6. Однажды в другой сказке
1 января 2022 г. в 01:04
Нервно сжимая в руке письмо, Кристина вошла в театр. Здание было великолепно декорировано. Мраморные полы и колонны, золоченые перила на большой лестнице и на самом верху стояла замысловатая статуя ангела, наблюдавшего за всем с высоты. Вокруг никого не было кроме пары уборщиц.
Закусив губу, Кристина пошла по проходу между рядами сидений. В тусклом освещении она смогла разглядеть мужчину, сидящего в первом ряду. Похоже, он делал заметки. Кристина открыла рот чтобы сказать что-то, но он заговорил первым.
‒ Ты рано. Это превосходно. ‒ Глаза Кристины расширились от ощущения дежавю. Его голос был словно воспоминание о сне. Она смотрела как он встает, темная фигура в тусклом свете. Мужчина повернулся и пошел к ней по проходу, двигаясь с кошачьей грацией. Ее рука привычно дернулась к волосам, проверить, надежно ли они сколоты.
‒ Это всегда было моей философией. Прийти рано значит прийти вовремя... прийти вовремя значит опоздать, а опоздание...
‒ Неприемлемо, ‒ закончил он за нее, выходя на свет, так что она могла четко его видеть. ‒ Мне хорошо известно это выражение, учитывая, что я был тем, кто научил тебя ему.
Кристина непроизвольно сделала шаг назад, и недоверчиво помотала головой.
‒ Ты, ‒ сказала она дрожащим шепотом. Он ухмыльнулся ей.
‒ Здравствуй, Кристина, ‒ его голос взбудоражил ее чувства, словно они расстались лишь вчера.
‒ Все это время это был ты, ‒ сказала она еле слышно, глядя на него в тихом принятии. Закрыв глаза, Кристина выругала себя за потрясающую наивность. ‒ Эрик.
‒ Да, ‒ признал он. ‒ Это мой театр. ‒ Ей хотелось убежать от боли, которую она почувствовала, видя как он стоит перед ней как ни в чем не бывало, словно ничего не случилось. ‒ Как ты? ‒ спросил он. Кристина почувствовала, как ее глаза наполняются слезами ярости.
‒ Как ты можешь стоять здесь и задавать бессмысленные вопросы, словно мы просто старые друзья, которые давно не виделись? ‒ спросила она, пытаясь дышать. Он молча протянул ей небольшую стопку бумаги. Кристина схватила ее и посмотрела на название. Любовь никогда не умрет ‒ Что это?
‒ Это песня, которую ты будешь петь на открытии. ‒ ответил Эрик просто. ‒ Я написал ее для тебя.
‒ Ты сошел с ума? ‒ спросила она, глядя в его зеленые глаза. ‒ Ты спятил? Ты обманул меня, заставил приехать под фальшивым предлогом и думаешь, что я правда пойду на это? ‒ Эрик приподнял бровь и кивнул.
‒ Да, ‒ сказал он.
‒ Как ты мог подумать, что я останусь здесь после того, что случилось с нами? ‒ Кристина была вынуждена отвернуться, потому что слеза предательски пролилась из уголка ее глаза. ‒ Я проснулась, а ты исчез.
‒ Я не мог остаться... Это было неправильно, ‒ объяснил Эрик.
‒ Это не было неправильным! Я осталась потому что хотела тебя и ты бросил меня. ‒ покачав головой, Кристина свирепо посмотрела на него. ‒ Я никогда не прощу тебя.
‒ Я знаю, ‒ сказал он печально. ‒ Кристина... ты была так юна. Ты сама не знала чего хочешь. Ты была обручена. Ты хотела меня... ты хотела его. Я не хотел, чтобы после ты винила меня в этом. ‒ Эрик вздохнул. ‒ Тогда было неподходящее время для нас. Тебе нужно было время. ‒ Кристина недоверчиво взирала на него, чувствуя, что закипавший в ней гнев вот-вот выплеснется наружу.
