***
Чанбин с Феликсом проводили время в своей комнате. В какой-то момент старшему понадобилось отлучиться в уборную. Пока его не было, Феликс решил сделать несколько миленьких селфи на его телефон, надеясь удивить своего парня, когда тот в следующий раз откроет галерею. Каково же было его удивление, когда разблокировав телефон он увидел, что Чанбин ранее слушал диктофонную запись. А когда он нажал на плей, чтобы продолжить воспроизведение, у него и вовсе отвисла челюсть. — Я хорошо забочусь о твоей маленькой дырочке, ведь так, малыш? Я стараюсь заполнять её так часто, как могу… Но ты всё равно впадаешь в такое отчаяние каждый раз, Сони… Почему ты постоянно хочешь меня? Не слишком ли я тебя избаловал? Что, если бы я игнорировал тебя целую неделю? Ты был бы готов сесть на первый попавшийся член, да? Но ты бы этого не сделал, потому что знаешь, что твоя попка принадлежит мне, а ты послушный мальчик, правда, Сони? Ты мой хороший мальчик? Какого чёрта? И тут вернулся Чанбин. Феликс поспешно положил телефон на место и попытался вести себя так, как будто ничего не произошло. Сердце бешено колотилось, а мысли лихорадочно метались. Чанбин забрался обратно в кровать и уселся сверху на Феликса, напористо целуя. — Соскучился по тебе, — он был явно доволен своим поведением, на что Феликс вернул мягкую улыбку. — Я тоже соскучился. Оба устроились на кровати и молча скроллили ленты, пока Феликс наконец не вытерпел. — Эй, Бин. — Да? — Чанбин сразу отложил телефон и повернулся на бок, показывая своему парню, что он весь во внимании. — Помнишь, когда Минхо-хён сказал, что у тебя была наглядная демонстрация грязных разговоров два дня подряд? Когда мы ещё услышали Сынмина? — Да… — Со смущённо отвёл глаза. — Тогда я не знал, о чем он говорит, и забыл об этом… но… — Он прикусил губу. — Я открыл твой телефон, пока тебя не было, чтобы сделать несколько селфи, и увидел, что у тебя открыта запись, и прослушал немного… Чанбин смущённо уткнулся лицом в подушку, затем сел достаточно прямо, чтобы его слова слышны отчётливо. — Мне жаль, Ликс. Это было до того, как мы начали встречаться. — Я знаю, — тихо ответил Феликс и нежно улыбнулся. — Но зачем ты слушал это сегодня? — вопрос заставил старшего покрыться румянцем. — Чтобы научиться. Потому что я хотел попробовать грязные разговоры с тобой. Если ты хочешь. — Настала очередь Феликса краснеть. — Ох, — вздохнул он. — Я бы попробовал. — Правда? — Спросил Чанбин. — Ага. Я не против пробовать новое. Пока это не опасно для здоровья. — Я чувствую то же самое, — поделился старший с улыбкой. — Круто. — Круто. Они неловко улыбнулись друг другу. Вернувшись к бездумному просмотру соцсетей, они ещё немного ютились в молчании, пока Чанбин не задал вопрос, снова заставляя Феликса краснеть. — Сколько ты успел послушать? — Эм, около тридцати секунд? С того момента, где ты остановился? — Чанбин кивнул, обдумывая ответ. — А тебе… понравилось, то что ты услышал? — Ух… — Феликс задумался. — Кое-что да. Но услышать, как Минхо-хён говорит подобное, было мерзко. Чанбин рассмеялся. — Согласен. В следующую секунду без какого-либо предупреждения Феликс оказался между ног старшего. Это было его любимое место в последнее время. Ему нравилось брать в рот член своего парня, язык буквально танцевал по стволу. Ещё ему нравилось смотреть на лицо Чанбина, когда он опускался ртом на всю длину и упирался носом в лобок, а член в это время подёргивался глубоко в глотке. Чанбин всё пытался сказать хоть что-то с момента, как Феликс начал свою экзекуцию, но никак не мог собрать слова в кучу. В конце-концов ему удалось выдавить из себя: — Твой маленький грязный ротик полностью мой, — он вспыхнул, сказанное звучало не очень. Феликс кивнул насколько позволяла ситуация, поняв что Чанбин уже пытается в грязные разговоры. Он не ожидал подобного сейчас, но было интересно куда это приведёт. Он втянул щёки и начал отсасывать интенсивнее, поглядывая исподлобья, как Чанбин хватается за его волосы. Чанбин же волновался, что звучит слишком собственнически по отношению к парню. Они ведь встречались-то всего ничего. Да и Феликс делал это для других. Так что он попробовал зайти с другой стороны. — Тебе нравятся члены во рту, Ликси? — спросил он, пока сердце тяжело бухало в груди от нервозности при попытке попробовать что-то новое. Ему казалось, что если бы не