***
А дальше… мне предстояло думать. Как быстро и без проблем найти людей, которые согласятся принять мою власть над этим миром. И конечно же я решила сделать это в больнице. Архитектура ее, это просто огромная коробка, ребристая по краям, огороженная, что бы люди не упали, а за всем этим ещё одна коробка, но уже из стекла или пластика. Не презентабельный у нее вид, что снаружи, что внутри. Мне раньше уже доводилось там быть, синие коридоры, с бесконечными дверьми, и происходит там вообще ничего, кроме как иногда ходят врачи, да сидят больные, ожидая их очереди анализов или ещё чего. И это ещё я была в частной палате! И вот я оказалась внутри. Добавлю, что предварительно, сделала себе рост выше и лицо более зрелым, что бы не приняли за ребёнка. А дальше меня встретил такой «медицинский» запах. Кварцевания, иссушения и убийства маленьких живых организмов ультракороткими электро-магнитными волнами. Но это лишь следствие. Достаточно иронично чувствовать запах смерти в заведениях, где жизнь лечат. Взрослой тете никто и слова не сказал, думая, что я знаю куда иду. Но я знаю лишь примерно… В самом деле, я не знаю, что делать. Зато мне вручили халат и бахилы. Поднимаясь на этаж выше, я всё думала, куда мне, по какой причине, среди кого искать. Неизбежно смертельно больных? Да, так я планировала, но легче сказать, чем сделать. Но первым делом меня кольнуло любопытство. Довольно старая бабушка… и верующая. Склонившись над иконой должно быть шептала она свою молитву, но если позабыть мне о человеческом теле, вслушавшись в саму себя, я могу услышать о чем она молит. – Мой знакомый священник сказал, что если ничего не сделать, молитва никаких плодов не принесет. – заявила я, проходя к ней в палату. – Брехню он несет. Если тебе действительно интересна вера, однажды ты, как и я, уверуешь, и твоя жизнь изменится. – спокойно произнесла она. Комната наполнилась вибрациями моего смеха, а старушка удивлённо посмотрела на меня. – Я сказала что-то смешное? – спросила она. – Немного. У меня есть некоторые проблемы с верой в Бога. Потому что нас связывают весьма личные отношения. Но сколько я себя знаю, ни разу он не откликался на мой зов. А когда, желая блага, я оступилась, он не стал меня останавливать, поэтому я верю, что он поощряет нашу свободу воли, что сводится к тому, что мы сами прокладываем свой путь к счастью. – достаточно уверенно объяснила я. Разговоров на религиозные темы у меня было достаточно, что бы считать себя авторитетом. – Ты говоришь о грехе, считаешь, что твоя воля выше его, лишь только отдавшись ему, наши души смогут достигнуть Рая. – Рай это ошибочная концепция. Рискну предположить, придуманная древними правителями для манипуляции народом, по факту Рая нет. Был когда-то Эдемский Сад, но позволено там было жить только бесхребетным трусам, испугавшихся его гнева, но их жизнь нисколько не отличается от жизни рыбок в аквариуме на первом этаже. Так вопрос, какой смысл в пустом бытие? – Пустое и ненаполненное грехом, это разные вещи. Конечно в мире сейчас такие страшные вещи происходят, воюют, ненавидят и живут в свое удовольствие, это же все от лукавого. А что с молодежью иногда происходит, я вообще молчу. Это где видано что бы молодые парни занимались непристойностями с парнями, а молодые девушки… – Таак, тут вам лучше остановиться. – бля, как же я сейчас была зла на нее внутри, но я могла не подавать виду, – В любом случае, думаю, вы не правы, для меня добротелеь бога заключается в том, какой дар он вам дал. Он уже заранее сделал вас подобными себе, а значит и равными, прежде всего его добродетель лежит в свободе воли. Вопрос в том, как ты ей распоряжаешься, любишь, или ненавидишь. И ты… – я сделала паузу, уже почти не в силах сдержать гнев, – просто подяиняешься. Это ещё хуже, чем выбор ненависти – Ох… не понять тебе этого, это ощущение, когда ты возносишь молитву, живёшь по его заповедям, именно оно приближает тебя к богу. – Нет, это самообман, бог, о котором ты говоришь, выдуман людьми, и ничем не отличается от того же культа денег, именуемого капитализмом. – все продолжала твердить я, а потом поняла, что это может быть