‒ И когда же должно было наступить твое "правильное время"? Через месяц? Через год? Десять лет! ‒ Она подавила всхлип и швырнула ноты обратно ему. ‒ Как ты мог? Как ты мог обмануть меня, чтобы я приехала? ‒ Она осеклась, покачала головой и закрыла лицо руками. ‒ О, постой, я забыла. Это же ты! Мне стоило этого ожидать!
‒ Кристина, позволь мне объяснить...
‒ Нет! ‒ крикнула она, пихнув его в грудь и глядя снизу вверх пылающими глазами. ‒ Ты понятия не имеешь, через что заставил меня пройти! Через агонию незнания где ты. Незнания что я сделала не так! Меня не волнует что ты хотел сказать! ‒ Эрик открыл было рот, но быстро закрыл его, глядя мимо нее. Пытаясь отдышаться, Кристина повернулась и увидела Мэг и Густава, стоящих в дверях театра.
‒ Кристина? ‒ окликнула ее Мэг осторожно, обвив рукой плечи Густава. Мальчик выглядел растерянным, даже испуганным.
‒ Маман? ‒ позвал Густав, когда Кристина не ответила. ‒ Почему ты плачешь? ‒ задержав дыхание, Кристина краем глаза взглянула на Эрика. Он выглядел словно получил удар в живот, уставившись на ее сына. C его лица сбежали все краски и он смотрел на Густава словно пытаясь определить его место в своей картине мира. Все еще в ярости, Кристину это не волновало. Она подошла к Густаву и взяла его за руку.
‒ Я не плачу, любовь моя. Что-то попало в глаз, ‒ сказала она, глядя на Мэг, которая выглядела виноватой.
‒ Прости, Кристина. Раулю нужно было вернуться в отель, уладить дела с багажом, а Густав хотел увидеть театр. Я не думала, что это будет проблемой, ‒ начала она извиняться. Кристина дотронулась до руки Мэг.
‒ Ничего страшного, сестра, ‒ собравшись, она поцеловала Густава в макушку и обвила рукой его теплое маленькое тело. ‒ Пойдем, дорогой. Давайте сходим все втроем в магазин сладостей и выберем себе что-нибудь вкусное! ‒ Кристина нарочно не смотрела в сторону Эрика.
‒ Кристина, ‒ сказал Эрик резко, снова протягивая ей ноты. ‒ Ты будешь петь для меня. ‒ Она ответила ему пылающим взглядом прежде чем вывела своего сына и Мэг из театра.
‒ Антуанетта Жири, ты откроешь эту дверь сейчас же! ‒ потребовал Эрик, резко стуча в дверь дома Антуанетты. Мгновением позже женщина появилась, выжидательно взирая на него.
‒ У тебя уникальный подход к людям, Эрик Дестлер, ‒ сказала она, поджав губы. ‒ Прошу, входи же, ‒ добавила она, ее голос сочился сарказмом.
‒ Ты никогда не говорила мне, что у Кристины есть сын, ‒ сказал он со злостью.
‒ Я никогда не думала что тебе есть дело, ‒ отбрила она, наливая им обоим чай.
‒ Ты знаешь, что мне есть дело, ‒ огрызнулся Эрик, отставляя чашку в сторону чтобы тут же забыть о ней.
‒ У тебя очень странный способ показывать это, ‒ отозвалась Антуанетта ядовито из глубины своего кресла.
‒ Уход от нее уничтожил меня. Я ни с кем не говорил месяцами. ‒ сказал он, награждая ее яростным взглядом. ‒ Как ты могла не сказать мне, что у нее есть ребенок? Сын?
‒ Почему, Эрик? ‒ спросила Антуанетта. ‒ Почему ты так заинтересовался Густавом? Ты бросил ее, помнишь? Какая тебе разница? Он наследник титула де Шаньи. Когда Рауль станет графом, к нему перейдет титул виконта. ‒ Эрик поморщился.