Феликс, то пенис бы уже упал. — Было так много практики до меня… так много, ух… членов… у тебя во рту… Феликс прикрыл глаза и сфокусировался на своей задаче. Похоже что его взгляд нервирует Чанбина. Блять, пронеслось в голове Чанбина. Это было ещё хуже. Как бы Минхо-хён сказал? Он отчаянно пытался вспомнить хоть что-то из того, что Минхо говорил в демке грязных разговоров. Несколько фраз всё-таки пришли на ум. — Соси лучше своим тупым… шлюшьим ртом. — Ауч. Феликс отстранился. — Красный, красный, — пробормотал он, пряча лицо между бёдер Чанбина. Они уже обсуждали систему светофора, но никогда ещё не применяли её на практике. Чанбин немедленно притянул младшего в объятья, и тот уткнулся лицом в его плечо. — Мне так жаль, Ликс, я тупица. Я не знаю, что делаю. Я не имел в виду ничего из этого. — Всё нормально, Бин, — вразрез своим словам Феликс говорил, не отрывая лица от плеча. Чанбин почувствовал, как вина захлестнула с новой силой. Зачем он только что сказал такие ужасные вещи своему парню? Почему всё, что слетало с его губ, становилось только хуже и хуже? — Я идиот. Ты не шлюха, Ликс, мне очень жаль. Феликс закусил губу и сильно зажмурился. Он сделал так много минетов и несколько куни. Возможно он и есть шлюха. — Ну, я вроде как такой и есть, — Чанбин нахмурился из-за сказанного. — Нет. Нет, ты абсолютно не такой. Это не то, как я о тебе думаю. Это просто тупая фраза, сказанная Минхо, на этой тупой записи, и я не знаю какого чёрта я творю, когда дело доходит до подобного. Я идиот. Феликс кивнул, принимая извинения, но всё ещё избегал смотреть Чанбину в глаза. Старший мягко приподнял его голову, пытаясь установить зрительный контакт. — Ты не шлюха. Мне не важно, что ты делал до наших отношений. Это не делает тебя блядью. И я бесконечно не прав, что позволил себе сказать такое. — Окей, — Феликс наконец улыбнулся и быстро клюнул его в губы. Однако, Чанбину было мало. Он перевернул его на спину и положил руки на пояс. — Позволь мне загладить вину перед тобой?***
Позднее, после того как Феликс заснул, кончив на чанбинов язык, Чанбин написал Минхо. Двекки: ты худший учитель на свете Муяхо-хён: ? Муяхо-хён: Погоди, ты только что пытался воспроизвести грязные разговоры с Феликсом? Двекки: да и это было ужасно Двекки: я довёл его до красного Муяхо-хён: Ты блять что ему наговорил такого? Двекки: я не помню конкретно Двекки: что-то унизительное в плане его истории о сексуальных похождениях, чего я совсем не имел в виду Двекки: … Двекки: и он назвал красный после того как я сказал что у него шлюший рот Муяхо-хён: Это не я плохой учитель, это ты фиговый студент Двекки: ! Муяхо-хён: Как ты вообще додумался, что Феликсу! который буквально солнечный лучик, понравится быть названным шлюхой? Двекки: но ты же называл так Джисона! Муяхо-хён: К каждому нужен свой подход, в плане грязных разговоров особенно. Когда мы записывали демо для тебя, я не думал, что ты будешь отрабатывать это на Феликсе Муяхо-хён: Сначала нужно прощупать почву, или спросить прямо, прежде чем кидаться в омут с головой Муяхо-хён: Возможно я действительно плохой учитель. Я должен был сперва рассказать тебе как создать безопасную среду для подобного Муяхо-хён: Хорошо, что вы воспользовались цветовой системой Муяхо-хён: Вы поговорили после этого? Феликс в порядке? Двекки: да мы поговорили Двекки: он сказал, что всё хорошо и он в порядке Муяхо-хён: Ты должен загладить вину перед ним Двекки: я уже Муяхо-хён: ты не можешь просто отсосать ему и оставить всё как есть Двекки: …хорошо, тогда что мне делать? Муяхо-хён: Попробуй похвалить его. Я почти уверен, что ему зайдёт Двекки: я опять всё испорчу Муяхо-хён: Сложно испортить похвалу Муяхо-хён: ! Двекки: что? Муяхо-хён: Ты должен написать Сынмину. Помнишь, он делал что-то с Феликсом? Бьюсь об заклад, он понял, что его заводит Двекки: всего с одной попытки? Муяхо-хён: Минни сообразительный. В отличие от Бинни, очевидно. Двекки: -_- Двекки: привет Щенок: Привет хён. Двекки: так Двекки: говоришь, что ты мог бы рассказать мне о чём-нибудь, что ты выяснил, когда однажды кое-что сделал с Феликсом? Щенок: Формулировка крайне расплывчата, но, конечно, я кое-что выяснил. Двекки: он говорил, что ты доминировал Щенок: Это так. Двекки: …и? Щенок: Ты можешь спросить подробности у него, если хочешь. Но я пришёл к выводу, что ему нравится быть хорошим. Двекки: хорошим в чём? Щенок: Не хорошим *в чём-то*. Хорошим *для кого-то*. Двекки: типа, доставлять удовольствие? Щенок: Да, но скорее с точки зрения послушания. Он хочет слушаться, чтобы сделать тебя счастливым. Щенок: Хочет подчиняться. Щенок: А ты хочешь, чтобы Феликс подчинялся тебе, хён? Двекки: о.