Забери меня обратно

Шум и гам буквально царили в округе. Невозможно было тихо, спокойно провести перемену. Буквально прочитать, вспомнить выученный материал и сложить мысли воедино в голове не получалось из-за посторонних звуков. То ученицы над чем-то громко смеялись, высказывая своё такое нужное мнение. То какие-то отбросы летали по аудитории и коридорам, споря над тем, где удобнее и незаметнее будет покурить. То преподаватель нервно шелестел бумажками, тихо (не очень) проклиная всех тех, кто хоть как-то ему посмеет помешать. Такая обстановка уже была обычной для многих из группы Сонхуна, но сегодня все решили повеселиться и пошуметь от души до такой степени, что ты даже мог забыть, кто ты есть на самом деле. Юноша спокойно просидел бы здесь, разглядывая рельеф деревянной парты, либо улёгся бы на небольшую стопку тетрадей и подремал, если бы не тест, про который все, кажется, благополучно забыли. Ещё давно о нём предупреждали и велели быть готовыми к нему. И всё бы ничего, если бы Сонхун не вспомнил про это за день до самого этого теста. Парень отыскал весь нужный материал, даже успел наспех что-то выучить. Планировал ещё раз повторить перед самим занятием, как тут — держи тебе такой подарок судьбы. Ранее свободно крутящийся карандаш в пальцах теперь был сильно сжат в кулаке, так как свои эмоции больше некуда было выплеснуть. Пак пытался успокоиться, перестать обращать внимание на посторонний шум и просто с головой уйти в нужное русло. Но безуспешно. Всё как было до — так и осталось. Ни малейшего уважения к окружающим. Отвратительно. Терпение заканчивается ровно тогда, когда мимо начинают пролетать не то что бумажные самолетики, а настоящая тяжёлая артиллерия в виде пеналов, тетрадок и сумок. Тут уже оставаться было небезопасно, учитывая что все действия происходили довольно близко к журналисту. Можно было бы попробовать попросить их как-то поспокойнее развлекаться, таким способом проводя своё свободное время от занятий, но толку-то? Они ничего не слышат и не видят. Тем более слушать кого-то в виде Сонхуна они точно не станут. Если даже староста, имея такую власть, никак не может повлиять, то что сделает Пак? Поэтому самым наилучшим решением было уйти с поля боя куда-нибудь в более спокойное и благоприятное место. Взяв с собой лишь телефон, проводные наушники и тетрадь, исписанную вдоль и поперёк нужными конспектами, он направился к выходу из аудитории. Таилась мелкая надежда на то, что с его оставшимися вещами никто ничего не посмеет сделать, и к его возвращению всё будет на своих местах. Мимо же, конечно, вновь что-то пролетело, но какое-никакое бодрое сознание парня помогло уклониться от принципиальной угрозы, он лишь прибавил шагу. В коридоре было в разы спокойнее, но не настолько, как этого бы хотелось. Было бы неплохо, конечно, посидеть на улице возле каких-нибудь невысоких деревьев, которые уже стояли почти что без листьев, в одиночестве. Лишь ты и природа. А в руках конспект, который в такой атмосфере отчего-то намного быстрее запоминается. Однако спускаться в гардероб за курткой было слишком лень, да и с каждым днём становилось всё холоднее и холоднее. Что там на улице делать? Сидеть и ждать, пока тебя не настигнет простуда? Ох, уж спасибо, справимся и без этого. На крышу тоже не пойдёшь, там лишь один сильный ветер. Да и тем более в последнее время дверь туда слишком часто начали закрывать, проверять уже тоже не имелось желания. Вот и куда пойти в таком огромном здании, чтобы наверняка найти спокойную обстановку? Казалось, что некуда. Сильнее сжимая в руках несчастную тетрадь, Сонхун открывает её и начинает читать прямо находу, более менее следя боковым зрением за окружающими, чтобы ни в кого не врезаться. Куда он шёл — неизвестно. Просто дайте ему отсидеться в тихом пространстве меньше десяти минут, этого будет более чем достаточно. Разве это так сложно? Было бы замечательно посидеть в столовой, но там бывает спокойно лишь во время занятий. Было бы ещё замечательней посидеть в библиотеке, если бы её не закрыли на ремонт. В комнатах отдыха отдыхом и вовсе не пахнет, туда даже смысла идти нет. И вот куда тогда? Юноша пугается, когда чуть не врезается в только что открывшуюся дверь прямо перед собой, и отшатывается назад. Это заставляет его оторваться от записей, осмотреться и понять, куда же он забрёл. Конечно, не так далеко как хотелось бы, но и не близко к своей аудитории. Он оставался всё на том же этаже, просто на другом крае, где располагался его «самый любимый» на свете спортзал. Не подумайте, парень любил спорт и даже наблюдал изредка за ним, но