***
Поезд Хогвартса – не лучшее место для сна. Это Снейп понял при попытке повернуть шеей после долгого лежания на жёстком кресле, где он случайно заснул, возвращаясь в школу. Стоит ли говорить, что эта попытка провалилась, и всё, что получил зельевар – мерзкий хруст и вспышка резкой боли. Сегодня с самого утра всё не так. В шесть прилетела сова из Министерства со срочным извещением о том, что 8 сентября 1983-го года (то есть сегодня) он должен быть в Лондонском филиале Министерства Магии ровно в 12:20. Естественно, пришлось пропустить уроки, оставив студентов изучать темы самостоятельно, что автоматически значило, что ничего они изучать не будут, а потом будут бегать за ним как собачки и просить возможность переписать контрольную. По дороге в Лондон поезд сломался и пришлось ждать целый час, прежде чем движение возобновится. Естественно, в Министерство он опоздал. А сейчас, на пути обратно в Хогвартс, он вспомнил, что сегодня воскресенье, то есть день уборки. День, когда всех учеников после уроков заставляют драить школу, запрещая при этом использовать магию. Ни одно помещение не оставалось в стороне, заставляли убирать даже кабинеты преподавателей, которые, собственно, были не особо-то и против. Но не Снейп. Он, в отличие от своих коллег, отказывался подпускать кого-либо из учеников не то, что внутрь, а даже к двери кабинета. Не то, чтобы он был слишком привередлив. Хотя именно таким он и был. Кроме того, он был уверен, что никто из студентов не горит желанием аккуратно протирать от пыли все его баночки-скляночки и расставлять в правильном порядке книги. Скорее всего, их просто сгребут в сторону, быстро проведут пару раз мокрой тряпкой по полкам, наскоро вымоют пол и уйдут с чистой совестью. Поэтому наводить порядок в своей обители он предпочитал самостоятельно. Но в этот раз он уехал, и Дамблдор, скорее всего, отправил убирать в его кабинете кого-то другого, что равносильно тому чтобы просто устроить там ещё больший бардак. Северус вздохнул и выглянул в окно. Мимо проносились деревья и редкие полевые цветы, пейзаж мало помалу становился всё более узнаваем. До Хогвартса оставалось совсем немного.***
Ученики молча расступались и отходили к стенам коридора, освобождая место для несущегося со скоростью света профессора. Некоторые кивали в знак приветствия, кто-то даже тихо здоровался, но все были успешно проигнорированы. Сейчас Снейпа интересовало только одно – состояние его несчастного кабинета. Подлетев к двери и распахнув её, он залетел внутрь, хлопнув дверью так, что несколько проходивших мимо слизеринцев вздрогнули, едва не упав. Закрывшись на ключ, Северус оглядел комнату. И, к его удивлению, она выглядела точно так же, как утром, до того, как он уехал. Книги и справочники на книжных полках справа от стола были расставлены точно так же, идущие вдоль стен стеллажи с ингредиентами для зелий также не претерпели ни малейшего изменения. Даже хаотично расставленные на столе колбы и реторты были на своих местах. Дамблдор не осмелился злить его и не послал никого убирать кабинет? Или послал, но этот кто-то решил ничего не делать? Снейп облегчённо вздохнул. В любом случае, ему не придется ничего переделывать, можно просто применить очищающие заклинание и жить себе спокойно дальше. Он подошёл к столу и провел по нему пальцем, чтобы посмотреть сколько пыли там накопилось с прошлой уборки. Пыли не было совсем. "Что?" Он подошёл к полкам и проделал тоже самое. Пыли не было и там. Но ведь прошло три месяца... Разве может за такое время пыль не осесть вообще? "Кто-то всё-таки убирался?" Нет, этого не могло быть. Он взглянул на пол у ножки стола, где ещё утром было коричневое пятно от пролитого кофе. Пятна не было. Комната осталось точно такой же, как и всё время до этого. Единственное изменение – она была идеально чистой. "Кто-то воспользовался палочкой тайком? Но ведь палочки всех студентов забирают перед началом уборки и выдают только в конце дня." Решив не забивать голову этой мелочью, профессор прикрыл глаза и устало помассировал переносицу. У него ещё куча работы.***
В следующее воскресенье он тоже отсутствовал: снова ездил в Министерство, но уже в компании с Дамблдором в качестве его помощника. Вернувшись, он увидел тоже самое, что и неделю назад: всё стояло на своих местах, только колбы блестели и стекло не было мутным, а из-под стола пропали мелкие осколки разбившегося на прошлой неделе мерного цилиндра, которые он всё время забывал убрать. На секунду он даже подумал напрямую спросить у учеников, кто из них убирался в его кабинете, но тут же отмёл эту идею. Да и какая ему вообще разница? Главное, что всё чисто. Тем более, даже если он поинтересуется, то вряд-ли у кого-то из учеников хватит смелости сознаться. Пускай Северус и работал в школе не так давно, но уже все, даже мыши, были в курсе о его характере и на