***
Девушка тихо плачет, затыкая уши обеими ладонями и сжимаясь в тёмном углу отсека в компактный клубок. За несколько лет жизни среди инопланетных захватчиков это просто стало необходимостью. Сплошные эмоциональные качели, вымотавшие все нервы. Не мудрено, что среди десептиконов её ни во что не ставили — она ведь действительно для них ничтожество. «Питомец Баррикейда». Именно так к ней и обращались, иногда разнообразия ради клича мелочью, органикой и любыми другими производными. Всё одно — обидно, хотя со временем привыкаешь и отзываешься. Если продолжать жаловаться, то с лжеполицейским отношения тоже были далеки от адекватных. Уже не помощница, не худо-бедно напарница, а «его человечка» и «его букашка». Банально без рода деятельности. Игрушка. Антистресс. Будь чёрно-белый кибертронец человеком, непременно посчитала бы, что заявляет на неё права как мужчина. Но он, чёрт его дери, огромный робот. Существо иного происхождения, у которого в процессоре творится чёрте что. Или для таких, как он, это действительно не проблема? С каких пор? Баррикейд ведь, по рассказам, к людям относится хуже, чем к тем самым автоботам. Да и к тому же это как минимум глупо по той причине, что она в его жизни не задержится надолго. Для человека сто лет — целая жизнь, для трансформера — миг. Тем не менее, сегодня днём сидя вместе со Скальпелем в медбэе и протирая инструменты, от последнего как раз услышала, что мех снова «из-за неё» с кем-то подрался. Звучало буквально с наездом, будто до появления человека на базе этого не было. Подобная информация, по мнению маленького врача, должна была вызвать у белковой чувство вины, но никакого эффекта не было. Вернее, он был, но не такой, какой ожидался. Надоело. Выгорела. И какой вообще смысл был винить себя в том, в чём она не виновата? Тогда девушка громко положила инвентарь в ящик и просто ушла, провожаемая взглядом больших окуляров-лампочек. Просидела до самого вечера в отсеке Кейда, а потом не выдержала и расплакалась. Без громких истерик, стараясь как можно более незаметно выплакать всю свою боль. Жутко хотелось повернуть время вспять и вообще не вмешиваться в борьбу двух фракций. Хотелось вновь почувствовать себя обычным человеком. Хотелось вернуться к родным, увидеть друзей, продолжить работу в своей мастерской… Не судьба. В коридоре слышатся знакомые быстрые шаги. За такой длительный срок проживания здесь научилась по ним определять, кто идёт. Приходится быстро вытирать щёки от слёз, хотя, по сути, это не имеет смысла. Склера глаз покраснела. Заметит в любом случае. Двери разъезжаются в стороны, впуская меха в тёмное помещение. Две пары оптик безошибочно находят сидящего в углу человека. Он изменился с их первой встречи. Поменял расцветку, сменил альт-форму, из-за чего пропорции робота приобрели более человеческий вид. Длинные крепкие серво, мощные манипуляторы со встроенным огнестрельным оружием, широкий честплейт. Исчезли крылья-дверки, на плечах появились мигалки, а ещё он убрал когти. «Специально, чтобы не поранить, когда хватает» — отмечает с едва заметной усмешкой про себя, встречая изучающий взгляд кибертронца. Баррикейд хлопком включает освещение в отсеке и направляется к своей букашке, чтобы собственнически подхватить её с пола. Окуляры темнеют на несколько тонов, показывая, что он злится. В принципе, злится десептикон часто, поэтому девушка не зацикливает на этом внимание, когда оказывается усаженной на поверхность железного стола. — Последнее время ты много ревёшь. — И что? Кейд, ты ведь всё сам знаешь. Жить в среде, где тебя в грош не ставят, тяжело. Я просто устала, — вздыхает в ответ, сдерживая всхлипы и шмыгая носом. Уже заранее знает, в какое русло пойдет разговор. Поправляет волосы — явно нервный жест, а после с губ против воли срывается вопрос. — Снова угрожать будешь? Плечи опускаются и весь вид человечки выражает покорность, что определённо льстит трансформеру. На самом деле у неё все внутренности завязались в один большой узел от напряжения. Не успела вовремя прикусить язык и ляпнула на свою голову. Сердце начало качать кровь по венам с удвоенной скоростью, что определённо не укрылось от внимательного десептикона. Мех хмыкнул, а рокот его внутренних систем стал значительно громче. — Нет, Джейн. Предупреждать. Металлические пальцы касаются плеч и скользят по линии позвоночника до самой поясницы. Тёмно-карие глаза прикрываются синхронно с тем, как ладони сжимаются в кулаки. Ногти впиваются в кожу, оставляя на ней следы-полумесяцы, отрезвляя. Опять ведётся на провокацию. За время совместной жизни он научился умело играться с её эмоциями. Заставлять чувствовать страх и вину не за себя, а за других. Началось это с пол года назад, когда ей удалось сбежать отсюда и даже на неделю вернуться к нормальной жизни. Искренне верилось, что