‒ Мне есть разница, ‒ возразил он. ‒ Сколько ему лет, Антуанетта? ‒ Мадам Жири молча смотрела на него, ее голубые глаза яростно полыхали. ‒ Сколько ему? ‒ крикнул он в бешенстве. Эрик увидел, как она вздохнула.
‒ Ему исполнилось девять в октябре, ‒ сдалась мадам Жири. Эрик откинулся назад, считая... считая... Июль, июнь, май, апрель, март...
Февраль.
‒ Нет... ‒ он задохнулся, оседая вдоль стены. ‒ Не может быть.
‒ Эрик, ‒ твердо прервала его мадам Жири, ‒ Ты оставишь все как есть. Этот мальчик сын Рауля де Шаньи.
‒ Ты его видела, Антуанетта? ‒ спросил Эрик, чувствуя, как его пульс опасно учащается. ‒ Боже мой!
‒ Он пошел в отца Кристины, ‒ слабо настаивала Антуанетта. Эрик посмотрел нее с жалостью.
‒ Избавь меня от оправданий, Жири, ‒ сказал он. ‒ Какие навыки есть у мальчика? ‒ Когда она не ответила, он надавил: ‒ Он музыкально одарен? ‒ Встретившись с ним взглядом, мадам Жири кивнула.
‒ Да, ‒ прошептала она, ‒ Даже больше чем Кристина в его возрасте. ‒ Ее глаза расширились, умоляя его. ‒ Пожалуйста, отпусти ее, Эрик. Она пережила достаточно.
‒ У нее и виконта есть другие дети? ‒ спросил он, почти боясь услышать ответ. Мысль о Кристине, занимающейся любовью с ее мужем, оскорбила его, заставляя мучительно ревновать.
‒ Нет, ‒ сказала Антуанетта тихо. ‒ Была одна недолгая беременность, которая закончилась выкидышем. С тех пор Кристина больше не зачинала.
‒ А ее сын...
‒ Густав, ‒ вставила Антуанетта.
‒ Густав, ‒ поправился он. ‒ Он родился здоровым? Нормальным?
‒ Я хорошо помню день когда родился Густав. Это был октябрь. Согласно срокам свадьбы Кристины и Рауля, дитя должно было родиться ближе к Рождеству, и я помню, что Рауль очень боялся за жизнь ребенка. ‒ Она тяжело сглотнула. Эрик опустился в кресло, внимательно слушая. ‒ Все были удивлены, когда ребенок родился большим и здоровым. Он был прелестен, с полной головой черных волос. Кристина назвала его в честь своего отца, нашего дорогого Густава Даае. И мы все обожали малыша Густава, ‒ Антуанетта печально улыбнулась. ‒ Он милый, ласковый маленький человечек, унаследовавший доброту своей матери.
‒ А что Шаньи? Он был добр к нему? Он должен был знать...
‒ Если Рауль когда-либо и подозревал, то никогда не озвучивал этого и не лишал ребенка привязанности. Даже когда он впал в депрессию и начал пить...
‒ Он чертов пьяница? ‒ прогремел Эрик. ‒ Густава растил грязный пьяница? ‒ Антуанетта жестко посмотрела на него.
‒ Быть может, лучше чертов пьяница, чем чертов убийца? ‒ напомнила она ему. ‒ У тебя нет права судить, Эрик Дестлер. Ты не заслужил его. Когда ты оставил ее и Кристина вернулась домой после трех дней отсутствия, она лишилась всякой надежды. Она была безутешна и тут же вышла замуж за виконта. Я не вынесу если одна из моих дочерей снова будет так страдать. Ты не был тем, кто обнимал ее, когда ей было больно, это была я. И будь я проклята если позволю тебе ранить ее снова.