самому участвовать в каких-то активностях не имел желания. Обычно на занятиях физкультуры он частенько отсиживался на трибунах, рассказывая тренеру теорию, которую пообещал учить вместо каких-либо сдач нормативов. Чаще всего, сидя на трибунах, Сонхун мог словить еле уловимую нить чего-то, что могло привести его в потрясающий мир тишины и спокойствия. Даже на крики своих одногруппников во время захватывающей игры внимание не обращал. Может, это его шанс сейчас? Быстро подойдя к спортзалу, юноша аккуратно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Там были какие-то учащиеся, которые разделились на две команды и до сих пор, на перерыве, продолжали играть в волейбол. Казалось, будто они только вошли во вкус игры. Отлично. Тихо открыв дверь (хотя тихо всё равно открыть не получилось, дверь была вовсе не новой, поэтому предательски заскрипела), Сонхун сразу же направился к трибунам, размещаясь где-то с краю нижнего ряда. Конечно же его визит не остался без внимания играющих: несколько заинтересованных глаз всё-таки на него уставились, но через время решили не обращать внимание и вернулись к игре. Вот и правильно, пусть каждый занимается своим делом. Учить философию в таком замечательном месте как спортзал не особо то и хотелось, но именно он на данный момент мог предоставить уединение. И неважно, что его могут нарушить чужие играющие люди неподалёку. Ничего не произойдёт за такой малый промежуток времени. Рассуждать на тему философии парню отчего-то было тяжело. Не всегда он понимал эти заумные фразы различных философов из прошлого, которые то и делали, что сидели в темноте и рассуждали о создании вселенной (да и не только). И именно теперь эти самые рассуждения должны понять и осознать люди в столь юном возрасте, которые только что смогли найти принадлежность в данном мире. И то не все. А тут учить бред какого-то старика. Можно было бы ещё понять и принять, если бы порой не появлялись непонятные, заумные и слишком сложные слова, которые не мог осилить даже язык. С одной стороны, это может и полезно для их будущего, но с другой — это кажется таким абсурдом. И хотя Сонхун не планирует в своей жизни раздумывать о чём-либо, что хоть как-то касается философии, на данный момент ему следует выучить парочку определений до начала занятия, чтобы исправить свою успеваемость по столь важному предмету. Понятное дело — чем быстрее, тем лучше. Их не так уж и много, поэтому Пак всей душой надеется, что сможет это осилить за небольшой промежуток времени, который становился всё меньше. Перегрузка мозга случается именно в тот момент, когда юноша перечитывает одно из высказываний и не может понять его суть от слова совсем. Зачем же так сложно? Уже все давным-давно поняли, что вы умеете созвучно размышлять, теперь же давайте на более понятном и просто языке. Жаль, что никто не сможет доходчиво объяснить журналисту суть. Ведь это ещё зазубрить следует. А учить то, чего ты не понимаешь — непостижимая задача для Сонхуна. Парень сам виноват, что дотянул до последнего и теперь сидит бог знает где и запоминает всякую ересь. Тут бы себя для начала понять, что чувствуешь и что хочешь, а не о жизни и смерти раздумывать. Хотя данная тема вполне себе интересна. Как бы то ни было, выучить это чёртово высказывание у Пака не получается. Намного легче понимать, учить и параллельно представлять что-то, что более-менее схоже со словами, подбирая подходящую ассоциацию, чтобы после было легче вспомнить выученное. Но именно сейчас, с неплохой фантазией парня, ничего нужного в голову не приходило. Остаётся лишь надеяться на то, что профессор забудет про обязательное тестирование их группы, которое назначила какая-то администрация. Забудет ведь, правда? Я пропал… Еле как удаётся сдержать тяжёлый вздох, наполненный досадой и безысходностью. Отчего-то парень сейчас жалеет, что вообще про этот тест умудрился вспомнить. Так сказать, избегать проблему до последнего было бы замечательно. Жаль, что он смог найти эту проблему раньше времени и решил подойти к ней с какой-никакой серьёзностью. В голове окончательно смешалось всё, что до этого старался запомнить юноша, превращаясь в сплошной текст с набором букв, которые уже даже в слова не складывались. Даже последующее перечитывание определений никак не помогает расставить всё на свои места. Лишь всё больше запутываешься. Как же хотелось бы прямо перед преподавателем взять и швырнуть куда подальше эту тетрадку. Он ведь умный, и без слов должен понять, что ему хотели донести. Философов осознаёт многое, значит и студента поймёт, который вместо множества слов