всё забудется как страшный сон, никто не станет преследовать, но это действительно было наивно и глупо. Баррикейд самостоятельно нашёл её и приволок обратно. Ничего не изменилось, если не считать, что из-за выходки девушки было убито четыре человека. Пожилые супруги, временно позволившие несчастной остаться у себя, свидетель трансформации и мужчина, к которому она бежала с отчаянным криком о помощи, когда следом, издевательски сигналя, ехала полицейская машина. Смерть последнего надолго врезалась в память, потому что её пришлось увидеть собственными глазами. Вот она бежит из последних сил, выскакивая на перекресток. Как назло — каждая улица хоть и узка, но машина по ней проедет без проблем. Позади слышится шелест шин преследователя, а впереди ни души. Хотя постойте… На ступенях около дома виднеется чей-то силуэт? В темноте одиноко горит красная точка сигареты. — По-помогите!.. — отчаянно вскрикивает, когда на стену напротив падает отблеск сине-красных огней. Кислорода не хватает, лёгкие жжёт, а сама задыхается, но упорно пытается спастись. Ищет защиты у того, кто в любом случае не сможет её дать. Силуэт в ответ поднимается, делает несколько шагов и в тишине слышится непонимающее «Девушка?», но почти сразу его шепот тонет в лязге перестройки деталей позади. Секунда. Звук активации оружия. Над головой механика проносится плазменный залп, устремляясь к мужчине. Ещё секунда. Человек моментально сгорает, оставляя после себя только тёмное мокрое пятно на асфальте. Джейн хватается руками за голову, не находя в себе сил даже завизжать от ужаса. И это последнее, что она успевает сделать, прежде чем потерять сознание от эмоциональной перегрузки. Против воли из уголков глаз скатилась пара непрошенных слезинок. Он знал, куда и как нужно давить. От этого становилось неимоверно больно. Даже сейчас, когда, казалось бы, уже прошло достаточно времени, чтобы простить себе четыре угробленных судьбы. Хотелось громко закричать «Ненавижу!», но вместо этого может только сгорбиться и закрыть лицо ладонями. Мигнув оптикой, десептикон убеждается, что его слова достигли цели. Всё-таки манипуляции чужими эмоциями всегда были беспроигрышным вариантом. Особенно в том случае, если не получается делать это с помощью силы. Пусть думает над построением своего поведения, ведь именно от него зависит здоровье окружающих. В который раз обхватив хрупкое тело пальцами, трансформер откидывается на платформу и укладывает не сопротивляющуюся человечку себе на честплейт. Искра генерировала энергию, тем самым нагревая металл и не давая ей замёрзнуть. Лжеполицейский отключил освещение, притушив свет собственных окуляров в том числе. Мех не планировал становиться зависимым от органика, но что-то определённо дало сбой в его системах ещё в первый десяток секунд их встречи в злополучном закоулке Чикаго. По этой же причине он вообще оставил девчонку в живых, терпел её выходки и защищал от сознаковцев, рискуя репутацией. От унизительных эмоций можно было избавиться только в том случае, если бы она вдруг неожиданно не стала бы ему подобной. С тех пор эта мысль прочно засела в процессоре. Ресурсы, знания и специалисты имеются, так почему бы и не попробовать? Шанс на успех оценили в семьдесят процентов. Мегатрон дал своё разрешение на использование изобретений Шоквейва. В конце концов, это был прекрасный выход из сложившейся ситуации. Если не повезёт, погибнет, не сумев пережить пересадку сознания. Был также вариант, что не хватит силы нейронных связей в головном мозге или что-то случится с протоформой. Однако смысл один — он лишится своей зависимости вполне себе естественно. Мех равнодушно оглядел спящую на нём букашку. Его букашку. Несмотря на всё вышеперечисленное, шанс её выживания был гораздо выше, чем возможность неудачи эксперимента. Приживётся в новом корпусе — станет частью фракции. Присягнёт на верность их предводителю, будет обучаться у него и других десептиконов мастерству боя, тактики и разведки. Но куда более важно, чем все остальное, по мнению Баррикейда, так это становление новосозданной фемки его бондмейндшей. Да, определённо, чёрно-белый разведчик окольцевал бы её талию обручем с высеченными на нём глифами своего позывного. Однако это всё лишь планы, а как известно, планировать будущее не такая хорошая идея. Предстояло для начала дождаться следующего цикла, отнести ничего не знающего человека к ученым и ждать.Баррикейд (Часть 1)
19 декабря 2021 г. в 16:31
Баррикейд всей своей искрой ненавидел людей. Или, скорее, сюда больше подходит слово презирал? Ничтожная, слабая и умственно отсталая раса. А ещё неимоверно подлая, в чём в полной мере удостоверились Прайм и его автоботы. Предать своих союзников в призрачной погоне за совершенными технологиями? Так могли поступить только от природы циничные белковые.
