Добро пожаловать домой.

Глава 34. День начался неправильно. Телефон я отключил еще вчера, чтобы поздравители не мешали и дали выспаться. А вот звонок не отключил. Так что, по привычке уже, едва выплыв из сна, скептически рассуждал, на сколько хватит моей двери, прежде чем ее вышибут, нах*й. Чмокнув ошарашенного попытками взлома подкидыша (Бедный, че ж ты никак не привыкнешь?), растрепанного и пи*децки милого, встаю с кровати и иду открывать. Как я и думал, на пороге Георг со своей «девушкой». (Кстати, она у него появилась уже довольно давно. С той самой прогулки по парку, когда меня под пытками заставили купить пушистого пидараса. Помните девочку с зелеными волосами?) И вот тут началось неправильное. Где поздравления? Где объятья, попытки задушить? Хоть бы за уши подергали, что ли, сволочи. Нееет, все сразу рванули по своим, почему-то, не касающимся меня, делам. Билл, сонный и зевающий, гонялся за клубком шерсти. Георг с Кристин… Вау… Ну, она в своем репертуаре… Милое, невысокое создание неопределенного пола, способное одним своим видом довести до икоты. С первого взгляда вот и не поймешь, то ли парень женственный, то ли девка-доска. Хотя… С первого взгляда вообще не подумаешь, что ЭТО человек. Розовые волосы с вплетенными в них сиреневыми косичками, красные линзы (Цветовые гаммы всего этого периодически меняются), пирсинг торчит ото всюду, где его вообще быть не должно. (Мне кажется, она Георга пытает. Или угрожает. Или шантажирует. Вот, что он в ней нашел? Она ж ему даже не дает до сих пор!) Вечная жвачка во рту, пузыри. Одежда – это вообще отдельная тема. Майка, будто сшитая из газетных вырезок, огромная, ядовито-желтая кофта, в которую и нас с Гео можно было бы завернуть, коричневые штаны с ширинкой на уровне колен, свободного покроя, но тесно обхватывающие голень, где и заканчивались. И розовые кроссовки, мать вашу, со шнурками: один зеленого цвета, второй – голубого. Все, у меня эстетическая кома. Что-то я отвлекся. Ну, так вот, Георг с Кристин гонялись за Биллом. Когда я выловил друга, чтобы узнать, с хрена ли им нужен мой подкидыш, ответ поверг меня в шок. Потом в дрожь. Довел до холодного пота, нервного тика и сердечного приступа. «Кристи хочет его преобразить. Немножко.» ЧТООО? Это существо будет «немножко преображать» Билла? Я ж не переживу результата! Да я его даже представить боюсь. Да, что там я, даже моя фантазия боится и отключается, торопясь заныкаться в самый дальний и темный угол черепной коробки. - Ааа, может, все-таки не стоит? – Неуверенный голос за спиной в точности повторяет мои мысли, пока я пытаюсь обрести дар речи, параллельно отыскивая на полу еба*увшуюся туда челюсть. Разворачиваюсь ко все еще открытой двери, дабы посмотреть, кого там принесло. - Бл*дь, отец! Чего ты приперся? Я просил тебя сделать мне на днюху всего два подарка: забрать блохастую мышеловку и свалить в неизвестном направлении на пару дней, не подавая все это время признаков жизни! - Ну, так я за этим и пришел. Кот-то где? Тут в коридоре появляется Крис, вынуждая мою челюсть опять целоваться с полом. У нее на руках, помимо кучи различных браслетов, сидит присмиревший Пушок, ах*евшими глазами взирая на девушку. Как я тебя понимаю, чувак. На шее бедного создания повязан огромный синий бант, больше самого котейки, а на черной макушке топорщится шерть. Зеленая шерсть, сильно напоминающая небольшой ирокез… (Когда успела-то???) Крис торжественно протягивает моему отцу потерявшийся в синем шелке комок с явно травмированной психикой. Тот, молча и дрожащими руками, забирает несчастное животное, трепетно прижимая к груди. Кристин, сияя белоснежным оскалом, радостно уносится в сторону комнаты, запихивая туда попытавшегося было выйти к нам Билла. Отец, как-то нервно сглатывая, протягивает: - Ну, я, наверное, того… Этого… Пошел я. Вот все ворчат: старость – не радость. Мужику скоро полтинник, а скорости, с которой он испарился из моей квартиры, больше напоминавшей сейчас дурдом, позавидовала бы любая ракета. Подавив желание броситься следом, еле шевеля ногами, направляюсь в сторону комнат, наступая на челюсть. Подбираю, отряхиваю, и продолжаю свой путь. Ага, хрен тебе, золотая рыбка. Там, значит, «немножко преображают» Билла, а я этого и увидеть не смогу! Сволочи! Немного успокаиваюсь, когда следом за мной в гостиную вваливается и Георг, которому Кристин тоже придала ускорения пинком. *** Думать вредно. Думать очень вредно! Я, издерганный до уже не могу, стоял на балконе, нервно и методично выкуривая пачку сигарет. Ну, когда они уже там закончат? Билли, ты вообще живой? Я тебя узнаю? Звонок в дверь проходит электрическим разрядом по напряженному телу, заставляя подавиться сигаретой. Тихо матерясь (так, чтобы слышали только соседи с двух ближайших этажей), выбрасываю окурок, возвращаясь в комнату. Ко мне подходит Густав, сияя улыбкой и протягивая что-то в блестящей бумаге, обнимает. Ну, наконец-то, думал, не доживу сегодня ни до одного поздравления! Обнимаю в ответ. Все еще дрожащими руками (Верните мне подкидыша, бл*!) разрываю фольгу, параллельно прислушиваясь к раздающимся за стеной… (Че за х*йня, почему оттуда вообще звуки не раздаются?! Билл, держись, Чип и Дейл спешат на помощь!) Еле-еле сдерживая себя, распечатываю подарок, являя миру… - Это че за по*бень? Абсолютно растерянным взглядом смотрю на… Уголовный кодекс, мать его! - Гууст… Эт ты щас на что намекаешь? - А ты почитай. Вообще, очень интересная книга. Там на какой-то странице даже указано, сколько дают за совращение малолеток. – Произносит весь из себя такой довольный друг. Ну, скотина, я тебя тоже люблю. Георг, до этого смотревший с таким же непониманием, как я, начинает дико ржать. Вскоре, к нему присоединяется и Шеффер. Напряжение дает о себе знать, и я, нервно подергиваясь, начинаю издавать какие-то непонятные звуки, постепенно переходящие в неудержимый смех. До слез, бл*! Кое-как успокаиваемся, и Густав, который в процессе истерики повис на мне, вместе со мной и сползает на диван, выпрямляясь и, все еще похрюкивая, проговаривая: - С Днем Рождения, дружище! Долгих лет! Оставайся всегда таким же, вот как сейчас. Неторопливо перевариваю в голове сказанные слова, прикидывая за одно, какое у меня в данный момент состояние: нервная дрожь во всем теле, все еще не до конца прошедшая истерика, напоминающая о себе хаотичными всхрипами, трясущиеся, как у алкоголика, руки и ноющая боль в животе от слишком долгого и надрывного смеха… Что там говорил Густ, оставаться всегда таким? - Ээээ… Чувак, ты меня сейчас практически проклял.