всякий случай обходили стороной. Но любопытство распирало. Наверное, впервые за последние лет пять Снейп был в чём-то настолько заинтересован. Он мысленно перебирал всех учеников Хогвартса, и ему на ум приходило разве что пару человек с Когтеврана и Слизерина. Хотя на Когтевране все странные, там кто угодно мог сделать это. Пуффендуйцев и Гриффиндорцев он в расчет даже не брал. Первые слишком боятся его, чтоб соваться в кабинет, а вторые слишком расторопные и импульсивные, чтобы сортировать измельчённые цветы по алфавиту. Слизеринцы слишком гордые, чтобы оттирать пятна от пола, но с другой стороны они всегда выполняют работу, которую им поручают, и выполняют качественно. Да и кто ещё мог так хорошо знать своего декана, как не его собственный факультет. Остановившись на варианте терпеливого тихого слизеринца или слизеринки, Северус забыл об этом, продолжив заниматься своими делами.***
На третий день уборки он тоже уехал, но уже по своему желанию. Слишком любопытно было, что ещё может выкинуть таинственный гость. Дамблдору просто сказал, что едет "по делам", и тот без проблем его отпустил. Он и так нечасто отлучался из школы, а если и отлучался, то причина была по-настоящему важной. На этот раз Северус устроил настоящий бардак. Просыпал на стол порошок из корня мандрагоры, почти опустошив бутылек, переставил между собой некоторые книги и ингредиенты и "случайно" пролил настойку смоковницы. Когда он вернулся, кабинет практически блестел. Порошок снова был в бутылке ("как его вообще можно было собрать обратно, я же почти по всему кабинету его разбросал?"), книги расставлены идеально, все ингредиенты на своих законных местах. "Вот это уже интересно." С каждым разом желание Северуса посмотреть на этого героя возрастало. Эту роль на себе примерили почти все, кто учился на Слизерине, и Снейп уже перешёл на Когтевран, но никто не подходил. Ни одного из учеников он не мог представить в своём кабинете, любовно переставляющим книги и аккуратно собирающим порошок по крупице. И кто тогда? Не святой же дух. Ответ он получил на следующий день уборки.***
Вылетев из кабинета директора после долгого совещания, профессор, не сбавляя скорости, направился к себе, но тут же остановился, чуть не споткнувшись о сидящего на полу студента. Уже собираясь отчитать его и планируя, сколько баллов с Гриффиндора снять на этот раз, он увидел в его руках тряпку, а затем и стоящее неподалеку ведро с водой. Первая его мысль была о том, что он совсем забыл, что сегодня чёртово воскресенье. Вторая его мысль была о том, что "гость", скорее всего, всё ещё был занят уборкой в его кабинете. "Попалась, птичка." И прежде, чем ученик успел задать хоть один вопрос, Снейп перешагнул через него и помчался в Подземелье, оставив ничего не понимающего парня домывать коридор.***
Возле самой двери Северус остановился. Она была чуть приоткрыта, из замка торчал ключ. "Откуда у неё или него ключ от кабинета, если мой всегда при мне?" Положив руку на ручку, Снейп потянул её на себя и, к своему удивлению, не услышал громкого скрипа, с которым эта дверь открывалась уже года три. Профессор вошёл в кабинет, оглядел его и остановился. Слева, у книжного шкафа, лицом к стене прямо на полу сидела девочка. Судя по скорости и усилиям, с которыми двигались её руки, она что-то усердно оттирала. Её чёрные волосы едва ли касались плеч, и были острижены так криво, будто она обрезала их самостоятельно каким-нибудь ножом или тупыми ножницами. Его она не замечала. Северус подошёл ближе и прочистил горло, привлекая внимание. Она обернулась. Первое, на что он обратил внимание: почти непропорционально-большие блестящие глаза цвета аквамарина, прямо как у диснеевских принцесс. Россыпь бледных веснушек на впалых щеках и выпирающих скулах напоминала капельки миндального молока на сливочном креме, или кунжутную посыпку на сладкой булочке. Она улыбнулась сухими обветренными губами: — Извините, профессор, я ещё не закончила уборку. Вы сегодня вернулись раньше. Голос у неё был по-девичьи тонкий и звучный, но говорила она тихо, едва ли не шёпотом, будто бы боялась кого-то разбудить. Не так он представлял её всё это время. Мало того, эту девочку он видел впервые в жизни. Он готов был поклясться, что она не училась в Хогвартсе. — Кто вы? — Ох, точно! – девчонка резво подскочила на ноги, бросая тряпку в чёрное ведро, отчего капельки мутной воды выплеснулись на только что помытый пол, — Мы ведь с Вами ещё не пересекались вот так... — на долю секунды она задумалась о чем-то, сдержанно хихикнула собственным мыслям, и присела в шутливом реверансе, — Беатриче. И, несмотря на то, что жест этот явно носил юмористический характер, Северус отметил, что реверанс эта Беатриче сделала идеально. Скорее всего, аристократка, а если аристократка – значит чистокровная. Но если так, то откуда у неё веснушки? И как она