Зависимость рождается из ниоткуда,
Течёт по венам, словно кровь…
Я знал: потом мне будет худо…
Но так хотел познать твою любовь.
Yuriri: «Зависимость»
Да уж, кто бы знал, что всё так обернётся? Но Сону ещё с самого начала предчувствовал неладное, надо же было согласиться на такую авантюру. Парень даже не знает, кого больше винить: Хонджуна — за это дурацкое предложение, или себя — за то, что решил повестись на поводу. Теперь приходится огребать. Просто… сама по себе просьба этого типа, Ники, очень странная. Не подумайте, он очень даже горячий парень, с острыми чертами лица, высоким ростом и подтянутым телом. Тут любой готов был бы согласиться на предложение, но Ким всё равно понять не может. Просто… зачем? Из него легко могли начать требовать выплачивать долги, хотя бы какие-то определенные суммы, например, в месяц, или как это работает? Могли бы избивать по причине задержки и не только, как это обычно в фильмах происходит. Но не просить же о плотских утехах, в конце концов. Многие люди же предпочитают деньги, ведь на них можно купить всё, что захочешь, так зачем этому незнакомцу терять такую возможность? Все эти вопросы крутятся в голове Сону уже который день. Ощущение, будто он впал в какой-то транс. Он правда не понимает, как ещё не сбежал куда-нибудь в другой город и не поменял имя, или как это делают всякие бандиты из американских сериалов? В любом случае, Ким всё ещё тут, он не уходит, да ему и некуда, ведь по сути он практически один. К Сонхуну он точно не пойдёт, слишком рисково, да и не хочется видеть его каждый божий день. О родителях и нечего говорить, а друзей у Кима нет. Наверное, поэтому он и остался. Поэтому и пришёл в логово к зверю. Может Ники настолько убедителен и страшен, что не повиноваться ему было бы очень глупо, или Сону принесло к нему совсем по иной причине? Это тоже неясно. Понятно только то, что парень попал в самую что ни на есть ловушку, а сможет ли выбраться из неё? Это уже совсем другая история. При встрече Ники не выглядел взволнованным или напряжённым, в отличие от Сону. Нет, нельзя сказать, что Ким трус, который боится какого-то паренька с вечеринки. Он и не с такими имел дело. Но суть заключается в том, что эти ребята были практически прозрачными, легко можно было узнать, что творится у них в голове и чего они хотят. А этот юноша совсем на них не похож. Ники словно скала в море: сколько б волны об неё не бились, она будет стоять нетронутая. Не получается понять, что движет этим парнем. Да он буквально олицетворение камня! Человек вообще может быть настолько отмороженным? Ладно, хорошо, его лицо не всегда такое, но всё же. Сону, видимо, боится неизвестности, что таится в этом незнакомце. Но даже так, он уже на месте, деваться ему некуда. Обстановка кругом давила своей неизвестностью, всё больше подогревая беспокойство и совершенно небольшой интерес к тому, чем же, в конце концов, всё это сегодня закончится. Комната, в которой они находились, была небольших размеров, умещала в себе пепельный диван поперёк трёх стен и чёрный стол по центру. Неоновая подсветка вдоль потолка медленно сменяла свой цвет, а успокаивающая музыка из плейлиста игрока, доносящаяся из динамиков колонки, придавала особый шарм. Сам парень неторопливо расхаживал возле мини-бара, выбирая алкоголь себе по вкусу, в то время как Ким внимательно следил за каждым чужим действием с удобной мебели, не упуская из виду даже малейших деталей. За свою безопасность всё ещё было волнительно. Однако, параллельно с наблюдением, воспитатель мельком оглядел внешний вид юноши и сделал небольшую пометку в голове, чёрный цвет — определённо цвет Ники. В тёмной рубашке и в таких же тёмных брюках он выглядел даже как-то правильно. Возможно, немалую роль сыграли чуть завитые на концах волосы и глубокие глаза того же