‒ Я хочу увидеть его, Нетти, ‒ сказал он, посмотрев ей в глаза и двинувшись к двери. ‒ Я должен знать. Я заслуживаю знать. ‒ После секундного раздумья, Антуанетта покачала головой.
‒ Я не хочу иметь с этим ничего общего, ‒ сказала она, со стуком захлопнув дверь.
Рауль поднял глаза когда Кристина ворвалась в номер вместе с Густавом и начала рыться под кроватью. Он увидел, как она вытащила оттуда один из больших чемоданов и открыла его.
‒ Что ты делаешь? ‒ спросил он, подходя ближе. Она начала бросать в чемодан вещи.
‒ Мы уезжаем, ‒ сказала она, запыхавшись. ‒ Сегодня вечером. Я хочу уехать домой.
‒ Я думал, эта поездка была тем, чего ты хотела, Кристина. Тебе это было нужно, ‒ настойчиво сказал Рауль. Она покачала головой, глядя на него со слезами на глазах. Его сердце упало при виде несчастья в ее глазах.
‒ Уже нет. Я ошибалась, когда так думала. Я просто хочу поехать домой вместе с вами и быть семьей. Подальше от этого ужасного места и этих грубых людей, ‒ сказала Кристина, в то время как Густав смотрел на нее с тихим разочарованием.
‒ Но ты сказала, что мы сможем пойти в парк развлечений. Я так и не сходил туда. ‒ он начал плакать, ‒ И ты говорила, что это будут каникулы для всех нас, и мы толком не увиделись с Мэг и мадам Жири, и теперь нам надо ехать домой? ‒ Он всхлипнул, ‒ Это нечестно!
Рауль мог только смотреть на жену в замешательстве. Только он начал снова чувствовать, только жизнь стала казаться ему лучше, и все уже заканчивалось. Они должны были вернуться в их большой пустой дом к своим раздельным, одиноким, жалким жизням. Он больше не мог выносить этого. Рауль чувствовал, что медленно тонет в печали и единственное, что помогло бы ему удержаться на плаву, это новое место, в которое они приехали. Глоток свежего воздуха.
‒ Кристина, мы только что приехали, ‒ сказал он, подходя к ней и обнимая. Она дрожала. ‒ Прекрати собираться, ‒ сказал Рауль мягко, держа ее за руки и садясь рядом с ней. Он чувствовал ее дыхание на своем плече. ‒ Посмотри на меня, Кристина. Крошка Лотти... ‒ встретившись с ней глазами, он дотронулся до ее щеки. ‒ В чем причина на самом деле?
‒ Это... ‒ начала она, но тут же отвела взгляд. ‒ Ничего. Просто плохое предчувствие. Боязнь сцены. ‒ Рауль смотрел, как она вымучивает из себя улыбку. ‒ Десять лет это долгий срок. Я просто нервничаю. ‒ Дотянувшись до Густава, Кристина притянула его в их объятие, поцеловала в розовую щеку и взъерошила темные волосы. ‒ Конечно, мы можем остаться. Прости меня, дорогой. ‒ Посмотрев на Рауля, она улыбнулась.
‒ Спасибо, что ты такой замечательный.
‒ Пожалуйста, ‒ ответил он, целуя ее в лоб.
‒ Ты пойдешь на ужин к Мэг и мадам Жири? ‒ спросила Кристина. Рауль вздохнул с сожалением.
‒ Я бы очень хотел, моя дорогая, но, к несчастью, этим вечером у меня дела. Муж моей сестры Розалинды, по всей видимости, влез в долги на ставках и она прислала мне сегодня телеграмму с просьбой отправить ей денег, чтобы она и дети могли приехать во Францию. Я надеюсь, ты не возражаешь, что я сказал, что они могут остановиться в нашем доме, раз мы все равно в отъезде.
Кристина с энтузиазмом кивнула.
