Крысиная королева и милый гамельнский крысолов

      Крысы не слишком хорошо видят, поэтому используют усы, чтобы чувствовать, куда идут. Интересно, понимают ли они, зачем вообще куда-то идут? Есть ли у них цель?

***

      — Я предал её доверие! — с этой фразой Камило закончил свой рассказ.       Он не вдавался в подробности, и не объяснил Бруно, что именно Эсми скрывала, ведь это был её секрет. Даже сам Камило не должен был узнать!       — А самое тупое, — юноша не дал дяде прокомментировать сложившуюся ситуацию, и тут же снова заговорил. — Если я попытаюсь что-то сделать — сильнее всё испорчу, потому что она УЖЕ не хочет меня видеть! И как быть? Да-да, знаю, логично оставить её в покое, но я хочу исправить эту ситуацию, понимаешь?       — Да уж, — сочувствующе вздохнул Бруно, и замолчал на неприлично долгое время.       Камило уже начало казаться, что на этом разговор и кончится, но вдруг собеседник резко оживился.       — Хочешь историю о своих родителях? — дядюшка улыбнулся.       — Фе, — театрально скривился юноша, а затем посмеялся и кивнул.       — Никто из нас и не предполагал, что у них что-то выйдет. Я не заглядывал в их будущее, а факты говорили сами за себя — Феликс был совершенно не интересен твоей маме. — Бруно пожал плечами и ненадолго задумался. — Многие мужчины хотели её внимания, но ты же знаешь Пепу — вечно ходит чернее тучи, любого осадит этим взглядом… Уф. На твоего отца ей даже кричать не приходилось, она его в упор не видела!       Камило было сложно поверить, что его родители, до сих пор так сильно влюблённые друг в друга, когда-то находились в подобной ситуации. Парень заинтересованно уставился на дядю, наконец убрав подальше несчастную подушку, и уселся в позу лотоса.       — Но как-то раз, в праздник… — Бруно поморщил нос, и отвёл взгляд. — Никак не вспомню, что это был за праздник. Не важно! Все веселились, запускали фейерверки, пели и танцевали, а твоя мама…       — Шикала на прохожих? С тучей над головой! — да, в это поверить было куда проще, и Камило рассмеялся, когда представил, как «веселилась» его матушка в тот день.       — Ну конечно! Так вот… Я стоял с Джульетой — она говорила о предстоящей свадьбе, как вдруг мы услышали то, чего не слышали очень давно! Смех Пепы. Я до сих пор не знаю, как, но твой папа рассмешил мою сестру настолько сильно, что она расплакалась и ей даже пришлось сесть! С тех пор что-то изменилось. Она так посмотрела на Феликса! Я до сих пор вижу этот взгляд, когда они воркуют.       — Это, конечно, здорово, но если я ещё раз попытаюсь рассмешить Эсми, она меня убьёт, — отметил парень, усмехнувшись и пожав плечами.       — Я не говорю, что тебе нужно смешить её, Камило, — Бруно улыбнулся и похлопал племянника по плечу. — К каждому человеку нужен особый подход, и в этом я, к сожалению, помочь не могу. Ты наверняка лучше знаешь, чего Эсми хотела бы?       — Да, чтобы я отстал, — Мадригаль фыркнул, а затем резко подскочил, — Нет! О, у меня есть идея! Но сегодня я, пожалуй, действительно отстану от неё.       — Ты со всем справишься, Камило! — предсказатель сказал это так уверенно, словно увидел будущее.       Но мужчине не обязательно было знать будущее — он знал своего племянника. К сожалению, Камило не мог похвастаться тем же в отношении дяди, поэтому для парня подбадривание прозвучало не слишком честно.       — Дядя Бруно, — начал было Мадригаль, но тут же хмыкнул и замолчал.       — Эй, что такое? — предсказатель уселся на пол и опёрся о кровать, чтобы смотреть на юношу снизу-вверх.       — Забудь, оставим это для другого душевного разговора, — Камило улыбнулся достаточно натянуто, чтобы дядюшка сразу понял, что ему стоит уйти.       — А, хорошо. Ладно. Удачи с Эсми, — мужчина чуть было не ударился спиной о зеркало, пока пятился назад, но вовремя вспомнил про разметку. — Хорошего… Дня.       Несмотря на прошедшие месяцы, Бруно казался взволнованным, когда общался с кем-то. Это было так неловко для всего семейства Мадригаль! Да, в городе ещё попадались люди, которые верили в то, что предсказатель насылает беды, но дома таких уж точно не осталось, если не брать в расчёт Пепу, которая иногда срывалась. Она тоже уже не верила в это и, по правде говоря, вряд ли верила раньше, а даже если бы женщина до сих пор винила брата во всех грехах — почему он так смущён с остальными членами семьи? Иногда мужчина, кажется, боялся даже Мирабель.       Камило ненавидел это. Каждый раз, видя Бруно, он думал: «Вот чёрт! И ведь мы все причастны…». Было видно, как сильно экс-изгой старается вести себя дружелюбно, словно обстановка вокруг не заставила его провести десять лет в стенах, и как он делал вид, что всё в полном порядке. Каждый в семье замечал это и понятия не имел, можно ли вообще исправить положение. Чем добрее все были к предсказателю, тем в больший ужас он приходил, будто ждал какого-то подвоха, и тем больше шутил, делая вид, что всё замечательно! Его старший племянник не мог перестать искоса посматривать на родителей, когда подобное происходило.       Юноше часто хотелось подойти к матери и сказать: «Это сделала ты! Чёрт возьми, он славный парень, и ты причастна к тому, что он не был моим дядей десять лет!». Но Камило никогда не говорил ей об этом. Не потому, что боялся Пепу, а потому что знал — она и сама так считает. Для неё всё это тоже было нелегко. Долорес рассказала брату, что их мама, после очередной случайной реплики в сторону предсказателя, всю ночь прорыдала на плече у мужа, пытаясь найти ответ на вопрос, почему она просто не может быть сестрой, которую Бруно заслуживает.       Старший сын Пепы мало что помнил о дяде из детства, но в семье часто говорили: «Камило, не сутулься за столом, а то прямо как… Наш близкий родственник!», «Камило, ну что это за шутки? В актёры решил податься? Ведёшь себя, как наш близкий родственник!», «Не надо было позволять нашему близкому родственнику проводить с Камило столько времени!». Лицедей вырос, очевидно, не слишком похожим на Бруно, но не был уверен, откуда в нём взялись некоторые увлечения. Ему было всего-то чуть больше пяти, когда предсказатель ушёл, и воспоминаний о времени до этого уже не осталось, кроме, может, парочки. Когда парень пытался выловить хоть что-то из памяти, на ум всегда приходил Эрнандо, который ничего не боится! «Чёрт, похоже я и правда нахватался от него любви ко всем этим кривляниям!» — думал Камило.       Он бы так много хотел сказать, но не мог выдавить ни слова.       «Я бы хотел, чтобы ты не уходил»       «Мне жаль, что я был частью этого»       «К каждому человеку нужен особый подход, и я хочу, чтобы хоть кто-то нашёл подход к тебе и сделал твою жизнь лучше»       «Ты отличный дядя, чудила!»       «Я думал, ты выше»