Освободи мою душу

      На следующее утро Мишель в спешке забежала в метро, как обычно перекусывая низкокалорийный батончиком, запивая все это горьким, но таким любимым кофе. И хоть деньги у девушки теперь были, она продолжала ездить на метро, занимая одноместное сиденье у окна. Дорога до студии затрагивала наземные ветки, поэтому перед съёмками предоставлялась возможность посмотреть на античные пейзажи утреннего Рима.       После их разговора с Дамиано на празднике Итана, Мишель пулей рванула домой, так и не поздравив ребят. Мысли преследовали светловолосую всю ночь, напрочь забирая силы. Поэтому усевшись поудобнее, девушка задремала.       Встретившись с Валерией у входа, Шель немного пришла в себя. Рыжеволосая модель, широко улыбнувшись, взяла сонную под руку, направляясь в здание. Суматоха, громкие крики, творился настолько сильный хаос, что можно было заметить Микеле, сидящего на одном из пуфиков. Мужчина нервно теребил длинные волосы, пытаясь не реагировать на происходящее вокруг.       — Что происходит? — останавливая какую-то ассистенту, Валерия вопросительно выгнула бровь.       Уставшая девушка, поправив свои очки, лишь вздохнула, тихо шепча:       — Коллаборация с Версаче, — закатив глаза, незнакомка поспешила уйти, — советую не стоять на месте, иначе, — стреляя глазками в левый угол, где платиновая блондинка на высоких каблуках бурно жестикулировала руками, — ну вы поняли.       Донателла Версаче была примером для подражания у Мишель многие годы. Во-первых, девушка ценила её силу воли и желание, благодаря которым женщина прошла через многое. А именно, смерть старшего брата, наркотическая зависимость и неодобрение со стороны критиков высокой моды.       Во-вторых, ей удалось найти свой новый стиль и продолжить дело Джанни Версаче, сохраняя при этом индивидуальность и характерные черты модного дома.       В-третьих, Донателла была абсолютно свободна в своих фантазиях. Она являлась и является ключевой фигурой на протяжении многих лет, создавая собственную империю.       — Этот день войдёт в историю, — прошептала Валерия, схватив Шель под локоть, — почему нам не сказали, что будет коллаборация с Версаче?       Последнее предложение китаянка проговорила слишком громко, злобно посматривая в сторону коллег. Остальные модели сидели как ни в чём не бывало, наслаждаясь работой визажистов.       — Проверять нужно электронную почту! — писклявый и властный голос раздался где-то со спины. К ним вышла молодая девушка в строгом джинсовом костюме. Её волосы были выкрашены в ярко-бронзовый цвет с красным отливом, а большие голубые глаза подведены чёрным карандашом.       Мишель была готова поклясться, она напоминала ей абсолютное клише из голливудских фильмов, где у какой-нибудь популярной дамы есть собственный ассистент. На левой груди красовался брендовых значок с головой медузы, а рядом желтая буква V.       — Ваши имена? — красная бестия достала какую-то папку с фотографиями всех моделей. — Сейчас будет кастинг, говорите быстрее, если вы участвуете.       Девушки непонимающе посмотрели друг на друга, пока холодные руки не упали на их плечи.       — Это мои модели, им не нужен кастинг, — Алессандро терпеливо улыбнулся молодой ассистентке, — я сам их представлю Донателле.       Послушно кивая, женщина в джинсовом костюме нашла новую жертву, и буквально спустя пару минут громкие слова так и начинали сыпаться из её маленьких и узких губ.       — Мишель, давно не виделись, — Микеле чуть приобнял светловолосую, — вы очень мило смотритесь с вашим молодым человеком, как там его?       — Марко. — смущенно ответила Шель, обсуждать подобные темы с директором было для неё слишком высокой гранью дозволенного, а вот ему, казалось, было очень даже комфортно. — Я не попрощалась с вами после вечера, прошу прощения.       Да что уж там, Мишель вообще ни с кем не попрощалась, кроме Дамиано.       — Синьора…? — мужчина повернул голову в сторону Валерии, пытаясь сделать вид как будто знал имя девушки.       — Валерия. Валерия Ши Тао. — на удивление, рыжеволосая выглядела спокойно.       Валерия казалась Мишель такой сдержанной сейчас, ибо в другие дни яркая особа часто проявляла свой характер, не желая мириться с несправедливостью.       