удобно, – Но оставим это, хочешь верить, верь, в таком случае называй меня его посланником, коим я и являюсь, я Деротиль Возбуждающая Волны, из Четвертого Дома Ангелов Неба. Быть может, он все же услышал тебя, и невидимой рукой привел меня к тебе. Самым верным последователям мы даём силы и здоровье. Передомною стоит задача не разжечь ее огонь веры, а гореть в необходимом направлении, и тепла, что могу создавать недостаточно для этого, так что, мне явить истинную себя что ли? – Девочка, ты говоришь страшные вещи, и если ты думаешь, что они смешные, то пойми, это не так. И прежде всего ему обидно. – Да как раз нет, обидно только мне. Давай я покажу. В щелчке пальцев один из них поверил достаточное угловое ускорение что бы шлепком привести движения частиц воздуха в необходимое мне направление. Шум стал предзнаменованием, и дальше, я лишь позволила эху нахлынуть, все чаще множась, пока оно вовсе не потухло, оставалась только истинная я, и спокойная еле-слышимпя гулящая мелодия. Но, кажется, эта смертная все неправильно поняла. Старая женщина схватилась за свою икону и огорожавиалачь ею от меня. – Изыди! – закричала она. – Я явилась к тебе в своем ангельском обличии, за кого ты меня понимаешь? – непонимабще спросила я. – Ты демон! – Вернувшийся на путь благой, я уверяю тебя, я не желаю тебе зла, я просто хочу помочь. – Тебе не взять мою душу, я… я… – начала болезненно она заикаться, хватаясь за сердце Я впала в ступор. Что я сделала не так? Волнения, резонирующие с моими силами, достигли меня, и само мое осознание окоченело. – Я…я… – уже я начала вторить ей, все так же заикаясь, пытаясь объясниться. – Я правда не хотела ничего плохого, держитесь, я позову врача. И вернувшись в темницу смертного тела, я выбежала из палаты. Ещё какое-то время меня сковывал собственный страх, но сжав кулачки, я смогла дать волю добродетели. Я виновата, и я должна исправить это. Исправить свое вмешательство на сколько возможно. Если бы я не была столь алчной… Нет, алчность тут не причем, виновата моя гордыня. А прямо сейчас, страх за собственную свободу не давал мне разразиться во всех направлениях в зове о помощи. Вместо этого я подбежала к ближайшему человеку в белом халате с самым умным видом. – Помогите, там бабушке плохо, – дрожащим голосом возмолила я к смертному. Моего импульса измотанного страхами оказалось мало, что бы быстро и в полной мере увлечь его по необходимому мне течению. Неохотно повернув голову ко мне, он с растерянным видом – Что там такое? – Не знаю, за сердце хватается, пойдёмте, посмотрите. – ответила я, толком и не зная, что объяснять, уже увлекала его за рукав за собой. Но чем ближе мы приближались, тем струны, на которых вибрирует воздух, были возмущены меньше чем обычно. Но мне ведь могло показаться? Когда мы оказались в палате, я поняла в чем дело, я не слышу биение ее сердца… Пока отсутствующий инструмент ломал мой аркестровый строй, я была в ступоре. Я оборвала эту жизнь. Я не слышала, что говорит мне врач, который возился с телом старухи, я пребывала в диссонансе. Созерцание смерти не ново для меня, я просто забыла это чувство, и сквозь бесконечную струну времени, это чувство вернулось от падшего ангела к человеку, чье место он занял. Гул пустоты, раздавался по ее постепенно опустошающемуся концертному залу в головенке, и все ближе она со всей сценой падала в забвение. У меня неприятное чувство дежавю. А снаружи уже во всю другие врачи пытались исправить смерть, но… в темном беззвучно вакууме небытия показалось жуткая физиономия.«Что ты делаешь?» – спросила я сама себя, – «Уже забыла, что она ненавидит твое естество? Это будет правильно. Если они сейчас спасут старуху, то она все про тебя расскажет, она знает кто ты. А потом…»
