***
Петербург каждый раз с нетерпением ждал приезда Кости и уже заранее готовил культурную программу. Поначалу он приглашал Москву в театр, надеясь разделить это увлечение со своим наставником, а позже любимым человеком, но Михаил сначала откровенно скучал в театре, а после и вовсе пытался съехать с подобных вечеров. Конечно, у них было о чем поговорить и без культурной программы, но своими эмоциями от литературы и постановок хотелось делиться, сюжеты хотелось с кем-то обсуждать. И когда во время очередного обсуждения новой картины неизвестного художника, перед которой они стояли, Александр увидел огонек интереса в глазах Екатеринбург, он сразу понял, что нашел себе друга со схожими интересами. Жаль только, что Константин в последнее время приезжал с Челябинском, за которым был нужен глаз да глаз, и дружеское времяпровождение резко сократилось. У Санкт-Петербурга впрочем, тоже дел становилось все больше невпроворот, особенно после самосожжения Москвы, когда Саша разрывался между постелью с любимым Мишей, постоянными совещаниями по скорейшему отстраиванию Москвы и проработке реформ по улучшению жизни людей в стране. Необходимость перемен стала особенно явной после войны 1812 года и последовавшего после нее восстания декабристов в 1825. Александр Романов старался изо всех сил успеть все и даже больше и довольно часто засыпал у постели Москвы или в рабочем кабинете от усталости, после чего утром по его лицу с легкостью можно было определить, с каким документом он работал в последнюю очередь. В очередной раз Екатеринбург приехал вместе с Челябинском в столицу, когда Романов был очень занят, но узнав, что в городе его дорогой друг тут же отменил все встречи на вечер, чтобы встретиться с ним. Потому что в последнее время они даже переписывались редко, к стыду Александра. Он позвал посыльного и попросил передать, что ждет Константина Петровича и его друга к себе вечером. После чего распорядился об ужине, и попросил более его не беспокоить. «Нужно успеть разобраться со всеми делами, чтобы успеть увидеться с Костей. Как же я соскучился. Письма ведь это совсем не то. Уже думал, что он забыл про меня, — думал Александр, вчитываясь в очередное распоряжение. Внезапно дверь отворилась. — Я неясно попросил меня не беспокоить?! А это ты Миша, прости пожалуйста, любовь моя. Ты представляешь, Екатеринбург приехал! Лет 50 его не видел не меньше! Завтра точно поведу его в театр, там новая постановка, ему точно должно понравиться, — взахлеб делился новостями Петербург. Москва нежно улыбнулся и подошел к любимому, встал сзади и начал разминать его плечи. Петербург с довольным стоном откинулся назад и взглянул в небесные глаза своего самого любимого мужчины, которым он постоянно восхищался и обожал его, казалось, больше жизни. Он до сих пор помнил, как провел несколько лет у кровати Москвы, впавшего в кому после многочисленных ожогов, и когда кроме надежды и любви у него уже ничего не осталось. Но Миша выжил, проявив в очередной раз свой несгибаемый характер и волю к жизни. Первые несколько дней после того, как он очнулся, Саша дни и ночи проводил возле его кровати, просто разговаривая с ним или наблюдая, как он спит. — Сашенька, душа моя, о чем задумался? А лучше скажи, ты опять спал в кабинете? Нельзя же так выматывать себя, император справится без тебя. Хочешь, съездим в Петергоф на выходных? — ласково спросил Москва, отодвигая стул вместе с Александром от стола. Вот он точно любил Сашу больше жизни, и когда встал вопрос о спасении новой столицы, Московский даже не думая пожертвовал собой. После размышляя, он искренне недоумевал, как мог воспринять его Сашеньку, его северное солнце, как какое-то недоразумение или как какого-то капризного ребенка, отобравшего у него престол. Когда он очнулся после комы и увидел