***
Свет от ярких белых ламп давил на глаза, чёрный карандаш четким контуром выделялся вокруг красных от недосыпа глаз. Он чувствовал себя подавлено, слова «зачем ты согласился, Дамиано?» эхом отдавался в мужской голове. И правда, зачем? Задав самому себе риторический вопрос, вокалист поднялся, не желая оставаться наедине со своими мыслями. Золотые локоны, обнаженные колени и плечи сводили с ума, сладкий и дурманящий аромат опьянял, заставляя совершать необдуманные поступки как сейчас. Он вновь был зол, зол на себя, Дамиано пытался скрыть голос разума, не слушать его. С каждым крошечным мгновением его сердце освобождалось от плотных оков одиночества. Съёмочная площадка ждала только его, сидя на бетонном кубике, предназначавшегося для фотографий, Мишель одиноко мотала ногой, наблюдая за тем, как чёрная туфелька соприкасается с твёрдой поверхностью. Подойдя ближе, музыкант посмотрел на светловолосую, её взгляд был не такой как в день их первых съёмок. Тогда он увидел лишь запуганную девочку, трясущуюся от каждого прикосновения. Возможно, именно это и привлекло мужчину, ведь мания величия в последний годы преследовала вокалиста постоянно. Однако как он ошибался, думая, что смог разбить хрупкий сосуд, ведь необычная всеми силами пытается скрыть ту боль и обиду, что таится в ней после ненавистной ночи в отеле. Указания Микеле заставили двоих людей прийти в себя. Задача съёмки состояла в том, чтобы показать индустрии моды новые образы компании. Хотя каждый из присутствующих понимал, что перья и ремни приелись всем настолько, что смотреть с интересом на это было невозможно. И лишь твёрдо устоявшееся имя дома отбрасывало назад те сплетни о повторяющихся нарядах. Холодные пальцы мужчины коснулись горящей от жара шеи, не реагируя, Шель лишь приятно улыбнулась, позируя на камеру. Она просто выполняет свою работу, это для неё ничего не значит. Следуя сценарию съёмка шла довольно быстро, несмотря на неопытность работы моделью, Дамиано держался уверенно, скользя руками по женскому телу. Позы были несложными, однако касаний было много. Если бы он только знал, что Мишель чувствует в этот момент. Ведь от каждого прикосновения, по телу проходит электрический заряд, а кожа мгновенно покрывается мурашками. Резкий поток боли заставил девушку споткнуться, не в силах держаться, она почти упала на колени, однако мужские руки подхватили её. — Ты горишь, Мишель. — прошептав прямо в ухо, Дамиано рукой коснулся лба, все ещё придерживая француженку. — У тебя жар! — Нет, остался последний образ, помоги мне. — почти умоляя, Шель сжала мужскую руку, тяжело вздыхая. — Нужно закончить, сегодня крайний день. Её сердце билось с неимоверной скоростью, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди, любой врач бы немедленно отправил девушку на электрокардиограмму, прописывая лечение от тахикардии. Но помогло бы оно? Риторический вопрос. Её сердце билось из-за касаний человека, что будоражил её тело и разум одним лишь взглядом, прожигая каждую клеточку измотанного тела. Мишель никогда не испытывала таких эмоций, одновременно желанные прикосновение переходили в обжигающие, словно огонь, неприятные, приносящие с собой поток неприятный воспоминаний. Посторонние мысли полностью расслабили мышцы, температура стремительной скоростью завладевала организмом, и не в силах больше держать на ногах, француженка лишь повисла на мужском плече, тихо шепча: — Я сейчас упаду, Дамиано. — не имея сил, Шель не смогла даже открыть глаза, соприкасаясь с перьями на мужском пиджаке, что плавно щекотали нежную кожу.***
La casa azul — Marco Mengoni
