Осколки

— Денис! Я не понял. Такси уже ждет, а ты до сих пор выглядишь, как неизвестно кто. Убери телефон сейчас же. Надень брюки и рубашку. И причешись. Что ж с тобой делать. В кои-то веки решили всей семьей собраться в Петербурге и выбраться в театр, а мне нужно за всеми ходить и пинать. Денис, у нас мало времени. И не делай вид, что ты меня не слышишь, — Мурино тяжело вздохнул, убрал телефон в карман и пошел в свою комнату. Петербург всплеснул руками и подошел к зеркалу, чтобы поправить пару волосков в укладке. Он пытался уложить, как надо, но то там, то тут все равно что-то выбивалось. — Любовь моя, ты выглядишь великолепно, как и всегда, — его аккуратно прижали к теплому телу, чтобы не помять костюм, и начали медленно целовать в шею над воротничком кипенно-белой рубашки. Саша тут же расслабился в объятиях и слегка откинулся назад. — Любимый, мы почти опаздываем. А Денис еще там возится. Ух, я ему сейчас устрою. — Не нервничай, родной мой. Сейчас я потороплю Мурино. — Хорошо, беда с ним просто, — Саша шумно вздохнул и отпустил любимого в комнату к сыну. Вскоре они с Денисом вышли. Петербург чуть поправил воротничок рубашки Мурино, на что он недовольно что-то пробормотал и чуть дернулся из рук отца. После чего они втроем вышли из квартиры и сели в такси. Денис сразу сел на переднее сидение, чтобы не видеть «как вы трогаете друг друга за руки и так смотрите, что прям фу как романтично». Они вдвоем сели на заднее сидение, и Сашина рука сразу оказалась в теплой хватке.       Сегодня была их годовщина. Столько лет вместе, а к Петербургу до сих пор относились как к самому ценному сокровищу. Он задумчиво улыбнулся, покрутил кольцо на пальце и погрузился в воспоминания.       Флэшбэк — Ты выйдешь за меня? — Костя…ну я даже не знаю. А как мы… — Петербург увидел, как омрачилось лицо его любимого человека. — Прости. Да, конечно, я не подумал. Прости, — Костя чуть отвернулся. — Костенька, но я согласен. Согласен быть с тобой. Даже если это все только между нами, — Саша притянул Екатеринбург к себе на кровать и впился поцелуем в любимые губы. Костя осторожно обнимал любимого, помня о его ранении, и ответил на поцелуй. — Тогда надо, наверное, цепочку, чтобы ты мог его носить. Если ты, конечно, хочешь его носить, — Екатеринбург достал кольцо и повертел в руках. — Не выдумывай, надевай. На безымянный палец. Цепочку еще какую-то, — Саша протянул правую руку и в ожидании посмотрел на Костю. Тот неверяще поднял глаза на Петербург, но взял его за руку и надел кольцо. У Саши просто сияли глаза, когда он смотрел на сверкающий обруч на безымянном пальце. Костя тоже завис, глядя на него. — Саша, ты просто нереальное чудо. Мое чудо. Мой муж. Теперь ты точно от меня никуда не денешься, — Костя рассмеялся и поцеловал Сашину руку, на которой чуть поблескивало кольцо. — А были сомнения? Муж. Звучит замечательно. Люблю тебя, Костенька, — Саша опять потянулся поцеловать своего уже мужа.       Потом они купили похожее кольцо Косте и носили их, не снимая и не особо объясняя людям, что они значат. Близкие и друзья были в курсе, кто поддержал, кто нет, но им это было не особо важно. Реакция Челябинска, конечно, была вне всяких рамок, когда он об этом узнал. Они встретились небольшой компанией в кафешке недалеко от Кремля. В этот раз на собрание ждали только ответственных за регион, но Юра приехал увидеться с Сашей, потому что знал о его ножевом ранении и хотел немного поддержать друзей. Сначала они просто обменивались новостями, как Юра внезапно хитро улыбнулся. — Вы что это женатики теперь? А кто жена? Ну, судя по тому, что мой друг Костя настоящий суровый уральский мужик, то жена Александр Петрович? Или Александра Петровна? Саш, а фата была? А платье? А чью фамилию возьмете?       