Француженка переживала, что между ними будет такая же пропасть, ведь все остальные модели бренда искренне ненавидели Шель за её феноменальный скачок карьеры. Однако натренированная с детства девушка не обращала внимания, лишь изредка стискивая зубы, услышав в очередной раз язвительную фразу в свой адрес. Но новая подруга была совершенно другой, не похожей на всех остальных.       Тем временем Микеле давно вёл моделей по длинному коридору. Перед глазами вспыхнула большая студия, абсолютно белая, напичканная множеством камер. Вешалки с яркими платьями выделялись слишком сильно. Пару человек усердно трудились, аккуратно заворачивая новые экземпляры одежды в прозрачные чехлы.       — Алессандро, где ты потерялся? — низкий и прокуренный голос отвлёк Мишель, обернувшись она увидела всю ту же платиновую блондинку.       Грубоватые черты лица и сильно уставшая от множества пластических операций кожа. Под чёрным карандашом практически не было видно радужки, поэтому француженка не смогла разглядеть глаза Донателлы Версаче.       — Я хочу, чтобы лучшие платья достались этим моделям с нашей стороны. — уверенно произнёс Алессандро. — Знакомься, — указывая на подруг, мужчина заулыбался, — Мишель и Валерия.       Блондинка скользнула глазами по девушкам, останавливаясь на Мишель.       — Тебя я уже видела, — её голос отдавался в каждом уголке мозга. Не каждый день ей говорили такое, а уж тем более не глава модного дома, — в Париже, признаюсь, то розовое платье было действительно шикарным.       Обращаясь уже к Микеле, Донателла нахмурилась, принимая боевую стойку.       — Самые яркие образы достаются моделям мирового уровня, думаю, ты понимаешь кому, — женщина была непреклонна, — Версаче работает с лучшими.       Два дизайнера начали спорить, сильнее накаляя обстановку. И может, не зная всей правды о себе, которую рассказал ей Лоран, Мишель бы сейчас попыталась что-то сделать, но нет. Светловолосая просто наблюдала, мысленно пытаясь понять каким же будет исход, да и вмешиваться в разговор двух величайших модельеров ей не очень хотелось.       — Но Гуччи заранее готовит образы под определённых моделей, — неожиданно для всех Валерия проявила себя, — посмотрите на Мишель, платья подобраны строго под её пропорции и волосы, — слегка поднимая объёмные кудри девушки, Валерия улыбнулась.       Микеле выгнул бровь, конечно же, с его стороны ещё никаких образов не было, однако нарушать такую великолепную ложь и актёрскую игру мужчина не стал.       — Или же под мой азиатский тип лица, платье будет слегка в традиционном стиле, а такое на какой-нибудь из Хадид будет смотреться как минимум нелепо. — закончив выступление, Ши Тао закусила нижнюю губу, наблюдая за реакцией женщины.       Повисло неловкое молчание, Мишель до сих пор поражалась девушке, которая так легко могла врать в лицо такой значимой в моде фигуре, как Донателла Версаче.       — Увы, Донателла, такова политика бренда, поэтому сестёр Хадид можешь выпустить на подиум в своих комплектах. — Алессандро сделал невозмутимое лицо, незаметно подмигивая рыжеволосой девушке.       Поспорив ещё немного Донателла всё же сдалась, поэтому после нескольких вопросов главные умы модных домов Италии ушли в неизвестном для девушек направлении.       — Как думаешь, — толкая подругу, Мишель тихо шепнула, — тебе сделают традиционный китайский наряд с перьями?       Звонкий смех заполнил помещение и пару человек даже оглянулась на девушек.       — Не знаю, но было бы забавно, —вполголоса сказала Валерия, — и вообще, у тебя есть парень? Я думала ты с Давидом.       — Я не с Давидом. — голос начинал дрожать, ей впервые задали такой вопрос, так ещё и напрямую.       Говорить больше не хотелось, Мишель просто не знала как назвать их встречи. Так ещё ко всему прочему они с Дамиано договорились держать всё это в тайне.       — Секс теперь в общение не входит? — китаянка ухмыльнулась.       Однако Мишель заметно изменилась в лице, с самого начала дня она не вспоминала о Дамиано, её мысли были настолько далеко, что организм благодарил свою хозяйку за то, что хотя бы каких-то пару часов она не изводила себя.