‒ Конечно, дорогой. Все что угодно для Розалинды. Она всегда была добра ко мне, а ее дети просто прелесть. ‒ Она поцеловала Рауля в щеку, а потом встала и отвела Густава к дверям, одеваться. ‒ Только, Рауль, ‒ окликнула она его от дверей.
‒ Да? ‒ спросил он, целуя Густава в макушку на прощание.
‒ Постарайся сегодня не пить слишком много, милый. Это не хорошо для твоего здоровья. И я беспокоюсь за тебя. ‒ Рауль кивнул, чувствуя себя маленьким мальчиком от того, как она это сказала.
‒ Не беспокойся, любовь моя, ‒ сказал он с воздушным поцелуем, с тяжелым сердцем смотря как они уходят. По необъяснимой причине он вдруг почувствовал, что все изменилось. Он терял Кристину с каждым уходящим днем, неважно, как крепко он пытался ее удержать. Его глаза скользнули к подносу с алкоголем, увидев неоткрытую бутылку ирландского виски.
‒ Всего один бокал, ‒ сказал Рауль вслух и двинулся к ней, хотя его совесть и говорила ему не делать этого. Он налил янтарную жидкость в маленький стакан, быстро осушил его и попытался убедить себя, что этого достаточно, но быстрее, чем он осознал, половина бутылки уже опустела и он даже не помнил как выпил ее. Злость на самого себя наполнила его и он швырнул стакан об пол, слушая как бьется стекло. Когда Рауль собрался прибраться, его остановил стук в дверь. Взглянув на лужу и осколки на полу еще раз, он пошел открывать. Ничто не могло подготовить его к тому, кто стоял за дверью.
Те же самые темные волосы и зеленые глаза. Та же самая стройная фигура в изысканной одежде и то же выражение ленивого высокомерия. Его рот был сжат в линию и хотя Рауль был чуть выше ростом, мужчина все равно производил пугающее впечатление. Его маска была новой и немного отличалась от той, что Рауль помнил, но все равно не было никаких сомнений в том, кто стоял перед ним.
Призрак Оперы.
К собственному удивлению, недоверчивый смех вырвался из груди Рауля, когда он взглянул в эти свирепые зеленые глаза.
‒ Скажи, почему я даже не удивлен, что вижу тебя? ‒ сказал он, тряся головой и задумавшись, не был ли Призрак плодом его пьяного воображения. Внезапно он понял почему Кристина так отчаянно хотела уехать. Почему была так расстроена и почему ее глаза были полны непролитых слез. ‒ Ее здесь нет, ‒ добавил он устало. ‒ Она на ужине у Жири.
‒ Понятно, ‒ сухо ответил Призрак. ‒ От его голоса мороз прошел по коже Рауля, а от выражения его взгляда ему стало не по себе. ‒ Скажи мне кое-что, Шаньи, ‒ сказал он, ‒ Она счастлива?
‒ Почему же ей не быть счастливой? ‒ горько ответил Рауль. ‒ Может, из-за близких и любящих отношений с ее мужем? Или может, дюжина смеющихся детей, которых я ей дал, бегает по дому? ‒ Налив себе новый стакан, он покачал головой. ‒ Зачем ты здесь?
‒ Я пришел извиниться за свое поведение сегодня днем, ‒ ответил Призрак, меряя глазами бутылку виски. Он посмотрел на Рауля с жалостью. ‒ Во что ты превратился? Когда я оставлял ее на твое попечение, то рассчитывал, что ты сможешь о ней позаботиться. И ты стал пьяницей?
‒ Я не пьяница! ‒ ответил Рауль, защищаясь. ‒ Возможно, это тот факт, что женщина, на которой я женился, никогда не отдала мне полностью свое сердце и я был вынужден жить с фактом, что неприятен ей. Я был не в силах сделать ее счастливой. Я даже не смог дать ей детей!
