***
С Костей удавалось общаться крайне редко. Нечастые письма приходили где-то раз в пару месяцев из далекого уральского города. Костя был занят тем, чтобы взять под свой контроль добычу золота после открытия богатых месторождений в окрестностях Екатеринбурга, Саша был занят тем, чтобы удержать страну от развала и многочисленных восстаний, как среди крестьян, так и среди рабочих и интеллигенции. Со всей страны ему приходили сводки о забастовках на заводах, о многочисленных покушениях. И иной раз у него почти опускались руки от осознания собственного бессилия перед русским народом. Он как никогда не был уверен в завтрашнем дне. Предчувствие чего-то страшного и недоброго не покидало его теперь не на минуту. Он плохо спал, почти перестал есть и только старался найти выход из этого бедственного положения. И только Москва всегда был рядом и готов был всегда прийти на помощь, будь то бумажные завалы или посещения многочисленных совещаний.***
Когда Саша узнал о первом покушении на императора весной 1866 года, он был в Зимнем дворце. Миша сидел тут же и читал отчеты городов Сибири. Саша поднял голову и с нежной улыбкой посмотрел на любимого. Москва очень мило хмурился, читая отчет, и делал какие-то отметки пером по ходу чтения. Саша слегка размял плечи и продолжил работать. Ему оставалось совсем немного дел, и он предвкушал, как они с Москвой чудесно отужинают у них дома, а потом можно будет пойти гулять в летнем саду, потому что погода была дивно хороша, а он был в душном кабинете, где даже окно почему-то нельзя было открыть. — Александр Петрович! Беда! Покушение на императора! — его помощник распахнул дверь и выбежал на середину рабочего кабинета Петербурга. У Саши пропал дар речи. — Состояние императора? Что с террористом? Есть свидетели? — быстро задавал вопросы Московский, увидев, что Саша впал в ступор. — Император жив, стрелка поймали, свидетели есть, — доложил помощник, все еще пытаясь отдышаться. Саша растерянно посмотрел на Мишу, в его глаза был единственный вопрос «За что?». Потом опустил глаза, протер их и тяжело вздохнул. — Стрелка судить, а пока в крепость. Я возьму это дело под личный контроль. Где сейчас император? Доложите о том, что я намереваюсь навестить его через несколько часов. Свидетели… Узнать, где живут и взять показания с каждого. И не дай бог, я узнаю, что мое поручение не выполнено. Отправитесь за ним же, под суд за государственную измену. Я ясно выразился? — отчеканил Петербург и блеснул сталью глаз из-под бровей. — Будет исполнено, Ваше Сиятельство. Разрешите идти, — откланялся помощник. — Идите. Отчеты жду каждые два часа вне зависимости от времени суток, — махнул рукой Романов. Помощник кивнул и выскользнул за дверь. При всей своей кажущейся мягкости Александр внушал людям уважение, и даже какой-то трепет. И шутки с ним были плохи. Саша посмотрел на Московского. Тот стоял у окна и о чем-то думал. — Мишенька, ну почему так? За что? Он ведь ничего плохого не сделал. Может, конечно, Александр Николаевич (император Александр II) поступил опрометчиво, но дело уже сделано. Обратно не повернуть. Нужно просто, наконец, принять эти изменения и жить с ними. Чует мое сердце, что это не последнее страшное событие в этом веке. А что ты скажешь, любовь моя? — Саша подошел к Москве, приобнял его со спины и положил голову ему на плечо. — Саша, душа моя, не обижайся, пожалуйста, но тебе не кажется, что стране пора двигаться дальше? Что империя в принципе себя уже изжила. Просто признай на миг — Александр Николаевич (император Александр II) уже не способен удержать катящийся поезд. Да ладно удержать, он даже не может направить его в нужном направлении. Что если оставить императорскую семью как символ Империи, а власть дать парламенту или чему-то подобному. Только не говори сразу нет, прислушайся хоть на секунду к моим словам, — Москва развернулся в Сашиных