Крысиная королева и милый гамельнский крысолов

      В древнем Риме не было принято отличать крыс и мышей, поэтому первых звали mus maximus, а вторых — mus minimu. Большая и, соответственно, маленькая мышь! Формально, римляне, конечно, не были полностью неправы — крысы относятся и к семейству, и к подсемейству, а некоторые — к родам мышиных. Даже несмотря на массу различий между этими зверьками!

***

      Мариано, по мнению Долорес, был самым замечательным человеком на земле, и сейчас она отдала бы многое, лишь бы он просто оказался рядом и помог ей не сойти с ума от всего происходящего в доме. Но, как и положено замечательному человеку, супруг девушки был занят помощью горожанам — в отсутствии Луизы его сильные руки оказались очень кстати! Конечно, повернуть реку вспять они не могли, но это точно было лучше, чем ничего.       Долорес нравилось в нём совершенно всё, но особенно она любила, когда муж слушал её и когда он говорил. О, он всегда говорил только самые замечательные вещи! И он наверняка нашёл бы, что сказать Камило, чтобы тот наконец пришёл в себя.       — Мне пора домой, — Эсми встала, со стула и поправила платье, стоило разговору на кухне завершиться, а его участникам вернуться к семье.       Пепа хмыкнула и задумалась. Неужели эта девчонка, из-за которой Камило так переживает, просто возьмёт и бросит его сейчас? Хороша подруга!       — Да, конечно, — кивнула Лола, прекрасно зная, почему гостья не может больше задерживаться здесь.       — Камило, — Эсми положила руку на плечо парня, и тот повернулся к ней, расплывшись в улыбке, хотя до этого просто смотрел в стену. — Надеюсь, ты придёшь в себя и мы сможем поговорить завтра. Просто хочу, чтобы ты знал, что я не обижена и понимаю, что ты не хотел ничего плохого. Так что всё в порядке. У нас с тобой. До встречи.       Пепе очень хотелось сказать что-нибудь о том, что именно из-за своей подружки лицедей так себя ведёт, но Феликс, словно почувствовав это, мягко взял жену за руку и покачал головой. Он знал, что, на самом деле, Пепа приятно удивлена выбором сына, но... Всё это немного пугает — Долорес только что вышла замуж и стала совсем взрослой, и Камило тоже повзрослел. А они и не заметили. И то, что происходит прямо сейчас, тоже не давало мыслить трезво — Пепа была полна внутренней обиды и чувства вины, и, в силу её характера, это могло вылиться в злость.       А ещё Феликс знал Эсми, пусть и не очень хорошо. Эта девушка была вежлива и учтива, но её никогда не учили терпеть, поэтому, не важно, кто перед ней — сеньорита Кантилена решительно заткнула бы любого. И Мадригаль совершенно не хотел, чтобы этим человеком оказалась его жена. И чтобы его сын видел это. Да, конечно, может, мужчина вовсе и не был прав, но он не планировал это проверять.       Пепа вздохнула и поджала губы, только проводив Эсми сердитым взглядом, а Камило снова устремил взгляд в пустоту. До следующего раза, когда кто-то решит его окликнуть.       Долорес нужен был предлог, чтобы уйти -- она не хотела признавать, что брат пугает её до чёртиков. Конечно, девушке не в первый раз приходилось придумывать отговорки, и всё же, сейчас она не смогла придумать ни одной!       — Ты не могла бы позвать Исабелу? — донёсся до слышащих всё ушек голос Альмы, звучащий непривычно мягко, и Лола даже не сразу поняла, что бабушка обращается к ней.       Наконец, заметив на себе взгляд, наполненный ожиданием ответа, девушка хлопнула ресницами, на секунду застыла, а затем кивнула, направившись к лестнице. Альма уже не была так строга, как прежде, и даже смогла заметить старшую дочь Пепы в тени Исы (а тень эта была действительно огромной!). Она спрашивала, а не требовала, и это… Было в новинку.       Долорес поднялась по лестнице и постучала в дверь. Никто не ответил, но девушка знала, что хозяйка комнаты у себя, и, цокнув языком, постучала снова.       — Я слышу тебя! — вздохнула она.       