколько вещей, — он посмотрел каждому в глаза, когда произнес следующее. — Вы все мои лучшие друзья. Я никогда не хотел делать ничего, что могло бы поставить под угрозу нашу дружбу. Вот почему я хотел этого разговора. Потому что мне нужно, чтобы вы все поняли, что я люблю и ценю вас всех одинаково, независимо от того, делаем ли мы… всякие штуки.. вместе. Я так же удивлен, как и вы все, что я… творил… с более чем половиной из вас. Я надеюсь, что вы все по-прежнему уважаете меня и доверяете мне как лидеру, — ошейник вернулся обратно к нему, и он уставился на него в завершении своего монолога. Феликс очень неохотно оторвался от объятий Чанбина и сел боком на колени Чана, крепко обняв его за талию, а не за шею, что определённо было бы проще. — Я думаю, что говорю от имени всех нас, что мы всегда будем любить, доверять и уважать тебя как нашего лидера, Чан-хён. Остальные высказали своё согласие, а Хёнджин, Сынмин и Джисон тоже попытались навалиться на Чана, что вызвало смех у всех присутствующих. Как только всё успокоилось, Чан объявил: — Окей! Встреча окончена. Давайте держать друг друга в курсе событий, чтобы мы все могли быть на одной волне. Так, теперь… кто хочет посмотреть фильм? Все, кроме Сынмина, радостно поддержали идею внезапного киновечера, Чонин побежал выключать свет, Джисон бросился на кухню, чтобы приготовить кучу попкорна. Когда они начали спорить о том, какой фильм смотреть, Сынмин встал и схватил Хёнджина за шкирку. — Никаких тебе фильмов, Джинни, — тихо сказал он, и отсутствие хонорифик привлекло всеобщее внимание. Хёнджин сглотнул и позволил Сынмину увести его в их спальню. Когда они вошли, Сынмин прижал его лицом к двери, резко дёрнув его за волосы и заломив руку за спину. — Ты будешь кричать так громко, как сможешь, пока я буду трахать твои жадные дырки, понял, принцесса? Хёнджин заскулил и растёкся в руках Сынмина. — Да, сэр. — Цвет? — Зелёный, сэр. Сынмин развернул Хёнджина лицом к себе и заставил его опуститься на колени перед закрытой дверью. В довершении, он приспустил штаны, поверх которых показалось его внушительное возбуждение. — Соси. Это будет единственная смазка сегодня, — агрессивно прошептал Сынмин. Не колеблясь, Хёнджин жадно облизал головку, наслаждаясь вкусом предэякулята, но Сынмина это не особо устроило. — Тупой выблядок, — сказал он, загоняя член глубже в самое горло, от чего старший даже подавился, прижимаясь затылком к двери. Хёнджин не часто давился. Звук был настолько пошлым, что заставил член Сынмина дернуться, когда он несколько раз ревностно толкнулся в заднюю стенку горла. По лицу Хвана уже потекли слезы, но он не использовал свой безопасный жест, так что Сынмин продолжил. Нахождение непосредственно у двери совсем не помогало приглушенности издаваемых ими двумя звуков. Чан поджал губы и выбрал какой-то случайный фильм, чтобы заглушить их. Хёнджин закатил глаза в ответ на грубость, ему нравилось, как Сынмин обращался с ним. Не говоря уже о том, что он действительно скучал по члену своего бывшего парня. Сынмин схватил Хёнджина за чёлку и оторвал его от своего скользкого члена. Он требовательно указал на пол в центре комнаты. — Раздевайся и становись на четвереньки. Старший быстро подполз туда, куда указал Сынмин, и начал раздеваться так быстро, как только мог. Вокалист снял свою рубашку и кинул ее так, чтобы она оказалась под головой Хёнджина. Уже стоя на четвереньках, Сынмин раздвинул ягодицы парня под собой, чтобы посмотреть на фронт работ. Хван носил свою самую маленькую пробку, небольшую фиолетовую, которая, как он знал, была первой пробкой в арсенале старшего. Сынмин шлёпнул его в наказание, оставляя красный отпечаток ладони, затем переместился, чтобы сесть перед Хёнджином. — Ты грязная шлюха, ходишь весь день с пробкой в надежде, что кто-нибудь захочет тебя трахнуть. Что же, сегодня твой