Так как этот голос принадлежал мне, я уже знала все последствия этого, чего даже не из ненависти я не должна допустить. Ее спасение создаст мне сложности. Она сломает маскарад, а вампиры на меня объявят охоту и никакой теневой епископ с комплексом отца не сможет мне помочь. Я все ещё стояла как замороженная, но сейчас замёрзло лишь мое сердце. Я именно, что облажалась, и остаётся лишь принять это поражение и идти дальше. В конце концов, ее привела к этому не только я, но и ее пагубная вера, противная как мне, так и Создателю. Я уже на одной волне с той бездной, в которую заново окунулась, и выпустить в водную гладь реальности ее рябь является для меня лишь вопросом морали. Иначе говоря – не является. Мир вокруг начал гудеть и вибрировать, все медики начали неуклюже бегать, и даже падать, постепенно сводя выживаемость старухи к нулю… Осталось всего одно, тот черноволосый врач…***
После того, как он первым вышел из палаты, где умершую всеми силами пытались реанимировать, я очень быстро и стремительно направилась к нему. На его лице я прочла то, как сильно он раздражён происходящим. И со мной разговаривает лишь из приличия. На его бейдже виднелись звание и имя заведующий отделением, Валериан Чеша. – Ее не удалось спасти, простите. Если бы мы все массового не поспотыкались… – начал он оправдываться. – Валериан, мне нужно рассказать вам кое-что важное, где мы можем поговорить вдали от чужих глаз и ушей? – весьма прямолинейно произнесла я, от чего тот немного смутился. – По какому поводу? – По поводу того, что произошло, всего. И того что ещё может произойти. – Хм… давайте ппойдем в ординаторскую, сейчас там никого. – Ведите. – приказала я. И мы пошли. Уже внутри я попросила его закрыть двери. Тут пахло гораздо приятней, больше живых запахов, а самое главное цветов, от обитающей постоянно тут жизни. – Дайте мне обещание, что выслушаете меня целиком, прежде, чем предпримете какие-либо действия или решения. – Вы так серьезно настроены, это начинает пугать. – начал он более оживлённо развивать беседу. – Пообещайте. – повторила я. – Ладно, обещаю. – Я демон, но не злой, не который хочет душу твою забрать, и что бы ты горел. Просто демон это наиболее понятное описание того, чем я являюсь. – спокойно и размеренным тоном рассказывала я. – Доказательством моих сил служило всеобщие нарушения координации вашего персонала, согласитесь, не может быть столько совпадений. – Да может. – воспротивился Валериан, сейчас он на меня смотрел со скепсисом, раздражением, и… стыдом. – Прошу, не перебивай. У меня есть к тебе просьба, но прежде чем я ее озвучу, я могу сказать, что ты можешь получить взамен. Как демон, я могу наделять своих последователей силой. Красотой, совершенным здоровьем, или даже поделиться собственными способностями. В перспективе, я планирую стать полноправной правительницей этого города, и мои ближайшие последователи будут занимать тут одни из первых мест. – закончила я вещать, и продолжила диалог. – Тебе интересно? – Если честно, это звучит как бред. – Ох… – вздохнула я, и сильно, развеяла те искажения, которые сделала с собой. – А теперь что скажешь? Мужчина в моих глазах стал выглядеть больше, как и комната вокруг нас. А на лице его было удивление, развивающее прошлый скепсис. Взгляд его становился все более ясным, по мере того, как он начинал понимать. А с пониманием, пришло что-то новое, недоверие. – Значит, говоришь, демон? – Я считаю себя ангелом, но не таким, которые в библии описаны, а настоящим, но подробности долго рассказывать. – И все же, раз я тебе нужен… Значит, я должен быть посвящен в курс событий… – неуверенно он извлёк из себя это желание. – Чтож… в начале было ничего…***
– …А теперь я лишь желаю спокойствия, умиротворения и вот этого всего. – наконец закончила я свой длинный рассказ. Мужчина напротив меня массировал лоб, пытаясь осознать все сказанное мною. Но уже на протяжении нашего разговора, вновь всплыли наружу остатки скепсиса. – Очень занятно… на самом деле, я в твоей истории заприметил несколько противоречий. Меня даже интересует не столько сама история, бог, описанный тобой, самая противоречивая фигура, а вот ты становишься более противоречивой, учитывая то, что сегодня произошло. Ты помешала нам откачать ту старушку. Почему ты это сделала? – Ну… В общем, в вашем мире есть не только Элохим, а ещё множество проклятых тварей, которые не хотят, что бы сверхъестественное было у всех на глазах. А той… в общем я пыталась ее исцелить, а она решила, что я демон, и мне нельзя оставлять свидетелей. – А, тогда все