о Двекки: никогда не думал об этом прежде Щенок: Уверен, ему понравится. Щенок: В следующий раз, когда он сделает что-то, о чём ты его попросил, назови его хорошим мальчиком. Двекки: а это не будет странно? Щенок: Есть только один способ выяснить это. Чанбин заснул, воображая, как после своей жалкой попытки грязных разговоров он каким-то образом умудрится облажаться, назвав Феликса хорошим мальчиком. Но он был готов попробовать.***
Когда Чанбин и Феликс проснулись утром, Чан в своей постели отсутствовал. Обычно он приходил поздно, пока они спали, но, похоже, сегодня он вообще не возвращался. Они отправили сообщение, но он не ответил, поэтому написали ещё и в общую беседу. [групповой чат; имена контактов указаны с точки зрения Чонина; сообщения, отправленные Чонином, помечены как «Я»] Феликс-хён: кто-нибудь видел Чан-хёна? Сынмин-хён: Нет. Хёнджин-хён: я не видел Джисон-хён: нет Минхо-хён: Нет Я: Нет… Чанбин-хён: Не похоже, чтобы он возвращался ночью Джисон-хён: он говорил что собирается задержаться в студии Чанбин-хён: да но он всегда приходил домой Хёнджин-хён: а на телефон он не отвечает? Феликс-хён: неа Сынмин-хён: Думаешь он в порядке? Я: Я иду в студию.***
Чонин распахнул дверь в студию. Открывшаяся картина не удивила: Чан спал разлёгшись на столе. Макне позволил двери захлопнуться за спиной, и шум разбудил Чана. Лидер судорожно сел и обернулся. Выглядел он измученным, о чём кричали ярко выраженные тёмные мешки под глазами. Макнэ медленно подошёл к нему и положил руку на плечо. — Ты был здесь всю ночь, — не вопрос – утверждение. — Ага, — взгляд Чана был рассеян после сна, он затуманено моргал, глядя на Чонина со своего рабочего кресла. — Думаю, что так и есть. — Ты никого не предупредил, что не собираешься возвращаться домой. Чан поморщился. — Да. Я работал над треком, у нас ничего не было запланировано на сегодня, и я не чувствовал, что вот-вот усну, поэтому я просто… — Волк, — резко оборвал Чонин, его тон изменился. Поза Чана полностью поменялась, он покорно втянул голову в плечи. Он видел, что Чонин недоволен. Старший уставился в пол, ожидая услышать следующую команду. — Мы едем домой. Сейчас. Собирай свои вещи.***
Когда они вернулись в общежитие, Чан предпринял попытку поторговаться со своим домом. — Мне действительно жаль, Йенни. Я был в безопасности в студии, и я придумал несколько действительно классных текстов… — Сядь, — холодно сказал Чонин. — Но… — Чан нахмурился и начал протестовать, от чего Чонин опасно понизил голос. — Сидеть, Волк. Повинуясь инстинкту, Чан сел, где стоял, в коридоре между кухней и гостиной. Он скрестил ноги и сложил руки на коленях; Чонин требовал от него такой позы на всех их предыдущих сессиях. Чонин исчез в своей спальне. В это время Минхо, Хёнджин и Джисон завтракали за столом. Они наблюдали, как макнэ вернулся и подошёл к Чану, и надёжно застегнул ошейник на его шее, прежде чем встать перед ним со скрещенными на груди руками. Сынмин услышав стук входной двери, вышел из ванной, встав в коридоре в одном полотенце вокруг талии. — Ты знаешь, что ты сделал не так, щенок? — Спокойно спросил Чонин. Лицо Чана дёрнулось. — Я не думаю, что сделал что-то не так. — Он ответил со всей искренностью. Хёнджин от испуга уронил вилку в тарелку. Поведение Чонина изменилось, он зарычал, прежде чем схватить лидера за темно-каштановые волосы, хлопнув по носу. Одним движением он откинул голову хёна назад, обнажив шею в ошейнике. Чан почувствовал, что сознание ускользает в сторону сабспейса. Слабый удар по носу причинил боль не физически, но эмоционально? Ему не нравилось быть плохим, но похоже он очень сильно разочаровал своего дома. Сейчас ему казалось правильным, что шея была так уязвимо обнажена. В этот момент Чанбин и Феликс вышли из комнаты. — Чан-хён! — воскликнул Феликс, не осознавая ситуации, и направился к нему. Но тут же почувствовал руку на своём плече. Позади него Сынмин покачал головой и приложил палец к губам, давая знак помолчать. Хотя Чан услышал Феликса, он даже не дёрнулся в его