Есть люди, что смотрят, но не наблюдают, и Исабела была убеждена, что её кузина одна из таких людей — Лола слушала, но не слышала! Иначе почему не перестала стучать? Иса хотела просто посидеть в одиночестве, нервно расчёсывая волосы, словно в них не было лиан. Она хотела смотреть на стены, в пол — куда угодно, лишь бы не в отражение. Чего девушка НЕ хотела, так это чтобы кто-то сейчас напрашивался в гости!       — Тогда ты знаешь, что я немного занята! — тихо рыкнула она.       Кузины никогда не были слишком близки, но это не значило, что они часто ссорились. На самом деле, вся эта ситуация оказалась неожиданной для них обеих. Ответ Исы заставил Долорес нахмуриться, а сама Исабела и без того была хмурой ещё с тех пор, как выставила Бруно за дверь, и стала ещё более хмурой, когда услышала стук, который зазвучал вдвое громче.        — У нас, вроде, семейный совет, — попыталась объяснить Лола, но хозяйка цветочной комнаты лишь хмыкнула в ответ.       Долорес не могла в это поверить. Разумеется, она не считала, что странности в магии Исабелы — это лишь глупости, но всё, что девушка слышала — лишь бесконечные жалобы кузины, ничего больше. Проблемы с силой Луизы чуть не похоронили Фарида под огромным и очень тяжёлым книжным шкафом, а Камило… Что, если он навсегда останется таким? Лола не хотела даже думать о подобном. В сравнении с этим пара стебельков в волосах была такой незначительной мелочью, что Исе стоило забыть про своё чудовищное, огромное, как лестница к башне Бруно эго!       Что ещё было нужно Исабеле? От неё больше не требовали… Ничего! Она могла хоть круглые сутки скакать по пальмам и осыпать всех цветной пыльцой, могла носить штаны, могла ночевать у своей новой подруги — да что угодно! И даже так Señorita Perfecta почему-то решила, что она всё ещё Prima Donna, и мир до сих пор вертится вокруг неё. Но он не вертится!       — Бабушка хочет, чтобы мы все спустились вниз! — голос Долорес уже не напоминал шёпот.       Она с силой подёргала ручку, стараясь прогнать прочь мысли о том, как всё было плохо. Волнение за брата, за то, как со всем этим будет справляться мама, переживание о Бруно, о бабушке, о Луизе и даже об этой едва знакомой гостье, Саре, которая то и дело царапалась обо что-то, обжигалась или спотыкалась. ВСЁ было неправильно и плохо, и если семейный совет мог решить это — значит, все должны собраться и поговорить, а не думать о себе!        — Прекрати, я сейчас приду! — крикнула Исабела.        Она понимала, что может хмыкнуть на кузину или дядю, или на своё отражение, но точно не на желание бабушки. Иса поджала губы, не зная, как поступить. Все отговорки, что она могла придумать, не подходили, но нельзя было просто взять и выйти к семье в таком виде!        Девушка попыталась наспех собрать волосы в пучок, но даже так скрыть лианы, растущие прямо из кожи, не получилось. Тогда она попробовала заплести косу, впутав в пряди больше цветов и лоз, чтобы никто точно не вглядывался в "корни", надеясь, что это не вызовет никаких вопросов.       На самом деле, никто бы и не заметил. Учитывая все эксперименты, пара лиан не показались чем-то странным для остальных. Но не для Исабелы. Она чувствовала их корни глубоко в своём черепе, ощущала их, как части тела, и это было невыносимо. Слишком невыносимо, чтобы мыслить здраво.       Исабела собиралась встать, сделать глубокий вдох, выпрямиться и спуститься к родственникам. Как и всегда. Она наконец взглянула в зеркало, надеясь убедиться, что не выглядит подозрительно. Кажется, было в порядке, и всё же, увидев нелепую косу, цветы, лозы — весь этот бардак на своей голове, Мадригаль застыла. То, что смотрело на неё, снова не было ей! Прямо как все те годы, когда приходилось притворяться, в зеркале опять оказалась кукла, только в другой одежде.       Пожалуй, сейчас Исабеле стоило думать о том, что нужно спуститься вниз, но у неё никак не получалось. Все мысли заняла эта незнакомка в отражении, словно кричащая: "Да, посмотри на меня, я больше не принцесса!". Иса уже не желала кричать об этом. Сейчас она могла быть настоящей, но… просто не знала, как это — "быть настоящей"? Тёмное платье не было тем, чего она хотела, и все цветы мира — тоже. В первое время они дарили чувство свободы, но теперь... Что нужно делать теперь? Она совершенно не представляла.       