***
После того, как Хёнджина трахнули пятый раз за утро, Сынмин намеревался его помыть. На что неожиданно встретил сопротивление со стороны старшего. Хёнджин уломал его оставить всё как есть, поэтому всё закончилось тем, что они вдвоём переместились на диван. А если точнее, на диван переместился Сынмин, а Хёнджин переместился на его член. После того, как Сынмин убедился, что Хёнджин хоть что-то съел и выпил немного воды, Хван немного пришёл в чувство и с удовольствием заменил пробку членом своего парня. Говоря начистоту, Сынмину не очень нравилось, как сперма медленно собирается у основания его члена, но Хёнджин казался счастливым, поэтому старался не зацикливаться на этой мысли. Минхо и Джисон минсонились в спальне Минхо, Хёнджина и Сынмина, Чан сидел рядом с Хёнминами, а Чанликсы уютно устроились в угловой части дивана. Вместе они смотрели сериал, на который в последнее время подсел Чанбин. Сынмин сидел неподвижно, никак не проявляя своего внимания. Хёнджин понимал, что ему полагалось просто сидеть смирно, но через какое-то время он не смог оставаться неподвижным и начал немного ёрзать. Младший мгновенно схватил Хёнджина за бедра, сильно впиваясь пальцами. — Насадки для члена не двигаются, — с угрозой прошептал он на ухо, на что Хёнджин поспешно кивнул. — Извините, сэр. По его наблюдениям, Чанбин и Феликс старались не смотреть на него, сидевшего голышом на коленях Сынмина. Но у Феликса плохо получалось. Время от времени украдкой нет-нет да поглядывал на него. Хёнджин начал чувствовать себя немного неловко, но, если быть откровенным, это его скорее возбудило. Интересно. Кроме того, он напомнил себе, что все мемберы согласились на участие, поэтому он не должен чувствовать, что навязывает им свою наготу или что-то в этом роде. Они знали, на что подписываются. Хёнджин отвлёкся от своих мыслей, когда Сынмин заговорил с Чаном. — Я собираюсь перекусить. Возьмёшь его? — Он легонько шлёпнул Хёнджина по попе, чтобы указать, что именно взять. — Да, конечно, — буднично ответил лидер. Хёнджин почувствовал трепет от того, что его воспринимают как объект, который они могут просто передать из рук в руки. Чан приспустил шорты достаточно, чтобы освободить свой полутвердый член, и придвинулся ближе к Сынмину, чтобы снять Хёнджина с члена младшего и усадить его на себя. В это время Феликс краем глаза наблюдал за передачей. Хёнджин вёл себя прилично целых пятнадцать секунд после того, как Сынмин ушёл на кухню, а затем начал несильно ёрзать на члене Чана. Он чувствовал, как Чан становится твёрже внутри него, и хотел, чтобы тот заполнил его как можно сильнее. Кроме того, он почувствовал себя самым хитрым и захотел помучить их лидера. Первое предупреждение выражалось в лёгком сжатии бедра. Хёнджин сидел неподвижно несколько секунд, затем прикусил губу и начал внаглую насаживаться на член Чана медленными маленькими толчками. При этом его простата довольно приятно стимулировалась в качестве бонуса. Он подумал, что, возможно, сумеет кончить до возвращения Сынмина, особенно если немного поможет себе… Он обхватил рукой свой собственный твёрдый член и размазал по нему предэякулят, облегчая скольжение руки по стволу. Он знал, что ему ни за что не сошло бы это с рук со своим парнем, но Чан был слишком мил, чтобы — Когда Чан рыкнул и встал с дивана, Хёнджин понял, что просчитался. Но он был даже рад, потому что Чан заломил ему руки за спину, и нагнул над кофейным столиком, а затем начал яростно вдалбливаться в него. — Насадки для члена не двигаются, — повторил он слова Сынмина. Глаза Хёнджина закатились в экстазе от на удивление жёсткого обращения и от того, как член Чана стимулировал его простату под нужным углом. С полувскриком Хёнджин обильно кончил, не прикасаясь к себе, но Чан на этом не остановился. Он крепко сжимал его запястья одной рукой, а другой держал Хёнджина за бедро. Даже показалось, что Чан на самом деле разозлился. Его бёдра несколько с громким звуком шлёпнулись о задницу Хвана, а влажные хлюпающие звуки от взбивания спермы внутри были невероятно громкими. Когда Хёнджин отошёл от оргазма и открыл глаза, он обнаружил, что Чанликсы наблюдают за ними с вытянувшимися лицами. Артист внутри Хёнджина взял верх, и он маниакально рассмеялся, спровоцировав Чана вдалбливаться сильнее. Как будто ничего экстраординарного вокруг не происходит, Сынмин пришёл обратно и сел на диван с миской фруктов, вернувшись к просмотру дорамы. Между тем, Чанбин начал гладить Феликса сквозь спортивные штаны. С низким стоном Чан кончил, напоследок оставив смачный шлепок на заднице Хвана. Выйдя из расслабленного тела, он вытер вытекающие капли спермы заранее приготовленным полотенцем на кофейном столике. Ещё вчера они раскидали полотенца и салфетки по общежитию как раз для подобных случаев. Хёнджин почувствовал, как Сынмин притянул его к себе на диван и сунул плаг обратно на его законное место. Он выкрикнул от удивления, когда от Сынмина ему прилетело три резких удара по попе — его наказание за плохое поведение. Конечно же, Сынмин хорошо знал своего парня. Он предполагал, что что-то подобное произойдёт, Хёнджин наверняка решит, что с Чаном можно будет не соблюдать правила, поэтому рассказал старшему, как себя вести с обнаглевшим Хваном заранее. И Чан прекрасно справился. В качестве бонуса это произвело желаемый эффект на Чанликсов; оба выглядели возбужденными и беспокойными. Чан сел обратно на диван и поставил телевизор на паузу, пока Сынмин учил Хёнджина уму-разуму. Танцора грубо схватили за волосы и оттянули голову назад. — Кто первый? — спросил Ким, смотря на Чанбина с Феликсом. Те переглянулись и старший ответил: — Я. Хёнджина рывком за волосы поставили в вертикальное положение, а затем грубо заставили опуститься на колени перед Чанбином. Чанбин же словил приступ паники. Как вообще возможно просто так взять и выставить свой пах на обозрение пред тремя лучшими друзьями и своим парнем? Но тут рядом возник Феликс, успокаивающе поглаживающий его по руке. — Давай, Бин, — Феликс мило улыбнулся. — Используй его для меня. Все посмотрели на яростно покрасневшего Феликса. Хёнджин же был особенно приятно удивлен тем, что даже Феликс относился сейчас к нему как к вещи для удовлетворения потребностей. Чанбин хмыкнул и притянул Ли для поцелуя, попутно доставая член из штанов. Он был в расслабленном состоянии, что Хёнджин воспринял практически как личное оскорбление. Феликс возбудился, смотря как его трахают посреди гостиной, а Чанбин, значит, нет? Неприемлемо. Хёнджин потянулся, чтобы исправить ситуацию рукой, но Сынмин схватил его и завёл обе руки за спину. — Тебе позволено пользоваться только