***
Я расхаживала взад-вперед под козырьком подъезда. Пусть я и была в куртке, но за прошедшее время, что я нахожусь наулице, рубашка достаточно промокла, что бы позволить шаловливой влаге передать через нее темные цвета моего нижнего белья. Волосы так же дополняли эту по-своему соблазнительную картину и в этой серости не блестели, а просто так, были светлыми и мокрыми. Но дверь наконец распахнулась, и вышла та, ради кого я ждала. Несколько раз набрав воздуха в грудь она пыталась выдавить слово, и наконец смогла. – Привет, Шпевак… – тихо произнесла девочка. Это была И́ванжук, на лбу ее все ещё был пластырь, скрывающий мой побой. И дрожь ее тела была видна, явно припоминавшая сунутый в нее мой ствол, а вовсе не февральский холод. – Можно просто Оля, Яна. Я пройду? – вопрос мой не требовал ответа, я ясно ощущала свое господство тут, так что быстро оказалась внутри, выжимая воду из ткани юбки. – Короче, отец мне весь мозг выебал, что бы я извинилась, Целестина тоже была бы рада. – Ты так Коха́ник называешь что ли? Стра… в смысле необычно. – Ну, ты не самая пострадавшая жертва моей странности. – усмехнулась я и пожала плечами, а девочка не спускала с меня глаз. – В общем я собираюсь извиняться не словом, а делом, сначала предлагаю шоппинг. А потом приглашаю тебя потусить с отпрысками из высшего общества, что бы закрепить дружбу. Будет алкоголь и весёлый порошок. Все за мой счёт. – Это опять твоя уловка? Теперь убить меня хочешь? – кажется, испугалась она, хоть и не подавала виду. – Ты же больше не издевалась над Целистиной? И извинилась тогда перед ней. Так зачем мне это? – на полном серьёзе ответила ей я. – Но так много для меня сделать ради простого извинения. Я пару раз хлопнула ресницами, не понимая, что говорить. Я сюда пришла без плана. Вернее без нужного плана. Конечно же я знала, зачем я делаю. Как морская сирена поманить ее туда, а затем развлечься. Но не могла же я сказать так… Но в картинке моего залива прогремел гром. Тучи сгустились ещё сильнее, и по маленьким водоемам барабанная дробь дождя застучала ещё быстрее и сильнее. – Кажется, теперь точно придется ехать на такси, – наконец прервала я молчание, вслушиваясь в колебания поверхности вод. – Я пойду. – ответила тихо она. – Только… можно вопрос? – Валяй. – Что у тебя с Коханик? – Мы просто дру… – хотела я уже оправдаться, но что оправдывать? – А вообще-то ничего. Даже и не подруги… опять. – Я видела как вы обнимались. И с того дня больше ты не появлялась в школе. – Не выдержала моего внутреннего мира. – пожала я плечами – Она просто дура. – Яна, мы только помирились, а ты снова совершаешь старую ошибку. – угрозительно взглянула я на нее. А та выглядела иначе. Мягче что ли. Но пристальным взглядом все равно пробиралась прямо в мою душу. – Если она не смогла ответить взаимностью на твои чувства, то как ты ее предлагаешь назвать? – Нормальной девушкой. Это я тут ебанутая – Ты просто необычная. Я поняла это в тот раз… – она потянулась к своей ране. – В туалете. Я почувствовала твою силу. В чём бы она не заключалась… Вновь раздались хлопки ресницами. Действительно, такое было. Воззвание к силе Оснований, силы тяготения, которую я помогала формировать, делая пространство упругим и сообщающимися, порождая на его полотне складки, гравитационные волны. Призыв к подобной силе заставлял смертных трепыхать раньше, но до сих пор к этому приводило лишь обращение к своему истинному обличию. – Что ты подразумеваешь под «силой»? – уже насторожились я. – Не знаю. Но ты тогда была такая… Могущественная. Я… почувствовала себя тогда очень никчемной. Когда ты грозилась застрелить меня, я… – снова она начала теряться в потоке слов, и взгляд ее упал вниз вместе с оборванной речью. Они всегда были такими. Когда впервые услышали меня, когда увидели, что это всё была я, они теряли дар речи, и при виде прекрасного, готовы были уступить все свои мысли мне. Как надоедливая песенка из рекламы, никогда не