Петербург тогда густо покраснел, но, услышав, мягкий смех своего мужа тоже улыбнулся. — А что, Юр, завидуешь, что потерял такого мужчину? — Очень завидую, ты даже не представляешь как. Не знаю теперь, как жить дальше. Мое сердце разбито, — Челябинск, кривляясь и хватаясь за сердце, сполз на стуле почти под стол. Над ним смеялись уже и Новосибирск, и Хабаровск, которые слышали разговор и принялись поздравлять парней. Петербург же просто был абсолютно счастлив.       Конец флэшбека — Родной мой, о чем ты задумался, — Екатеринбург чуть сильнее сжал Сашину руку. — Вспомнил, как ты сделал мне предложение. И как жутко волновался при этом. Неужели думал, что откажу? — Петербург лукаво улыбнулся, глядя на мужа. — Так ты вообще-то и не сразу согласился. — Ну я просто не ожидал от тебя такого. И немного растерялся. И я лежал в больнице с ножевым ранением. Как тебе вообще тогда это пришло в голову? — Я уже возвращался к тебе в больницу из дома и увидел ювелирный магазин. Подумал, почему бы и нет. Зато с тех пор ты абсолютно мой, — Екатеринбург поцеловал Сашину руку с кольцом. — Люблю тебя. Так, мы уже почти приехали. Денис, вылезай из телефона! — Саш, ну не кричи на него. У нас сегодня семейный вечер. Не нервничай. Мы оба тебя очень любим, — Саша покачал головой и немного расслабился. Когда Костя говорил, что любит его, ему уже не хотелось ни на кого кричать и обвинять во всех смертных грехах. Но вот такси остановилось у Мариинского театра, и они вышли к главному входу.       Саша прекрасно помнил, как посетил оперу «Жизнь за царя» в его самый первый театральный сезон. И как с тех пор Мариинский театр несколько раз перестраивался, но все равно был любим им чуточку больше других театров. Петербург счастливо улыбнулся и повел своих мужчин внутрь здания. Они сдали одежду в гардероб и сразу же зашли в зал, потому что уже прозвучал второй звонок. Они сидели в амфитеатре, так как в очередной раз Саша внезапно захотел повести всех на балет, а на «Лебединое озеро» билеты расхватывали почти мгновенно, даже несмотря на их стоимость. Денис и Костя видели его уже наверное тысячу раз, но одного Сашиного взгляда хватило, чтобы тут же согласиться. Петербург сел в центре, чтобы не дай бог Денис не уткнулся в телефон во время представления. Вскоре свет погас. Саша тут же взял Костю за руку и не отпускал до перерыва. И вот первое действие закончилось и долгожданный антракт. — Денис, ну как тебе? — Пап, ну я уже видел его много раз. В первый раз было круто, но сейчас я знаю почти все сцены наизусть. Поэтому мне скучно. В общем, я в буфет, — Денис зевнул и вышел из зала с толпой зрителей. — Ну вот и как с ним? Костя, ну тебе-то понравилось? — Саш, мы ведь и правда видели уже этот балет сотню раз. Мы с тобой причем были на нем на самой премьере. И если Денис знает почти все сцены, то я уже точно знаю все. Не злись на него. Ему сейчас не то чтобы очень интересен балет и все подобное. Он молодой парень. Ему бы попинать мяч со сверстниками, а не ходить в театр со стариками. Не дави на него, родной, — Костя оглянулся и быстро поднес Сашину руку к себе и поцеловал. — Может ты и прав. Просто хочется, чтобы он вырос порядочным и воспитанным молодым человеком. — По-другому и не будет с таким отцом как ты. Главное сильно не напирай, и все будет хорошо. — И с каких пор, Костя, ты стал таким мудрым? — То есть раньше я для тебя был дураком. Вот это поворот, — Екатеринбург шутливо обиделся и отвернулся от своего мужа. — Костя, ну вот не надо. Ты знаешь, что я считаю тебя самым лучшим, умным, красивым, мужественным, сильным, сексуальным, — чуть понизил голос Петербург. — Ой, сколько комплиментов. То есть, чтобы их от тебя услышать, мне нужно обидеться? Вот это я точно учту на будущее, — Костя тихо рассмеялся, пока Саша беззвучно открывал и закрывал рот в негодовании. Прозвучал первый звонок, и где-то через минуту пришел Денис. Екатеринбург чуть толкнул Сашу в бедро. — Денис, я тут подумал, ты можешь в следующий раз не идти с нами, если ты не хочешь, и тебе с нами не интересно. Наверное, я и действительно чересчур строг к тебе, — Петербург перевел погрустневший взгляд на входящих в зал людей и не видел, как открыл