ртом, шлюха. Хёнджин кивнул, но Сынмин всё равно продолжил его держать. Итак, без дальнейших проволочек, танцор наклонил голову к промежности Чанбина и приник ртом к его мягкому члену. А Чанбин будто бы и не обратил на него внимания, полностью поглощенный Феликсом и их страстным поцелуем. Хёнджин про себя решил, что ему в принципе и так нормально, если Чанбин полностью сосредоточен на своём бойфренде; на самом деле это было довольно мило. Хёнджин облизал ствол, прежде чем взять его в рот и начать энергично отсасывать. Наконец, член начал подавать признаки жизни и увеличиваться у него во рту. Он чуть отстранился и немного подразнил головку, сомкнув пухлые губы вокруг неё, как будто это был леденец. Ему было приятно, когда он ощутил на языке предсеменную жидкость — доказательство того, что он всё делает правильно. Конечно же, так и было. В чём в чём, а уж в этом он был исключительно хорош. Но, очевидно, Сынмин не был доволен его перформансом, потому что он снова схватил его за волосы и ткнул его носом в яйца рэпера. Хёнджин послушно лизнул их, а затем нежно втянул в рот сначала одно, а затем и второе яичко. Чанбин вздрогнул от нового ощущения, и задушевный вздох осел на губах его парня. Сынмин отпустил его волосы, так что Хёнджин снова отстранился и потом взял теперь уже полностью вставший член в рот. Ему пришлось качнуть головой несколько раз, чтобы в итоге загнать в горло полностью всю длину. Ко всеобщему огромному удивлению, Феликс протянул руку и начал удерживать его в этом положении. Хёнджин обхватил губами основание и сосредоточился на дыхании через нос. Его руки оставались скрещены за спиной, хотя Сынмин отпустил их, чтобы у него была возможность использовать свой безопасный жест, если будет необходимость. Но после довольно продолжительного времени Феликс отпустил его, и Хёнджин отпрянул, чтобы набрать побольше воздуха. Затем Феликс потянул его обратно. В течение следующих нескольких минут Феликс двигал хёнджинову голову вверх-вниз по стволу, и тот делал всё возможное, чтобы не отставать от навязанного темпа, высовывая язык вперед и заглатывая когда нужно. — Глупой шлюшке нужна помощь в минете, — Сынмин в какой-то момент отпустил колкий комментарий, и Феликс мелко задрожал от смеха, ведь внимание Чанбина было сосредоточено на вылизывании его рта. В Хёнджине начинало нарастать разочарование тем, сколько времени ему потребовалось, чтобы возбудить Чанбина, поэтому, когда он, наконец, начал чувствовать, пульсацию на языке, он возобновил свои усилия. Но у Чанбина, очевидно, были другие планы, потому что он впервые прикоснулся к Хёнджину, просто чтобы снять его со своего пениса. А Феликс, не колеблясь, наклонился и несколько раз провёл по нему рукой, чего было достаточно, чтобы кончить прямо на лицо Хвана. Большая часть попала ему на щёки и ещё немного на язык. После небольшой перетасовки Феликс оказался на коленях у Чанбина с вынутым из штанов естеством. Он уже был твёрдым и покрасневшим, и Хёнджин подумал, что это выглядит довольно красиво, в рамках разговора о пенисах, разумеется. Он начал с того, что немного подразнил Феликса, ожидая, что Сынмин заставит его остановиться. Но тот этого не сделал, потому что Феликсу, казалось, очень нравилось происходящее, его тело расслабилось в сильных объятиях Чанбина, который держал его за руки и кусал мочку уха. В конце концов, Хёнджину надоело, и он применил свой любимый приём, внезапно насадившись горлом на всю плоть целиком за один раз. Феликс от неожиданности приподнял бедра, толкая свой член ещё глубже, от чего Хёнджин немного поперхнулся. Но быстро сориентировался и начал заглатывать с удвоенной силой. — Ты можешь быть грубее, если хочешь, Феликс, — мягко предложил Сынмин. — Он едва ли не живет с членом в глотке; он сможет это выдержать. Хёнджин нетерпеливо кивнул, насколько позволяло положение. Ему почти ничего так не нравилось, как жёсткий оральный секс. Феликс тихо застонал и на пробу приподнял бедра. На этот раз Хёнджин был готов, и легко принял его. Феликс двигался медленнее, чем хотелось бы Хёнджину, но не он был здесь главным. — Ты хорошо справляешься, малыш, — похвала Чанбина сопровождалась нежным поцелуем в шею. — Такой хороший… Чанбин продолжал бормотать всякие милости, и вскоре Сынмину пришло в голову, что это может стать проблемой. Хотя слова не были адресованы Хёнджину, Сынмин беспокоился, что они смогут спровоцировать Хёнджина ускользнуть в сабспейс, чего он явно не хотел делать ни с кем, кроме непосредственно Сынмина. Хёнджин всего один раз испытывал это состояние, так что у Сынмина не было большого опыта в том, как вести его через него. И хотя Феликсу, казалось, нравилась похвала, и он постепенно ускорял движения бёдрами, Сынмин знал, что, вероятно, ему следует прервать её. Он поймал взгляд хёна и приложил палец к губам, чтобы тот замолчал, затем резко схватил Хёнджина за шею, слегка сжимая. — Это единственная еда, которую ты сегодня получишь, если не сделаешь что-нибудь получше, чем это жалкое подобие минета, — прошипел Ким в попытке унизить танцора ещё сильнее. Хёнджин заскулил и насадился ртом немного ниже. Сынмин задался вопросом, не опоздал ли он. Нужно было проверить. Поэтому он снял Хёнджина с члена и спросил: — Цвет? К счастью, Хёнджин выглядел скорее раздраженным и быстро ответил: — Зеленый! Так что Сынмин со спокойной душой отпустил его, и тот вернулся к обслуживанию Феликса. Короткий перерыв, очевидно, сломил напор Феликса, потому что он возобновил медленные толчки, к большому разочарованию Хёнджина. Но младший уже был довольно близок к оргазму. Хёнджин выглядел таким сексуальным, когда его лицо было покрыто спермой Чанбина, а его красные, припухшие губы так красиво обхватывали ствол. Как будто он был просто секс-игрушкой, которую Феликс и Чанбин использовали как пара. Эта мысль подтолкнула его к краю, и Феликс внезапно отпустил руки своего парня, чтобы смочь дотянуться до хвановой головы обеими руками и начать с безрассудной самозабвенностью вонзаться в его горячий, влажный рот. Хёнджин застонал вокруг его члена, чтобы подбодрить, и Феликс прерывисто выдохнул, отпуская себя, пока Чанбин беспорядочно целовал его шею. Он напрягся всем телом и с глубоким стоном кончил старшему прямо в глотку. Со даже снова возбудился, наблюдая, как его парень вот так кончает, и он знал, что Феликс, вероятно, чувствует это. Хёнджин несколько раз сглотнул, пока Феликс не закончил, и затем отстранился, как только почувствовал свободу. Чанбин, не теряя ни секунды, уложил Феликса на спину и навалился на него сверху в жарком поцелуе, нежно прижимаясь к его разморенному телу. Одновременно с этим Сынмин рывком поднял Хёнджина на ноги. Обращаясь, предположительно, к Чану, поскольку Чанликсы теперь находились в своем собственном мире, он сказал: — Я почищу игрушку, чтобы мы могли продолжить ей пользоваться. Проходя мимо спален, Сынмин уловил вскрик Джисона, как будто на него напало дикое животное. Вероятно так и было. А в одной из комнат, спокойно лежал Чонин в наушниках и разгадывал кроссворд, пребывая в блаженном неведении по поводу того, чем занимаются его хёны.***