сторону. Вместо этого он отчаянно пытался смотреть в пол, что было трудно из-за того, что Чонин откидывал его голову назад. — Попробуй ещё раз, — прошипел Чонин. — Я, — начал Чан, пытаясь сообразить, что хочет от него услышать Чонин. — Я никому не сказал, что не приду домой, — его голос был тихим, Чонин всё ещё держал его за волосы. — И? — младший потянул за волосы сильнее. Чан закрыл глаза и сглотнул. До него дошло, что он сделал, но ему не хотелось произносить это вслух из-за стыда. Потому что он нарушил главное правило Чонина. — Я не заботился о себе, — тихо сказал он. — Ты знаешь, что сейчас я должен наказать тебя, Волк. — Чонин ослабил хватку. — Да, Лис, — Чан кивнул. Чонин наклонился, чтобы тихо спросить. — Ничего, если я накажу тебя здесь? Чан покраснел. Он, конечно, предпочел бы, чтобы другие не видели процесса наказания, но он понимал, что унижение было частью этого самого наказания, и ему не было слишком некомфортно от этого, чтобы быть категорически против. — Да, Лис, — кротко отозвался он. Чонин выпрямился. — Разденься до нижнего белья, и отдай мне. Чан уже не колебался, зная, как в нём разочарован его дом. Он не хотел проявлять непослушание на данном этапе. Поэтому он тихо разделся, оставив на себе только боксеры, когда Чонин подошёл к обеденному столу. Хёнджин чуть съежился, когда Чонин встал перед ним. Однако, макнэ заметил и его это даже позабавило. — Могу я опробовать твой пэддл на Волке? — Да, — ответил Хёнджин, пребывая в глубоком шоке. — Ты можешь попросить Минни достать его тебе. Чонин пошёл обратно в коридор, где его уже ждал Сынмин с пэддлом наготове. Он одобрительно кивнул, когда Чонин принял предмет из его рук, и встал в начале коридора рядом с Чанбином и Феликсом, которые осторожно выглядывали из-за его спины. Чан с Чонином ранее обсуждали, чем Чана можно выпороть, и старший не установил никаких лимитов, сказав, что он просто скажет стоп-слово, если будет слишком. Так что Чонин встал позади Чана, который уже стоял на четвереньках, упираясь лбом в сложенные на полу руки. — Можно мне немного приспустить твои трусы, Волк? — Спросил Ян, успокаивающе положив руку на поясницу старшего. — Да, Лис, — сразу после ответа Чонин сдвинул нижнее белье достаточно, чтобы обнажить ягодицы, но не более того. — Считай мне, — приказал Чонин. Он был нежен с первым ударом, едва вложив в него силу. И всё же, Чан вжался лицом в сложенные руки. Ему было так стыдно от публичного наказания, хоть он и заслужил его. — Один. Чонин нанес второй удар, вложив в него больше энергии. Он использовал сторону пэдлла без слова «ШЛЮХА», ситуация не располагала. — Два. Третий удар. Кожа на правой ягодице начала краснеть. — Три. Чонин остро ощущал на себе шесть пар глаз и начал чувствовать себя немного неловко. Вот он, макнэ, устроил порку своему почти голому лидеру посреди общежития. И вообще им не обязательно было смотреть, однако, почти все они друг с другом перетрахались, подавляющее большинство вовсе трахнули или были трахнуты Чаном, тут ханжей не было. После небольшого внутреннего уговаривания он нанес четвёртый удар, на этот раз по левой ягодице. — Четыре. И пятый. — Пять. Чонин колебался. Они ещё не заходили дальше пяти, более того, они и пэддлом раньше не пользовались. Но Чан нарушил правило номер один. Разбил договорённости вдребезги. И вдобавок ко всему, он даже не сразу понял, почему именно Чонин был расстроен. Он не считал, что не спать всю ночь из-за работы, а потом заснуть от усталости в студии, значит не заботиться о себе. Это было проблемой. После шестого удара Чан начал плакать. Было больно, но терпимо. И он понимал, что Чонин действительно расстроен из-за него и, наверное, пытается преподать ему важный урок, раз уж наказывает его так строго. — Шесть… Минхо встал со стула, но Джисон схватил его за руку и покачал головой. Танцор вздохнул и сел на место. Он знал, что у Чонина всё под контролем; он просто привык сам заботиться о Чане. Сомнение Чонина усилилось, когда он заметил изменения в голосе Чана и поведение Минхо. Он снова положил руку на поясницу и спросил: — Какой цвет, щенок? Чан сглотнул и крепко зажмурился, слёзы капали на руки. — Зелёный. — Будет всего десять, — Чонин хотел дать ему конечную точку, за которую он мог бы держаться. Он немного отвел руку назад и снова шлёпнул по заднице. Чан начал слегка дрожать. — Семь. Феликс