Романова, сидевшего у его кровати и державшего его за руку, его сердце как будто забилось с небывалой скоростью. Саша спал, откинувшись на спинку, но руку Миши держал крепко. У него были жуткие круги под глазами и осунувшееся лицо. Казалось, он не спал до этого несколько суток. «Надо срочно его накормить и заставить выспаться, — подумал тогда Михаил. В итоге накормить его удалось только к вечеру, после того как врачи осмотрели Мишу и несколько раз заверили Петербург, что с Михаилом все будет в полном порядке уже через несколько дней. Саша потом еще долгое время просыпался от кошмаров, в которых Москва погибал вместе со своим городом. Но Миша тут же просыпался, обнимал его и убеждал в том, что он рядом, что всегда на его стороне, что никогда его не оставит и что любит больше жизни. Саша успокаивался и засыпал в крепких объятиях, а Москва мог еще долго лежать и целовать каштановые кудри любимого, и думать, как ему повезло с его Сашей, и что они всегда будут вместе вплоть до того момент, когда города перестанут существовать. — Миша? Ты еще тут? Да, очень хочу, только сначала встречусь с Костей, кстати, хочешь посидеть с нами вечером? С ним вроде приехал Челябинск, довольно своеобразный молодой человек, но с ним довольно интересно разговаривать, — Петербург встал, открыл окно и повернулся к Мише, вопросительно изогнув бровь. — Нет, посидите своей компанией, только недолго, а то у тебя уже глаза красные от недосыпа, любовь моя. Я тогда распоряжусь, чтобы на выходные отменили все встречи, и мы в Петергофе смогли побыть только вдвоем, — Миша обнял Романова и нежно поцеловал его. После чего зарылся носом в свои любимые каштановые кудри и дышал своим Петербургом. От него всегда пахло морской свежестью и как будто воздухом после дождя. — Отличная идея, Миша. Тогда я, пожалуй, займусь бумагами, чтобы освободить себе время на выходных. Люблю тебя, дорогой, увидимся вечером. Спать я сегодня точно приду домой, — Саша поцеловал Московского в ответ и провел рукой по его лицу, мягко оглаживая контур. Миша поднес его руку к губам и поцеловал, шутливо поклонившись. — Как будет угодно, Ваша Светлость, — рассмеялся Москва, откланялся и вышел из кабинета. Саша на минуту замер, прижав ладонь к губам и мечтательно улыбнувшись, но после встряхнул головой и повернулся к бумагам. Дела определенно не ждали.***
Вечер наступил абсолютно внезапно. В его дверь аккуратно постучали. — Да-да, войдите! Ну что еще нужно? — Саша устало провел по лицу руками. — Не велите казнить, велите слово молвить, — раздалось от двери. — Костя! Как ты? Как доехал? Я так скучал. Завтра идем с тобой в Мариинский театр. Там новая постановка, уверен, тебе понравится. Ну, рассказывай, как у тебя дела, и как дела у твоего города, — Саша вскочил со своего места и подбежал к двери, на мгновение остановился, а потом от души обнял Костю, который мягко рассмеялся от такого количества Сашиных эмоций, и тоже обнял друга в ответ. — Фу, что это? Костян, ты что еще и по театрам ходишь? — раздался голос из-за двери. Саша недоуменно и вопросительно посмотрел на Екатеринбург. Костя виновато посмотрел на него и отошел в сторону. В кабинет зашел Челябинск, осматриваясь вокруг. — Неплохо живете, Александр Петрович, сразу видно столица, — Юра неприязненно посмотрел на Петербург. — Спасибо, Юрий Иванович, живем, не жалуемся. А вы не хотите составить нам компанию сегодня за ужином и завтра в театре? — аккуратно спросил Романов, хотя его, безусловно, возмутил наглый тон Юры и его слова. Но останавливал его от разбора полетов только бесконечно виноватый взгляд Екатеринбурга. — Ха, еще я в театры не ходил! Найду, чем заняться и без вашего участия. На этом откланяюсь, — Челябинск вызывающе поклонился и вышел за дверь. — Костя, что….