Стоя у кухонной раковины, Чан попытался почистить себя бумажными полотенцами и тщательно вымыл руки 3 раза с жидким мылом, чтобы начать готовить. Чан-хён: Доставка! Чонин поднялся и открыл дверь, пропуская его внутрь с подносом в руках. Обед, который принёс Чан, состоял из его любимой лапши и нескольких гарниров. Чонин быстро закрыл за ним дверь, а Чан освободил место на столе, чтобы поставить поднос. Старший прислушался, чтобы убедиться, что в общежитии тихо — Минсоны, похоже, тоже закончили… что бы они ни делали — и жестом показал Чонину снять наушники. — Спасибо за еду! — Чонин растянул губы в своей широкой макнэшной улыбке и сел за письменный стол, вдыхая запах рамена. — Он очень горячий, — предупредил Чан. — Приятного! Старший уже было собрался уходить, но Чонин внезапно спросил: — Как там дела снаружи? — Кажется, всё идёт хорошо, — Чан запустил руку в волосы и провел ногтями до затылка. — Хёнджин-хён в порядке? — спросил Ян с милой улыбкой. Сердце Чана защемило от нежности из-за беспокойства Чонина. — Ага, мы хорошо о нём заботимся. — Готов поспорить, — Чонин прижал подбородок к груди с понимающей улыбкой и поиграл бровями, заставляя Чана краснеть. — Ага, — он нервно рассмеялся. — Ух… Да. Чан снова продолжил движение в направлении двери. — Эй, хён, — услышал он и, обернувшись, увидел дьявольскую ухмылку. — Хочешь дать Минхо-хёну повод попсиховать?***
Минхо как раз выходил из ванной, когда, проходя мимо комнаты макнэ, услышал странные звуки. Откровенные стоны Чонина. И влажные звуки. — Хороший Волк, — бормотание было достаточно громким, чтобы Минхо смог его расслышать. С широко распахнутыми глазами, Минхо в конце концов оторвался от подслушивания и на всех парах понёсся в гостиную, где со всей дури налетел на Джисона, сидевшего на диване. — Хён! — воскликнул Сони. Минхо вцепился в его лицо и с безумными глазами начал шептать ему, чтобы Чанликсы, приютившиеся на диване неподалёку, ничего не услышали. — Сони. Мне нужно, чтобы ты узнал, есть ли у Чан-хёна вкус члена во рту. — Что?! — Пожалуйста! — взмолился Минхо. — Мой рот всё ещё на вкус, как ты, так что я не смогу сказать! Громкий стон достиг ушей всех присутствующих в гостиной, и они посмотрели друг на друга с вытянувшимися лицами. Джисон отмер первым. Он резко взвизгнул и захихикал. — Это был Йенни? — спросил Феликс с глазами по пять копеек. В этот момент к ним в гостиной присоединились Хёнджин с Сынмином. — Это не яяяя… — протянул Хёнджин с блаженной улыбкой и завернулся в большое плюшевое одеяло на полу. Джисон посадил своего парня к себе на колени и потянулся за пультом, чтобы включить телевизор, но тут все услышали, как дверь одной из спален открылась и сразу закрылась. Чан прошёл по коридору к кухне, пытаясь всеми силами подавить ухмылку. Прежде чем Джисон успел среагировать, Минхо вырвался из его объятий и как полоумный бросился на кухню к Чану. Услышав, что кто-то бежит на него, Чан повернулся, и попытался выставить руки в качестве защиты, но всё равно был прижат к стенке с руками Минхо по обе стороны от него. — Эм, чем могу помочь? — спросил Чан, когда его лицо внезапно оказалось всего в нескольких дюймах от лица Минхо. Минхо пристально осмотрел его. Губы жутко красные. Он принюхался, на это Чан смог только охренеть, а Минхо и мускулом не дёрнул, просто уставился немигающим взглядом прямо в глаза. Пауза затянулась. — Ты очень плохой пёс, Чанни, — тихо протянул Минхо, не мигая. Застигнутый врасплох, Чан почувствовал, как его лицо запылало, он покраснел и попытался отвернуться, но не мог отвести глаз от лица Минхо. — Ч-что ты имеешь в виду? — спросил он, но смел предположить, что Минхо попался на их с Чонином уловку. Они использовали немного красной помады Джисона, приятный штрих — заслуга макнэ, который знал, где она хранится. Минхо слегка наклонил голову набок. — Как ты думаешь, каким должно быть твоё наказание? Наказание? Чан удивленно уставился на него. Нет… он не мог догадаться… Губы Минхо скривились в безумной улыбке. — Я так и думал, Чанни… — прошептал он слегка нараспев, в дополнение к своей устрашающей улыбке. Неужели Минхо может читать мысли? Чан почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Он почему-то особо не задумывался о том, что произойдет, когда дело запахнет керосином. — Я задал тебе вопрос, — напомнил Минхо. Чан сглотнул. — Всё, что ты сочтешь нужным. Минхо отступил назад. — Хороший ответ.***
Позже днём Чану пришлось ненадолго уйти в студию, а Минсоны пошли за обедом для всех. Феликс сидел верхом на бёдрах Чанбина, и они самозабвенно целовались уже в течение нескольких минут. Сынмин сидел на угловой части дивана, листая ленту в телефоне, одновременно играясь с пультом от вибратора в заднице Хёнджина. Хёнджина, который в этот самый момент стоял полностью голый на коленях в ногах у Сынмо. Его одеяло было отброшено на диван. Ему приказали не кончать, но из-за постоянно меняющихся вибраций и влажных звуков со стороны Чанликсов, становилось немного тяжко. Краем глаза Хёнджин заметил небольшую возню и, оглянувшись, увидел, что Феликс завернулся в одеяло. А потом Феликс с протяжным стоном устроился на коленях Чанбина. А потом он начал медленно подпрыгивать. Уши Феликса были пунцово-красными, и Чанбин, обняв его за бедра, целовал его шею и ключицы. — Так приятно, малыш… — пробормотал Со. Эта идея пришла к Феликсу после того, как Хёнджин сделал им минет. Чанбин с Сынмином согласились — Сынмин вообще планировал извлечь из этого немного больше пользы, чем предлагал Феликс. И Чанбин, и Феликс очень стеснялись заниматься сексом на диване перед другими людьми, даже когда одеяло закрывало обзор, но оба с удивлением обнаружили, что им вроде как нравятся острые ощущения от происходящего. — Вот так занимаются сексом хорошие мальчики, Джинни, — сказал Сынмин, и Хёнджин резко повернулся к нему лицом. Он не собирался пялиться, но что вышло, то вышло. — Жаль, что ты сегодня плохо себя вёл. Хёнджин вопросительно посмотрел на младшего. Он сделал что-то не так? Он думал, что вёл себя относительно хорошо. Сынмин усмехнулся. — Глупая шлюха даже не знает, что сделала не так. Хёнджин отрицательно покачал головой, большими