схватился одной рукой за Чанбина, а вторую взял в свою руку Сынмин, потянувшись назад. Восьмой и девятый шли друг за другом. — Восемь. Девять. — голос Чана звучал жалобно. Чонин глубоко вздохнул. Ему это не нравилось. Не нравилось наказывать Чана. Но это была его ответственность перед хёном — привлечь его к ответственности, и он делает то, что должен. Он отступил назад и нанёс последний удар, жёстко, несмотря на ярко-красную кожу. — Десять, — всхлипнул Чан, опуская попу и обхватывая голову руками. Он не должен вставать, пока Чонин не скажет ему обратное, но он чувствовал себя настолько ошеломленным наказанием, что просто хотел спрятаться. Следующее, что он помнил, это руки Чонина на себе, натягивающие его трусы обратно. Плед, который обычно лежал на диване, теперь был накинут на его спину, и он почувствовал, как Чонин пытается обнять его, успокаивающе гладя по волосам. — Ты молодец, щеночек. Всё закончилось. Он почувствовал поцелуй в висок, из-за чего открыл глаза. Феликс лежал рядышком на полу. — Good Wolf, — сказал он на английском и улыбнулся. — Мы волновались за тебя. Сердце Чана затрепетало от слов Феликса, и он внезапно почувствовал, что лучше понимает главное правило Чонина. Забота о себе не была эгоизмом. Это было то, чего хотели для него его мемберы, что приносило им душевный покой. Он прижался своим лбом к лбу Феликса, и Ли ответил тем же, его глаза сверкали. Это было странно успокаивающее взаимодействие. Чан почувствовал себя более цельным, когда отстранился. Чанбин слышал слова Феликса. Он назвал Чана хорошим волком. Возможно, Сынмин был прав. Мозг Феликса, наверное, просто настроен на похвалу. Чонин усадил Чана и натянул ему кофту через голову, затем протянул ему его спортивки. — Тебе нужно поесть. Давай. Макнэ направился на кухню. Чан натянул спортивные штаны и последовал за ним, удивив даже самого себя тем, что пополз на четвереньках. Остальные мемберы вернулись к тому, чем они занимались до произошедшего. Пока Чонин жарил яичницу с беконом, Чан сидел рядом с ним, облокотившись на кухонный гарнитур и положив руку на ошейник. Покончив с готовкой, Чонин поставил еду на освободившийся стол. Чан начал было ползти, чтобы сесть под столом, но Чонин его остановил. — Нужно, чтобы ты сел на стул, щенок. На полу слишком грязно. Чонин ел свою порцию, внимательно наблюдая за Чаном, чтобы убедиться, что всё в порядке. Он никогда не видел, чтобы Чан так вживался в роль «щенка», даже не делая попыток нормально сидеть за столом. Чан послушно сел на один из стульев, но, очевидно, почувствовал себя некомфортно и забрался на него с ногами. По сути, он сидел там на корточках и, казалось, был совершенно доволен, копошась в своей тарелке. Чонин нахмурился от мысли, что Чан, возможно, не хочет сидеть нормально, потому что его слишком сильно отшлёпали, и у него болит задница. — Волк? Чан повернулся к нему, кусочек бекона торчал у него изо рта. — Слишком болит, чтобы сидеть? Чан втянул в рот остаток бекона и прожевал его, качая головой. — Нет, Лис. Я в порядке. Они закончили свой завтрак, и Чонин отвёл Чана в его собственную спальню, где переодел его в свежую одежду для сна и уложил в постель. — Я хочу, чтобы ты поспал несколько часов. Сейчас мне нужно идти на занятие по вокалу, но кто-нибудь разбудит тебя около обеда. — Он снял ошейник и погладил старшего по волосам. Движение в дверном проёме привлекло его внимание, и он обернулся. Там стоял Феликс. Когда его заметили, Феликс вошёл в комнату. — Я могу побыть с ним, — сказал он, на что Чонин улыбнулся и кивнул. — Спасибо, хён. — Конечно, — Феликс всё ещё был в пижаме. Он забрался к Чану в кровать, прижимаясь к его спине. Чонин выключил свет и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. — Засыпай, Волк, — сказал Ли низким голосом, нежно запустив пальцы в чановы волосы. — Мгм, — Чан уже засыпал, держа руку Феликса на своей талии. Позже Чонин получил сообщение от Минхо. Минхо-хён: Ты хорошо справился сегодня. Молодец. Взрослый Хлеб: Спасибо? Минхо-хён: Это правда. Ты чётко обозначил свои ожидания, и он заслужил наказание. Я думаю, это поможет ему Взрослый Хлеб: Надеюсь. Минхо-хён: Мы все ценим твою заботу о нём. Спасибо.***
