Возбуждающая Волны

      Теплая семенная жидкость брызгала мне на лицо, марала искаженные Обращением рыжие пряди, капли с тихим шлепком прилипали к моей коже, а затем лениво стекали вдоль моей шеи вниз, останавливаясь на выпуклых буграх моей огромной груди. Раньше мы занимались этим иначе, я раздвигала ноги, и он все делал сам, используя свое преимущество в росте, не говоря уже о том, что я не соглашалась на подобные мерзости. Ныне иная ситуация - я его госпожа, и я была сверху, он лишь только решал, как, чем и куда мне сесть. Моя апокалиптическая форма оказалась очень удобной в сексуальном ремесле, мышцы, кости и органы во мне весьма условные, я больше похожу на латексную куклу, мой слуга нашел несколько необычных применений моей экстремальной тягучести. Именно поэтому, наверное, мой первый анал не показался мне таким неприятным, как я ожидала. Но вот он наигрался с моим телом, а напор маленького монстра не прекратил стрелять, но я с натянутой улыбкой продолжила принимать выжимки его похоти на свою демоническую бледную плоть.       Витольд в этом плане лучше своего отца, по крайней мере он меня любит, потому он нежнее, даже не смотря на его извращенность. Жалко будет разрушать его душу, но такова плата. Сегодня ночью меня могут убить, поэтому я добавила новый пункт в наш с ним договор. Дала ему наконец то, что он хочет, но в замен, в случае, если мое текущее тело окажется недееспособным, то я заберу его. Психовать я не стала не только потому что сама была инициаторкой, осадочек то все равно бы остался. Но его я убрала с лихвой, потому что он себе реально приговор подписал, мое унижение, пожалуй, даже поменьше стоить будет.       Я осталась не должна, гудение и рябь остановились, мои светящиеся крылья скрылись, мир вновь стал больше, и женское достоинство, меж которого ещё недавно скользил член моего горе-бойфренда, превратилось в привычную плоскую доску с девичьими сосочками. Но перед тем, как уйти в ванную, я не упустила случая ему объяснить все как есть. Сказала ему, что теперь его существование окончательно лишилось иного смысла, кроме как стать сосудом для меня. Вид его лица сначала мне принес некоторое садистское удовольствие. Когда мужчина удовлетворен, его струна похоти расстраивается, и в мысли приходит ясность, осознание его ошибки поглотило его, и он даже заплакал. И именно этот вид заставил проснуться мою дремлющую совесть..       – Но я сделаю все возможное, что бы не умереть. – сказала я ему тогда. – Ни сегодня, ни когда либо ещё.       Одна эта фраза звучит так, будто я его во что-то ставлю… Конечно же я стараюсь ради себя любимой, у меня слишком идеальное тело, что бы его терять. А сейчас я ещё и в ванной, где налюбоваться им перестать нельзя, ещё и так эстетичненько эта белая жижа стекает. Немного напоминает мыло или гель для душа, тоже скользкая такая, только не пенится. Но я не стала долго играться с этой массой, в конечном итоге я смыла ее с себя вместе со всем искажениями внешности, которые пожелал мой слуга.       Параллельно с этим мои настоящие мысли я устремила на предстоящую аудиенцию у вампирского принца. Разумеется, самый главный вопрос, что надеть? Сексуальность уже однажды сыграла против меня, я не собираюсь второй раз так подставляться, да и ещё под кровососущих тварей. Если я хочу сохранить свое миленькое маленькое тельце, надо придумать, как их одолеть. На ум сразу пришел солнечный свет.       Проклятие солнца было куда тоньше. То был не просто свет термоядерной звёзды, а благословенное согревающее тепло, дарующее свет и жизнь. Сущность иного порядка. Я запела, пытаясь воспроизвести тот самый свет в своей руке, но он не хотел как следует проявляться. Я надеялась, воспроизведение солнечного света поможет мне вспомнить его смыслы, но это мне не удалось. Мне нужно солнце.       Я уже покинула ванную и прошла на балкон, как всеми участками моей кожи, не успевшими высохнуть, начала чувствовать холод. Хозяин этого дома не придавал моей фигуре много значения, осознание ошибки все ещё давило на него. Лишь только когда я стянула у него одеяло, он чуть не возмутился.       – Не кисни. – не знаю, почему я сказала так. – Сказала же, что не собираюсь умирать.       Укутанная в одеяло, я вернулась на балкон, терпела холод остального тела, и сдерживая свою дрожь смотрела на белый диск в небе. Всегда он мне напоминал таблеточку, его границы очень такие четкие, что создаёт иллюзию выделения. Почувствовав, что солнце начинает мне уже выжигать сетчатку, я закрыла глаза, и продолжала смотреть на него кожей. Хотя правильней сказать слушать, я слышала свою работу. Потрепанную, истерзанную и даже изнасилованную в некотором смысле, но она ещё была там. Но кроме этого, сейчас я чувствовала на себе прикосновение той парочки, как руками они касаются моих щек и дарят мне свои теплые, хоть и не слишком поцелуи. Оно в поцелуях дело?       – Витольд, пройди ко мне – позвала я слугу.       – Сейчас, оденусь только.       – Не одевайся, для чистоты эксперимента.       – Эм… ладно.       