Карамельная трость для Непризнанной

Я ненавижу тронный зал. Его стены пропитаны слепым обожанием и лицемерием, что источает каждый демон, приходя к своему повелителю на очередную аудиенцию. Отполированные до блеска полы из чёрной мраморной крошки отражают свет массивных кованых люстр, висящих под потолком. Под сводами парят рождественские украшения, а центр зала занимает ёлка, сверкающая огнями так ярко, что мне остаётся только радоваться тому, что среди бессмертных нет страдающих эпилепсией. Я восседаю на троне из стали и костей в ожидании своей личной похотливой сучки. Самой лучшей текущей щелки на небесах и в аду. Ни одна демоница не сможет затмить бывшую Непризнанную, ставшую демоном и теперь, каждый мать его день полирующую мой хер до блеска. Ни одна дырка на этом свете больше не интересует меня так, как её влажная, сочная, горячая вагина, такая узкая, что я еду крышей, когда натягиваю её на свой ствол по самые яйца. Ни один суккуб не умеет так управляться с моим хером, как эта развязная девка. А что до её тугой задницы… Я проверил наличие тюбика смазки в кармане. Определенно, сегодня её видавший мой здоровый член анал увидит его вновь. От этих размышлений у меня порядком встал. Ебаная Непризнанная (да, эта ебаная привычка останется со мной навсегда) одними мыслями о своём охуенном человеческом блять теле, заставляет дымиться мои штаны. Высокие двери из резного дуба распахиваются и прислуга впускает Уокер. Я бросаю на неё голодный взгляд и мой хер ещё больше наливается кровью, чуть ли не вываливаясь из брюк. Она идёт ко мне, цокая шпильками по мраморному полу. Звук эхом отражается от стен, неумолимо отсчитывая секунды до того, как начнётся всё самое интересное. На Непризнанной полупрозрачное чёрное платье с блядским разрезом на бедре, оголяющим её тощую ногу. Длинные тёмные волосы переливаются волнами при каждом шаге. Сквозь тонкую ткань видны розовые соски (эта сука так шла через весь адский дворец?!) призывно торчащие от возбуждения. Уверен, трусы Уокер уже насквозь мокрые, так происходит каждый раз, стоит ей явиться сюда. — Мой повелитель. Девица делает реверанс, словно ненароком демонстрируя свою промежность, прикрытую кружевным бельем. Я сжимаю челюсти, борясь с желанием начать драть её моментально и нарочито лениво поднимаюсь с трона. Лучшая сучка ада прибыла. Каблуки моих туфель отстукивают по ступеням, Непризнанная покорно ждёт, склонив голову. Изображает из себя невинную овечку, но я знаю о её похотливой ипостаси, она может прикидываться святой перед остальными, но только не со мной, я чую за версту как от неё несёт вожделением. Оно рассеивается в пространстве огромного зала, наполняя его жарким, похотливым маревом, смешивается с моим и в воздухе явственно ощущаются агрессивные ноты кожи, острого перца и пряной ванили. Терпкое послевкусие жёстким налётом оседает на языке, волнуя разум, будоража кровь, заставляя член болезненно пульсировать. Остановившись вплотную беру пальцами подбородок Уокер и поднимаю вверх. Умело продемонстрировав целомудренный взгляд, она призывно облизывает нижнюю губу. Специально заводит, сучка. Она хорошо знала мои слабые места и понимала, на каких струнах можно сыграть. — Какая же ты испорченная, Непризнанная, — довольно отмечаю возбуждение в голубых глазах. Расширенные зрачки и изменившаяся энергия, обволакивающая нас обоих сносит мне башку. Я как озабоченный подросток, готовый днями не вынимать хер из её розовой, влажной дырки. Может дело в том, что она играет со мной? Не даёт согласия стать моей, позволяя только драть её во все щели, после уходя прочь и заставляя каждую ночь, когда я остаюсь один думать о том, на чьём ещё члене она скачет. — Зачем пришла? Убираю пальцы с её лица, демонстративно скучающим взглядом осматривая зал. — Соскучилась. Она кладёт руку на мой пах, оглаживая сквозь ткань стоящий член. — По мне? Расплываюсь в довольной улыбке сверкнув глазами. — И по твоему большому члену. Уокер закусывает губу, параллельно спуская лямку с плеча. Невесомая ткань скользит вниз по белоснежной коже и оголяет грудь с торчащим соском. Подходит ближе, так, что я ощущаю её