Расслабляющая музыка и запах сладкого миндаля первое что почувствовала светловолосая прежде чем открыть глаза. Салон автомобиля и сосредоточенный взгляд вокалиста, смотрящего исключительно на дорогу. Вместо слов из-за рта выпали непонятные звуки, больше похожие на писк больного котёнка. Вздыхая и корчась от головной боли, Шель опустила веки. — Тебе вызывали врача. — монотонно начал Дамиано. — Ты знала, что при температуре сорок можно умереть? — с ноткой заботливой злости, мужчина наконец-то посмотрел на девушку. — Знала, если ты не знал, то поздравляю, теперь узнал. — съязвив, француженка повернулась к окну. — Невыносимая, вбей в навигатор свой адрес. — цокая, вокалист протянул телефон. — Высади меня, я не хочу, чтобы ты знал где я живу. — не реагируя на жест, светловолосая начала расстегивать ремень безопасности, который уже несколько минут натирал её шею. Резкий толчок вперёд из-за неожиданного торможения заставил Шель передумать. Кусая нижнюю губу, Дамиано вплотную приблизился к француженке, его взгляд был устремлён на обезвоженные губы, на открытое декольте, кожу, что прекрасна блестела под лучами солнца. — Ты меня сейчас очень сильно злишь, я отменил свои дела и вожусь тут с тобой. — поднимая подбородок девушки, вокалист приблизился сильнее. — Мишель, я просто отвезу тебя к себе и выпущу только завтра, ты хочешь этого? — Придурок! — выхватывая телефон и отмахиваясь от Дамиано рукой, светловолосая быстро ввела нужный адрес, стараясь максимально придвинуться к окошку. Остальную часть дороги двое людей провели в тишине, Мишель лишь изредка подглядывала на парня, чьи венки на руках и шеи заметно напряглись. Из широкой трассы, дорога постепенно перерастала в узкие улицы, с расположенными по бокам домиками. Множество католических церквушек и примитивных кафе заставили девушку наконец-то почувствовать себя в безопасности. Район Сант-Эустакьо безумно нравился Шель, исторический центр города, толпы туристов и конечно же атмосфера католицизма. Всё это напоминало ей о матери, каждое воскресенье, стараясь не пропускать, француженка ходила в Сант-Андре́а-де́лла-Ва́лле, финансово помогая местным монахиням. Однако главной причиной был маленький мальчик, сын священника церкви. Мишель настолько прониклась его историей, что не смогла остаться в стороне. Мать мальчишки умерла когда тому было всего лишь пять месяцев, всю жизнь Лука жил с отцом на маленькую зарплату церковного служащего. Отец не мог дать сыну хорошее образование, поэтому все свои дни Лука проводил с монахинями, получая хоть какие-то знания. Новые учебники, тетради и пару шоколадок были лишь маленькой частью помощи, что могла дать Мишель. Ещё не работая на Гуччи, светловолосая сама еле сводила концы с концами. — Тебе помочь дойти до квартиры? — вытаскивая Шель из мыслей, мужчина щёлкнул пару раз пальцами перед её лицом. — Нет. — отстегнув ремень, француженка открыла дверь, собираясь выйти, однако остановилась в последний момент. — Спасибо, Дамиано, за заботу. Простые слова сильно ударили по мужскому разуму, вокалист хотел крикнуть, опровергнуть это, однако понимал, что не может, ведь от реальности не убежишь. Независимая Мишель, на высоких туфлях со съёмки уверенно встала на каменную дорожку, её дух и настрой готовы были вот-вот совершить шаги вперёд, но только не тело. Словно воздушная вата, ноги переплелись между собой, а голые колени соприкоснулись с холодным камнем, задевая кожу. Кусая нижнюю губы, светловолосая попыталась встать, но десятиметровые шпильки не предоставили такой возможности. — Ты могла просто попросить, Мишель. — аккуратно обхватывая талию, Дамиано взял девушку на руки. — Пожалуйста, не кричи и не вырывайся, ты не дойдёшь сама. Кивая, француженка с доверием положила голову на мужское плечо, позволяя вокалисту нести себя. Неимоверный жар не давал нормально думать, а в глазах и вовсе двоилось. Запах дома приятно ударил по рецепторам, не понимая как музыкант сам открыл квартиру, Шель обессилено упала на мягкую кровать, расстёгивая ремешки чёрных