‒ Прости мою наглость, ‒ сказал Призрак. ‒ Но у тебя есть сын или у тебя его все-таки нет? ‒ Рауль почувствовал, как ярость поднимается внутри него при взгляде на этого мужчину. Быстро моргая, он держал стакан с виски в одной руке, а другой указал на дверь.
‒ Убирайся, ‒ прошептал он, яростно глядя на своего мучителя. Призрак поднял бровь, глядя на него, прежде чем выйти из номера.
Кристина вернулась в номер после ужина, чувствуя себя гораздо более расслабленной. Густав очень устал, так что она сразу же отправила его в постель. Заглянув в другую темную спальню, она увидела, что Рауль уснул на одном из диванов. Нахмурившись, она заметила пустую бутылку виски, лежащую рядом с ним и осколки разбитого бокала на мраморном полу. Со вздохом, Кристина велела прислуге убрать все и попыталась вспомнить последний раз когда они занимались любовью. Это было больше года назад, на восьмой день рождения Густава. доктор сказал, что нет никакой причины, препятствующей им завести детей, так что они активно пытались зачать. Последний раз когда они спали вместе закончился ссорой. Когда все закончилось и они лежали вместе, Кристина посмотрела Раулю в лицо. Оно было усталым, но счастливее, чем она видела за многие годы.
‒ Это случилось, ‒ сказала она. ‒ Я это чувствую. ‒ его глаза потемнели и он тяжело сглотнул, но ничего не сказал. Дотронувшись до его лица, она улыбнулась, ‒ Представь, через год мы будем держать нашего ребенка с твоими глазами и моим...
‒ А если нет, Кристина? ‒ спросил он, садясь. ‒ Что, если я никогда не смогу дать тебе ребенка? Что тогда? ‒ Она попыталась что-то сказать, но он поднял руку, останавливая ее. ‒ Не говори ничего. Я не вынесу этого. Я не могу больше этого делать. ‒ сказал он, быстро оделся и покинул комнату.
Она смотрела на закрытую дверь и плакала пока не уснула.
Сейчас она позволила себе погрузиться в восхитительно теплую воду, положила голову на край большой ванны и соскользнула в блаженное забвение.
‒ Как долго я спал, ‒ спросил он, садясь в кровати и потирая глаза. Она посмотрела на его взлохмаченные черные волосы и улыбнулась, поднимаясь с кресла, в котором свернулась клубочком.
‒ Почти целый день ‒ сказала Кристина, глядя как Эрик натягивает свою рубашку прежде чем приблизиться к ней и взять ее за руки.
‒ Ты все еще здесь, ‒ сказал он неверяще. Девушка широко улыбнулась.
‒ Я же сказала, что останусь, ‒ ответила она со смехом. ‒ Ты голоден? Я заказала еды. ‒ Она указала на тележку, уставленную тарелками и увидела, как его глаза осветились.
Они ели вместе, болтая обо всем, что приходило на ум. Она рассказала ему историю о том, как одна из девушек в балете издевалась над Мэг и разбила фарфоровую куклу, которую отец купил ей перед смертью.
‒ И вот...чтобы отомстить, Мэг прокралась в ее комнату ночью и отстригла часть ее волос. И когда та девушка пришла утром на репетицию, то даже не знала, что половина ее волос исчезла! ‒ Кристина рассмеялась, вспоминая это.
‒ Твой смех заразителен, ‒ сказал он, улыбаясь ей поверх чашки с чаем.
‒ Расскажи мне что-нибудь о своей жизни? Какое твое самое лучшее воспоминание? ‒ спросила она любопытно, глядя как сменяются эмоции на его лице. Она знала, что это рискованный вопрос, но это была проверка, чтобы узнать, действительно ли он ее любит.