цвета, но это не столь важно. — Будешь что-то? — без особых эмоций спрашивает парень, даже не удосужившись взглянуть на студента. Кто знает, может оно и к лучшему. Сону старается незаметно вытереть о свои рванные светлые джинсы вспотевшие ладони, даже если на него никто не смотрит, чуть медлит, обдумывая, что же сказать. — Самое крепкое, что есть. Ники усмехается, вновь начинает что-то перебирать среди бутылок, а после выпрямляется, оставив свой окончательный выбор на коньяке. Аккуратно открывает алкоголь и аристократически разливает содержимое по бокалам. Ким даже отрывается от спинки дивана, чтобы из-за чужой широкой спины увидеть всё это. Этот юноша только недавно вступил во взрослую жизнь, почему он так умело это делает? Аж завидно становится. — Итак… — неуверенно начинает Сону, принимая из чужих рук бокал, и слабо постукивает отросшим ногтем по стеклу. — Может, ты всё-таки введёшь меня в курс дела и расскажешь причину нашей встречи? — Она тебе известна, — отпивает коньяк и ставит на стол, непринуждённо присаживаясь напротив Кима, откидываясь назад и закидывая ногу на ногу. — Я же надеюсь, ты не забыл про наш уговор? Это было бы очень прискорбно, — ненадолго затихает, следя за эмоциями воспитателя. Однако ничего на лице того не меняется, из-за чего Ники удовлетворенно кивает самому себе. — Думаю, в твоих интересах всё это начать и закончить как можно быстрее, верно? Поэтому мы здесь. Сегодня я не планирую заходить слишком далеко, для первого раза это было бы не очень, поэтому предлагаю ограничиться обычными прелюдиями. Однако если ты иного мнения, хотел бы его услышать. — Меня всё устраивает, — выдыхает парень и разом осушает весь алкоголь, чем очень удивляет человека напротив. Горло неприятно жжёт, но наконец-то волнение отступает, позволяя взять себя в руки. — Однако я до сих пор одной вещи не понимаю: как много у нас будет таких сходок? В прошлый раз ты отшутился, теперь же хочу услышать серьёзный ответ. Надеюсь, ты понимаешь, что от этого всего я наслаждение не получаю. — Пока не получаешь, — подмечает игрок. — Не будь так категоричен, всё может измениться, — и ловит хмурый взгляд Кима, который наотрез отказывается принимать чужую точку зрения. — Поступим следующим образом. Каждая наша встреча будет вычитать определённую сумму денег из твоего долга. Чем интереснее наше времяпровождение — тем выше сумма. Полагаю, ты понимаешь о чём идёт речь. «Отлежаться, как я планировал, не получится» — с досадой осознаёт воспитатель, недовольно поджимая губы. Но как бы то ни было, звучало всё не так уж и плохо, и даже разумно. Чем больше Сону будет стараться привнести что-то эдакое во время их близости или хотя бы вести себя не как бревно, тем быстрее они разойдутся. Хоть как-то обнадеживает. Оставалось верить, что у этого парня ничего в уме не поменяется и он не заставит через какое-то время мало того что видеться, так ещё и деньги выплачивать. С каждым разом ненависть к Хонджуну лишь растёт, как бы студент не пытался это предотвратить. — Твои манеры меня всё больше добивают, — раз Кима поблизости нет, Сону решается отыграться на игроке. Высказать ещё волнующие темы для обсуждения. — Я ведь старше тебя, так что, прошу, говори уважительно. И ещё, раз уж мы будем заниматься… — тут воспитатель запинается, сжимая подол своего белого худи, — чем-то настолько близким, расскажи о себе немного больше. Не знаю, элементарно своё настоящее имя и откуда ты. Может, где и на кого учишься… — Ни на кого я не учусь, — отмахивается Ники от просьбы вести уважительную речь с Сону, на что тот возмущённо открывает рот, в порыве что-то сказать. А, возможно, он так удивляется ранее сказанным словам парня. — Настоящее имя и место жительства я никому не разглашаю. Это относится к личной информации, которую тебе знать не положено. Мы