покидающая голову. Только вместо рекламы, было насилие. И такое тоже было, как волны рек страждущих душ, что потеряли себя, я оборачивала против Ангелов. Все они в своих стенаниях слышали лишь меня и послушно повиновались. А мои более осознанные последователи лишь восхищались, и трепетали, не желая стать моим оружием. Это чувство, переносящееся сквозь тысячелетия… заводит меня не слабее чем я сама себя. Забавно – Ахахаха… – начала я смеяться, а девочка рядом почти не понимала, к чему я это. – Что за подарок судьбы… Я хотела потопить тебя, но ты сама устремляешься туда, завидев черную жемчужину на ее дне. – П-потопить? – испугано начала заикаться она. – Все потом. Ты хочешь узнать, что это за сила? – Да, – кивнула та. – Тогда давай зайдём к тебе домой. Это зрелище не для всех. – Хорошо. – послушно произнесла та и устремилась по лестнице. А я вслед за ней. Пусть и бушующий за пределами этой коробки шторм препятствует лучам солнца проникать через окна в этом подъезде, окрашивая его в ту самую серость, но теперь мое собственное восприятие окрашивало его в цвета. Загоревший огонечек моего настроения почти светил через мою оболочку. И я могла посмотреть на графические слепки душ людей. В целом, не впервой, созерцать подобное, но такое я вижу редко. Упоминания их следа в этой жизни, слова проклятия и прочей нецензурной брани, и совершенно безыдейные пиктограммы фаллосов, хотя справедливые назвать их хуями. Мы поднялись на второй этаж, и там, за железной дверью, мне представился коридор ее квартиры, такой же убранный, как у меня дома и такой же выдержанный в трех цветах. Но ещё отличался запах, тут он такой… сухой. Но ещё было что-то важное. Большое зеркало прямо у входа на фоне бело-золотых обоев и отсутствие посторонних шумов. – Мы тут одни? – спросила я, дальше ведя глазами по пространству вокруг. – Да. – снова кивнула та, но теперь уже дрожащим, даже возбуждённым голосом. Жаль, что я резонирую с этими энергиями. Как было кем-то сказано, все циклично. А ещё закон противодействия. Порождённая ею рябь, скользила по мне, и теперь увлекала меня завлекая самой надёжной приманкой – желание. Тоже ведь стихия моего дома… Из неоткуда в моей руке оказался пистолет, и столь же быстро, как и в прошлый раз, я прижала ее. К стене. Но теперь близость между нами была куда более покрывающая. Моя мокрая рубашка понемногу заставляла и ее наряд намокать, и сквозь полотна, скрывающие наши грудные клетки, свою плоской поверхностью я ощущала ее округлости. Но куда важнее, как всегда, ствол. Пистолета. Прижатый прямо к ее подбородку. – Хотела увидеть силу? Вот она. – прошептала ей я. – Что теперь будешь делать? – Я заменю тебе ее. – смело, но так же шепотом начала торговаться она. – Мою жажду плоти мало, кто способен утолить, уверена, что справишься? – Можешь наказать меня, если не справлюсь. – Мне нравится твой ход мыслей… Молодец, умеешь угодить госпоже. – как замок, я разомкнута свою хватку, освободила ее, далее мы уже не шептались. – В награду, я тебе кое-что покажу, истинную природу моих Сил. Посмотри в зеркало. – взяла я ее за плечи и развернула к нашим отражениям. – Видишь нас? Закрой глаза, а когда я скажу, открой. Наши образы зрительные и поведения выглядят контрастно. Янина выглядит более зрелой, я же ещё молода, но при этом, госпожа тут я, а она ведомая мной. Послушно закрыла глаза, словно шторку фокусника для моего последующего представления. А я воплотилась, успокаивая колебания воздуха вокруг, но накаляя, лишь раззадоривая атмосферу тут, усиливая наши сердцебиения. Аккомпанемент тишины обернулся приятным гудением и посреди нее были мои будоражащие разум слова. – Открой глаза, и не оборачивайся. – ласкала я ей уши. И снова она последовала указаниям. На половину. Не найдя моего отражения позади своего, она повернулась, ведь я была совсем рядом. – А что… – успела она произнести пока, не потеряла дар речи при виде моего великолепия. – Я не человек, а