‒ Мое лучшее воспоминание это впервые слышать как ты поешь, Кристина, ‒ ответил он просто. ‒ Твой тонкий детский голос, в котором таилась такая сила. Я знал, что в нем что-то было. Сперва я хотел учить тебя только потому, что тебе нужно было что-то, что мотивировало бы тебя, но со временем я понял, что ты особенная. Я знал, что ты заслуживаешь лучшего, чем быть обычной хористкой и я так чертовски устал слушать пение этой бесталанной коровы Карлотты Джудичелли... ‒ Он посмотрел вниз. ‒ Я не осознавал что влюблен в тебя, пока не понял, что могу потерять...
‒ Ночь выступления... ‒ договорила она за него, ‒ Рауль, ‒ ее глаза расширились в понимании. ‒ Вот почему ты открылся мне.
‒ Да, ‒ признал он, ‒ Я был дураком. И ты была настолько моложе и так прелестна, я не мог... Как могла бы ты когда-нибудь...?
‒ Ты монстр только если выберешь им быть, Эрик, ‒ сказала она ему. ‒ Ты творишь свою судьбу, а не наоборот. Если ты хочешь, чтобы все было иначе, ты должен быть тем, кто все изменит. ‒ Она сжала его руку. Мой отец сказал мне это перед смертью. Я никогда не понимала что он имел в виду. Теперь я знаю.
‒ Ты вернешься обратно к виконту? ‒ спросил он, не в силах встретиться с ней взглядом.
‒ Посмотрим, ‒ сказала Кристина.
‒ На что?
‒ На твое поведение, ‒ ответила она, двигаясь ближе и вставая перед его креслом. Кристина почувствовала как его руки инстинктивно легли ей на пояс. Она осторожно погладила его по густым темным волосам и взглянула в неприкрытое маской лицо. ‒ Скажи, что любишь меня.
‒ Ты знаешь, что да, ‒ прошептал он, прижимаясь к ней. Она наклонилась и встретила его губы своими. Это был нежный поцелуй, но он воспламенил внутри нее чувство, которое Кристина чувствовала до этого лишь однажды. Глубоко под оперой.
‒ Ты прекрасен, Эрик, ‒ сказала она тихо и он внезапно остановился, уставившись на нее словно она сошла с ума.
‒ Кристина, тебе не нужно лгать мне. Я в курсе, что...
‒ Если бы ты знал меня, то знал бы что я не лгунья, ‒ тихо сказала она, чувствуя себя уязвленной. ‒ Красота в глазах смотрящего. И ты красив... ‒ Взяв его лицо в свои руки, Кристина глубоко поцеловала его, чувствуя, как его руки обвивают ее тело. Она была удивлена, когда он внезапно встал, поднимая ее вместе с собой, ее руки все еще обвиты вокруг его шеи. Он помедлил, словно не был уверен что делать дальше.
‒ Кровать, дорогой. Отнеси меня в кровать, ‒ взмолилась она, уткнувшись лицом в его теплую шею, почувствовала, как колется его щетина и поцеловала туда.
‒ Ты уверена? ‒ тихо спросил он. Она ответила вздохом удовольствия, чувствуя тепло его пульса под своими губами. Он опустил ее на кровать так бережно, придерживая за голову, словно она была сделана из стекла. Она засмеялась и потянула его к себе за рубашку, заставляя лечь сверху. Он уперся руками и наклонился поцеловать ее в шею, вызвав у нее тихий стон. ‒ Это то, что я должен делать? ‒ спросил он.
‒ Я не уверена, милый, ‒ она хихикнула. ‒ Я так же неопытна в этом как и ты, но если попробовать угадать, я бы предложила тебе продолжить, потому что чувствуется хорошо. Он мрачно усмехнулся в ее кожу и Кристина увидела как его ловкие пальцы принялись расстегивать ее платье, обнаружив под ним лишь сорочку. Когда Эрик вопросительно посмотрел на нее, она пожала плечами. ‒ Я сбежала из собственной постели чтобы увидеться с тобой. Не было времени надевать корсет.