не настолько близки, сам понимаешь, — и отпивает свой коньяк, поднимаясь с дивана, чтобы налить и себе и студенту вновь. — Какие мы засекреченные, — закатывает глаза Ким, даже не скрывая своего раздражения и разочарования. Ты посмотри, мало того что малец, так ещё и хам. Знал бы только с самого начала с кем связался… — Неужели любая информация о тебе имеет цену? Бинго. Ники неожиданно замирает с открытой бутылкой в руках, тем самым подтверждая догадки воспитателя. Хотя бы где-то он сумел простроить связь между фактами и прийти к верному выводу с первой попытки. Парень всё-таки разливает повторно спиртное, с нечитаемым выражением лица возвращая бокал Сону. — Тебя это не касается. У студента мурашки по спине прошлись от такого тембра голоса, заставляя сжаться что-то внутри. Они что, в игру кто у кого быстрее сломает маску играют или как? Педагог, конечно, уверен в своих способностях, но именно в такие внезапные моменты очень даже теряется. Он в целом с Ники теряется, потому что понятия не имеет, как себя вести и что говорить. Именно рядом с ним приходится идти на импровизацию и менять облики по ходу событий. Такое впервые. Пару минут они сидят в полной тишине, пребывая наедине со своими мыслями и с крепкой выпивкой в руках. От неё и правда становится легче и думать, и двигаться, и говорить. Ким ставит вновь опустевший бокал на стол, удобно устраиваясь на диване, устало прикрывая глаза. Хоть между ними и была ощутимая раздражающая неловкость, никто её не спешил прерывать. Знал бы Сону, что его, казалось бы, простые вопросы, приведут к такой реакции, не стал бы и спрашивать. Однако если так порассуждать, что в них такого? Сложно имя сказать? Серьёзно? Понятное дело, студент многое не знает и навряд ли его будут осведомлять о каких-то мелочах и нюансах, но элементарное имя и уважение — разве так сложно? — Снова не хочешь попробовать? — спустя время, даже не смотря на парня, заговорил игрок. — Что ты имеешь в виду? — вопросом на вопрос поинтересовался Ким. — Вещества, — чёрные омуты заглядывают прямо в душу, вновь выбивая из привычного состояния. Воспитатель не решается играть в гляделки, отводя взгляд в сторону, без какой-либо эмоциональности. На самом деле он много размышлял после той ночи по поводу этого, но каждый раз ни к чему не приходил. Знание того, что такие игры делают в дальнейшем с людьми, крепко сидело в голове, каждый чёртов раз напоминая о себе, когда мысль заходила об этом. Желанием становиться зависимым не было от слова совсем — проблем в настоящем ему и так по горло хватало. Однако… — В тот раз, на удивление, было неплохо, — тихо сказал педагог скорее самому себе, чем человеку напротив. — Хоть я почти что ничего и не помню, но мне понравились те ощущения, которые я испытал. — Будешь? — игрок достал из кармана брюк маленькую белую таблетку, показывая заинтересованному парню напротив. Отрицать очевидное не было смысла. Ему и правда понравилось, но всё же ярого желания попробовать ещё он не испытывал. Возможно, оно где-то и таилось глубоко внутри, благо Сону пока мог его контролировать. Хотел ли он попробовать сейчас? И да, и нет. Просто юноша прекрасно понимает, что к его и так шаткому ментальному здоровью добавлять подобную дурь недопустимо. Всё моментально покатится вниз. Однако почему-то хочется почувствовать ту лёгкость и беззаботность, которая была тогда. Подобные мысли не на шутку пугают Кима, из-за чего он даже непроизвольно вздрагивает, передергивая плечами. Алкоголь плещется в бокале, практически выливаясь из сосуда, чем привлекает сразу внимание обоих. Ники, до этого вертящий из стороны в сторону таблетку, замер и перевёл взор на руки парня, что помогло воспитателю облегченно выдохнуть, прерывая нагнетающий зрительный контакт. — Откуда это вообще у тебя? — решает играть