Несколько дней спустя Хёнджин забрал посылку из их почтового ящика. На всех парах он помчался в общежитие и ураганчиком пронёсся прямиком в комнату Джисона, где с разбега плюхнулся к нему на кровать, тем самым напугав парня. Однако стоило Джисону увидеть посылку, он так же повеселел. Они открыли коробку вместе, проверяя наличие. Убедившись, что всё в порядке, они должны были дождаться подходящего момента. Подходящий момент настал, когда эти двое остались в общежитии наедине с Феликсом. Они встали в дверном проёме его комнаты, пряча руки за спиной. — Привет…? — Феликс сразу почувствовал неладное. До этого он тихо-мирно отдыхал на своей кровати, играя в телефон. Парочка протиснулась в комнату с озорными улыбками на лицах и плюхнулась к нему на кровать. Он насторожено отложил телефон. — Что вы двое… Он замолчал, когда они вытащили несколько предметов из-за спины. Его глаза расширились в удивлении, когда он осмотрел их. Тонкий ободок с кошачьими ушками, мех светлый, почти белый, с розовым внутренним ушком. Анальная пробка со съемным пушистым хвостом, идеально подходящим к ушкам. И изящный ошейник — нежно-розовая лента, с маленьким серебряным колокольчиком под бантиком. Феликс потерял дар речи. Джисон держал ошейник и ободок. Он протянул их Феликсу, который первым делом взял ушки. — Почему вы, ребята, купили это для меня? — спросил он, разглядывая искусственный мех. — Мы подумали, что они тебе понравятся, — ответил Джисон. — Мы увидели, что ты ведёшь себя как котёнок с Чанбин-хёном, и подумали, что ты, возможно, захочешь попробовать что-то подобное с ним, — далее объяснил Хёнджин. Феликс кивнул, следом беря. Мягкая улыбка тронула его губы. — Как думаете, это понравится Бинни? Хёнджин положил хвост перед Феликсом и прижался к нему. — Он без ума от тебя, так что я уверен, что ему понравится, если понравится тебе. Джисон улыбнулся и продолжил: — Но если тебе не нравится, это нормально. Ты ничего не обязан. Феликс взял в руки хвост и покраснел. У него никогда раньше не было пробки, но хвост выглядел таким красивым. — Мне нравится. Спасибо вам, — сказал он, сияя. От заполняющей его благодарности, он заключил своих товарищей по нулевому лайну в крепкие объятия. Когда он ослабил хватку, Хёнджин сел к нему на колени и спросил: — Можем мы посмотреть на тебя в ушках? Феликс хихикнул и надел их, распушив волосы, чтобы лучше скрыть часть с обручем на голове. Хёнджин и Джисон одновременно прикрыли рот в изумлении и осыпали его комплиментами. Он выглядел чертовски очаровательно с ушками, мех красиво сочетался с его светлыми волосами, как они и рассчитывали. После того, как они покинули его комнату, Феликс принял душ, после чего тщательно высушил волосы, чтобы не намочить свои новые кошачьи уши. Он вернулся в комнату и надел ошейник и обруч, проверяя своё отражение с лёгкой улыбкой на губах. Он выглядел чертовски мило. Ему хотелось бы сфотографироваться на память, но он знал, что лучше этого не делать. Он забрался на верхнюю койку и смазал себя пальцами, чтобы раскрыть достаточно для пробки. Когда он, наконец, вставил металлическую часть, это было приятно. Он спустился вниз, позвякивая колокольчиком, и осмотрел себя в зеркале. Черт. Хвост действительно связал всё воедино. А потом Феликс написал Чанбину. Ёнбокки: ты скоро сможешь прийти домой? Мускул мч uwu: Я надеюсь. а что? Ёнбокки: есть для тебя сюрприз Мускул мч uwu: какого характера сюрприз? Ёнбокки: сексуального характера :3 Мускул мч uwu: ох бля Мускул мч uwu: мчу Чанбин добрался домой за рекордное время. Хёнджин с Джисоном смотрели телевизор в гостиной. Видя торопливость хёна, который сразу с порога направился в свою комнату, они решили собрать вещи и в срочном порядке покинуть общежитие. Улыбка от уха до уха у обоих не сходила с лица. Не сговариваясь, они поставили себе задачу убедиться, что никто больше не вернётся домой в течение пары часов. Когда Феликс услышал стук входной двери, он начал паниковать. На самом деле он не понимал, что делает. Он не планировал, что будет делать, когда Чанбин взаправду окажется перед ним. Что, если он сочтёт это странным? Он начал сомневаться во всём этом, когда открылась дверь в их комнату. Закрыв за собой дверь, Чанбин поднял глаза и увидел Феликса, стоящего к нему вполоборота перед зеркалом абсолютно голого, конечно, если не считать кошачьих ушей, хвоста и розового ошейника. — Б-блять. — Всё на что хватило красноречия у Со. Феликс яростно покраснел и полностью повернулся к нему лицом, сделав