объятиях и взял в руки его лицо. Саша испуганно отшатнулся от него и закрыл его рот руками. — Миша, родной мой, что ты такое говоришь? Ты понимаешь, что за такие слова тебя могу обвинить в государственной измене? Даже не говори такое вслух, прошу тебя. Если кто услышит, не уверен, что даже я смогу тебе помочь, ты понимаешь меня? — Саша всплеснул руками и отвернулся к столу. У него все внутри задрожало, и он опустился на стул. Ну что же такое, как вообще его Мише пришли в голову такие мысли. Он опустил руки на стол и положил на них голову. Устал. Он бесконечно устал. Неужели нельзя, чтобы все было хорошо. Как раньше. Разве это настолько невозможно? — Любовь моя, прости. Хорошо, я больше не буду никогда поднимать эту тему. Признаю, ошибся. Я не хотел тебя огорчить, понимаю, тебе сейчас очень тяжело. Я тоже переживал подобное, и как видишь, я до сих пор жив, здоров и невредим. Все обязательно наладится. Душа моя, тебе определенно нужно отдохнуть. Давай сегодня ты все-таки ляжешь спать, а я закончу дела и проконтролирую ход дела с покушением. Что скажешь? — Московский ласково провел по плечам Петербурга и легко взъерошил его кудри. — Да, наверное, только сначала посещу императора, нужно узнать, как он себя чувствует, и что намерен делать дальше. Еще Косте надо написать об этом вопиющем событии, давно ему не писал, кстати. Но в принципе написать я ему могу и дома. Ты точно сможешь тут все доделать? Мне немного неловко оставлять тебя со своей работой, дорогой, — обеспокоенно посмотрел Саша на Московского. — Точно, душа моя. Тебе нужен отдых иначе придется выносить тебя из кабинета на руках. Я конечно не против носить тебя на руках хоть вечность, но желательно, чтобы ты при этом был в сознании, — ободряюще улыбнулся Миша. — Благодарю тебя, Мишенька. Тогда жду тебя дома, не задерживайся, люблю, — Саша нежно поцеловал Москву, огладил его лицо и отправился навестить императора. Александр Николаевич (император Александр II) был в полном здравии, но тоже, казалось, был несколько напуган этим хоть и неудавшимся покушением. Они договорились встретиться на следующий день, чтобы обсудить дальнейшую стратегию по сдерживанию народных волнений. Петербург пожелал императору доброй ночи и отправился домой. Хотелось просто лечь спать и не думать о тревожащих событиях этого дня. Но поделиться с Костей произошедшим событием также хотелось. Поэтому Саша нашел бумагу и приступил к письму.«Дорогой Костя, ты себе даже доподлинно не можешь представить, что происходит у меня тут в столице. Сегодня, 3 апреля, какой-то человек совершил покушение на императора! Я до сих пор не могу прийти в себя от осознания этого события. Я не знаю, что делать. Когда удается вернуться домой из кабинета и лечь спать, я просто лежу и не могу уснуть и думаю, думаю… Уже не знаю, что делать. Хочется вернуться в наш прекрасный 18 век. Помнишь, как мы ездили в Петергоф каждый твой приезд и могли целыми днями смотреть на залив и обсуждать все подряд? А больше всего я хочу вернуться в то время, когда отец еще был жив, когда можно было обратиться к нему с любой проблемой. Он всегда мог выслушать, а потом своим громовым голосом успокоить меня и дать веру в то, что все будет хорошо. Я очень по нему скучаю, если бы ты только представлял Костя. И по тебе скучаю очень-очень. Мишенька говорит какие-то страшные вещи, в которые я совсем не хочу верить. Но внутри себя ощущаю, что все к этому идет. И от этого у меня пробегает холодок по спине. Мне правда очень не хватает такого собеседника как ты. А как твои дела? Недавно пришли новости о забастовках на уральских заводах, надеюсь, что ты справляешься. Ты замечательный город, и у тебя точно должно все получаться. Но ты же знаешь, что всегда можешь написать мне? Как у тебя дела с Челябинском? Ты рассказал ему? Я за тебя переживаю. Пиши пожалуйста, хоть строчку. Всегда твой друг, Александр.»