глазами уставившись на своего парня. — Сколько раз ты кончил сегодня, Джинни? — Дважды, сэр, — Хёнджин моргнул, глядя на Сынмина. — И чей член был внутри тебя оба раза? Оу. Оуу. Хёнджин нервно сглотнул. — Член Чан-хёна, сэр. Внезапно всего стало слишком много. Влажные звуки поцелуев и секса Чанликсов, их тихие вздохи, которые они издавали, пытаясь сдержать свои стоны, жужжащая пробка внутри него, вибрация которой резко увеличилась на деление выше, и то, как Сынмин презрительно смотрел на него сверху вниз… Хёнджин схватился за ногу Сынмина, когда кончил с удивленным всхлипом. Сынмин зарычал, плюнул Хёнджину в лицо и поднял его на ноги за шею. — Ты только что кончил от воспоминаний о члене другого парня? — Нет, сэр, я… — попытался оправдаться Хёнджин, но Сынмин уже перегнул его через подлокотник дивана, на котором сидели Чанликсы, лицом к ним. Феликс бросил взгляд в сторону Хёнджина и яростно покраснел при виде Сынмина, стоящего позади. Тот извлёк пробку и вынул свой член из штанов. Не выдержав данной картины, Ли уткнулся лицом в шею Чанбина. — Феликс даже не может смотреть на такую шлюху, как ты, — сказал Сынмин, смазывая себя. — Минни, я… Сынмин дёрнул Хёнджина за волосы, когда с размаху вошёл в него, а затем сильно шлёпнул. — Неправильно. Пробуй снова. — Он начал жестко двигаться. — Сэр, — простонал Хёнджин, вцепившись руками в диван, не сводя взгляда с Чанликсов, которые, казалось, теперь игнорировали его. — Так-то лучше. Теперь кончай на моём члене. — Но… — жалостливо воскликнул Хёнджин. — Цвет? — спросил Сынмин. Хёнджин прикусил губу. — Зелёный… — Тогда заткнись и делай, что тебе говорят. Сынмин замедлил темп и начал целиться в простату, зная, что старшему понадобится помощь, чтобы снова кончить после того, как он сделал это всего минуту назад. Но он знал, что Хёнджин сможет. Он держал руку в волосах Хёнджина, оттягивая его голову назад ровно настолько, чтобы Хван был вынужден наблюдать, как Чанликсы трахаются под одеялом. — Посмотри, как хорошо ведет себя Ликс, — сказал Сынмин. — Чанбин-хёну повезло, что ему не приходится иметь дело с такой блядью, как мне. Хёнджин застонал. Он понимал, что Сынмин на самом деле не имеет ничего из сказанного в виду. Но его грела мысль, что Сынмин возможно ревнует его за то, что он уже дважды кончил на члене Чана. — Ваш член — мой любимый, сэр! — Хёнджин заскулил. — Да брось. Любой член — твой любимый, — парировал Сынмин и плюнул Хёнджину на спину. Черт, это всегда сводило его с ума. — Расскажи мне, в чём разница между тобой и Ликсом. — Ликс — хороший мальчик, — промямлил Хёнджин и услышал, как Феликс тихо застонал в шею Чанбина. — И? — А я грязная шлюха. Пока Сынмин продолжал работать над Хёнджином, Феликс начал чувствовать, что приближается к кульминации. — Бинни… — прошептал он на ухо парню, крепче сжимая его мускулистые руки. — Знаю, малыш, я тоже, — ответил Чанбин, целуя его в плечо. Он чуть отклонился и начал поглаживать член Феликса. — Давай, котенок… Феликс мяукнул и кончил в чанбинов кулак. Чанбин тоже кончил, поглаживая другой рукой спину младшего. Хёнджин с благоговением наблюдал, как Феликс поднёс руку Чанбина к лицу и начал слизывать с неё сперму, в то время как старший наблюдал за этим с нежной разморённой улыбкой. Сынмин сильно шлёпнул его. — Вставай. — Он спустил Хёнджина на пол на четвереньки, отвернув от Чанликсов, чтобы дать им немного уединения и для того, чтобы они смогли встать привести себя в порядок. Войдя обратно, он снова задал жёсткий темп, впиваясь пальцами в бока. Хёнджин ахнул, знакомое чувство начало зарождаться внутри него. — Спасибо, сэр, — пропыхтел Хёнджин, полагая, что немного попресмыкаться не повредит. — Так хорошо. Сынмин усмехнулся и снова шлёпнул его. — Докажи. Хёнджин заскулил и толкнулся бёдрами назад. У него непроизвольно раскрылся рот в немом вое, когда Сынмин начал вдалбливаться в него ещё сильнее, и он, наконец, кончил со сдавленным криком. Сынмин вытащил член и довёл себя рукой на спину Хёнджина. — Ваш — мой любимый, сэр, — сказал Хёнджин, скрестив руки и опустив на них голову, пока Сынмин вытирал его влажной салфеткой. — Знаю, Джинни, — ответил Сынмин, нежно улыбаясь. — Под стать твоей разработанной дырке. Хёнджин издал притворно оскорблённый вздох. — Ну, да, и кто в этом виноват? Сердце Сынмина приятно ёкнуло. Чёрт, привыкнет ли он когда-нибудь к этому чувству? Когда Чан и Минсоны одновременно вернулись домой, они обнаружили, что Хёнджин спит на коленях Сынмо, завернувшись в одеяло. Сынмин же одной рукой нежно перебирал волосы на тёмной макушке, а вторая рука покоилась на худом бедре. Прибывшие тихо прошли на кухню, чтобы достать еду. Джисон оглянулся на гостинную и увидел, что Сынмин с глубокой нежностью во взгляде улыбается своему парню.***
Сынмин позволил Хёнджину поспать, пока тот сам не проснулся естественным путем, затем покормил его и дал немного воды, после чего обтёр влажной тряпкой. — Ты уверен, что хочешь продолжать? — мягко спросил Сынмин, когда Хёнджин лег на кровать Сынмина и поднял руки на уровень головы. К слову, он всё ещё был полностью обнажен. — Да! Пожалуйста, Минни, — взмолился Хёнджин, в чём не было особой необходимости, поскольку Сынмин уже привязывал его запястья к столбикам кровати. Сынмин остановился, чтобы схватить старшего за челюсть. — Я имел в виду, сэр! — поспешно исправился Хёнджин, и Сынмин отпустил его. — Сэр так добр ко мне… — сладко пропел он, радостно дрыгая ногами. Сынмин усмехнулся и спрятал слабую улыбку, проверяя ремни на надёжность, но чтобы они были не слишком тугими. — Такому засранцу, как ты, легко угодить, малыш. Хёнджин хихикнул, когда Сынмин надел черную шелковую повязку ему на глаза и убедился, что снизу невозможно подглядеть. — Скажи мне лучше цвет по поводу беруш, — попросил Сынмин. — Зеленый! — Отозвался Хёнджин. — Скажи в любое время, если передумаешь, — дал наставление Сынмин и затем осторожно вставил затычки для ушей. Потом он уселся в кресло и стал ждать. Насколько он мог судить, сначала Хёнджин был беспокойным от предвкушения, но вскоре задремал. Ранее он хорошо поспал, поэтому легко проснулся, почувствовав, что кто-то забрался к нему на кровать. Без возможности видеть и слышать, он ждал, пока не почувствовал, что человек склонился над ним — нет, подождите, это были два человека? И тут он почувствовал, как что-то теплое мягко шлёпнулось ему на губы. Он приоткрыл рот и, не колеблясь, вобрал предложенный ему член. Когда он взял в рот ещё немного, его осенило. Он отстранился при первой же возможности. — Джисони! — сказал он с лёгким смешком. Минхо застыл, стоя на коленях позади Джисона, который тоже