Осколки

— Саша, как ты меня вообще еще умудряешься стесняться? Родной мой, я люблю тебя любым. С твоим характером, с твоими непричесанными волосами или же когда они у тебя идеально уложены, с сонным лицом с отпечатком подушки, одетого ли, обнаженного ли, я люблю тебя всего, — Екатеринбург поймал подушку, подошел к Саше и залез к нему под одеяло. — Ну Костя, ну куда в одежде. Ну, мы ведь тут спим. Еще бы ты в уличной обуви сюда лег, — Петербург принялся ворчать и пытался выбраться из-под одеяла и Костиных рук. Костя разжал объятия, решив, что Саша хочет уйти. Но Петербург взял его за руки и вернул их на место. — Ты что еще и отпустить меня хочешь, после того как завалился сюда? — Но ты же сам меня отталкивал! И, кстати, у меня еще и рейс вечером. Я купил билет. — Не хочу слышать, зато хочу, чтобы ты меня обнимал и не уходил! Вот же глупый… — Саша, черт, какой ты…- Костя резко прижал его к кровати и заткнул рот глубоким поцелуем. Петербург в свою очередь обхватил Костю за шею и прижал к себе максимально близко, обвивая своими ногами его ноги. Последней Костиной связной мыслью было не опоздать на самолет.       Трогать еще чуть сонного Сашу было одним из любимых Костиных занятий. Вообще все Костины любимые занятия были связаны с Петербургом. А Саша после сна был невероятно теплый, мягкий, тактильный и ласковый. Екатеринбург пропускал шелковые каштановые кудри сквозь пальцы и перешел поцелуями на Сашину шею. Петербург шумно вздыхал после каждого поцелуя и пытался поддеть Костину футболку, чтобы свободно прикоснуться к телу любимого человека. Екатеринбург чуть отстранился, откинул одеяло, снял мешающую вещь и обратно приник к Сашиной шее.       Если бы была такая возможность, то Костя хотел бы всю жизнь провести, целуя Петербург. Его невероятно отзывчивого и податливого Сашу. Слушать его вздохи, несдержанные стоны и шорох простыней, когда он сжимает их от переизбытка эмоций. Чувствовать его музыкальные пальцы на своем теле, легко бегающие по спине и надавливающие на кожу при чуть большем удовольствии. Видеть его закатывающиеся и темнеющие от наслаждения глаза, нежный румянец на щеках, пунцовые губы, которые он часто облизывал и даже не замечал этого, дрожащие будто фарфоровые бедра, выгибающееся во время оргазма тонкое тело. Ощущать его безграничную любовь, когда он просто проводит рукой по Костиной щеке и слабо улыбается, пытаясь отдышаться после их занятия любовью. — Костя… Костенька, пожалуйста…- прошептал Петербург и покраснел. Екатеринбург вынырнул из своих мыслей и перевел взгляд на своего смущенного возлюбленного. Саша тяжело дышал и отводил взгляд, будто стеснялся происходящего в их спальне. — Саша, родной, посмотри на меня. Хочу видеть твои невероятные глаза. Мои любимые. Не стесняйся меня, прошу. Я люблю тебя больше жизни, — Екатеринбург принялся целовать Сашино лицо, отчего смутил его еще сильнее.       Облокотившись на одну руку, другой он повел по телу Петербурга. Он остановился на Сашином животе, чувствуя, как в нетерпении сокращаются мышцы. С поцелуями Костя перешел на грудь, с силой проводя по бокам, прижимая любимого еще ближе к себе. Петербург чуть приподнялся на локтях и посмотрел на Екатеринбург затуманенным взором из-под тонких бровей. Костя чуть переместил руку с Сашиного живот ниже и легонько сжал его возбужденный орган, наблюдая за Петербургом. Саша выгнул брови, зажмурился и протяжно простонал, тут же прикрывая рот рукой и падая назад на постель. — Ну же, позволь услышать твой чудесный голос. — Костя! Ааах! Не смотри так… — Так будто ты самое ценное, что у меня есть или так будто люблю тебя безумно? — Екатеринбург решил прекратить мучить любимого и стянул с него нижнее белье. После чего невесомо провел пальцем по пульсирующей венке на члене и, услышав как подтверждение правильности своих действий Сашин стон сверху, пропустил возбужденный орган между губ, облизывая и ритмично насаживаясь. Руками Костя провел по внутренней поверхности бедер и почувствовал дрожь возбуждения, пробежавшую по Сашиным ногам. Он в последний раз облизнул член Петербурга и выпустил его изо рта.       