счастливый день, потому что мне нужна дырка, чтобы выпустить пар, — Хёнджин задрожал в предвкушении. — Когда я встану, ты заведешь руки за спину и наклонишься, чтобы я мог начать использовать твою прелестную дырочку. И ты будешь кричать так громко, чтобы все могли услышать, какая ты шлюха. — Да, сэр! — Хёнджин нетерпеливо выдохнул. Как только Сынмин встал, он принял нужное положение, положив щеку на рубашку под собой; он знал, что она была оставлена там специально, чтобы не заработать след от ковра на лице. Сынмин подумывал снова спросить о цвете, но ведь Хёнджин немедленно сообщит ему, если что-то будет не в порядке. Обычно они вообще не использовали цветовую систему, но младший чувствовал в ней необходимость сейчас, так как они не занимались сексом с тех пор, как расстались. По итогу, он не стал спрашивать снова; не хотелось нарушать погружение Хёнджина. Сынмин вытащил пробку и бросил её на кровать. Затем он снова сильно шлёпнул Хёнджина, именно так, как нравилось старшему. — Кричи для меня, — скомандовал Сынмин, когда он неосторожно протолкнул толстую головку члена в слегка смоченный слюной анус. Хёнджин подчинился, издав настоящий визг из фильма ужасов от боли резкого растяжения, пытаясь принять массивный член в свою задницу. Он был растянут всего на два пальца под пробку. Очевидно, этого было недостаточно, чтобы Сынмин вошёл в него без сопротивления. Сынмин входил медленно, осознавая разницу между причинением боли и фактическим нанесением вреда. Это было не первое их родео, и он знал, что Хёнджин доверял ему, независимо от того, как грубо он обращался с ним. После очередного крика Хёнджина Сынмин рассмеялся и впервые заговорил достаточно громко, чтобы можно было услышать из гостиной. — Кричи сколько хочешь, принцесса… — его член был внутри примерно на две трети. Он ухмыльнулся. — Но твоя задница — моя. — С последним словом он протолкнулся оставшуюся часть пути, крепко схватив Хёнджина за бедра. Хёнджин взвыл. Громко. Очень громко. Сынмин просиял. В гостиной Минхо тоже светился. Он чувствовал, что может записать себе в заслуги то, каким крутым домом являлся Сынмин. Тем временем Джисон возбудился и уже бессознательно ёрзал на коленях Минхо. Чан, Чанбин, Феликс и Чонин — особенно Чонин — выглядели так, словно отчаянно хотели не слышать всё, что доносилось из соседней комнаты. Чан сделал фильм ещё громче. Сынмин начал медленно, не желая кончать слишком быстро, но он всё равно время от времени делал яростные толчки, чтобы держать Хёнджина в напряжении на кончиках пальцев. Или, так сказать, на коленях. Хвану чертовски нравилось происходящее, особенно осознание того, что все остальные знали, что Сынмин трахал его, и что он трахал его грубо. — Сильнее, пожалуйста, сэр! Быстрее! — громко взмолился он. Несмотря на то, что он говорил не так громко, как раньше, тихая часть фильма всё равно позволила всем услышать Сынмина, когда он сказал: — Нетерпеливый засранец… — Он резко вонзил ногти в бедра. — Осторожнее в своих желаниях. Сынмин начал буквально вдалбливаться в Хёнджина, быстро двигаясь в покрасневшей дырочке. Каждый толчок вырывал из блондина громкие стоны. — Тебе повезло, Бинни. Ты два дня подряд получаешь демонстрацию грязных разговоров, — криво усмехнулся Минхо, подмигнув реперу. Чанбин и Чонин сокрушенно застонали, а Чанбин даже спрятал лицо на плече Феликса, пока Джисон хихикал. Чанбин заметил реакцию Чонина и спросил: — Об этом ты тоже каким-то магическим образом в курсе? Чонин, который сидел на диване между Минсонами и Чаном, мрачно кивнул. — Я страдал, хён. — Чья ты шлюха, Джинни? — громко выдохнул Сынмин. — ТВОЯ! — Хёнджин буквально заорал. Чонин уткнулся в плечо Чана. — И я продолжаю страдать… Пожалуйста, защитите мои детские хлебные ушки! Чан начал вставать, но Минхо схватил его за руку. — Позволь им повеселиться, хён. Они