***
В кабинете профессора зельеварения в Подземелье мёртвая тишина разбавлялась нервным постукиванием пальцев по столешнице. Подперев подбородок рукой и уставившись в пустоту, Северус Снейп пытался осознать и осмыслить то, свидетелем чего он стал. Беатриче больна. Больна серьёзно и, скорее всего, долго. Является ли болезнь причиной её чрезмерной худобы? Должно быть, да. Он не уверен на сто процентов, но это было бы логично. Беатриче не просто больна. Она медленно умирает. Или быстро. Он не может знать, как часто у неё повторяются такие приступы, но... какая, к чёрту, разница? Часто, редко... даже один такой приступ – уже далеко не норма. Это страшно. Сегодня, когда Беатриче мучилась в агонии, извивалась и дёргалась в его кабинете, как рыба, выброшенная на берег, ему было ужасно страшно. Он думал, она умрёт. Прямо здесь, на его глазах. Так люди могут мучаться только перед смертью. Но она не умерла. Он встала и ушла, как ни в чём не бывало. Ещё и попросила никому не говорить о произошедшем. То есть, скорее, приказала, но факт остаётся фактом. Она повела себя так, словно... словно для неё это было в порядке вещей и она давно привыкла. Неужели она часто так мучается..? Она? Солнечная девочка, что способна прогнать тучи одной своей лучезарной улыбкой? Девочка. Она ведь ещё ребёнок. Ей всего шестнадцать лет. Северус понятия не имел, что ему делать и как поступить. Знали ли родители Беатриче о том, что она переживает? Скорее всего, нет, ведь разве отпустили бы они тогда её одну в Хогвартс? А если не знают родители... как же она живёт? Скрывает ото всех, везде и всегда, даже дома? Конечно, по её словам, большую часть своей жизни она проводит в путешествиях и дома не бывает... И как с этим быть? Беатриче абсолютно точно нужна помощь. И он, как преподаватель и взрослый, обязан её оказать. Он решительно поднялся с места. Нужно рассказать Дамблдору. Необходимо. Как директор, он должен знать о состоянии своей студентки. Быть может, он уже в курсе её недуга и всё в порядке, а подобные приступы – редкость. В таком случае он будет спокоен. А если он не знает, то должен будет сообщить её родителям. Так ей будет лучше. Ребёнок не должен справляться с этим в одиночку. Северус вышел из кабинета и направился к лестнице.***
На следующий день Беатриче сумела наконец взять себя в руки и принять решение. Она должна уехать. Если и покидать Хогвартс, то прямо сейчас. Она была, как никогда, полна решимости. Она уедет из Англии. У неё даже был план. Если лекарство перестаёт действовать, ей просто нужно создать новое. Она придумает новое лекарство, или доработает то, каким пользуется сейчас. Неважно. Главное, что она найдёт способ почувствовать себя лучше. Поедет в Дюссельдорф. Встретится с госпожой Фейербах. Она поможет ей. Вдвоём они найдут выход. Непременно. Уезжать Беатриче решила после Рождества. За это время она бы успела подготовиться, а дел перед переездом ей предстоит очень много. Она выручила достаточно денег за подаренные отцом серьги, но не успела заскочить в Гринготс, чтобы обменять фунты на галеоны. Нужно запастись лекарством. Даже если оно не помогает так же хорошо, как раньше, выбора у неё нет, всё же это лучше, чем ничего. Ещё она должна объясниться с Олли и Каролиной. Но, что самое сложное, нужно объясниться с Дамблдором. Её причина должна быть достаточно убедительна, чтобы директор смог отпустить её. Беатриче планировала снова отправить поддельное письмо, якобы от родителей, с просьбой немедленно исключить её по семейным обстоятельствам. Во всех предыдущих школах это срабатывало. А пока она должна позаботиться о том, чтобы у неё было достаточно лекарства. Ингредиентов у неё было в достатке, а для приготовления можно воспользоваться оборудованием из класса зельеварения. И профессору Снейпу знать об этом вовсе необязательно. Ей повезло, что кабинеты не запираются на каникулы. С утра Беатриче была на удивление воодушевлена предстоящей подготовкой и последующей за ней поездкой. Настолько, что даже сумела съесть на завтрак яичницу. И после этого её даже не стошнило. Она ликовала. Покормив всё ещё нервничающую со вчерашнего дня Берту и спокойную, как йог во время медитации, Дафну, Беатриче быстро расчесала спутанные после сна волосы, натянула на ноги тёплые вельветовые брюки карамельного цвета, надела свободный шерстяной синий свитер и, повесив на плечо сумку, вышла из комнаты, притворив за собой дверь. Ей не терпелось заняться приготовлением лекарства. Она так давно не практиковалась в зельеварении и теперь была очень взбудоражена. Её питал неожиданный энтузиазм. Выбравшись из пуффендуйского общежития, она быстро направилась к Подземелью, изо всех сил стараясь шагать тише. Перспектива встречи с профессором Снейпом её пугала. Она боялась, что он начнёт задавать вопросы, на которые она не сможет ответить. Это могло бы повлечь за собой проблемы. Проблемы ей сейчас не нужны. Только не перед переездом. У входа в Подземелье Беатриче остановилась и прислушалась, стараясь выловить хоть какие-то звуки: шаги, кашель, голос – что угодно, что могло бы подсказать ей, здесь ли сейчас Северус или нет. Она бездвижно застыла, вжавшись в дверь, напрягая слух изо всех сил. Вдруг раздались шаги. Но они доносились явно не из Подземелья... Беатриче обернулась. По лестнице к ней спускалась Помона Стебль. С облегчением выдохнув, девушка развернулась и помахала ей рукой. – Профессор Стебль. – Мисс Кавалли-Конте. – дойдя до конца лестницы, женщина остановилась. Беатриче подошла к ней поближе и тут же обеспокоенно нахмурилась. Преподавательницу явно что-то волновало: её брови были сведены, губы поджаты, во взгляде плескалась горечь. – Что-то случилось, профессор? Помона тяжело вздохнула: – Мисс Кавалли-Конте, мне нужно, чтобы Вы пошли со мной к директору. – Что? – Беатриче инстинктивно отступила на шаг назад, – К директору..? – Да. Профессор Дамблдор желает провести беседу. Прости, но... я думаю, ты больше не будешь у нас учиться. Твоя семья пожелала забрать тебя домой. Ещё один шаг назад: – М-моя семья? – Да. Беатриче, за тобой приехал твой дядя.