ангел, вот в чем моя сила. – прогудела я, улыбаясь. – Кра…сивая… – неподвижно она пробубнила. – Спасибо за комплимент. А теперь, хочешь частичку моей силы? – Да… – Тогда присяги мне на службу и озвучь, что именно ты от меня хочешь. – При…сягаю. Я хочу… быть как ты. – Красивой? Умной? Сильной?... Скромной? – Та сила… ее. – Хорошо. Лишь искренне захотев, лишь искренне пожелав, ты сможешь вызвать искажения силы тяжести. Этой силой необходимо пользоваться с умом. – Благо…дарю… – Вот только твоя речь… Все же я слишком бесподобна… – подала я плечами. Я развоплотилась обратно, в человеческую оболочку. А к Янине возвращался рассудок. Если, его можно таковым назвать. Ее взгляд стал более осмысленным, зрачки глаз стали чуточку уже. – Мозг, Яна. – тыкнула я пальцем в ее висок. – Ты можешь посвятить мне хоть двести процентов себя, но не забывай думать. Особенно применяя мою силу. У меня могут возникнуть проблемы, если кто-то станет свидетели сверхъестественного. Ты меня поняла? – Да, я поняла… госпожа. – Вот и славно. Ещё момент. Не влюбляйся в меня. Подчиняйся, но не влюбляйся. Я собираюсь свести тебя со своим слугой. Он не смог не влюбиться и это мешает. – Но… ты будешь рядом? – Скажу больше, сегодня планирую быть о-очень рядом. У тебя был секс втроём? – А… Эм… – начала она перебирать звуки, пока капилляры ее лица наливались кровью. – Нет – Тебе понравится. Но всему свое время. У нас же ещё шоппинг***
Полотна ткани высвобождали женскую плоть, уступая невидимому обличию, которое прохладными колебаниями воздуха ласкало ее кожу, возбуждая на ней мурашки. В след же я своими пальцами проводила по изгибам ребер разгоряченного тела, словно на арфе играя мелодию из вздохов, и вовремя сумела остановить собственные конечности рядом с серым лифчиком, сдерживающим две больших сферы молочных желез. Наши сбивчивые дыхания вырывались из губ практически в резонансе, и если бы не терпение и верность, мы бы давно уже перешли к большему. Мы стояли перед большим зеркалом в примерочной, где одна красотка раздевала другую. А на крючках рядом, еле умещались горбы различной одежды в черных и просто темных тонах. Но то лишь короткие отвлечения, как разрядки, притяжения обратно на землю из мира чувств, от созерцания почти голой девушки, которая так соблазнительно воздыхала… Ведь мои пальцы так и не отлипли от ее кожи, и производили должный эффект, будоража ее нервную систему. Наши лица были столь близки, кончики носа почти соприкасались. И если я захочу, никто не услышит нас, а она позволит мне все… но покуда я, не сделаю первого шага, Янина не собирается прыгать в эту пропасть за мной. И лишь это удручало… – Сложно держать себя в руках. – тихо сквозь вздохи, произнесли мои губы, опережая мои мысли, слова опьянённые похотью. – Так хочется чего-нибудь пошленького, что я буквально на грани. – Мы могли заняться этим у меня дома, но ты отказалась. – так же тихо и тяжело дыша сказала она. – Не хочу расстроить инструмент перед концертом только потому что мне захотелось поиграть. – Иногда ты говоришь странные вещи. – Ну да. – хитро улыбнулась я. – Нам же обоим нужно шмотки примерить, так что, разденешь так же меня? – Конечно… Наконец я отцепилась от своей рабыни, И отступив на шаг я оказалась в центре. Мой взор покинул рабыню следом, переводя внимание на сценку в зеркале. Рыжая обворожительная девушка встала сзади не менее обворожительной и положила ей руки на талию, прямиком там где широкая резинка красной юбки сжимала белую рубашку. Давление ее ослабло, наполняя складки белой ткани воздухом, а сама она начала сползать вниз. Высвободив рубашку, далее за ней открывалась самая вкусная часть. Округлые бедра сокрытые полупрозрачной черной материей, и часть между ними, также укрытая темной вуалью. Ниже же, уже были известные части тела, а юбка тем временем оказалась на полу. Дальше взор мне загородила Янина, встав напротив. Всего на секунду заострив на мне взгляд, он тут же опустился