показал всё красочным и чётким действием. Да тут любой поймёт. Чего уж таить? Было бы, конечно, замечательно, просто великолепно, если бы прямо сейчас был бы тот, кто хоть как-то разбирается в этой сфере и и может помочь понять суть. Из своего окружения подходящего на эту роль можно выбрать лишь Хисына. На кого же он там учился?.. На психолога, если память не подводит журналиста. Но, кажется, именно это направление ему когда-то сказал Джей. Если даже у них такого предмета и не было, что мало вероятно, старший и сам спокойно мог без базовых знаний взять и начать понимать. Рассказать ему кому-то о содержании не составило бы труда. Если собеседник не поймёт, Ли обязательно перефразирует на более лёгкий язык. Сонхун бы понял всё моментально и сейчас со спокойной душой направлялся бы гулять, предложив барабанщику однажды зайти к ним с Субином на чай. Тот всегда рад гостям, тем более если это близкие знакомые Пака. Как же он был счастлив однажды познакомиться с Сону. С Хисыном он был бы тоже очень сильно рад. Сону… Для журналиста вчера, возможно, был хоть и не идеальный вечер, но вполне себе уютный и комфортный. Смогли встретиться спустя длительное время, а не обходиться телефонными звонками, которые мало что могли дать. Наверное, самой значимой вещью, что осталась после их прогулки, стало расцветшее вдохновение, которое так и плескалось сейчас в сознании. С таким порывом днями напролёт сидеть и строчить абзацы да главы, а не губить его всё той же зубрёжкой, но пока ничего не поделаешь. Ким помог ему насладиться всей той обстановкой, в которую вчера они погрузились. Даже неважно то, что Сонхун пропустил буквально мимо ушей баллады младшего. Он обязательно это повторит на подсознательном уровне. Было так спокойно наблюдать за его развевающимися волосами, за его глазами, улыбкой, голосом, смехом —за ним всем. Целиком и полностью. Этот парень дарил настоящий комфорт, ведь молчать рядом с ним было в удовольствие. Понять чужие чувства и эмоции можно было лишь по взгляду. Для журналиста это было чем-то невероятным. То самое глупое фото, которое Сону сделал. Он чуть позже отправил его в переписке и Сонхуну, говоря слишком много о том, какой он получился неуклюжим, но милым. Юноша поглядел на этот снимок издалека, сохранил в галерею и постарался забыть о нём тут же, потому что чувствовал себя слишком смущённым из-за него. Пейзаж неимоверный, да и он сам вроде бы как неплох, вот только непривычно видеть изображения с собой спустя долгое время. Не любил парень выступать в роли модели — слишком скованным он является. Что вновь и подтвердило фото педагога. Жаль, конечно, что Ким не разбирается в философии. Тогда бы днями напролёт о ней и говорил, в любом случае заставляя выучить Сонхуна данный предмет. Хотя, кажется, младший вообще никогда о каких-либо предметах не говорил. Да и не будет. Оно и понятно. Учился он средне — вывозил лишь на списывании, удаче и красивых глазах. Да и предметы, если честно, такие себе, ни о каком не хочется говорить с восторгом и искренним интересом. Сейчас мало где найдёшь таких, кто учится в удовольствие себе, а не по какому-то другому поводу. Вот, например, Джей с Чонвоном решили устроить себе огромный подарок и бросить обучение к чёртовой матери. Бросили практически в конце, когда оставалось совсем немного до завершения. Но даже учитывая это «совсем немного», на них уже давило со всех сторон, и от этого напора они и решили сбежать во благо себе. Так же бы сделал и Сонхун, будь он чуть храбрее и сильнее морально. Не подумайте, учение свет и всё такое, и парень особо выбор гитаристов не одобряет, но порой и правда учёба даётся тяжело и кажется, что опустить руки будет самым разумным решением. Родители может и не помогают морально, что очень жаль, но как-никак поддерживают материально, однако, эти средства юноша пока откладывает на чёрный день, стараясь зарабатывать и тратить свои собственные сбережения. Возможно, благодаря этому он и теряет на неопределённое время интерес к продолжению романа. Идёт огромная нагрузка, от которой Сонхун никак не может отклониться, либо же отгородиться. Хотя было бы намного легче, если бы он попросту принял дары родителей, те бы его подбадривали, хотя бы иногда, и, возможно, только тогда он бы почувствовал себя немного лучше. Жаль, что это всего лишь мечты. В этот раз в реальность парень смог вернуться сам, замечая, как руки начинают постепенно ослабевать и отпускать конспекты. Собрав всю свою волю, он вновь попробовал перечесть то, что ранее постарался запомнить и, какая удача, он и правда что-то выучил. Всего лишь