***

      Дамиано как обычно стоял у окна, его руки устало покоились в карманах широких брюк, а волосы были распущены, впервые за долгое время.       Мишель тихо подошла, кончиком указательного пальца девушка провела по мужской спине вдоль позвоночника, его мышцы напряглись, она почувствовала. Шель так дрожала, ведь в любой момент он мог оттолкнуть её, но вокалист молчал, всё ещё стоя спиной.       Выждав время, девушка провела руками по лопаткам, останавливаясь у плечей. Его одежда пахла так уже привычно и прекрасно, поэтому чуть прикрыв глаза, Мишель опустила голову, постепенно прижимаясь ближе.       Она нарушала правила. Она ждала пока он её остановит, но музыкант бездействовал, затаив дыхание.       Обвивая мужскую талию, светловолосая кинула рваный вдох, прежде чем окончательно закрепить замок из своих рук у него на груди. Гробовая тишина повисла в комнате, слышалось лишь отрывистое дыхание.       — Что ты делаешь? — сквозь зубы прошипел мужчина, вытаскивая запотевшие ладони из карманов. — У нас был уговор.       Однако не успел он договорить, как Мишель вцепилась в ткань чёрной футболки своими ногтями. Сейчас все его мышцы были напряжены, а грудная клетка вздымалась с неимоверной скоростью.       Он знал, что вот-вот сорвётся, его тёмные глаза распахнулись сильнее. Дамиано не понимал, вокалист слишком сильно ощущал эти объятия, Мишель была очень близко. Он мог поклясться, что за все время провождения в этом номере, это был их самый интимный момент.       — Я спрашиваю, — грубо откидывая руки девушки, мужчина развернулся, оставляя крошечные сантиметры между их лицами, — что-ты-делаешь?       Последняя фраза была произнесена по слогам, со всей злостью и раздражением. Светловолосая молчала, говорить, о том, что она мечтала об этом, было настолько глупо и безрассудно, что хотелось провалиться сквозь землю.       Сорвавшись с места, Дамиано быстро нашёл своё пальто, параллельно хватаясь пальцами за холодные стены.       — Почему только тебе можно нарушать правила? — крикнула девушка. — Почему ты позволяешь себе это?       Он остановился. Медленно, словно дьявол повернул голову в сторону источника звуков. На лице мужчины появилась ухмылка, та фирменная и такая до жути фальшивая.       — А ты разве против? — Дамиано подошёл ближе. — Почему ты не оттолкнула меня? В ванной? В нашу первую встречу? Почему приходила в мой номер в Париже?       С каждым произносимым словом голос мужчины звучал всё более угрожающе и зловеще. Он стянул руки в кулаки и расположил их по обе стороны от её головы, словно желая ограничить свободу движений девушки. Напряжение в воздухе было настолько ощутимо, что казалось, будто сама стена, на которую опирался музыкант, содрогнется от его ярости.       — Ты никогда не была против, Мишель. — он прошептал это где-то в районе мочки уха. — А мне просто нравится смотреть на это всё, нравится наблюдать как ты пересиливаешь себя каждую нашу встречу, нравится видеть страх в твоих глазах. Мне нравится, то, как сильно ты уязвима.       Он убивал словами, они были настолько острыми, что проникали в самые глубины её души и заставляли чувствовать себя разбитым ничтожеством.       Мишель запуталась в самой себе, в своих убеждениях и идеалах, во всём. Границы растеряли всякий смысл, и она не могла определиться с тем, кто она на самом деле. Ёе душа была раздроблена на крошечные кусочки, которые не могли сложиться в единое целое.       Девушка хотела, чтобы он перестал, она не выдержит больше. Стены помещения начинали давить, а слова так и терзали все внутренности, выворачивая все обиды наружу.       Набравшись смелости, француженка попыталась оттолкнуть парня, однако была быстро прижата к стене. Всё что происходило дальше напрочь сломало ту нежность, которую Мишель испытывала к Дамиано.       