Екатеринбург посмотрел на Сашу и увидел, что он уже почти на пределе. Костя обвел пальцами контур его губ, после чего Петербург чуть приоткрыл глаза и начал облизывать его пальцы. Екатеринбург заворожено смотрел, как Сашин язычок шустро бегал по костяшкам и напоследок лизнул ладонь. Он провел мокрыми пальцами по внутренней поверхности бедра и чуть подул, отчего Петербург дернулся и покрылся мурашками. Костя еще немного добавил слюны на пальцы и коснулся сжатого отверстия. Саша заторможено моргнул и ещё сильнее раздвинул ноги, слегка сгибая их в коленях.       Костя ввел один палец, почти не чувствуя сопротивления мышц, потому что Саша был невероятно расслаблен. Спустя некоторое время ввел второй, а затем и третий палец. Внезапно сверху послышался громкий стон. Екатеринбург еще раз помассировал комочек мышц, из-за чего Саша изогнулся и обратно упал на простынь, сжимая ее. — Костя, Костенька, давай, я хочу, пожалуйста, я полностью готов, — пробормотал Петербург сквозь стоны. Екатеринбург разделся до конца и сел перед Сашей на колени, затем немного подтащил его к себе и закинул одну его ногу себе на плечо, а другую чуть отвел в сторону. Костя взял свой член в руку, приставил к расслабленной дырочке и вошел одним сильным толчком. Петербург тут же прогнулся и крепко схватился за Костины плечи. Екатеринбург медленно вышел почти полностью и сразу также медленно вошел обратно. — Только не останавливайся, прошу, не останавливайся, люблю тебя, люблю очень, — шептал Саша в Костины губы в перерывах между стонами. — Люблю тебя, родной. Как же я тебя люблю, — тихо ответил Костя, всматриваясь в эмоции на лице Петербурга.       Сил на поцелуи больше не было, и они просто дышали одним воздухом на двоих и смотрели в глаза друг друга. Костя размеренно толкался в любимого, а тот схватился за Костину руку и переплел их пальцы, сжимая на особо удачных толчках. Заметив по Сашиному лицу, что его оргазм уже совсем недалеко, Екатеринбург принялся входить чуть резче, отчего громкие стоны Петербурга раздавались на всю квартиру. Спустя пару мгновений Саша задрожал чуть сильнее, и по всему телу разнеслись искорки полученного удовольствия. Через пару минут он почувствовал, как кончил Костя, и внутри него разлилось тепло. Екатеринбург поцеловал подколенную ямочку и аккуратно опустил Сашины ноги, которые еще слабо подрагивали.       Костя рухнул рядом с Петербургом на простыни и подумал, что надо бы принять душ, и вымыть Сашу тоже было бы неплохо. Он уже почти встал, как Петербург подкатился к нему и уткнулся носом в шею. Костин запах, особенно после занятия любовью, это любимый Сашин запах. Дышать им постоянно, утыкаясь в его шею, когда он только что пришел с улицы, и совсем не нужно никакого дурацкого кислорода, или когда он лежит рядом такой расслабленный и такой родной. Обнимать его, когда он готовит что-то на кухне или когда сидит за столом с документами, или когда в голове еще приятно пусто после такого бурного времяпровождения. Ждать его, когда он вот-вот приедет на несколько дней или когда он просто вышел в магазин за молоком, или когда он ушел в душ на пару минут, а ты уже скучаешь. Любить его так невозможно сильно и с каждым разом еще сильнее, что кажется ещё немного, и сердце не выдержит такое количество чувств.       Екатеринбург чуть вздохнул, на то, что его не отпустили в душ, но притянул Сашу еще ближе, и они затихли в объятиях друг друга.       Расцепились они, уже когда почти подошло время выезда в аэропорт.