один пункт не давался ему. Что ж, ладно, остаётся надеяться, что вопроса по этой теме не будет. Всё остальное как-нибудь, да напишится. Время уже подгоняло, поэтому парень, повторно перечитав записи, довольно улыбнулся и закрыл тетрадь, намереваясь встать со своего места. Вот только неожиданно услышал, что что-то стремительно приближается к нему. Юношу моментально накрыло непонимание происходящего. Что же это может быть? Он ведь сидел себе в сторонке, не привлекая к себе внимания, так с чего вдруг такая заинтересованность к его личности? Слышались какие-то крики, но журналист не понимал, что ему пытаются донести и зачем вообще кричат. Что он уже успел такого натворить? Где же провинился? Весь этот шум заставляет его застыть в непонимании, пытаясь осознать реальность происходящего. Начинает обдумывать все варианты, что же это могло быть и по какой причине? И пока пытался найти хоть одну подходящую идею, которая как-то могла бы объяснить обстоятельства, Сонхун неожиданно резко почувствовал боль в районе виска, из-за чего даже умудрился прикусить язык. Голова соприкоснулась с чем-то и опрокинулась в сторону из-за сильного удара. Конечно, от такой-то силы ещё бы она не опрокинулась. Глаза потеряли какой-либо ориентир, и всё начало плыть, поэтому через смутную пелену парень смог разглядеть что-то круглое белого цвета, откатывающееся от него. Сложив в своей голове парочку фрагментов, не сложно догадаться, что только что произошло. По всей видимости, в него по несчастной случайности попал волейбольный мяч. Журналист прикрывает глаза, стискивает зубы и чуть надавливает на ушибленное место ладонью (она почти сразу же прикрыла висок, когда «снаряд» метко попал по нему). Не сказать бы, что было слишком больно или он был как-то в обиде на этих студентов, но где-то в душе проснулось дикое раздражение. Знаете ли, мало приятного, когда получаешь удар мячом, тем более с такой силой. Нет причины злиться на спортсменов, они-то ни в чём не виноваты, это просто Пак оказался не в том месте не в то время. Но в душе всё равно разрасталась пассивная агрессия. Это всего лишь игра, тогда какого чёрта нужно так сильно подавать мяч? Может, правда, Сонхун чего-то не понимает, что было вероятней всего, но понимать и оправдывать ситуацию он никак не собирался. В любом случае, он будет пострадавшим. Если синяк и не останется, то болеть точно будет. Учитывая слабое и тощее тело журналиста, последствия определённо будут. За какие, интересно, заслуги он это всё теперь будет терпеть? Поучил, называется, философию. Он вновь слышит приближающиеся к нему звуки, но на этот раз поспешный шаг, переходящий в бег. Вот бы случилось так, что никто из десяти человек не увидел, куда попал мяч, и просто подобрал его и продолжил заниматься тем, чем был увлечен ранее. Конечно, это всего лишь глупые мечты Сонхуна, которые никогда не сбудутся, и верить в такое чудо было уж слишком по-детски глупо. Давайте они просто окажутся слепыми и неуважительными по отношению к окружающим, попросту подберут мяч и исчезнут с глаз, ни слова не сказав, а после этого журналист попросту возьмёт и уйдёт, проклиная их на чём свет стоит. Это был бы самый наилучший исход ситуации, в который хотелось верить до последнего. Но всё рушится, как карточный домик, как только слышится обращение к нему. — Хей, парень, с тобой всё нормально? Не сильно получил? — обеспокоено спросил один студент, который, кажется, собственноручно и запустил этот мяч. Что ж, игрок он, должно быть, отличный, раз так пасует. Юноша хотел притронуться к руке Пака, которая прикрывала ушибленное место, но Сонхун смог увернуться от этого жеста. Даже злобно посмотрел на причину своей боли и тихого белого шума в голове. — Думаю, это глупые вопросы, — процедил журналист сквозь зубы, рассматривая юношу напротив. Жаль, что тот не мог ощутить то, что прямо сейчас испытывал Пак. Хотелось бы сказать как обычно, что «Нет-нет, что вы, всё хорошо, не берите в голову», но было уже слишком поздно. — К сожалению, ты ударил так, что я получил достаточно сильно, и теперь, благодаря тебе, я буду слышать помехи в ушах пару дней. За это я безумно благодарен, а теперь, пожалуй, мне пора. — Куда ты? Подожди! — как-то слишком громко сказал парень, когда журналист пытался подняться со своего места, из-за чего Сонхун невольно сморщился. Тот выставил руки вперёд, прямо перед Паком, останавливая его от задуманного ухода. — Позволь мне извиниться. Мне правда жаль, что так случилось. Не рассчитал немного силу и не в ту сторону подал. И, по несчастливой случайности, в этой стороне оказался ты. Я тебя