запах — аромат жасмина и кожаной плётки, мяты и стали, быстрой речной воды и низменных желаний. Грязный и свежий, дикий и возвышенный, порочный и очень красивый. Блять. — Тебе придётся доказать свои слова. Люцифер, ты ебанулся. Просто выеби её и дело с концом. Непризнанная полностью оголяет упругие сиськи и я, не удержавшись, щипаю её за оба соска. Она стонет, выгибаясь мне навстречу и опускается на колени, поднимая на меня свой блядский невинный взгляд. Запустив руку в волосы на затылке, притягиваю её к своему паху о который она тотчас трётся носом. — Прошу, мой повелитель, — скулит Уокер заглядывая в мои глаза, как преданная собачонка. Только сейчас, в такие моменты у меня есть полная власть над ней, над её телом и разумом, ведь всё, что занимает мысли этой похотливой дряни — мой хер. — Докажи преданность своему повелителю, — отдаю ей короткий приказ. Она дрожащими от нетерпения пальцами тянется к моим штанам, однако я с удовольствием пресекаю этот порыв и, грубо сжав волосы на макушке, заставляю смотреть вверх. Её глаза застилает похоть, губы, влажные и соблазнительные чуть приоткрылись, что придаёт ей поразительно развратный вид. Я мог использовать её как дешёвую шлюху или просто вещь, по-быстрому надавав в слюнявый рот, но дразнить её было куда интереснее. — Без рук, — усмехаюсь я. Она послушно подаётся к молнии, опаляя низ живота горячим дыханием. Зубами тянет собачку вниз, испустив при этом не один блядский всхлип. Затем таким же образом стягивает бельё, освободив набухший, увитый вздутыми венами член, её зрачки расширились настолько, что затмили собой цвет глаз. Я беру свой хер в руку, начиная водить им по пухлым, искусанным губам Непризнанной, она пытается поймать его, вызывая у меня довольную улыбку. Тогда я решаю усложнить ей задачу — удовольствие нужно заслужить. — Сама, — снисходительно велю ей, убирая руку. Уокер начинает тереться о мой член щекой, высовывая язык как последняя проститутка, я сжимаю пальцы в волосах на её голове, отчего сучка шипит, а в голубых глазах плещется похоть. Не отказывая себе в минутном порыве шлёпаю её по губам, она нетерпеливо поднимается на коленях повыше и высунув шлюший язык проводит им по стволу от самого основания до верха. — Мой повелитель, — хрипло шепчет чертовка и покрывает влажными поцелуями мой член. Я беру её за щёки, грубо сжимая их так, чтобы она пошире открыла свой порочный рот. Непризнанная обхватывает губами головку, источающую обильное количество смазки, щекочет уздечку языком, затем заглатывает член полностью, по самые мать её гланды. Под аккомпанемент хлюпающих звуков, я запрокидываю голову от кайфа, утыкаясь взглядом в омелу, висящую ровно над нами. Счастливого рождества, блядский Шепфа. Горловым она владеет в совершенстве. Уокер двигает головой, агрессивно вдалбливая мой ствол себе в глотку, будто он самый лучший рождественский подарок в её ебаной жизни. Из её глаз текут слезы, оставляя черные потёки туши на щеках. Слюна капает на упругие сиськи, колыхающиеся от интенсивности движения. Где ты, блять, такому научилась, Непризнанная? Мне даже не приходится ей помогать и направлять, она сама всё делает так, как нравится мне. Охуенная разнузданная Уокер полирует мой хер снова, показывая как преданны мне её тугие дырки. Она с причмокиванием выпускает его изо рта и жадно облизывается, теперь беря опухшими губами только головку. Водит по кругу шершавым языком, дразнит самым кончиком и словно чувствует, что я вот-вот кончу, отодвигаясь и открывая блядский рот. Я обхватываю член рукой и делая пару движений спускаю, заставляя Уокер ловить ртом мою сперму. Несколько капель падают ей на грудь. Она спохватившись размазывает их пальцами, затем облизывает как второсортная порноактриса. Настала пора заняться двумя другими её дырками, не менее привлекательными, чем непризнанный рот. — Встань раком, — даю указание, чувствуя лёгкую усталость после оргазма. Одним разом я сегодня в любом случае не ограничусь. В моих планах заполнить все её щелки своей спермой. Непризнанная радостно улыбается, опуская руки на пол и на четвереньках разворачивается задом, пятная ладонями идеально