Мужчина принялся расстегивать пуговицы, одной рукой сжимая бедро. Его дыхание сейчас не вызывало эйфории, оно душило, перетягивало горло. На глаза выступили слёзы. Слёзы обиды, слёзы никчемности и собственного отвращения.       — Почему ты плачешь? — зажимая руками подбородок девушки, вокалист на мгновение остановился. — Мы сделаем то, чем всегда занимались, просто потрахаемся.       Кулаки напряглись, собравшись, светловолосая со всей силы ударила по мужской груди, параллельно пиная между ног своим острым коленом. Вокалист опешил, он не ожидал такого. Согнувшись, Дамиано отошёл назад, скрипя зубами от боли.       — Пошёл к черту! — её ноздри вздымались, девушка была настолько зла, что схватив тонкую куртку, выбежала на улицу.       Старый сторож, попавшейся на пути, был мгновенно сбит с ног. Ночной воздух грубо обдувал мокрые от слез щёки. Хотелось спокойствия, туда, где она будет в безопасности. Там, где её любят и уважают.       Сухие ветки царапали лицо, а влажная земля проваливалась под ногами. Замечая упавшее дерево, Мишель остановилась, только сейчас француженка осознала, что находится в лесу.       Устремившись на опушку леса, она присела на кору дерева, покрытую старым и мокрым мхом. Непонятные звуки на фоне, будто голоса давно ушедших, напоминали ей о том, что она одна в этом мире. Погода была такой же паршивой, как и её состояние — серая, дождливая, безнадежная.       Разорвавшись на куски, её мысли кружились вокруг одного — боли, которую она не могла перенести. Зарывшись руками в кудри, она заплакала, больше не пытаясь себя сдерживать. Слезы текли по её щекам, словно ручейки, смывая все горести и обиды, которые скопились в её сердце.

***

2 часа спустя.       Давид бродил около сорока минут, в надежде увидеть кудрявую макушку. Но Мишель не было, лишь кромешная тьма. Но спустя десять минут, он наконец-то заметил девушку.       — Как думаешь вероятность того, что уже завтра ты сляжешь с температурой под сорок, добавляя воспаление обоих легких, — перешагивая через сухую ветку, Дамиано подошёл к дереву, — сто процентная?       Мужчина смотрел прямо, тяжело дыша, лесной воздух проникал внутрь, заставляя почувствовать его полной грудью. Солнце почти скрылось за горизонтом, а огни звёзд начинали виднеться на небосклоне.       Казалось, что вокалист худеет с каждым днём, ибо его скулы становились всё острее и острее. Как же он был раздражён, Мишель совершенно не реагировала на его слова, а спустя пару мгновений и вовсе просто встала и ушла.       — Куда ты идёшь? — крикнул Дамиано, продолжая как идиот сидеть на старом дереве.       Но девушка не отвечала, обнимая себя двумя руками, светловолосая двигалась в сторону отеля. Закатив глаза, мужчина взвыл, он не думал, что будет так сложно с этой маленькой француженкой.       Спускаясь, он увидел весьма интересную картину, Мишель сидела на сухой траве, смотря в одну лишь точку. В её волосах запутались пару листьев, а на белой куртке было огромное пятно от мокрой земли.       — Может ты в номере посидишь? — съязвил мужчина, получая пронзительный взгляд.       Спустя пару секунд на белой ткани стали появляться небольшие капли крови.       — Мишель, — опускаясь рядом, Дамиано совершенно не подумал о своих брюках, которые в мгновение пропитались сырой землей, — у тебя кровь.       В голосе музыканта проскользнула едва уловимая дрожь, однако парень мгновенно взял себя в руки. Девушка лишь подняла правую ладонь, откуда торчал небольшой зелёный осколок, скорее всего от пивной бутылки, оставленной какой-нибудь шумной компанией. На белом личике не было эмоций, а рана, казалась, и вовсе не волновала Шель. Веки прикрыли разноцветные глаза, вздыхая она тихо сказала:       — Может ты уже поможешь мне встать?       