даже не видел… — Хочешь сказать, что я в этом тоже виноват? — наигранно возмутился, а после нахмурился Пак, стараясь сдерживать своё ярое желание оттолкнуть юношу в сторону как можно сильнее и пойти с этого места куда подальше. Единственное, что его сдерживало — так это толпа студентов неподалёку. Если и делать что-то подобное, то точно не под прицелами посторонних глаз. — Я не это имел в виду, не перекручивай мои слова, — строго сказал спортсмен, как это обычно говорят взрослые маленьким детям. Нет, ну это уже точно наглость какая-то. Кто он вообще такой? Парень напротив на парочку сантиметров ниже самого Сонхуна, что позволяет смотреть журналисту сверху вниз и подсознательно доминировать в сложившейся ситуации. Однако рост была единственная черта, которая хоть как-то шла в плюс Пака. Спортсмен же был более крепкого телосложения, широк в плечах и спине, и уже эти факты как-никак, но опускали и так низкую самооценку Сонхуна ещё ниже. Сейчас, после занятий подвижными играми, смугловатая кожа была покрыта испаринами, каштановые волосы прилипали ко лбу, а руки были покрыты легким слоем пыли от мяча. Поэтому журналист так старается избегать телесного контакта с ними. В целом парень то не плохой, просто натворил делов в неподходящее время. — Давай не будем углубляться в детали и узнавать, что же ты имел в виду. Лично мне всё равно. Для меня главное, чтобы моё личное пространство не нарушали, — сбросив со своего плеча невидимые пылинки и взяв со скамьи тетрадь, которая успела вывалиться из рук во время удара, Сонхун вновь направил всё своё внимание на собеседника. — В любом случае, ты уже извинился, больше меня здесь ничего не держит. Да и ты, как я уже заметил, был занят до этого. Думаю, нам стоит поскорее закончить, чтобы не задерживать друг друга. И только Пак хочет сделать шаг в сторону, как его останавливает чужая рука, которая крепко ложится на плечо парня, слегка сжимая его. Этот жест, конечно, у журналиста никаких приятных эмоций не вызывает. Лишь ещё больше заставляет завестись. И лишь ещё сильнее заставляет сдерживать себя в руках. Сонхун убийственно смотрит на юношу, резко дёргая своим плечом так, что чужая ладонь соскальзывает с неё. Парню удаётся воспользоваться замешательством собеседника, ведь ему буквально кричат за спиной поторопиться и вернуться в игру. Он выкручивается из чужих сетей, быстрым темпом направляется к выходу из этого чёртового места, где получил нехилый сладкий подарок в виде мяча и какого-то статного типа, которому по количеству слов сказал больше, чем своим одногруппникам за всё время обучения вместе взятых. Сегодня журналист слишком щедр. Хотя, в принципе, как и всегда. Уже в коридоре, пройдя небольшое расстояние, он вновь слышит торопливый бег, а после вновь чужую ладонь, которая в этот раз вцепилась в плечо ещё сильнее. — Слушай, мне правда искренне жаль, что всё так случилось, — его дыхание было немного сбито от лёгкой пробежки. — И после такого отпустить тебя с обычными извинениями я просто-напросто не могу. Мне не позволяет моё воспитание. — Да успокойся ты! — воскликнул Пак, вновь отдёргивая руку. Кажется, после этого он привлёк внимание окружающих их людей, которых было намного больше, чем та самая компания в зале. Поняв, что немного переборщил, Сонхун отсчитал в голове пару секунд, чтобы собрать мысли в голове и умерить свой пыл, а после, убедившись, что всё под контролем, продолжил. — Для начала, давай согласился в том, что ситуация мелочная, и извинений хватает более чем. Хотя даже их я от тебя и не просил. Самым наилучшим для меня вариантом было бы, если бы ты просто проигнорировал и не лез ко мне. Кто как, но в своё личное пространство я первых встречных не впускаю, тем более так просто, — юноша напротив уже открыл рот, чтобы что-то опровергнуть из ранее сказанных слов, однако, Сонхун выставил указательный палец вперёд, подразумевая под этим, чтобы парень помолчал. — Замечательно, что ты воспитаний человек, но сейчас данная ценность мне не нужна. Потрать лучше силы на что-то более полезное, чем на кого-то вроде меня. — В любом случае, я настаиваю на том, чтобы ты принял не только извинения на словах, — аккуратно отводит чужую руку спортсмен, чтобы та не маячила перед его лицом. — Тебе же не будет сложно просто сходить в ближайшую кофейню и съесть что-нибудь сладкое, либо чего ты там захочешь, за чужой счёт? Ты потратишь совсем немного времени, возможно поднимешь себе немного настроение, и я буду спокоен, что сделал всё возможное для прощения. Даже если ты всё ещё будешь зол на меня. — Не трать впустую время, — скрестил