Так, пошли ужинать, и ты мне все расскажешь, — сложив руки на груди, Саша вышел из кабинета и махнув рукой Екатеринбургу, дал знак следовать за собой. Скоро они были в богато украшенной гостиной с сервированным ужином на двоих. Петербург распустил слуг, чтобы они не мешали встрече двух старых друзей. Ужин был поистине восхитителен. Но пришло время разговора. — И что это сейчас было за выступление, позволь спросить? — спустя долгую паузу, отпив вина, спросил Романов. — Юра, он… Саш, понимаешь… Так, сейчас, я соберусь. Саша, я люблю его. Это как что-то безумно родное. Когда я рядом с ним, мне кажется, что я по-настоящему дома. Ты должен меня понять, ведь у тебя же есть Москва. Ты знаешь как это — любить, несмотря ни на что, — произнес Екатеринбург, глядя прямо в глаза своему другу. Он вздохнул и зарылся руками в свои волосы. — Костя, я… Я не знаю, что сказать. Хоть мне и непонятен твой выбор, но я не осуждаю, друг мой. Любовь это такая штука, от которой просто так не сбежишь. А вообще я очень рад за тебя, что ты нашел любимого человека. Но почему ты так не весел? Что-то не так? — обеспокоенно спросил Саша, подсел ближе к другу и положил руку на плечо. — Он меня не любит. Бегает повсюду за Пермью. Анюта то, Анюта се. Каждый раз, когда мы собираемся вместе, меня он просто не замечает. Поэтому мне даже страшно подумать о том, чтобы открыть ему свои чувства. Ему это точно не нужно, поверь мне. Поэтому мне остается только быть рядом и наблюдать за ним. Никогда никому не пожелаю безответной любви. Вам с Мишей на самом деле очень повезло, держитесь друг за друга, ведь вы и ваши отношения это самое важное, что есть, — горько ухмыльнулся Екатеринбург и откинулся на спинку дивана. Затем взял свой бокал, выпил залпом и с грохотом поставил его на стол. Саша тем временем наблюдал за ним и даже не знал, что сказать другу. У него и вправду были очень крепкие и теплые отношения с Москвой, построенные на любви, честности и уважении друг к другу. Саша знал, что Миша всегда за него, что бесконечно любит его и готов даже поступиться ради него своими принципами. Ну, только кроме походов в театры и музеи разумеется. Единственное, что пришло в голову Александру, это обнять Костю и хотя бы через объятие передать те тепло и поддержку, так необходимые его другу. Поэтому Саша обнял его изо всех сил и положил свою голову ему на плечо. Костя обнял его в ответ, и так они просидели достаточно долго. Ему настолько не хватало простого человеческого тепла, что Сашины объятия растрогали Екатеринбург чуть ли не до слез. — Костя, ты же знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне за разговором и поддержкой? Пиши пожалуйста, если почувствуешь себя одиноким. А лучше приезжай или оставайся погостить на подольше. Двери моего дома всегда открыты для тебя. Ты мой друг, и я люблю тебя, не забывай об этом. А Челябинск еще увидит, насколько ты замечательный и будет бегать за тобой, попомни мои слова, — мягко отстранился Петербург и потрепал по волосам Костю, чуть грустно улыбнувшись. — Спасибо, Саша, за твою поддержку. Я тоже тебя люблю. Надеюсь, в свой нынешний приезд я не нарушил никаких твоих планов. Не получилось предупредить, и я решил приехать спонтанно, — обеспокоенно проговорил Екатеринбург. — Что ты! Даже не думай об этом! Я уже успел с утра продумать культурную программу на ближайшие дни, так что тебе никуда от меня не деться, — воскликнул Петербург и начал воодушевленно делиться планами на ближайшие дни. Екатеринбург тихо посмеялся, ничуть не удивившись активности друга, и принялся очень внимательно слушать. Костя тоже соскучился по другу, и поэтому как только удалось выкроить время на поездку, то сразу же решил ехать. Он подумал, что действительно все будет хорошо, особенно с такой столицей как Санкт-Петербург. Но его ожиданиям не дано было оправдаться уже в самое ближайшее время.