может сочетать их и свою чрезмерную бледность? — Факультет? — Пуффендуй, пятый курс, сэр! Снейп снова оглядел новую знакомую. Невысокая, в безразмерном черном свитере, закрывающем руки чуть ли не с кистями полностью, жёлтая клетчатая юбка от школьной формы и чёрные гольфы. Единственный оголенный участок тела у неё – острые, покрытые шрамами коленки, больше напоминающие холодное оружие, чем часть человеческого тела. Такую он бы запомнил, определенно. — Не встречал вас здесь раньше. — Ну конечно! — усмехнулась она, — Меня ведь здесь раньше не было. Я только в этом году перевелась. Северус ещё раз попытался вспомнить, но бросил это. Кроме того, она ни разу не посещала зельеварение, и даже в списке учеников на этот год её имени не было, уж он бы запомнил – слишком оно диковинное для Британии. — Я ни разу не видел Вас на моих занятиях. — Ну да, я на них не ходила. "Да неужели?" Снейп ждал, что она назовёт причину, но Беатриче молчала, поэтому он спросил сам: — Почему? — Ох, это долгая история, — она усмехнулась, — Если вкратце, то я изучаю зельеварение по другой программе и уже очень давно, — она задумалась, — Ну, лет с шести, по-моему... Я поговорила об этом с директором в самом начале года и он не против. — Чтож... — он подошёл ближе, — позвольте поинтересоваться, мисс... — он многозначительно замолчал, ожидая, что она назовёт свою фамилию, но только молча смотрела на него с улыбкой, — Как Ваша фамилия? Резкие изменения в её лице его поразили. Причем он даже не мог сказать, что именно изменилось. Она по-прежнему улыбалась, её глаза сверкали и лучились дружелюбием, но что-то поменялось. Она помрачнела, словно на лицо набежала тень. — Называйте по имени, пожалуйста. Северус заглянул в её глаза. Она не отводила их, но и гонора в её взгляде не было. Она терпеливо ждала ответа. Профессор идти на поводу у девчонки не собирался. Не хватало ещё, чтобы она ставила ему условия. — Как Ваша фамилия? — повторил он, но медленнее, растягивая гласные и понизив голос. Пару секунд девочка молчала, будто пыталась придумать себе фамилию, а может просто надеялась, что ему надоест ждать и он отстанет. Но он ждал, и тогда она разочарованно выдохнула: — Кавалли-Конте, профессор. "Иностранка?" — подумал Северус. Потом сопоставил вместе имя и фамилию и решил: "Итальянка". А потом всмотрелся в её лицо и усомнился в своем выводе. Ничего "итальянского" в ней отродясь не было: ни пышных блестящих волос, ни пухлых губ, ни обжигающе-тёмных глаз. Слишком аккуратный носик, слишком худое тело и слишком бледная кожа. Походила она больше то ли на француженку, то ли на англичанку. Решив не гадать, Снейп прямо спросил: — Вы не из наших краёв, верно? — Да! — вспомнив о родине, она просияла, — Я родилась в Риме. Профессор удивился: — Вот как? — Ага! Я жила и училась там в детстве, но с недавнего времени уехала. — Ясно, — не зная, о чём ещё говорить, Северус, сам от себя того не ожидая, вдруг выдал, — Меня несколько поразили Ваши навыки в уборке. Вы умудряетесь сохранить помещению первозданный вид после всех своих... махинаций. — Ах, спасибо... — она застенчиво заправила прядь волос за ухо, — Просто я ставлю себя на место Вас. Мне бы тоже было очень неприятно, если б в моей комнате всё перевернули вверх дном. Но я стараюсь сделать Ваше нахождение здесь максимально комфортным, потому что иногда Вы устраиваете такой бардак... — Дверь больше не скрипит. — Да, я смазала её. — Все колбы блестят. — Да, я промыла специальным раствором, они были мутными. — На шторе справа нет пятна. — Да, я отстирала. Северус удивлённо вскинул брови. Впервые он видел человека с таким рвением к уборке. — А теперь, профессор, если Вы не против, могу я закончить? Мне осталось только отмыть это пятно и я уйду.***
Вскоре она и правда ушла. Он даже не заметил этого, да и находясь в кабинете она вела себя практически бесшумно. Молча оттерла пятно, встала, взяла ведро с тряпкой и вышла, тихонько прикрыв за собой дверь. После этого он стал замечать её. Пару раз они сталкивались взглядами в коридоре, когда каждый шёл по своим делам, и она приветливо улыбалась ему всякий раз, когда замечала в толпе. Иногда она, проходя мимо, добродушно желала ему доброго утра, заставляя всех, кто находился рядом, пораженно оглянуться на ту, кто осмелилась первой заговорить с Ужасом Подземелий. В ответ он лишь сдержанно кивал, чем вызывал ещё большее недоумение у случайных свидетелей. Он часто замечал её в компании двух девушек: Коралины Дельфус с Когтеврана и Олли МакЛемур с Гриффиндора. Вероятно, они были подругами. Из-за того, что девчонка была новенькой, о ней много говорили учителя. От других преподавателей Снейп узнал, что девочка превосходно учится и прекрасно ладит с другими учениками. Чего ещё можно было ожидать от девчонки с Пуффендуя? На вид она была хорошей. Даже слишком хорошей. Это настораживало.