руки на груди Сонхун, немного наклоняясь вперёд. — Намного проще просто забыть об этом и продолжить свою рутину. Зачем же ты так всё усложняешь? — Любые ситуации нужно доводить до конца. Если мы разойдёмся молча, то мы лишь отложим решения сложившейся проблемы. Кто-то будет винить другого, а кто-то себя, и от этого никому не будет пользы. Но если постараться сгладить острые углы чем-нибудь приятным и атмосферным и разойтись хотя бы на нейтралитете, то почему бы и нет? И я напоминаю тебе: ты потратишь лишь полчаса своего времени, не более, — юноша отзеркалил позу человека напротив, придавая своему лицу слишком много уверенности. Пак даже задумался. Всё равно было непонятно, к чему так сильно стремится этот парень, чего он так усердно хочет извиниться за пустяк. Что было, то прошло, почему же нельзя просто разойтись как в море корабли и не вспоминать больше друг о друге? Для чего назначать какую-то встречу в какой-то день? Кусок торта попробовать и американо запить? В принципе, звучало бы заманчиво, если бы не любитель кулинарии по соседству, который и так чуть ли не каждый день предлагал сладкое. Сонхун и так в последнее время слишком много калорийного сьедает, а тут ещё какой-то неизвестный хочет дров подкинуть. Не слишком ли он много на себя берёт? — Я отстану от тебя только тогда, когда буду убеждён, что ты принял мои извинения в виде похода в кофейню. И тогда мы сделаем так, как твоей душе угодно, — вновь заговорил парень, видя чужое замешательство. — Просто у меня что-то вроде привычки водить людей в какие-нибудь заведения, когда я перед ними провинился. Мне становится слишком совестно, если этого «похода» не случается. Прошу, пойди мне навстречу. — Всё равно не понимаю твоей логики, — тяжело вздохнул Пак, распутывая свои руки и опуская их вниз, показывая этим, что сдаётся. — В ближайшие дни у меня не будет свободного времени, поэтому, надеюсь, ты сможешь подождать какое-то время? — Я буду ждать столько, сколько потребуется. Но только при том условии, что дождусь. Дай свой телефон, — спортсмен протягивает руку вперёд, прося этим жестом чужую технику. Сонхун пробубнел себе что-то недовольно под нос, но всё-таки дал, открывая вкладку с клавишами. Юноша быстро набирает свой номер, добавляя его в контакты, и возвращает смартфон обратно владельцу. — Обязательно напиши мне, когда у тебя будет свободное время. И обязательно скажи место, куда бы ты хотел пойти. — Мне всё равно, — выхватывает свою электронику журналист, возвращая её в карман брюк. — Главное, чтобы мы как можно быстрее встретились и разошлись. Прямо как сейчас. Я очень спешу, — Пак показательно развернулся и направился прочь от спортсмена, даже не попрощавшись. — До встречи! — зато попрощался он. Ну правда, что за детский сад? Видно же, что Сонхун никуда не планирует идти, зачем его тогда заставлять и давить на жалость? Парень то этот может и хороший, но новых знакомств пока журналисту как-то не хотелось. Смешавшись где-то в толпе, он с облегчением выдохнул, когда обернулся и увидел пустое место, где ранее стоял волейболист. С души даже груз упал. И почему-то только сейчас до Пака дошло, что он так и не спросил его имя. Вот же… И как теперь к нему обращаться? Сонхун вновь полез в карман брюк, чтобы достать телефон и посмотреть на недавний добавленный контакт. Может прямо сейчас написать и спросить его имя? Но, по всей видимости, этот юноша оказался смекалистым, потому что последний контакт в звонке журналов был подписан как «Джейк».

***

Полупустая комната была почти погружена во мрак. Уже началась зима, темнеет намного раньше, чем было до этого. Здесь есть лишь один источник света — небольшое окно. Но чья-то тень перекрывала собой большую часть его, тем самым делая помещение ещё темнее. За окном свистел ветер, довольно громко. Особенно в такой тишине был отчётливо слышен этот звук. Когда раздавались резкие скрипы и стуки с внешнего мира, тень даже не дёргалась. Она сидела смирно, будто вовсе и не являлась живым существом. Только глаза говорили о том, что это обычный человек, а не какая-то марионетка. Ким Сону сидел неподвижно. Смотрел в одну точку, лишь изредка моргая. А ведь это его привычное состояние. Точнее одно из. Он не всегда может быть таким спокойным. Это если повезёт. Парень всё думал о вчерашнем дне, когда он согласился пойти на свидание со своим, если так можно выразиться, возлюбленным. Сонхун был немного другим тогда, слишком рассеянным и задумчивым. Это только пошло на руку Сону. Ему было бы тяжело весь вечер непринуждённо разговаривать о всякой ерунде. Он и так еле сдерживался, когда