туфелек. Прохладная рука накрыла горячую женскую ладонь, помогая справиться с застежкой. — Врач выписал лекарства, я схожу в аптеку, потерпи немного. — дотронувшись до лба светловолосой, Дамиано погрустнел. Получив вялый кивок, мужчина скрылся за дверью. Жаркий воздух ударил в его лицо, захватывая ртом кислород, вокалист прикрыл глаза, сотни мыслей лезли в его голову, а мобильный телефон разрывался от пропущенных. Фабрицио звонил около десяти раз, Дамиано в последний момент отменил интервью, ставя всех в неловкое положение. Это не так важно сейчас, ты важнее.***
Захлопнув дверь, вокалист кинул пакет с лекарствами на столик в коридоре, направляясь в спальню, чтобы проверить девушку. Её золотые прядки были раскинуты по белоснежной подушке, переливаясь под лучами солнца, которые смогли проникнуть внутрь квартиры. Сжимая постельное белье, француженка тяжело дышала, хмурясь и слегка двигая носиком во сне. Улыбнувшись, Дамиано подошёл ближе, садясь на край кровати, он коснулся лба светловолосой. Температура до сих пор мучала хозяйку. Свободная футболка, которую Мишель надела пока Дамиано был в аптеке, слегка приподнялась, оголяя кожу бедра и открывая вид на кружевную ткань трусиков. Задерживая взгляд и проглатывая подступившую слюну, мужчина накрыл одеялом тело девушки, покидая комнату. Закатывая рукава льняной рубашки, вокалист умылся холодной водой пытаясь прийти в себя. Его взгляд упал на холодильник, где на каких-то пластмассовых магнитах держалось несколько фотографий. Мишель и какой-то незнакомец рядом, маленькая собачка. В голове мужчины сразу же вспомнился день отъезда в Милан, парень, что провожал француженку был на этой фотографии. — Милые. — снимая фото, вокалист параллельно закурил сигарету, все ещё продолжая разглядывать снимок. Растворяя таблетку жаропонижающего, Дамиано направился обратно в спальню, аккуратно касаясь плеча Шель. Сонные глаза открылись мгновенно, пару секунд девушка просто смотрела в карие радужки, а её губы слегка приоткрылись. — Тебе нужно выпить, Мишель. — протягивая стакан с лекарством, музыкант помог француженки сесть, придерживая за талию. Тонкие пальцы схватились за татуированную кожу, впиваясь ногтями. Мокрые разноцветные глаза и румяные щёчки, сквозь пелену слёз, Шель тихо прошептала. — Я так хочу домой. — всхлипы мгновенно заполнили пространство небольшой спальни, а женское лицо уткнулось в мужскую грудь, образуя замочек из рук за спиной итальянца. — Ты уже дома. — кусая десны, вокалист не двигался, анализируя происходящее. Быстро вертя головой, девушка отстранилась, не поднимая взгляда: — В Париж. Опущенный взгляд, пушистые и слегка спутанные волосы даже сейчас выглядели великолепно, розовый румянец придавал светловолосой ещё более невинный вид нежели раньше. Las flores Цветы, El sueño roto Разбитая мечта, La niña hermosa Прекрасная девочка y mi destino И моя судьба. Обхватывая руками мокрое от слез лицо, Дамиано приблизился, убирая прилипшие прядки за ушко. Розоватые губы манили, его ничего не сдерживало сейчас, музыкант хотел вновь попробовать этот вкус, осознанно запомнить каждую секунду. Он готов был раствориться в этом цветочке, не боясь острых шипов и своих давних травм. Горячие капли обжигали его ладошки, а запах жасмина погружал разум в какое-то другое измерение. Тёплые губы коснулись лба девушки, опуская веки, мужчина нежно обнял Шель за плечи, как-будто она могла помочь ему избавиться от той боли, что сидела внутри. — Мишель… И тогда он понял, что это больше не игра, не мимолетная слабость, которая исчезнет в скором времени. Ему было страшно, но он не испугался, позволяя сердцу взять контроль над эмоциями, искренняя улыбка появилась на грустном лице. Сильнее сжимая Мишель, Дамиано наконец-то смог выдохнуть, принимая и выпуская свои истинные чувства наружу.