рот обалдевший Мурино, и как подмигнул ему Костя. — Пап, мне с вами интересно. Правда. Пап, ну не грусти. Хочешь, завтра сходим вдвоем куда-нибудь? Только не в театр и не в музей. Если Костя не против, конечно. — Я абсолютно не против. У меня сегодня ночной рейс обратно в Екатеринбург. — На этом и остановимся. Ты после театра к себе? Нужны деньги на такси? У тебя дома есть хотя бы какая-нибудь еда? — Ну пап, еда есть. Доеду на метро, добросите меня просто до красной ветки, и я уже минут через 30 буду дома. — Ну хорошо, как скажешь. — Спасибо, люблю тебя, пап, ты самый лучший, — дальше Мурино отвлекся на телефон, чтобы посмотреть уведомления. Саша перевел взгляд на Костю и, увидев его довольную улыбку со значением «я же говорил», тут же скривился и отвернулся. Что впрочем не помешало ему опять взять Екатеринбург за руку, когда погас свет. Саша чуть отвлекся на поглаживание своей руки Костиной. Даже не верилось, что сейчас у них сейчас настоящая идиллия. Ведь в самом конце 90-х они были почти на грани расставания. А все из-за Московского. Саша до сих пор вспоминал то время, как урок им обоим.       Флэшбэк       Как позже узнал Петербург в тот день, когда Москва тоже хотел приехать к нему в больницу, к нему подъехали люди, которые управляли несколькими рынками в столице и хотели получить от него крышу. Когда Московский им отказал, ему принялись угрожать потерей власти. Но пока они разговаривали, уже успели выйти другие города, и бандиты, оценив численный перевес, по-быстрому смотались. Когда он приехал на первое собрание после ранения, то его ждал огромный букет цветов на столе. И так было почти каждый раз. И как хорошо, что потом собрания стали проводиться реже. Петербург много раз говорил Москве, что не стоит дарить ему цветы. Что у него есть муж. Екатеринбургу он в свою очередь запретил реагировать на провокации Московского. И с каждым разом Костя уходил с собраний все более мрачным. Саша говорил, что эти цветы ничего не значат, что он любит только Костю, что носит его кольцо, и жизни без него не представляет. Он даже не забирал эти букеты домой. Екатеринбург вроде успокаивался до следующего собрания.       Через некоторое время букеты начали привозить на дом. Саше не хватало душевных сил прямо выбрасывать цветы в мусорное ведро, и он решил оставлять их. В итоге, когда после одного из собраний Екатеринбург приехал к нему в гости, то он попал почти в оранжерею. — Саша, что это такое? Это что, все от него? Почему ты принимаешь эти букеты? — Костя, прости, у меня не поднимается рука выбрасывать цветы в мусорку. — Так давай, у меня поднимется! Саш, скажи, пожалуйста, тебе чего-то не хватает в наших отношениях? Почему ты даешь ему шанс? Почему не говоришь твердое «нет»? — Боже, Костенька, меня все устраивает. Я люблю тебя. Я ему звонил много раз и просил ничего не присылать. Но ты же его знаешь. — Я знаю то, что он всегда добивается своего. Рано или поздно! Может тебе захотелось столичной жизни? — Костя, да о чем ты таком говоришь? Ничего мне не захотелось. Хорошо, давай выбросим цветы, и я их больше не буду принимать. Буду отправлять посыльного сразу обратно. Костенька, любовь моя, ты самый лучший человек в моей жизни, ты все для меня. Поверь, пожалуйста. — Я верю тебе, Саша, верю. Прости. Просто это уже переходит все рамки. И ты еще не даешь мне никак ему ответить. — Любимый, просто от ваших с ним отношений зависит благополучие твоего региона. А я очень не хочу, чтобы из-за меня страдал твой город. — Родной мой, твой душевный комфорт и наши отношения для меня важнее всего на свете. Никогда не забывай об этом. — Я помню, прости еще раз за все это, люблю тебя, — Саша подошел к Екатеринбургу и крепко его обнял. Костя вздохнул и обнял его в ответ. Но так просто все не закончилось.       