они пошли на прогулку по скверу. Говорил обо всём, лишь бы создать фоновый эффект мыслям журналиста. Ким был переполнен эмоциями. Негативными. Как бы он хотел тогда оказаться дома, побыть в одиночестве, сделать что-то, чтобы успокоиться, даже если это «что-то» пагубно повлияло бы на него позднее. По приходу в свою обитель, парень тут же побежал за стаканом воды. Ему настолько было неприятно находиться там с этим человеком, что его начало трясти и тошнить. Да, снова. А ведь этот человек когда-то вызывал совсем другие чувства. Вот именно, что «когда-то». Первое знакомство отпечаталось в памяти обоих. Это были приятные воспоминания, от которых разливалось тепло по всему телу и невольно появлялась улыбка на лице. Все те ощущения заставляли сердце бешено колотиться. Но это всё было раньше. Сейчас Ким не чувствует этого. Абсолютно. Теперь эти воспоминания вызывают у него только отвращение, из-за которого состояние парня ещё больше ухудшается, поэтому он предпочитает прятать их на глубине своего разума, под ключом, доступ к которому всем запрещён. Ему стали чужды любовь и дружба, от этого только противно становится. Поэтому он не ищет себе близкого человека. А Сонхун… он пока ещё ему нужен. Парень бросит его, потом, только не сейчас. У Сону это состояние длится уже довольно долго. И он не может дать ему объяснения. Или, может, просто не хочет? В любом случае, он привык надевать маску при выходе в люди. Маску милого, доброжелательного и невинного парнишки. С весёлыми глазами, широкой улыбкой и приятной манерой речи. Как же отвратительно, на самом деле. Но это его жизнь. Он привык к этому и не собирается ничего менять. В ближайшее время так точно. И именно с такими мыслями он встаёт и отходит от окна. Направляется в прихожую, где берет всё самое нужное, накидывает на себя верхнюю одежду и выходит наружу, предварительно закрыв дверь на ключ, оставив одинокое помещение погибать во тьме наступающей ночи. Вы когда-нибудь задумывались над тем, как заглушает свою душевную боль человек? Что он делает для этого? Разве простых слез в подушку не хватает? Конечно же, нет. Он ищет успокоение в чём-то. А может даже и в ком-то. В любом случае, это не есть хорошо. И тому могут послужить многие примеры. Конкретно Ким забывает обо всём именно тогда, когда не чувствует ничего, кроме азарта. Поэтому он ходит в казино. Довольно часто. Он безразличен к деньгам, поэтому даже проигрыши ничего для него не значат. Он наслаждается только самим процессом игры. Но даже в таком месте, где, казалось бы, нашлось утешение для души, ощущалось настоящее одиночество. Сону будто и не находился в здании, где полным-полно людей разных чинов, характеров и возрастов. Даже тут он был чужим, каким являлся и во всех остальных местах, где бывал. Но всё это не имело для него значения, когда он был погружён в игру. Казино располагалось на, если так подумать, самой обычной улице, где днём прогуливались школьники, а взрослые просто пробегали мимо, спеша на работу. Ни чем не примечательный район, на первый взгляд. Но ночью он становился опасным лабиринтом. Толпы людей, желающих поразвлечься, сносили всё на своём пути, не щадя никого. Все здания вокруг преображались: зажигались яркие вывески, открывались входные двери, а около них стояли мужчины и женщины в дорогих нарядах, проговаривая заманивающие лозунги с яркими улыбками на лицах. А самое большое здание в центре и являлось казино, с широким пространством внутри и всё теми же богатыми людишками, чьё желание было заиметь ещё больше денег для утоления своей жадности. Как же глупо. Прямо сейчас Сону как раз таки находился в этом помещении. Сколько бы раз он сюда не приходил — всё оставалось неизменным. Будто внутри этого казино время стояло на месте. Сону хотелось бы, чтобы так произошло во всем мире. Чтобы время застыло именно тогда, в те дни, и больше не двигалось, даже не пыталось. Но оно беспощадно, потому и вернуть всё назад нельзя. Приходится терпеть всё дерьмо, что происходит в данный момент. Как бы то ни было, Ким забывал обо всех своих проблемах, когда приходил сюда. Нет, ему не становилось легче. Он будто… просто был опустошён? Не чувствовал абсолютно ничего. Возможно, это из-за того, что здесь много людей. Как раз таки в одиночестве парень начинал ловить панику и творить разные ужасы. Слава богу, это случалось не на постоянной основе. Но оставаться дома одному всегда было опасно. Потому он и гулял со странными компаниями в местах по всему городу. Чужие люди лучше близких, ведь они не знают твоего темного прошлого, не имеют понятия, кто ты есть на самом деле и