Спустя секунды человек вышел на балкон. Я уже несколько раз это делала, но ещё никогда искренне, а то тепло было искренним. Мужчина дрожит, и его надо согреть. Я уже собиралась отдать ему приказ, что бы он наклонился, но вовремя вспомнила об искренности, а не надменности. Дистанция между нами сократилась, мой кокон из одеяла приподнялся, когда я встала на носочки. И я восполнила недостаток тепла, что с самого начала ему не додала, даже сегодняшний секс был просто предметом договора, я так и не сказала «спасибо» за его самоотверженность… и любовь. Я закрыла глаза и мои губы коснулись его щеки.       – Госпожа? Чего вы это так? – спросил он, покрасневший и не понимающий, че это сейчас было.       – Чувствуешь солнечный свет? – я вновь стала прямолинейной, он получил ровно то, что заслужил, мою искреннюю благодарность, оформленную в виде поцелуя.       – Да… Не знаю. – он растерялся.       – Вроде нет.       – А тепло?       – А тепло - да. И не только тепло. – он глазами указал вниз, и я увидела его стоячую штуковину между ног.       – Бля... Ну сходи подрочи, – я не скрывала своей брезгливости, – Мне на самом деле неприятен его вид.       – А у этого поцелуя был смысл?       – Убирайся давай, а то яйца отморозишь.       Итак, снова одна. Тепло, да ещё возбуждающее, ожидаемо от меня. Возбуждающая тепловую волну и не только. Тепло хорошее начинание. Но я уже поняла что не так. Попросту не могу воспроизвести те слова и смыслы, они вроде бы внутри меня, но так глухи… Я ещё раз закрытыми глазами посмотрела на солнце и прислушалась к его лучам. Я точно знаю, не только в световой волне мое имя резонирует с ним. Есть ещё кое-что.       Это было очень давно, мы с сестрой-Убийцей разработали целый ритуал для того, что бы смертные могли сами отправлять души покойных в загробный мир, не боясь что злобные жнецы бога похитят их. В исполнении он был относительно прост. Погребальная церемония не обходилась без барабанов и духовых инструментов, они резонировали с нашими именами на той стороне и отправляли душу к нам. Но небесники не стали этого долго терпеть. Потому объявился кто-то из Глашатаев, чье имя сейчас не важно. Скажу только что он сиял, да ещё как. И меч у него был золотой. Его взмахами он навязывал идеи, верные, как ему казалось идеи, но с нашей стороны это была ересь. Поколение за поколением наш ритуал все больше плавился от этого жара, перетекал в другую форму, изменялся. Нам с сестрой пришлось разделиться, и мы договорились контратаковать с различных сторон. Пока она пыталась посеять пожнанные семена душ, которые должны были явиться к этому племени, убедить их вернуться к старым обычаям, я использовала крайней странный прием, я сохранила традицию музыки. Я была недостойна внимания ангела, потому что в моих руках была лишь арфа. И потому вся сила огня пришлась на мою сестру, выжигая ее Знания из разумов людей.       Я помню три версии событий. Конечно же, самая «реальная» это была ностальгия, музыка побуждает идеи, а та музыка – народная, она породила ностальгию, и ведомые ей люди, возобновили традиции. Но тогда я, бывшая океанида, располагающаяся всего в трёх планах от акулы, обнажила свои хищные зубки, пробила ими кусок его золотой брони и оторвала кусок плоти нашего врага, кусок его имени. Его золотой меч в моих руках обернулся против него.       Этот меч, бывший когда-то его частью, но ныне – моя. То идея? В его золотом острие была не только идея. Там было его тепло, его жар, его огонь. В моем поцелуе тоже было тепло, так чем же оно отличалось? Формой?       Я схватилась за голову, заработала головную боль. Бошка раскалывалась, моя мысль ушла в иные грани осмысливаемого, что за пределами человеческого восприятия. Не время останавливаться. Скинув одеяло, я обнажила себя, грани моих мыслей усилились, и балкон стал светлее. Шум солнца стал более осмысленным, и я нашла. Снова засияла, но и все так же это было не то сияние, а простой свет, ему всё ещё не хватало пламени жара, но я уже знала, как его разжечь.       – Витольд, ты закончил?       – Я не начинал – отзывался его голос.       – Надень штаны и иди сюда.       Созерцая идеализированную меня уже во второй раз за сегодня, он все ещё трепыхал передо мной. Но теперь ещё и жмурился. Находясь на одном уровне, мне не нужно было вставать на носочки, что бы дать ему свой пламенный поцелуй. Человек не поймет, что изменилось, но скажу я. Я неумело взмахнула отнятым мечом. Я вспомнила эти слова.       – Ты сегодня отлично мне услужил. – обернула я их в человеческую речь. – Молодец.       Его уголёк начал исторгать искры, он не понял, что произошло, и все же эта похвала, прорубленная мной заставила его ещё сильнее поверить в меня. Мой рубец клинка остался на его щеке ожогом, повторяющим форму моих губ       – Да ладно, сегодня было не сложно – засмущался он.       – Ты перешел на новый уровень. Я наделяю тебя даром привлекательности. Девушки чаще будут видеть в тебе сексуальный интерес. Воспользуйся этой силой мудро, мой слуга       Я просто махнула на искры, и огонь появился. Огонь его души будет разжигать пламя страсти подобно тому, которое я в состоянии разжечь у любого мужчины. Что самое главное, искры пламени его души зажгли и похищенные смыслы в моем имени. На балконе стало тепло.