Саша откинулся на спинку стула. Письмо написано, осталось отправить и ждать ответ. Он вызвал прислугу и сказал отправить письмо немедленно. «Так хорошо, дело сделано. Дождаться Мишу или нет. Там вроде оставалось немного бумаг разобрать и глянуть пару отчетов. Ладно, подожду, еще не так поздно, — подумал Петербург и, взяв какую-то случайную книжку, сел на диван. Книгу он так и не открыл. Стоило только сесть на диван, и глаза начали закрываться. Постепенно руки ослабли и выпустили книгу, она упала на пол с громким стуком. Романов резко проснулся и протер глаза. Посмотрел время, было уже больше полуночи. «Неплохо я почитал. Миша вроде еще не пришел. Где же он? Наверное, его там задержали. Буду ложиться спать, завтра опять столько дел, когда же все это закончится. И все-таки где Миша? — уже в полусне размышлял Петербург, но стоило его голове коснуться подушки, и сон забрал его. Утром, когда Петербург проснулся, то он не обнаружил нигде присутствия Михаила. «Удивительно, неужели заснул в моем кабинете… Да не может быть такого, наверное зашел к кому-то из знакомых и остался там до утра. Точно, это же Миша, я ему доверяю как самому себе, — Саша успокоился и начал одеваться для аудиенции у императора. Он не очень любил посторонних, поэтому почти всегда одевался сам, без прислуги, исключая балы, куда нужно было приходить в парадном мундире. С императором состоялся довольно странный разговор. Решили отпустить ситуацию. Точнее как решили. Приказ императора. Саша удивленно поднял брови, но решил не возражать, чтобы не ронять авторитет императора еще больше. Что он город знала только императорская семья, поэтому на взгляд других людей возражения от обычного чиновника могли бы вызвать много ненужных сейчас вопросов. Так что пришлось принять решение императора и не предпринимать никаких жестких действий. Что ж.***
Далее было совершено еще несколько покушений на Александра Николаевича (император Александр II), от которых Саша каждый раз вздрагивал как первый. Это насколько должен был быть недоволен народ, чтобы раз за разом пытаться убить своего правителя. Саша так и продолжал сидеть погребенный в бумагах в своем кабинете. Миша помогал ему по мере своих возможностей, однако у него тоже было достаточно много работы с отчетами городов, которую он взял на себя, чтобы хоть немного разгрузить Петербург. Теперь они достаточно редко виделись, даже дома. Чаще всего, когда один из них приходил домой, то второй уже спал, или его просто не было дома. Саша неимоверно хотел спать постоянно, круги под его глазами уже не скрывало ничего. Он почти потерял аппетит от постоянной напряженной обстановки. Еще ситуацию усугубляло то, что он не видел Костю уже больше 10 лет. Что для бессмертного города 10 лет? Совсем немного, как будто вчера, но Саша очень скучал по Екатеринбургу. Костя очень редко отвечал ему, а потом они и вовсе перестали переписываться вследствие огромной занятости обоих друзей. Всего на императора было совершено уже шесть покушений. И каждый раз казалось, что император будто в рубашке родился. И иногда появлялась искра надежды, что это точно последнее покушение, и как удачно, что оно опять не удалось. Но покушения не прекращались, и каждый раз становились все изощреннее. А тем временем народ все более ожесточался, и, казалось, брось спичку, и вся империя запылает от людской злобы на своего государя. Саша сидел у себя в кабинете, и в очередной раз думал о том, куда все катится. Ничего положительного в его мыслях не было. Только голова разболелась, и боль никак не унималась с самого утра. Он вздохнул и попросил, чтобы ему принесли стакан воды и таблетку от головы. Пока он просто положил руки на стол и опустил голову на них. Раздался стук в дверь. — Да, прошу, входите, — Саша произнес, не поднимая головы. — Саша! Ты же совсем похудел. Боже, что же ты с собой сделал? Друг мой, так ведь нельзя, — громко раздался голос от двери. Саша аж вздрогнул и резко поднял голову от рук, от чего резко прострелило в висок, и он болезненно простонал. — Костя, ты! Ты приехал! Казалось, целая вечность прошла с нашей последней встречи! Как ты? Как…как тебе удалось вырваться? — Саша вскочил и слегка пошатнулся, из-за чего ему пришлось схватиться за стол, чтобы не упасть. В комнату вошел слуга с водой и таблеткой. Саша взял их из его рук и сразу же принял, надеясь, что теперь голова прекратит невыносимо ныть. — Я оставил за старшего Челябинск, пора его уже тоже вводить в курс дела. У нас вроде немного успокоилась ситуация, но смотрю, что в столице все очень запущено. Слышал о покушениях на императора, думаю, что после шестого раза все уже точно должны успокоиться. А то это уже за гранью, если честно. Расскажи лучше о себе. Что с тобой? Ты так изменился. Совсем не спишь? Предлагаю оставить сегодня все дела и сходить куда-нибудь пообедать. Хотя, прости пожалуйста, у тебя наверное очень много дел, и я тебя отвлекаю, да и приехал наверное не вовремя, ворвался еще тут внезапно, — потупился Екатеринбург, вспомнив, как он влетел в рабочий кабинет Романова, и ему стало совсем неловко, что он даже покраснел. Ему