‒ Поверь мне, Кристина, я не жалуюсь, ‒ сказал он, избавляя ее от платья полностью и оставляя в одной сорочке и чулках. Ее руки дернулись прикрыть грудь, которая почти полностью просвечивала под тонкой тканью. Она почувствовала как пальцы Эрика подцепили чулки за края и скатали их с ее ног прежде чем подняли подол сорочки и стащили с ее тела. Лежа перед ним обнаженной, Кристина подумала, что должна чувствовать хоть немного скромности, но увы. Она была уверена, что глаза Эрика так же туманит вожделение, как и ее собственные. Потянувшись к нему, Кристина смотрела как он снимает рубашку и брюки перед тем как устроиться рядом с ней. Чувство кожи на коже отличалось от всего, что она ощущала прежде, а знание, что ни одну другую женщину он не держал в объятиях так как ее, согревало сердце.
Кристина уткнулась носом в его грудь и принялась покрывать поцелуями кожу на ней. Она могла чувствовать его упругие мускулы под своими пальцами и первобытное желание укусить его шокировало ее саму. Она никогда не была бесстыжей или распутной, но то, что он лежал перед ней вот так, с кожей, горящей под кончиками ее пальцев, заставляло ее желать делать безнравственные вещи о которых она только слышала от других девушек из балетной труппы. Одна девушка даже говорила о том, чтобы взять распухшую часть мужского тела в рот! Кристину тогда возмутила эта идея, она подумала что это отвратительно, но в ее нынешнем состоянии это уже не казалось ей таким ужасным. Вспомнив кое-что, о чем говорила ей Доминик, Кристина поцеловала его и при этом робко дотронулась языком до его губ. К ее удивлению, Эрик сделал то же самое, касаясь ее губ. Еще более волнующим было то, что ей понравилось это чувство, а дыхание сбилось, сделавшись неровным.
Эрик с любовью остановил ее и перевернул, укладывая на спину и разводя ноги в стороны. Очень осторожно он прикоснулся к месту между ее ног и почувствовал там влажность. Она приподняла свои бедра и выгнула спину, пытаясь придвинуться ближе к нему. Мужчина прижался к ней, устроившись сверху и быстро качнулся вперед. Боль вспыхнула внутри и Кристина вскрикнула. В панике он начал выходить из нее, но она замотала головой и обхватила его ногами за пояс чтобы удержать в себе.
‒ Не останавливайся, ‒ сказала Кристина, задыхаясь.
‒ Но тебе больно, ‒ ответил Эрик, разрываясь между желанием заботиться о ней и собственными потребностями.
‒ Уже нет. Пожалуйста, ‒ сказала она, снова накрывая его губы своими. Боль действительно ушла через мгновение, сменившись приятным давлением, собиравшимся где-то в глубине ее живота. Она схватилась за него крепче, переплетя их пальцы. Он снова и снова выдыхал ее имя.
‒ Эрик, пожалуйста, ‒ умоляла она, неуверенная, о чем именно просит. Мгновением позже она ощутила внутри себя поток чего-то теплого и волну удовольствия, прокатившуюся по телу. Он подвинулся в сторону, заключил ее в объятия и поцеловал в висок. Оба они блестели от пота и тяжело дышали. Буквально через мгновения они уснули.
Когда она открыла глаза его уже не было.
Звук того, что кому-то стало плохо, разбудил Кристину, буквально встряхнув ее своей неожиданностью. Должно быть она уснула в ванне. Все ее тело ощущало себя живым и каждое нервное окончание было словно в огне. Она увидела Рауля, жалко скорчившегося над унитазом. Возвращаясь к реальности, Кристина вздохнула и поднялась из ванны, потом вытерлась и надела домашнее платье. Подойдя к мужу, она убрала волосы с его лица и попыталась утешить.
‒ Я говорила тебе не пить слишком много, ‒ сказала она печально.
‒ Я знаю, ‒ прошептал он, глядя прямо перед собой. Кристина отвернулась, чтобы Рауль не видел слез, капающих из ее глаз.