Вот чего он точно не ожидал так этих слов, обычно француженка всегда всё делает по своему, однако сейчас, когда Дамиано поднял её тело, он что-то почувствовал. Оно было ватным, невесомым, каким-то слишком лёгким. По инерции вокалист коснулся ледяных рук, а после перевёл взгляд на губы, на которых почти не осталось алой краски, напротив, они были трупно-синими.       Так вот почему она даже не почувствовала боли, её руки настолько замёрзли, что это было просто невозможно.       — Ты идиотка, так можно обморожение получить. — снимая своё пальто, Дамиано надел на здоровую руку девушки кожаную перчатку, параллельно накидывая тёплую ткань на плечи.       Ждать было некогда, поэтому подхватывая замерзшее тело, он быстрым шагом стал пробираться сквозь высокие и сухие кусты.       — Не могла нормальное место найти? — ругался мужчина, — обязательно было сидеть в каких-то кустах?       Спустя пару минут начали виднеться огни отеля, аккуратно поставив девушку на ноги, Дамиано подозвал к себе того самого сторожа.       — Вы бы не могли провести нас через чёрный вход? — показывая на грязную одежду, вокалист поморщился.       Действительно, окровавленная куртка, грязные брюки, гнилая листва в волосах. Сейчас двое людей были больше похожи на беглецов, скрывшихся с места преступления. Пожилой мужчина удивился, устала проводя рукой по лысой голове и после секундных размышлений кивнул.       Дамиано находился в шоке, и даже не заметил как всё это время придерживал Шель за плечи, боясь отпустить хоть на мгновение. Добравшись до нужного триста одиннадцатого номера, мужчина быстро открыл дверь, пропуская француженку внутрь.       Включая горячую воду, вокалист принялся искать хоть какие-то предметы первой помощи, но все что он нашёл это бесполезную вату. Выглядывая в гостиную, Дамиано увидел девушку, что аккуратно села на пол, обхватывая колени руками. Мишель сняла грязную куртку и сложила в какой-то пакет, а после принялась стирать салфетками кровь с ковра. С её глаз капали слёзы, а руки дрожали, она так отчаянно пыталась убрать следы, что пустила в ход раненую руку, морщась от боли.       — Что ты делаешь? — подбегая, музыкант выхватил пачку салфеток, бросая на Шель непонимающий взгляд.       Её глаза были такими тёмными, словно карего и зелёного никогда не существовало, лишь чёрный зрачок, отражающий свет из ванной комнаты.       — Мишель, оставь это, — опуская руки девушки, мужчина смягчил взгляд, в нем теперь была лишь жалость и ответственность за всё случившееся, — разденься и прими горячую ванну, я обработаю тебе руку.       Француженка не ответила, направляясь в сторону, она попыталась расстегнуть пуговицы блузки, до боли кусая губы. Рана начинала адски болеть, а осколок всё ещё находился в женской коже, проникая глубже.       Рука мужчины развернула светловолосую, вздыхая, Дамиано закончил с блузкой, которая тихо упала на деревянный пол, свободные брюки с лёгкостью поддались тем же манипуляциям. И вот, практически обнаженная девушка поплелась в комнату, зажимая окровавленную руку.       — Я помогу, повернись спиной, — на фоне льющейся воды его голос был таким хриплым и злым, что казалось ещё немного и он сожрет её, обгладывая каждую косточку, — Мишель, прошу тебя, согрейся, я сейчас приду.       Расстёгивая лифчик, вокалист спустил бретельки, оголяя тело ещё больше. Идеально ровная спина с фарфоровой кожей, лопатки были настолько изящными, что Дамиано хотел прикоснуться к ним. Ему казалось, что ещё секунда и оттуда вырастут огромные ангельские крылья, такие же прекрасные как и спина Мишель. Убирая оставшиеся листья из волос француженки, вокалист кое-как пересилил себя, проглатывая желание взглянуть на них ещё раз.       