скучали друг по другу. Лидер лишь вздохнул и откинулся на спинку дивана, снова прибавив громкость. С рыком Сынмин вошёл глубоко в Хёнджина, притягивая его как можно ближе, его ногти впивались в плоть его бедер. Однозначно останутся следы. Он почувствовал, как Хёнджин начал сжиматься, и понял, что он вот-вот кончит, поэтому протянул руку и поймал его оргазм как раз вовремя, прежде чем он пролился на ковер. Ну, до того, как большая его часть попала на ковер. Он вытер руку о спину Хёнджина, блондин застонал, принимая в себя семя младшего. Сынмин вышел и достал любимую голубую пробку Хёнджина, вставив её на законное место, прежде чем сперма начала вытекать. Хёнджин рухнул на пол, тяжело дыша, у него на лбу мелким бисером выступил пот. Наконец, его хорошенько оттрахали любимым членом. Сынмин сделал пит-стоп в ванной, прежде чем присоединиться к остальным в гостиной. Он взял пульт и убавил громкость до нормального уровня, затем переместился, чтобы сесть на диванчик, как будто никто не слышал, как он только что выебал Хёнджина до полусмерти. Чанбин посадил Феликса к себе на колени, чтобы дать Сынмину пространство, и Ли сладко растаял в сильных руках. Через пару минут Хёнджин так и не вышел из спальни. Чан начал беспокоиться. Рационально, он знал, что Сынмин не оставил бы Хёнджина, если бы тот хотел или нуждался в помощи, но беспокойство не переставало мучить его. На этот раз никто не остановил его, когда он встал, собираясь проверить Хёнджина. Когда он открыл дверь спальни, он обнаружил Хёнджина там, где Сынмин оставил его, валяющегося на полу. Он всё ещё был таким же голым, каким его оставил Сынмин, лёжа на боку с засохшей спермой на спине. Глаза Чана расширились, и он начал чувствовать, что его «использование» Хвана, возможно, было несколько недостаточным в оценочной системе танцора. — Эй, Джинни, ты в порядке? — мягко спросил Чан, подбрасывая одежду поближе к нему. Хёнджин ухмыльнулся, как будто был пьян. — Да, хён. Мне идеально. Чан нахмурил брови. — Ты ведь не в сабспейсе, Джинни? — Нет, я так не умею. Слава богу. — Рассмеялся парень. Чан не был уверен, что именно развеселило младшего, но решил не уточнять. — Тебе нужна помощь? Хёнджин сел и потянулся за своим нижним бельем. — Всё в порядке. Спасибо, хён. Чан кивнул. — Тогда ладно. Что ж, я надеюсь, ты сможешь присоединиться к нам до конца фильма. — Конечно! — весело отозвался Хёнджин, стоя на слегка шатающихся ногах. Он снова ухмыльнулся. — Сынминни разве не был таким же с тобой, хён? — Определенно нет, — румянец разлился по лицу старшего. Хёнджин хихикнул напоследок и вышел из комнаты, чтобы быстро принять душ. Чан вернулся на свое место, и через несколько минут Хёнджин присоединился к ним, сев на пол между ног Сынмина. Тот никак на это не отреагировал, но они оба чувствовали, что сделали огромный шаг вперед. Или, по крайней мере, вернулись к норме.

***

После фильма, с полным животом брауни, Феликс забрался на верхнюю койку к Чанбину. Чан устало посмотрел на них со своей кровати. — Пожалуйста, ведите себя прилично. Я и так слишком много услышал сегодня вечером, — буквально взмолился он. Чанбин хмыкнул, а со стороны Феликса послышалось хихиканье. — Не волнуйся, Чан-хён. Я просто собираюсь заобнимать его до смерти, — Со игриво схватил Феликса и крепко сжал его, от чего тот ярко улыбался и едва ли не визжал от восторга. После того, как Чан погасил свет, они прижались друг к другу под одеялами, сплетаясь конечностями, а Гю (любимая плюшевая игрушка Чанбина) зажалась между ними. — Спокойной ночи, хён, — прошептал Феликс. — Спокойной ночи, Ликс, — прошептал Чанбин в ответ, проваливаясь в дрёму. Он положил руку Феликсу на грудь и уткнулся лицом в его плечо. — Давай поговорим завтра. — Мгм… — согласился Феликс, довольно погружаясь в сон. Сегодня ему приснятся очень сладкие и пушистые сны.