Убийство этих истошно орущих паразитов доставляло лжеполицескому не меньшее удовольствие, чем если бы он рвал магистрали себе подобных. Маленькие мясные мешки… Их кости ломались от малейшего давления извне, а сожмёшь в манипуляторе или наступишь — превращались в кровавый фарш. Единственный минус, по мнению меха, заключался в том, что вся гадость потом забивалась в стыки брони и дальше. Даже у такого как он, фактически лишённого чувства брезгливости в силу рода деятельности солдата, вычистка органики из собственных механизмов вызывала отвращение. Однако это не стало весомой причиной, чтобы изменять себе и своим привычкам, поэтому чёрно-белый разведчик с особым наслаждением давил букашек, попадись такая возможность. И ведь исправно давил до того времени, пока не встретил её.
Единственный случай, когда безжалостный десептикон пощадил человека.
Она была такой же, как и все. Со своим ростом в полтора метра доставая ему до колена. Копна тёмных жиденьких волос, завязанных в небрежный хвост, раскосые глаза того же оттенка, мешковатая мужская одежда. Даже среди своих, эту самку нельзя было назвать ну очень красивой. К тому же дурости в ней было на порядок больше, чем у других. Глючная белковая с неисправным протоколом самозащиты.
Их первая встреча случилась в скорости после поражения в битве за Чикаго. Большая часть сознаковцев была убита, пал Мегатрон, но он — Баррикейд — остался жив. Мало того, смог уйти от радаров врага, несмотря на множественные увечья и критически низкий уровень энергона. Надо признать, людишки оперативно лишили их зрения, сделав максимально уязвимыми для последнего удара.
Поскольку покинуть город живым шансов практически не было, лжеполицейский принял решение затаиться в глубинах города. С горем пополам избавился от хвоста в виде органиков и остановился в каком-то богом забытом закоулке. Процессор грузили бесконечные всплывающие окна ошибок, которые невозможно было убрать из-за отсутствия оптики. Вдобавок начал порядочно нагреваться корпус — поврежденная вентиляционная система не справлялась с охлаждением. Хотелось зарычать движком от бессилия, но он воин и не мог позволить себе такую слабость. К тому же была вероятность, что по слишком громким посторонним звукам его могли бы обнаружить. Единственное, что представлялось возможным сделать, так это дать команду на устранение наиболее сильных повреждений наноботами и уйти в стазис для экономии топлива.
Выйти из него пришлось гораздо раньше, чем рассчитывалось.
За миллионы лет войны хочешь не хочешь, а даже такое состояние как стазис будет поверхностным. Вроде как и в полной отключке, а на самом деле чувствительные датчики следят за обстановкой. Один намёк на опасность и уже готов к обороне. Не сказать, что раненый и лишённый зрения десептикон может много чего противопоставить врагу, но если учесть, что опыта у него предостаточно, а врагом выступает человек, то вполне.
К счастью девчонки, в первые десяток секунд так называемого знакомства с потревоженным кибертронцем её спасла от смерти нелепая случайность. Белковая поскользнулась на каком-то шлаке и упала, тем самым сохранив голову на плечах, когда он сменил альт-мод потрёпанного форд мустанга на свою форму робота и шарахнул когтистым манипулятором в стену.