по правилами юноши: игнорировать неудобные вопросы и задавать в ответ интересующие. — Ты либо прикидываешься, либо реально тупой, — раздражённо скалится Ники, подкидывая маленький предмет в руке. — Как вообще тебя ко мне занесло? Ты ведь пришёл с сопровождающим, а не просто из подворотни, так? — Знакомый пригласил, — и запивает рвущуюся наружу злобу на этого самого «знакомого». — И разве он не объяснил, чем я занимаюсь? — отрицательное мотание головой. — Надо же, обычно всё сразу наружу вываливает, — одобрительно кивает Ники, отрывается от спинки и кладёт на стол вещество, пододвигая его ближе к воспитателю. — Я продаю вот такие вот вещицы проверенным людям. Хоть доверия к тебе у меня пока мало, но раз ты от моих, причин таить этой информации нет. Ким мгновенно окаменел. Ему не послышалось? Может, Ники имел в виду что-то другое, просто это Сону уже под действием коньяка всё перекрутил и понял неверно? Да быть не может. Чтобы вот этот вот парень был дилером? Смеётесь? В попытке прогнать ступор, студент делает два больших глотка коньяка, хмурится от горечи на языке и недоверчиво смотрит на человека напротив. — Ты и… Ты ведь только из пелёнок вылез. Как так рано успел в нелегалы записаться? — спокойно говорит педагог, однако на его лице калейдоскопом меняются эмоции: потрясение, волнение, непонимание, отрицание. В то время как на лице наркобарона ни один мускул не дрогнул. — Сделаю вид, что первую часть я не расслышал, — наклоняя голову вбок, неторопливо протянул Ники. — Хочешь жить — умей вертеться. Выбора мне никто не давал. Просто поставили перед фактом. — Чокнутый, — устало скулит Сону, потирая ладонями глаза. Только сейчас до его сознания ясно дошло, где он именно находится. Мало того что пошёл непонятно с кем непонятно куда, впервые в своей жизни попробовав дурь, так ещё и проиграл человеку, который продаёт эту самую дурь. Скажите честно, это какой-то очередной сериал от Netflix? Если да, то давайте как-то без Кима обойдёмся. Сквозь ураган, по большей части, плохих мыслей воспитатель решает сказать хоть что-то ради какого-то мнимого уважения, не зарывая диалог в яму. Хотя хотелось. — Выбор есть всегда, знаешь ведь? — Не хочу затрагивать эту тему, — отрезает парень, зачёсывая пятерней волосы назад, и поджимает губы. — Вернёмся к первоначальному моему вопросу: будешь? — и кивает в сторону вещества. Ким смотрит на белую круглую таблетку, как на какое-то всемирное зло, до сих пор отказываясь принимать происходящее. Где здесь выход, подскажите. Молчание вновь затягивается, однако Ники вовсе не торопит, ему-то что? Он вновь, пока парень размышляет, принимает удобную позу со спиртным в руках, решая уделить внимание неоновой подсветке: сейчас она казалась намного интереснее. Сону же повторно пересмотрев свои взгляды на ситуацию и в целом на жизнь, с громким вздохом и немного надломленным голосом выдаёт: — Если я приму, накинешь за это цену? — дилер никак не реагирует на это, однако после слабо кивает головой. — Замечательно. Ким берёт таблетку, вновь немного сомневается в своём решении, чувствуя в грудной клетке волнение и даже страх, однако отступать назад было поздно. Здесь лишь один путь — на самое дно. Он закидывает вещество в рот и запивает янтарной жидкостью, полностью опустошая бокал. Отлично, первый этап выполнен, на душе уже стало чуточку легче. Сону довольно-таки резко поднимается на ноги с дивана, из-за чего в его глазах стремительно темнеет, но даже сквозь черноту и звон в ушах, он верными шагами обходит стол и практически вплотную подходит к Ники, аккуратно перехватывая его руку и забирая ещё не допитый коньяк. Под непонимающим и явно недовольным взглядом педагог допивает и чужую долю лакомства, ставит стеклянный предмет на твёрдую поверхность и неторопливо усаживается на чужие крепкие