встаёт на свои места. – сказал он с странным, неироничным сарказмом – Правда? – Да, судя по твоим рассказам, ангелы чудовища, и ты сама себя ангелом мнишь, все логично. – начал он давить на меня – Слушай, я испугалась. Конечно, я плохо поступила, но у меня просто выбора не было. Да и вообще, она… – чуть снова не заштормила я, вспоминая ее гомофобию, – Я… не могу рассказать всего. – А было бы не плохо, я ведь теперь могу рассказать про тебя. – Что бы тоже лишиться жизни? Ну валяй, я руки уже замарала, ещё сильнее они не испачкаются. – хладнокровно ответила я, подняв подбородок, напоминая, кто тут выше. – Извини, просто мне показалось, что тобой можно манипулировать. – вдруг произнес Валериан. – Да, тебе показалось. Мне отрадно, что ты начал говорить со мной честно. Теперь мы можем поговорить о деле? – Полагаю, вариантов у меня не много? И все же хотелось бы услышать, что меня ждёт? – Ничего такого. Для начала замять смерть этой старухи. А в перспективе… – не успела я продолжить мысль, как мой собеседник начал смеяться. – Что я такого смешного сказала? – Ты сказала, что если я не подчинюсь, ты меня убьешь, но если ты меня убьешь, у тебя будут проблемы. Ты сама себя поставила в ситуацию, где ты не можешь диктовать условия. – Как-нибудь прорвусь. И вообще, я сейчас с тобой пытаюсь договориться. – Ладно. – согласился мужчина, – У меня уже появились некоторые соображения. Ты можешь лечить, значит можешь даровать эту силу мне и моим коллегам? – Ну… это не совсем так работает. Тебе приходилось настраивать гитару? – Нет. – У меня все же есть власть над душами моих последователей, я могу как струны на гитаре настроить их божественные искры. Таким образом, что бы они себя сами излечали от болезней, например. – Значит, эту силу дать? – Она не передается. – я сделала упор на окончание, дабы дать ему понять, что это бесполезно. – Удобно… ладно, продолжай, что ещё в мои обязанности входит? – Помочь собрать мне культ из больных. Я заключу с ними самые простые контракты, просто они должны будут мне иногда молиться, а в замен выздоравливают. Я сама не справляюсь с этим, как видишь. – Занятно… а зачем тебе вообще это нужно? – Для того, что бы стать сильной, мне нужна человеческая вера. А сильной мне надо быть, что бы бороться с нечистью. – Этот день становится все безумнее и безумнее… Ещё важная деталь. Я правильно понял, что ты то же самое пыталась сделать с покойной, это из-за договора она умерла? – продолжал он задавать вопросы. – Пыталась, но я показала себя в истинном обличии, и у нее видимо инфаркт произошел. Я даже не успела ничего, сразу к тебе прибежала. – Похоже на правду. – рассудил мужчина. – Оставим детали, поговорим о супер-силах. Чем ещё ты можешь поделиться, что бы мне лучше лечить людей? – Не знаю, укрепить твою связь с коллективной памятью человечества и расширить твои познания в области медицины? – Хм… а вечную жизнь можешь дать? – И куда делся твой альтруизм? – Карьера только стимулирует мое счастье. Умножай ее на вечность и получишь вечное счастье. – Понятно... Ну да, могу. Надеюсь, тебя на такое хватит. – ответила я, и сразу перевода наш диалог к делу. – Позволь мне наконец представиться. Меня зовут Деротиль, Возбуждающая Волны, из Пятого Дома Ангелов Неба, и тебе, Валериан Чеша, я предлагаю сделку, я не попрошу души, но попрошу службы, в замен даруя тебе способности. Нужно твое финальное согласие. – Никаких бумаг с мелким текстом и кровавых подписей? – пошутил он. – Ну я же не Дьявол все таки, давай соглашайся уже. Мужчина несколько раз сделал вдох и выдох, понимая что уже оказывается у точки невозврата. Я облокотилась на спинку дивана, ожидая его ответа, но он снова начал тянуть струны времени. – Что произойдет в случае отказа? – Я тебя убью. Но я надеюсь на плодотворное сотрудничество. Как и говорила, когда я стану во главе этого города, ты не останешься без куска пирога, так что тебе выгодно не разрывать наш договор. – Ох… – снова вздохнул он, а потом сложил ладони вместе и обратился к потолку. – Прости меня, господь, если я поступаю неверно. Я согласен. – Он все равно тебя не слышит… слуга. – по-доброму усмехнулась я.