напряженно замер. Ли знал, что Хёнджин и Джисон баловались всяким в прошлом, но чтобы Хёнджин смог распознать член Джисона? Сколько времени он провёл с ним во рту? Ревность всколыхнулась в его груди неприятным чувством. На другом конце комнаты Сынмин подавил смешок. — Солнышко, — тихо прошипел Минхо в затылок своему парню. — Вам двоим, должно быть, было очень весело раньше. — Не злись, — надулся Джисон, когда Хёнджин радостно облизал его ствол. — Я не злюсь, малыш, — сказал Минхо, но по его тону было понятно, что он как минимум не особо доволен. Он обнял Джисона за бёдра и притянул его обратно к себе, медленно потеревшись о него сквозь одежду. — Я просто собираюсь воспользоваться этой возможностью, чтобы напомнить тебе, что ты только мой. — Он переместился так, чтобы оказаться над ногами Хёнджина. — Наклонись. Сейчас же. Сынмин молча наблюдал за передвижениями по кровати. В итоге Джисона поставили над Хёнджином так, что их лица почти соприкасались. Позже Сынмин наверняка устроит Хёнджину ад, но смотреть на разозлившегося Минхо было приятно. Старший схватил лежащую на кровати смазку и начал подготавливать Джисона к предстоящему действу. Насколько Хёнджин мог судить, Джисона переместили, и он выпятил губы в надежде на хоть какой-то контакт. Джисон, который никогда не отказывался от поцелуя, быстро чмокнул его, но получил шлепок по попе. — Если собрался целовать его, целуй нормально, — предупредил Минхо и добавил ещё один палец, заставив Джисона ахнуть. — И не останавливайся, когда я начну трахать тебя. — Младший подчинился и самоотверженно прильнул к пухлым губам Хвана, пока Минхо тщательно его готовил. Конечно же, Хёнджин заметил, что что-то изменилось, когда их поцелуй стал беспорядочным, а затем ему показалось, что Джисона ритмично вталкивают в его губы, почти как если бы… ой. Его, похоже, трахают. В конечном счёте то, что делал Джисон, едва ли можно было классифицировать как поцелуй, потому что он практически не касался своим раскрытым ртом губ Хёнджина. Минхо-хён похоже действительно хорошо доставляет удовольствие, подумал Хёнджин. Они почти не обращали на него внимания, просто трахались над ним без его участия. Он хотел бы, чтобы кто-нибудь прикоснулся к нему, потому что опять был болезненно твёрдым, но всё, что он получил в итоге, это мимолетный контакт с членом Джисона. Вскоре он почувствовал, как тёплая вязкая сперма попала ему на живот. Но Минхо, очевидно, на этом не остановился, потому что Джисон продолжал покачиваться над ним, в конце концов, уперевшись головой младшему танцору в плечо. И тем самым он задел одну из беруш достаточно сильно, чтобы сместить её, и Хёнджину стало отчётливее слышно его нескончаемые стоны. — Джисони, ты такой хороший, — пролепетал Хёнджин, и когда никто не ответил, он решил пойти ещё дальше. — Ты бы был таким же хорошим и для меня, правда? Джисон застонал, и Хвану показалось, что тот кивнул головой, прежде чем его внезапно отстранили от Хёнджина. Чего Хёнджин не мог видеть, так это того, как Минхо притянул Джисона к своей груди, продолжая вонзаться в него. — Хочешь, чтобы он выебал тебя, малыш? — тихо спросил Минхо, продолжая толчки. Джисон отчаяно схватил Минхо за руку у него на груди. — Нет, нет, Лино, я хочу только тебя. С трепещущим от нежности сердцем Минхо положил голову на плечо младшего и застонал, кончая внутрь, сопровождая свой оргазм смазанными поцелуями.***
— Не возражаешь, если я поработаю здесь? — спросил Чан. — Располагайся, — улыбнулся Чонин. — Неужели Хёнджин наконец устал? Слегка рассмеявшись, Чан устроился на кровати Джисона со своим ноутбуком. — Нет. Но устал я. Я собирался пойти туда в конце дня, как планировал Сынмин, но… не думаю, что смог бы, эм… — он сильно покраснел, — … участвовать в чем-либо ещё сейчас. Кроме того, мне нужно немного поработать. Чонин задумчиво кивнул. Он знал, что Чанбин и Феликс ушли за мороженым, а Минхо и Джисон были в ванной, готовясь ко сну. Было немного рановато ложиться спать, но Чонин ранее прошёл мимо них в коридоре, и Джисон выглядел измученным, так что они, вероятно, собирались лечь пораньше или, по крайней мере, приятно провести остаток вечера на диване за просмотром фильмов. Йенни: Хёнджин-хён хорошо провёл день? Сынмин-хён: Думаю да. Спасибо что поинтересовался. Йенни: Если ещё не поздно… Могу ли я как-нибудь принять участие? Несексуально? Сынмин-хён: Тебе необязательно это делать. Йенни: Необязательно, но я уверен, что он хотел бы… закрыть гештальт, и собрать полный комплект, так сказать. Сынмин-хён: Он бы хотел, но он ни за что не поступился бы твоим комфортом. Йенни: Мне комфортно ему кое-что сказать, если ты не против? Сынмин-хён: Конечно. Вообще-то у меня есть одна идея, если ты готов к этому. Перед тем, как Чонин пришёл к ним в комнату, они вместе с Сынмином обговорили план действий посредством сообщений. Затычки для ушей были убраны, но повязка на глазах осталась. Хёнджин был сбит с толку, когда Сынмин натянул на него шорты, и строго наказал терпеливо ждать. Вскоре он услышал, как открылась дверь, и кто-то подошёл к кровати. К своему большому удивлению, он услышал голос макнэ. — Ну ты и потаскуха, хён, — Прежде чем его мозг успел осознать, что с ним разговаривает Чонин, он почувствовал как тот плюнул в него, в то же место, где подсыхала сперма Джисона. Он никогда раньше не слышал, чтобы их очаровательный макнэ говорил что-то подобное, а потом ещё и плевок? Хёнджин не смог удержаться от тихого мычания. Чонин усмехнулся. — Тебе нравится, когда с тобой так разговаривают? Нравится такое отношение? Ты мне отвратителен. — Он снова сплюнул, и на этот раз слюна скользнула вниз по ключице. Чонин повернулся к Сынмину. — Тебе следует выпороть его. — Сколько? — спросил Сынмин, улыбаясь и показывая макнэ большой палец. — Хмм… Десяти должно быть достаточно, — ответил Чонин и спешно покинул комнату. Выйдя в коридор он потряс головой и тяжело вздохнул. Сынмин спрашивал его, не хочет ли он, чтобы Ким сначала вымыл Хёнджина, но Чонин ответил, что всё нормально. И хотя вид засохшей спермы на животе Хёнджина определенно вызывал у него отвращение, он не думал ничего плохого о самом Хване. Он очень любил своего хёна и был рад, что тот смог внести небольшой вклад в его большой день. В конечном счёте, он быстро перекусил и вернулся в свою комнату, где уже весело болтал с Чаном, пока тот работал. Вернувшись в спальню, Сынмин развязал Хёнджина и положил к себе на колени, примеряясь пэддлом к его ягодицам. — Считай. Удар. — Один. — Ты такой грязный. Удар. — Два. — Йенни видел, насколько ты извращенец. Удар. — Три. — И тебе ведь даже не стыдно? — Н… — Удар. — Нет, сэр. Четыре. — Сегодня