бёдра. И главное он делает это с таким невинным лицом, что непроизвольно начинаешь поражаться. Руки кладёт на те самые плечи, которые ранее и привлекли внимание студента, а глазами изучает лицо напротив, в полумраке разглядывая каждую родинку, дав себе чёткое правило — не смотреть прямо в непроницаемые омуты. — Что ты… — Сам сказал, раньше начнём — раньше закончим. Не вижу смысла тянуть, тем более что необратимый процесс запущен, — с чистосердечным тоном голоса признаётся воспитатель, а сам бёдрами подползает ближе к эрогенной зоне Ники, ничуть этого не смущаясь. — Так, скажи, с чего мне стоит начать? Дилер смотрит прямо в душу, испепеляюще, но студент это всячески игнорирует. Ещё так близко к такой опасности он никогда не находился, поэтому и рисковать пока не имелось желания. Ким предпочёл бы просто напросто не смотреть в чужие глаза до конца этого вечера (или за окном уже ночь?), так будет намного безопаснее. Одной рукой Сону сжимает плечо, таким образом исследую чужие мышцы, а другой медленно и невесомо проходится подушечками пальцев по шее, ведя к загривку, вызывая табун мурашек таким действием, после зарываясь пальцами в густых кудрявых локонах. Они были такими мягкими, что педагог бы без каких-либо сомнений заявил, что никогда ранее чего-то мягче не осязал. Законно ли вообще иметь такие волосы? Можно парень их заберёт себе? У Кима после окрашивания они стали словно солома, даже бальзамы с масками не шибко помогали. Возможно, юноша поделится тайной? — С чего считаешь нужным — с того и начинай, — всё ещё держась спокойно, проговаривает Ники. Его голос на пару октав понизился, из-за чего Сону задрожал от небольшой волны возбуждения, которая накрыла его после бархатного шёпота. Внимание педагога привлекает что-то блестящее на ушах, поэтому он спешит утолить своё любопытство, не в силах себе воспротивиться. Он наклоняет голову вбок, чтобы с заинтересованностью наткнуться на множество проколов и серьги. Раз его руки были заняты другими не менее важными делами, а зелёный свет на любое решение был дан, Сону слабо прикусывает чужую мочку уха вместе с одним из серебряных украшений, чувствуя металический привкус на языке. Ники ощутимо вздрагивает, а ранее ровное дыхание исчезает и вовсе. Ким более чем доволен собой — хоть он и не раз находился в настолько близком физическом контакте с людьми, боялся, что парня напротив он проломить не сможет. Однако, оказывается, что ещё как может, и довольно неплохо для начального этапа. Педагог короткими поцелуями поднимается сначала вверх по ушной раковине, не упуская ни одну серьгу, а после вниз, плавно переходя к линии челюсти. Здравый смысл ещё был рядом с воспитателем, хотя с каждым новым касанием неумолимо растворялся где-то в черноте, давая больше место опьянению. Под этим имеется в виду не только спиртное. Сону подбирается к чужому подбородку и замирает, сосредотачиваясь на родинке, которая находилась с боку на нём. Жаркое дыхание опаляет влажные губы Кима, из-за чего юноша их облизывает вновь и вновь, пока наконец не целует маленькое родимое пятнышко. — Перестань елозить на мне, — тихо рычит дилер, надеясь не прервать такими словами всё происходящее, двумя руками с силой хватаясь за чужие бёдра, останавливая их от каких-либо действий. С ума сойти, откуда у этого парнишки столько силы? Педагог растерянно отстраняется от лица Ники и со смутным взглядом смотрит вниз, пытаясь понять причину такого резкого чужого эмоционального скачка. Лучше бы Ким рядом с запретом не смотреть в глаза поставил дополнительный: не смотреть вниз. Длинные тонкие пальцы с кольцами сжимали ноги, не позволяя двигаться к чувствительному месту, которое уже было выделено бугорком. Сону отчаянно рвано выдыхает, ловя себя на том, что отводить взгляд он совершенно не торопится. Обычно он