вниз, к пуговицам, которые тут же благодаря ее рукам высвобождались из своих петель, демонстрируя уже и мой нагрудник, пусть и не сдерживающий две громадины. Вскоре, из рубашки освободился мой торс, показывая больше меня для одноклассницы. Но та продолжала свою задачу, проводя руками по плечам, задирая и снимая уже рукава с моих рук. Наконец и белая рубашка оказалась там же, где и юбка. Теперь настала очередь колготок, и для них, Янина встала на колени. Где-то тут меня посетила мысль, что меня ещё полностью не раздевали. Полотно все собиралось в округлую гармошку, обнажая сначала мои бедра, а потом и обе ноги целиком были освобождены от их давления, когда каждая из них переступила через эти оковы в ответ на влияние Янины. Когда дело подошло к концу, на мне осталось лишь белье, она посмотрела снизу на меня, словно ожидая следующего приказа. Мне даже показалось что она действительно желает большего. – Хочешь продолжить? – почему-то проронила я крайне неуверенно. – Если ты того желаешь? – Желание это абстракция, метаморфируюшая и никогда не имеющее конкретной формы. И она так хрупка, что при его достижении, она просто ломается, обращаясь в ничто. Конечно же я желаю удовлетворить свою похоть, вкусив твоей плоти, но я же говорила, не хочу этого так рано. Но если ты пожелаешь… – Мое желание не такое… конкретное, как твое. Так что желать не смею. – В смысле конкретное? – Ну… у тебя трусики мокрые. – тихо, словно виновато произнесла она – А… Вот дерьмо же… – беззвучно пробубнила я. – Ебаный стыд… Оставь этот момент глубоко в своей памяти, как личный плюсик собственной исключительности. – А я исключительна? – Мои слуги всегда исключительны, и ты не исключение. – Спасибо, госпожа Деротиль. – смиренно, и более свободно сказала она. Слова сплетающиеся в воздухе в мое имя, резонирующие с моим нутром, заставили бегать мурашки по коже. Влияние этого обращения заставило меня отрезветь. – Ладно, хватит разговоров. Давай примерять шмотки. – заявила я. Янина кивнула, и вот вся эротическая атмосфера начала закапываться. Наши тела преобразовывлись, облачаясь в одежду, и все так же как непостоянные желания, электрические желания, волны, метаморфировали, покуда эта самая одежда менялась на другой комплект. Пока кое-чему я не приказала задержаться. – Ты правда хочешь, что бы я оделась так? – спросила моя куколка. – А ты против? – Мне кажется… Но, если скажешь носить это, то ладно. – Да не, можешь высказаться. – У тебя нездоровая тяга к Коханик. – Что ты имеешь в виду? – спросила я, полная непонимания. Ну да, подобрала очень похожие шмотки. Черная толстовка с капюшоном и белыми крестами, снизу черная юбка, один в один, как у Целестины. Не хватает только цепочек, браслетов и тех самых разных чулок, о которых я уже упоминала, когда одевала ее. Зачем я ее так нарядила? Просто потому что круто смотрится. А на мой вопрос моя слугам решила ответить действием. Запрятав волосы за капюшон, вскоре она исказила свой голос, на сколько возможно, пародируя мою возлюбленную, и играя даже какое-то смущение. – Оля, ты была не права, когда ударила Яну, но мне приятно, что ты за меня заступилась. Спасибо. А ещё… я тебя люблю. – произнесла она мне, всматриваясь прямо в меня своими блестящими глазками – Точно! – вдруг воскликнула я. Касаниями своими я начала ваять свою куклу, окрашивать и изменять, придавая ей те самые черты, которые так хотела видеть в девушке, которая мне сказала такое. И все шло хорошо, но та начала морщиться. – Это иногда больно, но потерпи, пожалуста… Наконец когда работа была закончена, моя Целестина оказалась передо мною. Все ещё стискивающая зубы от боли, но верно смотрящая на меня, она стала прекрасной со своими черными волосами и теми самыми щёчками… – Целестина… – лишь произнесла я, прежде чем в очередной раз вдавить смертную к стенке. Но на сей раз, мои ладони сжимали ее, а те в противовес сжимали мои. Снова меж нашими телами не осталось пространство