ты позволил стольким людям использовать тебя. Удар. — Пять… — И я был вынужден смотреть на это. Удар. — Шесть. Мне очень жаль, Ми-сэр. На самом деле Хёнджину не нужно было извиняться; Сынмин получил огромное удовольствие от просмотра. Младший усмехнулся. — Не думаю, что в твоих мозгах есть хоть что-то полезное, кроме навыков по приниманию членов. Хёнджин ухмыльнулся, упершись подбородком в матрас. Удар. — Семь. — Это всё, на что ты годишься? — Да… — Удар. — Да, сэр. Восемь. Сынмин замешкался и гораздо более мягким голосом сказал: — Я… Я люблю тебя, Джинни. Удар. Хёнджин не сразу назвал цифру. Его глаза внезапно наполнились слезами, а нижняя губа задрожала. Сынмин помассировал его ягодицы, где уже расцвели два ало-красных пятна, и стал ждать. — Девять. Я тоже люблю тебя, Минни, — наконец, тихо сказал Хёнджин. Удар. — Десять. Сынмин улыбнулся ему. — Давай приведем тебя в порядок. — Но я все ещё твёрдый! — Хёнджин заскулил. — Ты грязный, малыш. Тебе нужен нормальный душ. — Сынмин взял Хёнджина за руку и потянул к выходу из спальни. — Я могу сам принять душ! — Хёнджин надулся. Сынмин повернулся к своему парню со взглядом, полным нежности, и мягко поцеловал его в подбородок. — Это и для меня тоже. Хёнджин внезапно почувствовал себя неловко из-за своей мини-истерики, ведь его Сынмини просто хотел помочь ему принять душ. У Сынмина тоже был непростой день. Должно быть, он ещё сильнее устал, так как ему приходилось всё организовывать и постоянно смотреть за Хёнджином, чтобы убедиться, что у него все в порядке. — Тогда раздевайся. — Он с милым смехом схватил Сынмина за подол кофты и стянул её через голову. Уже в душе Сынмин как будто двигался медленнее, чем обычно. Стекло быстро запотело от пара, когда Сынмин поставил Хвана под струи воды, тщательно намыливая его длинные волосы. Он работал молча, втирая шампунь гораздо дольше, чем Хёнджин когда-либо удосуживался делать это сам. Как только Ким был удовлетворен, он тщательно промыл чёрные волосы старшего, используя тыльную сторону ладони, чтобы пена не попала Хёнджину в глаза. Затем он повторил процедуру с кондиционером, но оставил его, чтобы смыть позже. Хёнджин молчал, позволяя своему парню вертеть его как вздумается. Сосредоточенный взгляд Сынмина и то, как он время от времени кивал, будто оценивая свою работу, согревало сердце Хёнджина. Атмосфера тишины витала в воздухе, если не считать шума воды, но это была комфортная тишина, которую они делили только вдвоем. Это напоминало о том, как они впервые занялись интимным сексом, медленным и вдумчивым в полной темноте. И хотя сейчас и тогда объединялось общим чувством уязвимости, уязвимость, которую они разделяли сейчас, была комфортной; теперь между ними было достаточно доверия, чтобы они были уязвимы друг с другом, а не друг перед другом. Сынмин одними лишь руками, не используя мочалки, намылил тело Хёнджина. Он делал это медленно, его движения будто выполняли двойную функцию: смывали грязь прошедшего дня с любимого и дарили нежные прикосновения повсюду, тем самым проявляя любовь к каждому сантиметру его тела. Это чувство усиливалось случайными поцелуями, мягко оставляемыми на чистой коже. Он уделил особое внимание нижней части спины Хёнджина, мягко, но тщательно соскребая там маркер. Ким выглядел чертовски сексуально, с его налипшей на лоб челки капала вода, и это совсем не помогало Хёнджину успокоить взбудораженный разум. Большая часть Хёнджина хотела остановить своего парня, прижать его к стене, попробовать на вкус его губы, трахнуть медленно и глубоко, проглотить его, что угодно, лишь бы быть ближе. Но Сынмин, казалось, чего-то добивался. Это было недалеко от правды — в какой-то мере он искал успокоение в нежных прикосновениях к родному телу. Вместо резких ударов, хотелось покрыть гладкую кожу мягкими прикосновениями, вместо жестоких слов, хотелось дарить губами долгие поцелуи на плечах. Им обоим нравились их привычные игры, но после почти целого дня в доминантном состоянии, Сынмину нужен был плавный переход обратно. Смыв кондиционер с волос Хёнджина, младший быстро вымылся сам. В это время Хёнджин просто смотрел на него, облокотившись на стену. Любуясь телом своего парня, он чувствовал, как на него постепенно наваливается тяжесть прошедшего дня. Он устал. Это был долгий день, и ему не терпелось прижаться к Сынмину в кровати. Когда они вышли из душа, Сынмин тщательно вытер Хёнджина полотенцем, а затем высушил и расчесал ему волосы. В последнее время Хёнджин думал о том, чтобы подстричься покороче, но решил пока оставить длину ненадолго, так как его волосы сильно нравились Сынмину. Они вернулись к себе в комнату и переоделись ко сну. Хёнджин уже собирался с комфортом развалиться на кровати Сынмина, когда младший попросил его выйти из комнаты на несколько минут, пока он кое-что подготовит. Так он очутился в комнате Джисона и Чонина. Макнэ лежал в своей постели, пялясь в телефон, а Чан, нацепив наушники, продолжал работать в ноутбуке на кровати Джисона. Хёнджин забрался в кровать к Чонину и прижался к нему, обхватив за руку. — На самом деле я не думаю, что ты потаскуха, хён, — сказал Чонин через мгновение, откладывая телефон. Старший лежал немного ниже, так что он с лёгкостью положил щёку ему на макушку. — Я знаю. Хотя меня, вроде как, можно так охарактеризовать, — со смехом ответил Хёнджин. Чонин закатил глаза. — Хорошо, возможно совсем чуть-чуть, но не в плохом смысле. — Он положил свободную руку поверх руки Хёнджина, которая обвилась вокруг него, оценивая количество набранных за последнее время мышц. — Я почувствовал себя виноватым, когда плюнул на тебя, — тихо поделился Чонин. Хёнджин сел и посмотрел Чонину в глаза. — Если ты чувствуешь вину, потому что думаешь, что это задело мои чувства, то не нужно, потому что это не так. Но если тебе это не понравилось, то тебе не надо делать этого снова, хорошо? Надеюсь, никто не заставлял тебя принять участие. Чонин покраснел и покачал головой. — Нет, в основном это была моя идея. Но, анализируя ситуацию, мне не понравилось быть настолько грубым с тобой, пусть мы оба знали, что это игра. — Мне жаль, что заставил тебя чувствовать себя плохо, — Хёнджин мягко сжал ладонь младшего. — Всё в порядке, — макнэ пожал плечами. — И теперь я это знаю. Хёнджин лёг поперек его ног и нахально улыбнулся. — Может, тебе стоит попробовать поиграть с Котёнком Ликси. — На это предложение Чонин тяжело вздохнул. — Спасибо большое, но думаю, я слишком близко подошёл к сексуальной жизни моих хёнов вопреки своему комфорту, — на что Хёнджин весело захихикал. — Не обязательно заниматься сексом. Тем более что Чанбин, похоже, монополизировал это право. — Это причина, по которой Чанликсы — мои любимые хёны. — Эй! А как же я?! — Хёнджин принялся щекотать его ступни. — Два из семи моих любимых хёнов! — Чонин взвизгнул, пытаясь убрать ноги из зоны досягаемости. Чан поднял на них взгляд и мягко улыбнулся.***