моментально отворачивался, не желая смущать ни себя, ни партнёра, вот только сейчас всё было иначе. — Посмотри мне в глаза. Это можно было смело назвать приказом, который педагог никак не хочет выполнять, однако ему не оставляют выбора, когда берут за подбородок и поднимают голову вверх. И Ким не сразу понимает, что смотрит прямо туда, куда запрещал себе. В бездну. Сону теряется в ней, на сегодняшний вечер уж точно, словно загипнотизированный восхищается ею и впервые за всё время видит хоть что-то, вместо стального холода. Мелкий белый огонёк на самом дне зрачка, который прямо-таки и вспыхнул, как только парни встретились взглядами. Благодаря этому открытию неожиданно в комнате стало слишком душно и жарко. Почему здесь нет такого необходимого окна с не менее важным свежим воздухом? Ники невесомо гладит кожу студента, которая наощупь словно бархат, незаметно перемещает прохладную ладонь на раскалённую щеку, своим холодом помогая немного сбить жар. Ким ластится неосознанно к единственному спасению на данный момент. Хочется прервать зрительный контакт, который определённо уже был длительнее обычного, однако наркобарона это нисколько не смущало. Он наоборот молча просил не отворачиваться, и, как бы это странно не было, Сону это чувствовал. Рука парня, ранее крепко держащая бедро, передвинулась на талию педагога, приподнимая подол толстовки и касаясь оголенной кожи. Ким уже успел подумать, что сейчас его громкий стон разнесётся по всей комнате, из-за чего в дальнейшем будет неимоверно стыдно за такое выражение своих эмоций, однако он и звука не успевает проронить, как дилер накрывает его губы своими, превращая звонкий звук в глухой. И чтобы уж окончательно добить их вдвоём, Ники притягивает тело педагога за талию к себе вплотную, в результате чего Сону чувствует чужое возбуждение. По началу поцелуй получался смазанным и каким-то слишком быстрым, что свидетельствовало о том, что у парня ранее не было подобного опыта, поэтому воспитатель берёт всё под свой контроль. Легким похлопыванием по плечу он даёт понять дилеру, чтобы тот прекратил свои попытки кому-то что-то здесь доказать, и целует сам, неторопливо, но страстно. Поняв, что к чему, игрок подхватывает темп Кима и повторяет за ним. Студент путается в своих мыслях с концами, не совсем понимая, где его и где уже посторонние. Наркотик ударяет в голову, из-за чего тело обмякает и в мышцах чувствуется ощутимая лёгкость, а алкоголь дарит мысли, о которых он ранее боялся даже думать. Он мнёт чёрную рубашку и сжимает волосы у корней, не причиняя при этом дискомфорт Ники, пытаясь понять, нравится ли ему, студенту, всё это? И, чёрт возьми, да! Ему безумно нравится! Это очень сильно поражает педагога, ведь со всеми теми партнерами, с которыми он ранее целовался и доходил до интима, никогда не испытывал то, что ощущает сейчас. И отчего-то хочется верить, что дело здесь совершенно не в опасных препаратах. Даже с учётом того, что в действиях дилера ощущалась неопытность, он вёл себя уверенно, что сводило с ума ещё сильнее. Возможно, дело было здесь и в том, что такую эйфорию Ким давным-давно не испытывал. За всё время в отношениях с Сонхуном они даже элементарно не целовались. Педагог много раз предлагал, много раз пробовал подловить момент, но Пак каждый раз отнекивался и переводил тему в другое русло, превращая всё в шутку. Однако это нифига не шутка! Сону в этом сильно нуждается. Если журналист любит ушами, то воспитатель телом. И об этом старший прекрасно знает. Подарить обычный поцелуй своему, вроде бы как, парню — разве это так сложно? Ким о более близком даже и не заикается. Толку-то? Может именно из-за отсутствия тактильности интерес к Сонхуну, который ранее был невероятно высок, начал сходить на нет, превращаясь в раздражение и отвращение? Парни отстраняются