шаг вперёд, нервно теребя в одной руке кончик своего хвоста, а другой касаясь ошейника. — Тебе нравится? — спросил он, нервничая, судя по тому, как надломился его голос. — Блять, — повторил Чанбин, делая шаг навстречу. — Блять да, мне нравится. Ты выглядишь… чёрт. Я имею в виду… блять, Ликс, ты выглядишь, прекрасно. Феликс мягко улыбнулся и сделал ещё один шаг к Чанбину. Теперь их разделяло всего несколько футов. Чанбин почувствовал, как в его мозгу произошло короткое замыкание. Он никогда раньше не представлял себе ничего подобного, но, чёрт возьми, ему это нравилось. — Могу я… могу я прикоснуться к тебе? Феликс хихикнул. — Конечно, Бинни. В ту же секунду рэпер оказался прямо перед Феликсом, и протянул руку, чтобы мягко провести костяшками пальцев по щеке. Глаза Феликса закрылись, и он наклонился навстречу прикосновению, тихо мыча. Это был скорее глубокий рокот, который он напомнил Чанбину мурлыканье. — Твоя кровать? — спросил он. Феликс кивнул и повернулся, поднимаясь по лестнице. Глаза Чанбина были прикованы к пушистому хвосту, который покачивался из стороны в сторону, пока младший взбирался. Как этот хвост держится? Чанбин задумался, а затем глаза зацепились за металлическое кольцо, которое было прикреплено к чему-то между ягодиц. Он покраснел. А. Он запер дверь, разделся догола и забрался наверх вслед за Феликсом, который стоял на коленях у изголовья кровати. У Чанбина пересохло во рту. Он не знал, что теперь делать и куда себя деть. — Ложись? — он как бы спросил, не до конца уверенный. Однако Феликс подчинился, подложив несколько подушек, чтобы он мог удобно откинуться на них, подтянув колени к груди. Несмотря на то, что Чанбин назвал его красивым, он всё ещё стеснялся, и старший это заметил. — Не зажимайся, малыш, — сказал он, осторожно раздвигая ноги Феликса и разводя их в стороны. Он заметил, что младший уже был твёрд, и на его кончике перламутрово блестела капелька предсеменной жидкости. — Ты такой красивый, Ликс, — выдохнул он, с благоговением поглаживая внутреннюю сторону бёдер. Феликс застонал, откидывая голову на подушки. Образ сразу же вспыхнул в сознании Чанбина, и он знал, что должен увидеть это по-настоящему. Он наклонился, чтобы целомудренно поцеловать Феликса, затем немного отстранился, всего на пару дюймов. — Могу я посмотреть, как ты играешь с собой, Ликс? Феликс покраснел. — Ты хочешь, чтобы я…? — Поиграй с собой, — повторил Чанбин, нежно беря руку Феликса и заставляя обхватить ею его член, игнорируя свою собственную нарастающую эрекцию между ног. Феликс судорожно вздохнул и большим пальцем размазал естественную смазку по головке, а затем начал медленно водить по стволу, наблюдая за лицом своего парня. Чанбин сел назад, положив руки на колени Феликса, наблюдая, как младший получает удовольствие. Позволив себе негромкий стон, Феликс увеличил скорость своих движений. Чанбин бессознательно облизнул губы, скользя ладонями по внутренней стороне бедер Ли. Феликс начал попеременно то водить по всей длине, то гладить ладонью чувствительную головку. Сердце бешено колотилось, заходясь в восторге от того, что его парень наблюдает за ним таким, полностью раскрытым для него. Чанбин легонько сжал его бедра и тихо сказал то, что шло от сердца: — Хороший мальчик, Ликс. Ты сейчас такой хороший для меня. У Феликса перехватило дыхание, и он внезапно кончил, изливаясь в руку. Он посмотрел вниз, потрясенный. Чанбин широко раскрытыми глазами наблюдал, как Феликс поднес свою покрытую спермой ладонь ко рту и начал облизывать, как кошка, приводящая себя в порядок. — Ох, блять, Ликс… — Чанбин застонал, мозг совершенно точно больше не функционировал. Он наблюдал за ним, пока рука не была вылизана дочиста, затем наклонился, чтобы быстро слизать остатки спермы с члена, зная, что он будет чувствительным. — Бинни… — Феликс застонал. — Пожалуйста, трахни меня сейчас? — Ты будешь слишком чувствительным, малыш, — сказал он, мягко убирая волосы со лба Феликса. — Хочу, чтобы ты вставил мне, Бинни, — надулся Феликс. Он развернулся и встал на колени, обернувшись назад, чтобы видеть лицо Чанбина, когда он покачивал бедрами взад-вперед. — Я полностью готов для тебя. — Чёрт, — в очередной раз выругался Чанбин, проводя руками по изгибам тела перед ним. Мозг больше не работал, слова теперь выходили без предварительной фильтрации. — Хорошо, малыш, я