Когда Хёнджин вернулся в спальню, он обнаружил, что в ней произошли некоторые изменения. По комнате было расставлено несколько свечей, которые на данный момент были единственными источниками света в темноте спальни. Кровать Сынмина была завалена дополнительными подушками, а на одной из них красовалась маленькая гладкая черная коробочка, на крышке которой лежала свежая красная роза. На тумбочке стояла коробка конфет рядом с бутылками воды и новым флаконом любимого Хёнджином лосьона для тела. — Минни! — Хёнджин притянул младшего в объятия. — Ты не должен был всего этого делать. Сынмин обнял его в ответ. — Мне захотелось. В честь твоего большого дня. — Это был большой день и для тебя тоже, — Хёнджин отстранился и нахмурился. — Я должен был приготовить что-нибудь для тебя. — Ничего подобного, — отрезал Сынмин, подведя Хёнджина к кровати, чтобы тот сел. — Я счастлив порадовать тебя. — Младший протянул розу Хёнджину с намеренно преувеличенным шармом, от чего Хван мило захихикал и так же театрально вдохнул её аромат, а затем отложил цветок в сторону. — Давай. Открывай, — Сынмин указал на коробочку. Хёнджин осторожно взял её в руки и снял крышку. У него немного отвисла челюсть, когда он увидел, что было внутри: отделанный кружевом изящный ошейник из черного шелка, на котором красивым красным шрифтом было выведено слово «Принцесса». — Ох, Минни… — Хёнджин осторожно достал ошейник, чтобы рассмотреть его повнимательнее. — Он великолепен… — Правда? — Лицо Сынмина озарилось улыбкой. — Потому что, если что, мы можем выбрать ещё один вместе, если тебе хочется чего-то другого- Хёнджин прервал его поцелуем, затем отстранился и повторил ранее сказанное. — Он великолепен. Как и ты. Он подходит идеально. Наденешь его на меня? Сынмин взял ошейник у него из рук и застегнул на шее, проверяя, не слишком ли туго затянул его. Он удивительно хорошо сочетался с просторной белой футболкой для сна и красными боксерами. — Как он на мне смотрится? — Спросил Хёнджин, шутливо позируя. — Ты прекрасен, — довольно улыбаясь, ответил Сынмин, заставляя старшего мило захихикать. — Я спросил, как он на мне выглядит, а не как я выгляжу! Сынмин пожал плечами и поцеловал Хёнджина, задержавшись возле его лица с улыбкой на губах. — Ничего не могу с собой поделать, твоя привлекательность слишком отвлекает. — Отвлекает? — со смехом переспросил Хван. — Видел бы ты себя в душе. Я не был уверен, что выживу. — Да ладно тебе, — Ким убрал всё лишнее с кровати. — Ложись. Я сделаю тебе массаж. Хёнджин тут же растянулся на животе, закинув руки за голову. — У этого всего будет счастливый конец? — с надеждой спросил он. — Почему ты все ещё хорни после того, как тебя весь день передавали из рук в руки? — вздохнул Сынмин, оседлав ноги старшего, и начал массировать ему спину. Хёнджин задрал футболку через голову под подбородок, чтобы младший мог использовать его любимый лосьон. — Не знаю, — мурлыкнул Хёнджин, — может быть, это как-то связано с тем, что у меня самый лучший парень на свете? Тёплая улыбка не заставила себя ждать. — Ах, наверное, в этом всё дело. Он тщательно разминал его спину, руки, плечи, ноги, ступни, а Хёнджин сладко стонал от приятного воздействия на натруженные мышцы. Через некоторое время Сынмин нарушил тишину. — Ладно, переворачивайся. Когда Хёнджин лёг на спину, он попытался незаметно скрыть тот факт, что у него снова немного встал, но Сынмин легко увидел это, боксеры не оставляли много места для воображения. — Джинни, малыш… — Сынмин скользнул руками под его футболку, — …ты действительно хочешь ещё? Хёнджин застенчиво закусил губу. — Ты не возражаешь, если я уйду в сабспейс? С тех пор, как это случилось в первый раз, Сынмин не предлагал попробовать снова, желая, чтобы инициатором был Хёнджин, когда будет готов. Он понимал, что старшему в прошлый раз всё понравилось, но всё равно хотел, чтобы желание повторить шло от Хёнджина. — Я бы никогда не стал возражать против этого. Ты хочешь попробовать сейчас? Хёнджин кивнул. — Мы можем воспользоваться вибратором? Сынмин молча похлопал Хёнджина по коленке и встал, чтобы взять игрушку, о которой шла речь. — Конечно, малыш, мы можем использовать всё, что захочешь. Достав игрушку и флакон смазки, Сынмин подложил под бёдра Хёнджина подушку и снял с него бельё, затем лёг рядом, оперевшись на локоть. Хёнджин согнул колени, чтобы дать Сынмину доступ, и вскоре начал млеть под дразнящими прикосновениями к его разработанной за целый день дырочке. В Сынмине боролись два желания: смотреть на лицо старшего, пока он его подготавливает, либо же впиться в губы настойчивым поцелуем. Второе желание вскоре пересилило. Неторопливо интимно их губы и языки скользили друг по другу, и только редкие стоны Хёнджина нарушали уютную тишину. — Дай знать, если что-то будет не так, хорошо? — Сказал Сынмин, осторожно вводя внутрь один палец, который Хван легко принял. — Ещё, пожалуйста, Минни! Сынмин усмехнулся и провёл вторым пальцем по колечку мышц. — Позволь мне решать, ангел, — сказал он и с удовольствием отметил, как расширились зрачки партнёра. Говоря откровенно, Сынмин беспокоился, сможет ли он снова погрузить Хёнджина в сабспейс; когда это случалось в первый раз, это была чистая случайность. Но, видя, как Хёнджин тает под его прикосновениями, и то, как он реагирует на его слова… возможно, это будет не слишком сложно. Хёнджин кивнул, и тогда Сынмин продолжил целовать его, делая всё возможное, чтобы полностью возбудить, периодически останавливаясь между поцелуями, заставляя старшего отчаянно желать следующего соприкосновения губ. Всё это время часть его была сосредоточена на том, чтобы достаточно подготовить натруженный анус для игрушки. К тому времени, как он посчитал подготовку достаточной, Хёнджин практически впечатался в него, желая быть как можно ближе. — Просто трахни меня, — пробормотал Хёнджин, преследуя губы Сынмина, когда тот в очередной раз отстранился. Но дотянуться до них на этот раз не получилось, поэтому он жалостливо заскулил от неудачи. Сынмин ухмыльнулся и поднял игрушку перед его лицом. — Я думал, ты хочешь поиграть с этим, принцесса. Явно раздосадованный, Хёнджин просто заскулил сильнее. — Не волнуйся, малыш, я выберу за тебя, — сказал Сынмин, а затем сел ровно, чтобы смазать игрушку. Он переместился между ног Хёнджина и мягко раздвинул их, согнув в коленях. Потом он приставил