Они сидели на очередном собрании регионов. Саша по ходу речи Москвы отмечал у себя в блокноте важные для него моменты. Они с Костей были «женаты» уже около 10 лет. Но в рабочей обстановке всегда вели себя максимально сдержанно и не позволяли ничего лишнего. Ну, может только пару взглядов в качестве поддержки. — Я улетаю в Хельсинки на пару недель завтра вечером. Поэтому временно очных собраний не будет. Встретимся позже. Мне нужен будет помощник для встреч с делегациями. Александр Петрович, поедете со мной. На сегодня все свободны, — Петербург от такого просто обомлел. Он перевел взгляд на Екатеринбург, который нахмурился от очередного выпада Московского. После того как все города покинули кабинет, и они остались втроём, Саша попытался оспорить решение. — Михаил Юрьевич, я не смогу поехать. Мне нужно контролировать реставрацию зданий и прокладку линий метро в Петербурге. Может, возьмете с собой Николая? Он молод, умен не по годам и произведет только благоприятное впечатление на наших соседей. — Мне показалось, или я не выносил этот вопрос на обсуждение? Ты едешь со мной и точка, — Москва довольно ухмыльнулся и перевел взгляд на Екатеринбург, который стоял у дверей. — Хорошо, я поеду, — Саша встал и направился к двери. — Да нихрена! Он никуда не поедет. Думаешь, я не знаю, зачем ты его с собой берешь, Московский? Сколько времени назад вы расстались, а до сих пор тешишь себя какими-то надеждами? — Костя отошел от двери и направился к Москве. Петербург предостерегающе схватил его за рукав пиджака. Но Екатеринбург вырвал руку и подошел еще ближе. — И зачем, по-твоему, он со мной едет? Неужели ты так не уверен в себе и в ваших якобы отношениях, что боишься отпустить его от себя? А как же ваша любовь? Грош ей тогда цена. — Не тебе судить, Михаил Юрьевич. Саша никуда не поедет. С тобой тем более. Ищи себе других мальчиков для приятного времяпровождения. — Боишься, Уралов, что в итоге он все равно выберет меня? Правильно боишься! — Как вы мне оба надоели. Поезжайте вместе. Вам двоим точно будет, о чем поговорить! А меня просто оставьте в стороне от ваших выяснений отношений — Петербург вышел из кабинета и громко хлопнул дверью. Екатеринбург перевел взгляд на улыбающегося Московского, скривился и вышел из кабинета вслед за Сашей. Тот стоял в коридоре, листал блокнот и ждал лифт. — Саша, я надеюсь, что ты никуда не поедешь? — С чего это? Я давно не виделся с Хельсинки. Посидим с ним где-нибудь, — звякнул прибывший лифт, и они вошли в кабинку. — Я прошу тебя не ехать с Московским. Я ему не верю. У меня плохие предчувствия по поводу этой поездки. — Костенька, все будет нормально. Это же всего пара недель. Ничего такого не произойдет. — Саша, родной мой, просто послушай меня и не езди, пожалуйста. Не заставляй меня ставить тебе ультиматумы. — Это какие еще ультиматумы ты собрался мне ставить? — лифт приехал на первый этаж, и они вышли на улицу в ожидании такси, чтобы съездить куда-нибудь перекусить, а потом поехать в аэропорт и по домам. — Если поедешь с Московским, свое кольцо можешь сейчас отдать мне. И я не шучу. — Ты… Костя, ты что это сейчас, серьезно? Ты мне настолько не доверяешь? Знаешь, а к черту все, держи свое кольцо и живи дальше со своим недоверием ко мне, — Петербург снял кольцо с пальца, отдал его Косте и пошел в сторону метро. Когда до Екатеринбурга дошло, что он натворил, Саши уже не было видно, а рядом просигналила машина. — Куда едем? — В ближайший бар, который сейчас работает, — Костя протянул таксисту купюру, и они поехали.       Его высадили перед каким-то небольшим заведением. Он вошел внутрь, за столиками сидело несколько человек, а у барной стойки не было никого. — Бармен! Водки. Бутылку. И какой-нибудь закуски, — Костя готов был напиться до беспамятства, чтобы забыть, что он натворил. Сколько времени он провел в баре, Екатеринбург не мог сказать, но одна пустая бутылка уже стояла перед ним. Очнулся только, когда зазвонил его мобильный телефон. Костя долго пытался вытащить его из кармана, но тот никак не поддавался. В результате он встал, придерживаясь за стул, и все-таки вытащил телефон из брюк. Не глядя на экран, он нажал кнопку