трахну твою хорошенькую маленькую дырочку. Феликс заскулил, а затем вовсе тихо взвыл, когда Чанбин осторожно вытащил пробку за хвост. Он отложил его в сторону и прикоснулся к дырочке Феликса, наблюдая, как она трепещет от прикосновения его пальцев. — Смазка. Нужна смазка, — пробормотал Чанбин и дёрнулся, чтобы слезть с кровати. Но Феликс быстро сунул руку под подушки и протянул ему маленький флакон. — О, малыш, ты теперь держишь смазку в постели? Феликс покраснел. — На случай чрезвычайных ситуаций. — Это чрезвычайная ситуация? — игриво спросил Со, распределяя немного смазки на пальцы. — Да. Мне срочно нужно, чтобы мой парень трахнул меня. Чанбин застонал и положил одну руку Феликсу на щёку, а другой нанес смазку, водя пальцем вокруг входа, прежде чем легко погрузить внутрь. Вспомнив, что Феликс, должно быть, уже подготовился, чтобы вставить пробку, он вставил ещё один, пораженный тем, как легко он исчез внутри. Феликс толкнулся назад, пытаясь трахнуть себя на пальцах Чанбина. Старший вставил третий палец, отметив растяжку. Феликс замер. — Всё хорошо? — Спросил Чанбин. — Очень хорошо, — выдохнул Феликс. — Просто привыкаю. Чанбин медленно начал разводить пальцы внутри, одновременно толкаясь ими дальше. Ли быстро приспосабливается к вторжению. Вскоре пальцы начали двигаться легко, и Феликс снова начал извиваться. Чанбин убрал пальцы, чем вызвал тихий скулёж. — Секундочку, котёнок, — сказал Чанбин, смазывая себя, и замер, когда понял, что только что сказал. Он увидел, что Феликс смотрит на него расширенными зрачками. — Назови меня так еще раз, — тихо прошептал Феликс. Чанбин пристроился к дырочке Феликса и, придерживая его за бедра, медленно начал погружаться внутрь. — Ммм… котенок, — сказал он, с ухмылкой поднимая глаза на Феликса. Феликс заскулил, обхватив одну из своих подушек. — Я твой котёнок, — пробормотал он, почувствовав, как Чанбин отвёл его бедра и резко притянул к себе. Член наполнял его намного лучше, чем пробка, и вскоре Феликс превратился в стонущее месиво, его собственный член снова начал твердеть. — Блять, котёнок, мне так хорошо внутри тебя, — Чанбин двигался в постепенно ускоряющемся темпе. Маленький колокольчик на шее младшего трезвонил от каждого толчка. Чанбин изменил угол проникновения, чтобы при каждом толчке задевать простату. — Стони громче для меня, Ликс. Феликс послушно начал стонать громче. Он был так невероятно возбуждён, от стимуляции простаты, сказанных ему слов и тем, что Чанбин наслаждался его образом. Он снова почувствовал быстрое приближение кульминации и спросил: — Можно мне кончить? — Да, малыш, — выдохнул Чанбин, тяжело дыша. — Кончи для меня, котёнок. Спина Феликса выгнулась, когда он кончил во второй раз. Он издал настолько прекрасный полувскрик, что Чанбин мгновенно излился в него, отчаянно дёргая бедрами, чтобы прочувствовать кайф как можно дольше. Когда это прекратилось, он резко наклонился вперёд, прижимаясь лбом к спине своего парня. — Блять. Блядь. Блять. — Что-то не так? — обеспокоенно спросил Феликс. — Нет, просто ты слишком идеальный. Чёрт, Ликс. Ты такой хороший мальчик, — искренне сказал он, и эти слова совсем не показались ему странными или инородными. Мозг Феликса затуманился от похвалы, и он радостно пошевелил попкой, заставив Чанбина застонать. Они оставили ушки и ошейник на кровати, когда пошли умываться. Феликс буквально хихикал, когда Чанбин помогал ему мыться в душе, а старший всё не мог оторваться, целуя его губы, его тело при каждой возможности. Они оделись и направились в гостиную, как раз вовремя. Когда вошёл Минхо, Джисон практически повис на нем, пытаясь остановить его. Он остановился, переводя взгляд с Чанбина на Феликса, которые выглядели так, словно их поймали, хотя не было никаких доказательств того, чем они занимались. Джисон выпрямился, ведя себя так, будто это не он только что висел на бицепсе Минхо. Старший Ли опасно прищурился. — Вы двое выглядите… — он оглядел их с ног до головы. — Удовлетворёнными. Феликс подмигнул ему и потянул Чанбина на диван, устраиваясь поудобнее, чтобы посмотреть дораму. Минхо развернулся к Джисону. Джисон молча бросился в свою спальню, вынуждая своего парня кинуться за ним. — Сони! — окрикнул он. Чанбин и Феликс услышали, как захлопнулась дверь, а затем из комнаты раздался громкий голос Минхо. — Расскажи мне секрет Чанликсов!