каждый раз было удивительно, почему такой утонченный и изысканный Петербург, столица Российской империи, общается с ним, обычным уральским заводским городком. Что у них вообще могло быть общего? Но тем не менее, они дружили уже почти сто лет. Может это и казалось совсем небольшим промежутком времени для какого-нибудь Москвы, но Саша и Костя очень ценили свою дружбу, даже, несмотря на то, что иногда они не видели друг друга по 10 с лишним лет, как сейчас. — Да, хорошо, пойдем. На свежий воздух, может мне немного полегчает, а то голова с утра очень ноет, не могу понять почему, — Саша встал и направился к двери. — Может потому что ночами надо спать, а не работать? — мягко подколол его Костя и проследовал за ним. — Может, но что я могу поделать, если по моим ощущениям все катится в тартарары, и из-за этого я не могу уснуть. Ничего не могу сделать со своими ощущениями. А пошли домой к нам с Мишей, тут недалеко, и наш повар изумительно готовит. И в домашней обстановке нам можно будет обсудить все без лишних ушей. Так как? — обернулся Саша и вопросительно посмотрел на Екатеринбург. — Куда скажешь. Думаю, за десять лет тут нехило все изменилось, поэтому можно считать, что я почти впервые в Санкт-Петербурге, — рассмеялся Костя. — Ну не придумывай. В конце 18 веке мы обошли почти весь город, с тех пор много что поменялось, но не кардинально, — укоризненно сказал Романов, пока они шли по направлению к дому его и Миши. — Как поживает Михаил Юрьевич кстати? Что-то о нем ты вообще мало писал. Как у вас с ним? — поинтересовался Екатеринбург и тут же мысленно дал себе по лбу, потому что Саша очень сильно погрустнел после его вопроса. — У него все хорошо. Много работы. Он очень помогает мне с отчетами городов. Пока я пытаюсь хоть как-то повлиять на происходящее в стране и конкретно в Петербурге. Виделись с ним позавчера, когда я пришел, он уже спал, поэтому я просто лег рядом и сразу уснул, а когда проснулся, его уже не было. Скучаю по нему невероятно. Но сейчас всем нелегко, а ему я очень благодарен за помощь, — грустно улыбнувшись, проговорил Саша и махнул рукой в сторону входа. Они зашли, сняли верхнюю одежду и прошли в столовую. Саша распорядился подать простой обед на двоих, без изысков. Время было обеденное, и организм не преминул об этом напомнить. Саша подошел к Косте и обнял его. Как ему не хватало его друга, и как хорошо, что он приехал. Даже если совсем не намного. Костя обнял его в ответ. Он не мог проявлять мягкость у себя на Урале, потому что ему бы точно сели на шею, поэтому такие моменты душевной близости и простых объятий от Саши были очень ценны еще и из-за того, что были достаточно редки. Однако Саша в его руках казался очень хрупким. «Точно, наверное, забывает нормально поесть, конечно, из-за всех своих дел, — думал Екатеринбург, мягко поглаживая друга по спине, пока Саша подозрительно часто швыркал носом. Сколько они так простояли — не мог сказать ни один, ни другой. Вскоре их позвали за стол. Еда была очень вкусной, и мужчины с удовольствием ели в полной тишине. Вдруг из Сашиных рук выпала ложка прямо на скатерть, внезапно его ноги обожгла дикая боль, что он даже закричал и почти сразу потерял сознание. — Саша! Саша, что случилось? Говори со мной, пожалуйста, Саша. Врача! — Екатеринбург не знал, что предпринять в такой ситуации. Особенно, когда не было никаких видимых повреждений. Екатеринбург аккуратно поднял его со стула и донес до дивана. Намочил ткань и положил ему на лоб. Оставалось только ждать, когда Петербург придет в сознание. Минут через 30 с громким вздохом Саша очнулся. Он почти не мог пошевелить ногами и испуганно растирал их дрожащими руками, у него тряслись губы, поэтому он даже был не в состоянии ничего сказать Косте, который сидел на полу рядом с диваном и непонимающе смотрел на него. Когда Сашина истерика немного отступила, в эту же минуту открылась дверь, и зашел его помощник. На нем не было лица. — Александр Петрович. Около часа назад состоялось еще одно покушение. Ранение в ноги, но смертельное из-за кровопотери. Император уже без сознания. Приношу свои соболезнования, — поклонился он и тихо вышел. Саша непонимающе смотрел на Костю, который опустил голову и рассматривал узор на ковре. — Костя, почему? За что так, Костя, пожалуйста, скажи, что это неправда, Костя прошу. Где Миша, Костя? Найди его, найди, где он, он так мне нужен. Так больно, Костя найди, найди его. Прошу, все что угодно, только найди, я не могу, не могу так, — Саша постепенно затих и отвернулся к спинке дивана, все еще продолжая дрожать уже не от физической боли, а от душевной. Первый раз на его памяти смерть императора отразилась на нем настолько сильно. Было ли у Миши так за всю его историю, и будет ли теперь так всегда? Вопросов было много, но задать их было совсем некому. Костя боялся оставлять его одного, но пойти против мольбы друга не мог, и пошел искать Московского. Тем временем Михаил Московский открывал шампанское и поздравлял своих соратников с удачным покушением на императора. Пора уже было менять государственный строй, ничего хорошего в монархии он больше не видел.