отполированный зеркальный мрамор. Я устраиваюсь сзади, бесцеремонно задирая бесполезное шлюшье платье ей на поясницу. Уокер виляет сочными булками, вытягиваясь вперёд и прогибая спину как кошка, которая нетерпеливо ждёт когда её жёстко оттрахают. Кружевные черные стринги отличный выбор, достаточно развратно и пиздец как удобно, чтобы ебать её не снимая белья. Под узкой полоской ткани виднеется блестящий камушек анальной пробки в разработанной мною дырке. Моя земная шлюшка подготовилась. Я отвешиваю смачный удар по непризнанной заднице, оставляя на коже красный след, сучка взвизгивает, сразу начиная вызывающе постанывать. — Хочешь ещё? — Да, мой повелитель, — просит дрожащим голосом Непризнанная. — Похотливая блядь, — сопровождаю новый удар словами. Знаю, что ей нравится, когда с ней обращаются как с дешёвой шалавой. С каких пор меня интересует, что нравится ебаной Непризнанной? — Трахни меня, мой повелитель, — молит Уокер выпячивая сучью жопу. На секунду останавливаюсь, задумываясь о её просьбе, но мой царский хер она так просто не получит. Я отодвигаю в сторону бесполезный кусок шлюшьего кружева, два пальца, как по маслу, скользят в её мокрую похотливую вагину. — Развязная сука. Довольный такой готовностью одариваю её новым шлепком по непризнанному заду. Уокер вскрикивает, насаживаясь на мои пальцы своей смертной дыркой. Смазка обильно стекает по пальцам, а член опять встаёт, готовый натянуть на себя её блядскую дырку. Охуенная Непризнанная, со своей охуенной сочной жопой. На глаза попадается нить блестящей мишуры, висящей по периметру. Какой кретин додумался украсить ею тронный зал в аду? Я приманиваю рукой декор, он парит в воздухе и ложится в мою ладонь. Сворачиваю его вдвое и набрасываю на тонкую шею Непризнанной. Наконец, вытаскиваю пальцы и с размаху вгоняю в неё свой королевский член. Уокер громко кричит, оборачиваясь через плечо. Я натягиваю мишуру на себя, заставляя её хрипеть частым поверхностным дыханием. — Сама. Земная сучка качает своей огромной жопой, шлёпая булками по моему животу. Из-за анальной пробки, внутри её тугой, влажной вагины тесно и мой здоровенный хер трётся о стенки, а ебаная Непризнанная сжимается вокруг мышцами до искр из глаз. — Охуенная Непризнанная, — вырывается у меня. Уокер считает это хорошим знаком и активно машет тощими бедрами навстречу моему члену. Я оттягиваю полоску белья в сторону, рассматривая как её розовые, блестящие от смазки складки скользят по стволу. Тугой, смертный зад с пробкой манят меня и я отпускаю мишуру, перехватывая блестящий камушек, несколько раз прокручиваю его, заставляя сучку жалко всхлипывать. — Пожалуйста, мой повелитель. Я сжимаю её булки руками и начинаю неистово долбить Непризнанную дырку. Она хлюпает в такт движениям, Уокер скулит как заправская шлюшка и бурно кончает, заливая сквиртом чистейший пол. Охуевшая земная блядь. Я готов молиться на твои мокрые щели, припасть к ним губами и шептать туда благодарности ебаному Шепфа за то, что создал тебя. Чем я и занимаюсь сразу после. Я должен испробовать на вкус её до охуения пиздатое влагалище. Ныряю под раздвинутые, дрожащие ноги. Непризнанная пучит свои тупые зенки не понимая, что происходит. Радуйся, Непризнанная. Никто в аду никогда не сидел на моем лице. Тяну её за тощие бедра и Уокер плюхается мокрой, охуенной дыркой мне на лицо. Я вылизываю её до самых ебаных, непризнанных глубин. Сучка трясется кончая на мне и падает на пол задом кверху, предоставляя доступ к своему сочному заду. Я устраиваюсь сзади и достаю пробку из её непризнанной жопы. Нашариваю в кармане спущенных брюк тюбик смазки и выливаю её между пылающих, саднящих булок. Мой член восстал, как бунтующий крестьянин против царя и я заключаю его в непризнанную темницу. Тугая, пиздатая Непризнанная. С тугими пиздатыми дырками. Как же классно и охуенно тебя ебать, земная ты шлюшка. Наяриваю её со всей силы, Уокер стонет, эхом разнося свои блядские вопли по залу, охрана у двери уже обдрочилась от твоих криков. Рычу, как снежный барс, кончая в непризнанный зад, звеня яйцами, словно рождественскими бубенцами. — С рождеством, Непризнанная.