друг от друга, жадно хватая ртами воздух. Сону оглядывает чужое лицо, пытаясь разобраться, если сейчас ему лучше чем никогда, то как ощущает себя парень? Может его что-то не устраивает, может лучше уточнить? — Поражён, — беззлобно смеётся дилер, убирая с лица Кима спавшие мокрые пряди волос, и наклоняет голову вбок. — Не ожидал, что ты можешь быть таким. — Каким? — всё также тяжело дыша, еле выговаривает воспитатель. — Податливым, — и вновь глаза в глаза. — Был таким колючим в первый день нашей встречи, а сейчас и малейшего намёка на дерзость не осталось. — Хочешь жить — умей вертеться, — повторяет чужую фразу с улыбкой на лице, вызывая более широкую усмешку у парня. — Нужно подстраиваться под обстоятельства и иметь в виду, как вести себя в той или иной ситуации. Разве не так? — Ещё как, — отвечает и неожиданно подхватывает ойкнувшего педагога, чтобы после завалить его на диван и нависнуть сверху. Руки соскальзывают с широких плеч, из-за чего Сону на неопределённое время теряется и не понимает, куда их деть, однако Ники с радостью приходит на помощь и убирает их за голову студента, придерживая их одной ладонью. От этого Сону скулит и неосознанно запрокидывает голову назад, открывая вид на свою шею. Парень это принимает, как призыв к действию, поэтому припадает к тонкой сладкой коже, приятно осыпая поцелуями. Ким резко дергает руками, в попытке прикрыть рот и заглушить рвущиеся наружу громкие стоны блаженства, однако дилер держит мертвой хваткой, поэтому те практически и не двигаются с места. Пальцы вновь чувствуются под тёплой одеждой, нагоняя приятную дрожь. И после этого студент начисто теряет любую связь с трезвым рассудком. Неужели можно испытывать такой уровень блаженства? Почему он раньше об этом не знал и ему никто не рассказывал? В голове слишком пусто, понимание того, что всё происходящее неправильно и такого быть в принципе не должно, глухо бьется на задворках сознания, пытаясь вразумить педагога. Но это было бесполезно. В ушах белый шум, перед глазами мутная пелена, а на коже пылкие касания. И как бы это страшно не звучало, прямо сейчас Сону не хочет выходить из этого состояния. Когда он придёт в себя, он будет обязательно жалеть о своих необдуманных решениях, наивности и безответственности. Возможно, даже дом перевернёт для выплеска своей ненависти к себе. У него ведь были чёткие установки — никогда не пробовать что-то запрещённое. И что мы имеем сейчас? Так продолжается до того момента, пока эффект эйфории не начинает постепенно сходить, оставляя после себя странную пустоту. Алкоголь и возбуждение всё ещё бушевали в крови, однако этого было уже недостаточно. Это очень сильно ужасает. Сону опустошенно лежит под Ники, который продолжает исследовать его тело, и желает уже как можно скорее это всё закончить. Да, ему было приятно ощущать долгожданные касания, да, обстановка была комфортной для юноши, но дайте, пожалуйста, время, чтобы переварить эту кашу. Ведь не каждый день добровольно соглашаешься принять дурь. Телефон вибрирует далеко от парней, вызывая раздражение надоедливым звуком у обоих. Дилер шипит, однако после всё равно продолжает своё занятие, высоко задирая светлую толстовку, открывая впалый живот. Ким на это уже никак не реагирует, а вот на разрывающийся от уведомлений мобильник и глаз не сводит. Подумаешь, обычные уведомления, можно будет ответить чуть позже, ничего ведь серьёзного там не происходит, так? Сону немного успокаивается и пытается расслабиться, чтобы вновь отдаться обстоятельствам. Однако как только Ники начинает руками спускаться к застёжке светлых джинс, телефон начинает издавать тихую мелодию звонка. — Мне нужно ответить, — испуганно шепчет воспитатель, принимая попытки вырваться из плена. Ему звонили очень редко, и всегда было понятно, кто именно это