Всё, что Иса точно знала, так это то, что кукла в новом платье, смотрящая из отражения, была ещё омерзительнее первой, потому что заставляла поверить в невероятные изменения. Но ничего не изменилось!       Исабела не могла. Она сделала шаг, но не больше — у неё просто не получилось. Девушка сглотнула, рвано выдохнула и, подавив желание просто заплакать от того, как всё было нелепо, грубо распустила волосы.       Цветы почти бесшумно упали в ковёр из лепестков, но Долорес услышала даже этот тихий мягкий шорох. Она снова вздохнула и постучала, но негромко, как в первый раз.       — Иса,— раздался привычный полушёпот. — Что-то случилось... С Камило и Луизой. И с тобой. Мы можем поговорить?       Исабела вздрогнула, услышав имя силачки. Луиза всегда очень ответственно относилась к своим способностям, и в прошлый раз потеря магии выбила её из колеи. Что бы ни происходило сейчас, она наверняка была ужасно расстроена, и её старшая сестра не могла не волноваться об этом.       Ручка двери наконец повернулась, и Долорес смогла зайти в комнату кузины. Раньше это место, по мнению Лолы было слишком... розовым. Теперь же всё здесь до такой степени кричало красками, что начинала кружиться голова. Тем не менее, это показалось ей красивым!       — Значит... Не я одна такая... Странная? — уточнила Исабела, и гостья кивнула.       — Думаю, всё началось с Бруно, — предположила Долорес. — Сначала его видения изменились. Но это произошло уже довольно давно, особенно если учесть, что остальные странности случились на этой неделе.       — Получается... Я не понимаю! — Иса вздохнула, пытаясь понять, когда всё снова пошло не так, и села на софу у зеркала. — Магия снова в опасности?       — Мне так не кажется, — пожала плечами Лола. — То есть... Ты разве чувствуешь слабость? И Луиза, она как будто стала в десять раз сильнее! И все эти иллюзии будущего. Только вот Камило...       — То есть, — перебила её хозяйка комнаты. — Проблема не в магии? Но если магия не в опасности..       — Значит, в опасности мы, — прошептала Долорес.       По крайней мере, так ей казалось. Она была внимательна — с тех пор, как странностей стало больше, Лола заметила, что даже воздух словно стал тяжелее. Бруно нервничал больше обычного, Луиза боялась, да и Иса тоже сходила с ума. Но, конечно, больше всего девушка переживала за брата, что бы с ним сейчас ни происходило. Всё было неправильно!       — Ты что-то говорила про Камило, — вспомнила Исабела и похлопала по соседнему месту, словно забыв про семейный совет.       Подумав пару секунд, Долорес села рядом с кузиной и поджала губы, совсем не зная, что сказать.       — Даже... Даже не знаю, как объяснить, — начала она. — Мило просто... Делает всё, что от него хотят!       Это оказалось не так уж и трудно описать, но Лола всё равно считала, что это нужно увидеть собственными глазами и услышать собственными ушами.       — У него... какой-то трудный период? — уточнила Исабела.       Когда Мирабель было десять, она так разозлилась на семью, что, вместо подросткового бунта, наигранно изображала из себя идеал, ни в чём не перечила, и по сто раз на дню "каялась", что она пропащая. Бабушка была в ярости! Впрочем, Джульета и Агустин начали уделять младшей дочери ещё больше своего внимания, когда поняли, как сильно та тревожится.       Но сейчас был совсем другой случай.       —Нет, он, —Долорес снова попыталась подобрать слова. — Знаешь, как игрушка! Пока ты занят, плюшевый медведь сидит на комоде, но когда он нужен, ты берёшь его, и вот он уже танцует и рассказывает, как прошёл день. И у каждого свой сценарий для игры с медведем. А медведю всё равно!       — Бред какой-то, — тряхнула головой Иса. — А как это с магией связано?       — Я думаю... Он... — Лола замялась. — Мило всегда был таким! То есть... Как думаешь, откуда у нас именно такие дары?       Исабела с непониманием уставилась на кузину.       — Ты в детстве постоянно возилась в земле, — продолжила та. — Луиза изображала рыцаря, у меня... тоже были свои причины.       — Но Камило же просто театральный ребёнок, а не....       — Да нет же! — на этот раз перебила Долорес. — Все дети театральные! Ну или почти. Многим нравится представлять себя кем-то, играть. Той же Луизе! Но Камило...       Она грустно улыбнулась и покрутила в руках небольшое зеркальце. Девушка даже не заметила, что взяла его с собой — не так уж и часто она смотрела на отражение. И всё же, вещицу было удобно вертеть для успокоения, наблюдая, как на ней играет свет.       — Ему постоянно хотелось, чтобы все были счастливы, и всем было весело, чтобы все были довольны. Ты знаешь, мама редко бывает довольна... Но он всё равно пытался её порадовать! Мне кажется, суть его магии именно в этом — подстраиваться под ситуацию?       Иса задумчиво хмыкнула, а затем кивнула. Это звучало разумно. Её магия росла, и от этого появились лианы. Луиза стала ещё сильнее, и видения Бруно, как сказала Долорес, тоже изменились. Если магия Камило всё это время была в том, чтобы подстраиваться, случившееся с ним имело смысл!       — Не переживай, — улыбнулась Исабела. — Всё наладится. У всех нас.       Лола улыбнулась в ответ и попыталась прогнать дурные мысли. К тому же, что-то уже налаживалось! Как минимум, кузина больше не кричала, и теперь они могли вместе подумать над тем, что делать дальше. И для Исы этот момент тоже казался таким же хорошим знаком.       — Главное, решить всё это до того, как вы с Мариано подарите Энканто ещё Мадригальчиков, иначе городу придётся несладко! — хихикнула она, мягко опустив руку на плечо Долорес.       — О, нет, Мариано не хочет детей, да и я тоже, так что все в безопасности, — кузина усмехнулась, пожала плечами и вдруг застыла, когда поняла, что сказала.       — Подожди минутку, — ноготки Исы чуть не впились в Лолу, и та оттолкнула руку хозяйки комнаты.       Долорес соскочила с места, увидев, как Исабела почти что начала закипать от ярости, и дочь Джульеты поднялась вслед за ней.       — Поверить не могу! — рыкнула Иса. — Ты надо мной издевалась?       — Я не... Это была просто безобидная шутка! — не очень уверенно возразила Лола.       Впрочем, возможно она была не не уверена, а напугана.       — Б-безобидная? — Исабела сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, после чего заговорила спокойнее. — То есть ты знала о том, что мне не сдался твой ненаглядный, но мало того, что не предложила бабушке свою кандидатуру, так ещё и решила с ума меня свести?       — Ничего я не решала! — нахмурилась Долорес. — И ты сама могла возразить, если так этого не хотела.       Лола не могла знать наверняка. В последний раз Исабела говорила о том, что ей не нравятся мальчишки, одиннадцать лет назад! И с тех пор кузина так и не обмолвилась на этот счёт до того самого момента, когда сорвалась помолвка.       — Я? Да бабушка бы с ума сошла! Я вообще никому не должна была возражать! — хозяйка комнаты сжала руки в кулаки. — А тебе было весело! Да? Было? Да я чуть лозой себя не придушила, думая, как ради семьи выносить пять детей от этого придурка!       — Не говори так о Мариано! — Долорес выпрямилась, но Исабела всё равно угрожающе смотрела на неё сверху-вниз.       Но было что-то ещё.       Глаза хозяйки комнаты наполнились слезами от обиды и от чувств, пришедших с воспоминаниями о том непростом времени. Вместе с этим, её волосы позеленели и зашевелились, словно змеи, а кожа выглядела так, будто вот-вот станет похожей на фейхоа.       Лола испугалась так сильно, что отвернулась и закрылась своим маленьким зеркальцем, как щитом, в котором Иса увидела нечто совсем непохожее на своё отражение. Увиденное её не обрадовало.       — Ты! Ты всегда могла хоть как-то мне помочь, но вместо этого просто молчала. Я из кожи вон лезла, чтобы к вам всем было меньше требований, а ты... — Исабела всхлипнула, а Долорес сглотнула, почувствовав, как спёрло дыхание. — Вместо хоть какой-то поддержки ты смеялась надо мной! То, что происходит... То, что я чувствую сейчас. То, как я выгляжу... Твоя вина!