приема вызова. — Алло! Я вас слушаю. — Костя? Костя, где ты? Это я, Саша. Я все понял. Прости меня, прости, пожалуйста. Я был так не прав. Прости, я люблю тебя, и никуда не поеду. — Саша, Сашенька, я же люблю тебя, а ты…- еле проговорил Екатеринбург заплетающимся языком. — Костя, ты что пьян? Давай, я приеду за тобой, где ты? — Если бы я знал, где я. — Передай трубку кому-нибудь из персонала, — Костя передал трубку бармену, тот продиктовал адрес, и Петербург отключился. Екатеринбург же просто положил голову на барную стойку и почти уснул, когда к нему в порыве прижалось чье-то тело. — Что происходит? А, это ты. Сашенька мой, приехал, забери меня, — Костя пьяно улыбнулся и повис на своем, вроде как уже опять, муже. — Забираю, поехали. Я снял номер, отоспимся, а завтра по домам, — Петербург приобнял Костю за талию и вышел с ним из бара. Пока они стояли и ждали такси, Костя нащупал Сашину правую руку, достал из кармана куртки кольцо и трясущимися руками надел на безымянный палец. Саша чуть всхлипнул, когда ощутил кольцо, севшее как влитое. Вскоре подъехала машина, Петербург помог Косте забраться и сел с ним рядом. Через какое-то время Екатеринбург положил свою голову на Сашино плечо и уснул. Когда такси подъехало к гостинице, Саша разбудил своего возлюбленного, они поднялись в номер и, не раздеваясь, упали на кровать и тут же уснули, не выпуская друг друга из объятий. Естественно, ни в какую Финляндию Петербург уже не поехал.       После этого были еще провокации от Московского. Но они каждый раз вспоминали то ужасное ощущение, когда на несколько часов, они подумали, что все кончено, и не поддавались на них. Тот случай научил их безоговорочно верить любимому человеку и не сомневаться в его решениях.       Конец флэшбэка       Когда Саша очнулся от воспоминаний, уже закончилось второе действие, и зажегся свет в зале на небольшую паузу, а Костя внимательно смотрел на него. — Любимый, ты сегодня как-то выпадаешь из действительности. Все хорошо? — Все лучше, чем когда-либо, мой родной. — Фу, ну какие же вы невозможно милые, — сморщился Мурино, на что Екатеринбург громко расхохотался. — Вот найдешь себе любимого человека, будешь таким же невозможно милым. — Таким, как вы с папой, точно не буду, — Саша с Костей на это только улыбнулись. Вскоре погас свет, и на этот раз внимание всех троих принадлежало сцене. Когда балет подошел к концу, и стихли аплодисменты, они, забрав одежду, вышли из театра и вдохнули морозный морской воздух. — А может прогуляемся вместо такси? — Саш, ну какой прогуляемся, где опять твоя шапка? И перчатки. — Правильно, Костя, так его. Он тоже всегда до меня докапывается. — Что значит докапывается? Не докапывается, а заботится. И да, где твоя шапка, мелкий? — А я в капюшоне. А у папы пальто и капюшона нет. — Так, это что за коалиция против меня. Родной мой, на улице не так уж и холодно. — Ну да, пару недель назад тоже было не холодно, а в итоге мне позвонил Денис, сказал, что у тебя температура 37.1, и ты хочешь со мной попрощаться, потому что умираешь, — Петербург покраснел и опустил взгляд. — Ну, немного переборщил, простите. И пока вы тут осуждаете меня со всех сторон, могли бы уже пройти почти половину пути. — Пап, мы не осуждаем, мы тебя очень любим. Правда ведь, Костя? — Правда, — Екатеринбург прижал Сашины руки к губам и посмотрел ему в глаза. — Ну, что вы тут опять начали? Пойдемте уже, — недовольно проговорил Мурино и пошел к светофору. Саша с Костей рассмеялись и пошли за ним. Пока Саша протирал очки, Костя подбежал к Денису и взъерошил его волосы, рассказывая очередной прикольный случай, произошедший у него на заводе, а Денис недовольно поправлял прическу, но очень внимательно слушал. Петербург смотрел на них и понял, что теперь все точно на своих местах.       Знал ли он тогда чуть больше 100 лет назад, что на осколках империи и осколках своего разбитого сердца, сможет построить новое счастье. Гораздо прочнее и долговечнее предыдущего.