игрушку к влажному входу и начал проталкивать её внутрь, наблюдая, как старший легко принимает предмет. — Ты такой красивый, Джинни, — пробормотал он, и Хёнджин отвернул голову в сторону, внезапно почувствовав смущение. Сынмин находил это чрезвычайно милым, потому что большую часть времени его парень не имел ни стыда, ни совести, делая вещи, которые вгоняли в краску даже Сынмина. Выключенная игрушка всё равно приносила немалое удовольствие, так как изгибалась и идеально упиралась прямо в простату. Когда Сынмин включил её на низкую вибрацию, Хёнджин вцепился руками в собственную футболку на груди и тихо застонал. — Тебе хорошо? — спросил Сынмин, когда улёгся рядом. Второй сомкнул ноги вместе, подтянув колени ближе к груди. — Очень… — Хёнджин потянулся для поцелуя, всё ещё крепко сжимая одной рукой ткань его собственной футболки, от чего в результате оголил кожу вплоть до выступающих рёбер. Сынмин что-то невнятно промычал и провёл рукой вниз по телу Хёнджина, просунув её между ног, чтобы помассировать промежность. Хёнджин застонал громче, и Сынмин увидел, как из его члена на живот вытекла капля предэякулята. — Любимый, ты у меня уже такой влажный, — Сынмин увеличил уровень вибрации. — Опять пачкаешься, грязнуля. Хёнджин снова притянул Сынмина к себе для поцелуя, который на этот раз вышел менее скоординированным и каким-то смазанным. Но разве он мог сосредоточиться, когда его простате доставалась такая сильная стимуляция? Но затем интенсивность вибраций уменьшилась, и Хёнджин издал пронзительное хныканье. — Шшш, всё хорошо, милый. Мне нужно, чтобы ты был послушным и позволил мне подольше поиграть с твоим сладким местечком. Ты ведь сможешь, правда? — Д-да, сэр, — его тело крупно содрогалось от удовольствия даже на низкой скорости. — Конечно ты сможешь, принцесса, потому что ты всегда такой умничка у меня… — похвала сопровождалась сильными прикосновениями к шее. Сынмин влюблённо провёл большим пальцем по изящным буквам на новом ошейничке. Глаза Хёнджина расширились, он как будто только что вспомнил, что он на нём есть. — Ты так прекрасен в своём новом ошейнике, — от этих слов Хёнджин счастливо улыбнулся, глядя во все глаза на своего парня. Когда Сынмин снова увеличил интенсивность вибраций, Хёнджин внезапно вскинул обе руки, чтобы схватить Сынмина за предплечье. — Минни… — заскулил он, опуская ноги на кровать и сжимая их. В уголках глаз начали скапливаться слёзы. Его окутало незнакомое ощущение парящей эйфории, но вместе с тем он чувствовал себя в безопасности рядом с любимым человеком. Сынмин погладил его бедро, целуя губы, подбородок, шею в попытках показать, как сильно он любит, чтобы Хёнджин точно это почувствовал. Слезы наконец пролились. Они были обжигающе горячими, когда скатывались по щекам на подушку. — Посмотри на себя, — нежно прошептал Сынмин, всё ещё поглаживая большим пальцем ошейник и слегка надавливая. — Ты такой хорошенький, Джинни. Мне нравится доставлять тебе удовольствие. Люблю играть с твоей нуждающейся дырочкой. — …а-х… твоя, — пролепетал Хёнджин, не очень хорошо выговаривая слова, но Сынмин прекрасно его понял. — Мой, ангел. Твоя дырочка полностью моя, твое сладкое местечко полностью моё… — он увеличил интенсивность до самого высокого уровня. Хёнджин закряхтел, прижав колени друг к другу, и выгнув спину дугой, издал громкий жалобный стон. — Давай, хорошенько испачкайся для меня снова, ангел. Хёнджин вцепился в руку Сынмина и судорожно вздохнул, когда струйки белёсой жидкости оросили подтянутый живот. — Молодец, милый, вот так, — похвалил Сынмин. — Ты хорошо постарался. Сильное удовольствие быстро превратилось в чрезмерную стимуляцию, и Хенджин начал всхлипывать, слёзы полились уже не на шутку. Ему было до ужаса жарко, он чувствовал себя потным и отвратительным, но Сынмин продолжал смотреть на него со звездочками в глазах, так что по большей части ему было всё равно. — Как думаешь, сможешь снова кончить, малыш? — тихо спросил Сынмин, убавляя интенсивность до самого низкого уровня. Хёнджин отрицательно помотал головой, и младший окончательно выключил вибратор. Слезы вскоре тоже постепенно сошли на нет. — Всё хорошо, Джинни? — спросил Сынмин, заметив его отстраненный взгляд. Хван что-то сонно промычал и утвердительно кивнул. Он повернулся на бок, в попытке устроиться поудобнее, абсолютно не беспокоясь о семени на животе. Сынмин тут же схватил влажные салфетки с прикроватной тумбочки и начисто вытер его. — Я сейчас достану вибратор, хорошо? — сразу после предупреждения, Ким осторожно вытянул игрушку, быстро вытер её салфеткой и положил на тумбочку; позже её нужно будет тщательно помыть. Сейчас ему нужно быть рядом с Хёнджином. Да и не хотелось оставлять его одного, пока он в сабспейсе. Так что он осторожно вытер смазку влажными салфетками, почистил самого Хвана, насколько смог, и кинул кулёк салфеток в мусорку. Вспомнив о свечах, Сынмин сначала протянул Хёнджину бутылку с водой. — Выпей немного воды, а потом забирайся под одеяло. Я вернусь через пару секунд. — Он вскочил с кровати, быстро задул все свечи и вернулся в постель всего через несколько секунд, как и обещал. Старший даже не успел заметить, пока медленно пил. Как только он напился, Ким забрал у него бутылку, закрыл ее и отставил в сторону. Затем он нашёл боксеры Хёнджина и натянул их на сонное тело. — Мы должны снять его, Джинни, — сказал Сынмин, осторожно прикасаясь к ошейнику. Хёнджин опять что-то неразборчиво промычал, а Сынмин осторожно расстегнул ошейник и положил его на тумбочку. Наконец, он сам лёг в постель, побуждая старшего повернуться лицом к нему. Сынмин медленно поцеловал его. Поцелуй получился долгим и глубоким. Он не мог оторваться, наслаждаясь теплом мягких губ и тем, как трогательно хён вцепился в его футболку на груди. — Хочешь, я обниму тебя? — спросил Сынмин, и старший тут же повернулся спиной в молчаливом согласии. Ким придвинулся ближе и положил руку на чужое бедро, попутно оставляя поцелуй на плече. Он внезапно вспомнил о шоколадных конфетах, которые купил для Хёнджина, но тот казалось уже провалился в сон, судя по тому, как его грудь медленно вздымалась. Так что Сынмин был удивлен услышать слабое бормотание. — Спасибо, Минни. Сынмин нежно сжал его бедро, сердце его учащенно забилось. — Спасибо тебе за то, что ты такой умница, малыш, — прошептал он. — Я умница, — почти неслышно прошептал в ответ Хёнджин, затем добавил, — ты тоже умница. С мягкой улыбкой на губах младший притянул его ближе, скользнув рукой под футболку прямо туда, где билось родное сердце. Засыпая, Хёнджин чувствовал тепло Сынмина позади себя, и он чувствовал себя в безопасности.