Неужели приняла за брошенную хозяевами машину и решила воспользоваться? Не побоялась лезть к бесхозному авто, так неоднозначно скрытому от чужих глаз, когда буквально недавно город был оккупирован инопланетными вторженцами? Такая глупость могла прийти только в голову человеку. Однако волновало ли это меха? Ни в коем разе. Но все оказалось гораздо прозаичнее, чем казалось на первый взгляд.
Человек хотел помочь.
Когда девчонка запищала тоненьким голосом, озвучивая десептикону своё желание, он замер. Цепи в процессоре просто напросто замкнуло, что во второй раз спасло её никчемную жизнь. Подумать только, добровольно предложить помощь тому, кто участвовал в порабощении её планеты. Об этом явственно кричала не то что надпись на его корпусе, а весь вид в целом. От него веяло смертью.
Может, эта особь была подослана, чтобы методично устранить его? Тоже вполне себе в духе людей. И в пору бы размазать после анализа всей ситуации, но Баррикейд отпускает её. Прогоняет, едва ли не вышвыривая из своего закоулка. Однако факт остаётся — она жива.
На следующий день белковая приходит снова, также как и на череду грядущих после него. С паяльником и кусками металлолома. Сначала просто вымораживает, потом — одновременно с тем хочется смеяться. Несколько раз появлялось явное, необоснованное желание её прихлопнуть. Человечка же старалась не реагировать на его агрессию. Игнорировала то, что через секунду острые когти могут неожиданно продырявить её хрупкое тело.
Осторожно спаивая разорванные края небольшой магистрали, девушка поджимает губы. Об удобстве в работе говорить не приходится, ибо страшно лишний раз касаться опасного робота. Что от него ожидать — непонятно, но явно уж не благодарности. Украдкой рассматривает и поражается сложности конструкции, тому, как взаимосвязаны между собой детали этого разумного механизма. Невероятно, всё-таки! Она — механик, и помогает существу с другой планеты по собственной воле, не деля на фракции, просто потому, что может. Рука на миг зависает в воздухе и человек неловко мнётся на одном месте.
— П-просите… Я не достаю до пробоины, — сообщает тихо, ожидая реакции от десептикона.
Погнутые крылья-дверки слегка дёргаются, а сам мех грубо, но не без доли снисходительности отзывается:
— Можешь сесть на бедренное сочленение.
Когда он не ругается, слышать сильный голос с характерным металлическим оттенком приятно. Даже воодушевляет, по правде. Девушка, перестав дышать от волнения, касается пальцами живой стали и взбирается наверх. Всё же здравый разум понимает, что заставлять кибертронца долго ждать — плохая идея, поэтому она сразу принимается за починку следующей неисправности.
С тихим свистом Баррикейд стравливает воздух, чувствуя, как белковая опирается своей маленькой тёплой ладонью о его брюшные пластины. За несколько дней навязчивой помощи неприязнь конкретно к этой особи значительно поубавилась. Неконфликтная, принимающая власть над собой, ещё и несущая пользу. Сойдёт за питомца, к тому же будет неплохо помогать Скальпелю с ремонтом и выполнять всякого рода мелкие поручения.
Приняв решение, разведчик дожидается того момента, когда девушка более-менее закрепит лист металла, чтобы закрыть оголённые провода, и смыкает вокруг её тела свои когти. Насколько он мог рассчитать, поранить не должен был. Об этом говорил вскрик удивления и страха, но никак не боли. Детали начали быстро, но с определённой очерёдностью перестраиваться, формируя каркас автомобиля, и вскоре напуганная девушка оказалась сидящей на месте водителя. Щёлкнул, застёгиваясь, ремень безопасности, крепко прижимая её к сидению. Взгляд вперивается в покрытое сетью трещин лобовое стекло и человечка ощутимо вздрагивает, стоит только в салоне раздаться голосу:
— Положи руки на руль.
Беспрекословно выполняет, хотя и их ощутимо потряхивает. Что она сделала не так? Её убьют? Вопросы множатся вместе с тем, как десептикон выезжает из тупика, постепенно набирая скорость. Впору бы их озвучить, но язык будто прилип к нёбу и не слушается.
— Хорошая девочка, — хмыкает с некоторой издевкой, свободно поворачивая руль в нужную ему сторону и не ощущая никакого сопротивления. — Если будешь делать то, что я говорю — останешься жива.
Так себе перспективы, честно говоря. Но она сама полезла, соответственно, самой и разгребать последствия.