чего добиваешься. Они просто перекликаются с тобой фразами, чтобы показаться более вежливыми, и то, это бывает не со всеми, ведь иногда находятся и конченые идиоты, которым нужно обязательно сказать что-то мерзкое прямо тебе в лицо. Какие же они жалкие. Настолько жалкие, что аж… — Эй, парень, давно не виделись! — знакомый голос раздался позади. Прервал связанную мысль. Но он практически не напугал юношу. Лишь зрачки немного расширились на пару секунд. — Хонджун? — как говорится: вспомнишь лучик, вот и солнышко, если Ким, конечно, правильно запомнил. Подумал о чужаках, как тут же встретил одного из них. И какого черта его сюда занесло? Этот тип очень странный, но, признаться, очень завлекающий. И почему-то постоянно оказывается рядом с Сону. Да уж, его спокойно можно было назвать маньяком. Но Ким не станет так говорить. Ему это попросту не надо. — Не знал, что тебе нравятся подобные места. Довольно интересно выходит, — парень наигранно засмеялся, но сделал это очень тихо. — Я думал, ты порядочный малый, а оказывается… — Тебе какая разница? — Ким был холоднокровен, на его лице даже намёка на эмоции не было. Но это всё равно не отпугнуло юношу напротив, он лишь стал более заинтересованным в Сону. В его настоящей личности, а не поддельной, которую он видел до этого. — Стой-стой-стой, не надо злиться. Я лишь просто спросил, не хочешь — не отвечай, — Хонджун постоял пару секунд молча, видимо о чём-то размышляя, но мысль тут же освятила его голову и он проговорил: — Послушай, мы могли бы сыграть вместе. Разве это не хорошая идея, не думаешь? — Мне без разницы. Если так сильно хочешь, то я могу сыграть с тобой, но только пару раз, не более. Я сюда пришёл, чтоб не с тобой развлекаться, — Ким начал поворачиваться в сторону и уже идти по направлению к одному из столов, но ему этого не позволил сделать тот парень. Хонджун, похоже, что-то вспомнил. Да уж, дырявая у него голова, по всей видимости. — Подожди. Пока отложим партейку на потом. Послушай меня, Сону. У меня… есть хорошее предложение для тебя. Через пару дней намечается одно, так скажем, мероприятие, на которое я приглашён. Вообще, это вечеринка в честь дня рождения одного моего друга. Он… довольно состоятельный человек, поэтому может позволить себе такую роскошь. И он не против, если придёт как можно больше людей. А я как раз один иду, всё думаю, кого взять с собой. И мне кажется, было бы очень круто, если бы ты согласился пойти вместе со мной. Это очень заманчивая идея, — юноша снова улыбнулся, очень странно, если честно, но… какая вообще разница? — Нет, — четкий и резкий ответ прозвучал тут же, — я не пойду, — Киму было всё равно на то, кто там и что там собирается отмечать. Идти на день рождения? Ему что, десять лет? Глупости какие-то. — У тебя вроде бы есть компания с неплохими знакомыми, с которыми мы гуляли на прошлой неделе, почему бы их тебе не позвать? Думаю, им это предложение покажется весьма интересным. — Насчёт них… — Хонджун неловко заломал пальцы, наклоняя немного голову в бок. — Они мне все сказали, что у них не получится пойти в этот вечер, вот мне и приходится искать других людей, более свободных. И отчего-то я вспомнил про тебя. Ну же, ты просто обязан согласиться! Эта вечеринка будет проходить в одном из самых лучших клубов нашего города. Там будет громкая музыка, огромное количество закусок, а главное — много классных ребят, с которыми можно будет познакомиться. На такие мероприятия не часто попадаешь. Грех упустить такой шанс, — и тут Хонджун резко начинает меняться в тоне. — Тем более, что там явно будет чем заняться. Ты ведь любишь игры на деньги? Раз стоишь здесь, значит я прав. Ну же, соглашайся. Если ты категорически против и не собираешься идти, то лучше так и скажи сразу, тогда я начну искать тебе замену. Но будет грустно, если ты откажешь. Это так, к слову. Сону всё ещё стоял неподвижно. Он глубоко всматривался в глаза человека напротив, пытаясь найти скрытый смысл в его словах, но Хонджун выглядел так, как всегда. Может, он ничего такого и не имел в виду? А у Кима уже просто крыша поехала? Непонятно. Но парень подумал и понял, что ещё один вечер, проведённый не в одиночестве дома, а среди толпы чужаков, ему не помешает. Он хотя бы не будет заполнять свою голову всяким бредом, при это чувствуя себя отвратительно. Не такая уж и плохая идея, если так поразмышлять. Лучше хвататься за возможность, пока она ещё доступна. Так ведь любят говорить? — Ладно, я пойду с тобой, — Сону повернулся всем телом в сторону Хонджуна, тяжко вздохнул и снова проговорил: — Только скажи время и место встречи.