кроме материй одежды. И соприкасались они лишь в губах, под которыми мой хищный до ее слюней язык проводил свои атаки. Проникая как бур в ее полость рта, он почти бы вошёл в схватку, но его оппонент был достаточно послушным, что бы подчиниться, и порадовать своего доминанта ласками. Вскоре оба сплелись вместе, как какой-то канат, разве что периодический проскальзывали друг об друга, как какие-то черви. Всему этому мешали носы, но их можно игнорировать, а вот то, что кислород заканчивался… Заставил наши губы разомкнуться, разделяя двух борцунов-любовников, оставляя единственные узы между ними – прозрачную ниточку из слюней. Вскоре я утерла губы от чужих жидкостей и направила взгляд куда-то в угол. Я не хорошо поступила. Это ведь не она… – Этот момент тоже вычеркнуть из памяти… очень тупо… – тихо и на удивление ровно произнесла я. – А мне понравилось. Я даже хочу… – сказала она уже возбуждённо. – Успокойся, Яна… Ты не моя секс-кукла, а я просто не сдержалась… Ещё и в Целестину тебя превратила… Яна блин, провокаторша ебаная… – Прости… Просто я… хотела бы быть на ее месте. – Сейчас ты ко мне ближе как никто другой. – все пыталась я успокоить слугу, и коснулась ее лица, возвращая истинный вид. – Ты видишь эту Кристину со мной? Я не вижу… – моя речь оборвалась, ведь не могла же я сказать «к сожалению». – А могу я… быть ещё ближе? – спросила она перехватывая мою руку своей дрожащей. – Когда ты успела в меня влюбиться? – печально я вздохнула. – Не знаю… после поцелуя. – Вот только ты дрожишь… И побледнела ты… – Я в полном порядке… чувствую себя на взводе… готовая… – медленно говорила она и напирала на меня, теперь уже она хотела притеснять меня к стенке. Вот только голос дрожал все сильнее, а в глазах читалось безумие.. – К удовлетворению грязных фантазий своей госпожи… Я ведь знаю, ты хочешь этого, так позволь мне сделать это! Как хорошо, что звуки я изолировала в этой комнате… Не потому что хочу этого. Потому что эта девушка сошла с ума. Я утащила ее на дно, но ее расплющило давлением. Она стала сама не своя. Я играла свою мелодию, но она заразилась ей и пошла дальше… Опережая мои желания, и позабыв о своих. – Ээ... Ты ведь помнишь ещё, что я хочу тебя с другим своим слугой свести? Такова воля моя… – Н-но кто если не я вылечит твое разбитое сердце?.. – все продолжала она через силу говорить, но тем не менее с ужасной силой она прижала меня к стенке, сложив руки на моих плечах. – Коханик одна… она не будет с тобой, а я… отдам тебе всю себя… только что бы ты была счастлива… Соблазнительная чертовка… но я расстроилась, как бы она не пыталась играть на моих струнах, я не издавала звуков. Вместо этого в моей голове снова полились тонны черной ненависти к себе, и лишь маленький бумажный кораблик рациональности, пытающийся найти свет, выход из этой ситуации. – Я хочу настоящей любви, а не поддельной. Тебя я могу преобразить и выебать в любой момент, но истинных чувств ты мне не дашь. – Мои чувства… истинны… я… – хватка надо мною вдруг ослабла, Янина схватилась руками за голову. – Как мне плохо… но я должна… – Ты ничего не должна. Прямо сейчас тебе нужен отдых. Это все… мои обращения, они тебе так голову вскружили. – Но я… – голос ее все слабел – Успокойся… Черт! Я вышла с недомогающей девушкой из примерочной, а снаружи… я тоже перестарались. Людей тут стало определенно меньше, а работники начали рассуждать о том, что ужасный звук закончился. Я вовремя поняла, что мое обращение, глушащее звук тоже исказилось об мои пороки, заставляя не просто не слышать нас, а даже слышать некий кошмар…. Предположу, что звон. Тем временем почти всем весом моя слуга наваливалась на меня и создавала удачную иллюзию того, что мы тоже стали жертвами этого звука. И я тоже притворилась, что это было неприятно… – Мы за шмотки быстро расплатимся, и пойдем… В больницу подругу везти надо… – простонала я и выложила несколько купюр. – Пакет ещё, пожалуста… и можно без сдачи...