Он и так нарушил слишком много правил сегодня. Опять.       Чувство страха одолело тяжелое тело, почти выбегая из ванной Дамиано рухнул на кресло, тремор в руках увеличивался, а дыхание окончательно сбивалось. Хватая пальто, мужчина проглотил уже привычные ему транквилизаторы.       Он принимал таблетки каждую чёртову встречу, он просто не мог по-другому, он не мог так спокойно делать всё, что они делали в этом номере. Мужчина не хотел, не хотел, чтобы эта девушка была просто посредственностью.       Мысли о том, что ещё вчера она лежала также со своим парнем, также обрывисто дышала под его ухом и чертовски сексуально закатывала глаза, выводили из себя. Хотелось выть от безысходности, забраться на стену или долбиться об неё своей головой, лишь бы не знать и не чувствовать всего этого.       Тревожность приходила в норму, хотя скорее это было самовнушение, ведь действие препаратов начинается не мгновенно. Так и не найдя ничего медицинского, Дамиано достал маленький пузырёк виски, дабы тот был хоть каким-то антисептиком.       Выдыхая, вокалист зашёл в ванную, Мишель сидела, опустив голову на колени, по её руке больше не текла кровь, засохшая субстанция приобрела коричневый оттенок, который понемногу смывала горячая вода.       Опустившись на корточки, он аккуратно вытащил из ванной руку, отчего француженка вздрогнула, она явно не ожидал того, что Дамиано будет присутствовать во время её водяных приёмов, поэтому как можно больше скрывая обнаженные участки тела, Мишель отвернулась. Горячая вода полностью согрело её тело, поэтому мысли и чувствительность вернулись, а вместе и с ними понимание всей абсурдности ситуации.       — Я не нашёл ничего кроме виски, — устало ответил мужчина, — поэтому обработаю руку им, сейчас вытащу осколок, не двигайся.       Кивая, Мишель ещё сильнее поджала колени к груди. Дамиано боялся, он никогда не обрабатывал раны кому-то, а уж тем более не вытаскивал осколки из кожи. Иногда рука девушки дергалась, однако быстро возвращалась в нормальное состояние.       — Пожалуйста, вызови водителя, я хочу домой. — договорив фразу, Мишель вновь замолчала.       Он уже слышал такой голос, она сдерживалась, чтобы не заплакать. И у неё почти получилось. Но Дамиано не хотел, чтобы Шель уходила, мужчина так боялся, что переступив порог номера вновь что-то случится, он так боялся, что дома её будет ждать Марко. Парень начинал представлять то, как этот недоумок обнимает Мишель, как гладит по волосам, шепчет на ушко успокаивающие слова. И вот они засыпают, вместе, на её диванчике, держась за руки. От таких мыслей вокалиста передернуло.       — У него сегодня выходной. — соврал мужчина.       — Тогда попроси отель вызвать такси.       — Так далеко не приедет такси, именно поэтому я всегда вызывал водителя.       — Тогда отвези меня сам! — не выдержав, девушка ударила кулаком по воде, брызги которой попали на мужское лицо.       — Я выпил. — на этот раз вокалист не соврал, он действительно пил алкоголь, пока Мишель изучала лес.       Поворачиваясь, Шель злобно посмотрела на парня, а после спросила:       — Ты тоже тут останешься?       Такой вопрос застал врасплох, и больше всего его пугало то, что он действительно хотел остаться, хотел заменить ей Марко, хотя бы сегодня.       — Да. — холодно, мастерски скрывая чувства, Дамиано наконец-то закончил возиться с рукой. — И я не внёс это в правила.       Мишель выгнула бровь, кажется, она догадалась, что это было сказано для того, чтобы оправдаться.       — Что ж, это твой номер. — склонив голову, девушка улыбнулась, разглядывая руку, а именно шрам, покрывавший почти половину ладони. — Я лягу в гостиной.