делал, поэтому игнорировать звонки как в прошлый раз он не собирается. — Опять тот самый? — недовольно цокает парень, лишь укрепляя хватку. Тогда, на съемной квартире, как назло, начал почему-то звонить Сонхун. Зачем? Почему именно при таких обстоятельствах? Меньше всего в такой момент Ким хотел слышать голос Пака. Правдоподобная ложь долго не могла прийти в голову, но как только Сону посмотрел на мокрые волосы игрока, всё сложилось само собой. Поэтому, когда оправдания были придуманы, пришлось отвечать, а то мало ли, до чего это докатилось бы в конце концов. Ещё очень не хотелось разговаривать прямо при Ники, но другой альтернативы не было, пришлось брать трубку, стоя всё на том же месте, под пристальным взглядом пары тёмных глаз. Разговор был буквально ни о чём, единственное, что выбило Сону из колеи, это последние слова Сонхуна о любви. Это было очень внезапно, произошёл небольшой ступор, однако Ким всё же ответил тем же, чтобы не вызвать никаких подозрений. К великому счастью, игрок не стал интересоваться, кто это был и зачем был нужен весь этот спектакль. Однако, по всей видимости, сейчас не станет, ведь этот человек портит их вторую встречу. — Перезвонишь потом, в чём проблема? — В этом и проблема, что не могу потом! — злится Ким, стараясь оттолкнуть ногами парня над собой. Сейчас внутри проснулось столько отвращения, неизвестно к кому и за что, но прямо сейчас хочется наконец размять свои затёкшие руки и включить беззвучный режим. — Дай ответить человеку, что со мной всё хорошо. Он ведь не успокоится, будет надоедать ещё сильнее. Пусти! Хватка ослабевает, чем педагог и пользуется, подскакивает с дивана и тянется к телефону, не замечая удивленное лицо Ники. Брать звонок прямо сейчас — это всё равно, что подписать смертельный приговор. При всём своём актерском таланте, он не сможет скрыть раздражение в голосе и нетрезвое состояние. И это точно не пройдёт мимо обычно глухого журналиста. Поэтому он сбрасывает так и не поднятый звонок, быстро набирая сообщение о том, что с ним всё хорошо и он сейчас с друзьями на сеансе в кино. Пак моментально извиняется и желает хорошо провести время. Знал бы он, что уже не получится. — Кто он вообще такой? — через какое-то время, когда воспитатель потушил дисплей и молча сидел, сверля одну точку, тихо и безразлично поинтересовался наркобарон. — Если условно — мой парень, — обреченно выдаёт Сону, всё-таки решая не скрывать эту деталь. Конечно, Ники ему был никем, однако поставить того в известность, что у человека, с которым он хочет иметь близкую связь, вроде бы как есть другой партнёр, всё-таки стоило. — Почему условно? — Потому что только он думает, что мы в отношениях, — педагог обессилено падает обратно на мягкую мебель, любуясь мерцанием, которое отражали стены от подсветки. — Хён классный человек, но… думаю, мы не подходим друг другу. — Так скажи ему об этом. Не нужно ведь заставлять изнурять себя и обнадёживать его, — хмурится парень, не до конца смекая, почему студент так поступает. Ким и сам, честно говоря, не до конца понимает, однако каждый раз возвращается к одному и тому же ответу: — Я с ним ради денег, — и пальцем расправляет складки от недовольства на чужом лице. — Пожалуйста, давай не будем говорить про него, мне и так уже тошно. — Тогда на сегодня мы закончим, — Ники скидывает руку со своего лица и встаёт на ноги. Даже не оборачивается, чтобы посмотреть. — Твой паренёк сбил весь настрой, смысла продолжать нет. Для первого раза было неплохо. Позже напишу, сколько ты за сегодня отработал. Надеюсь, что в следующий раз ты выключишь звук и нас никто не потревожит. Иначе я буду вынужден за это снимать деньги. — Зачем же так жестоко? — наигранно хнычет Сону, на что парень через плечо безэмоционально кидает: — На мне свои актёрские манипуляции не испытывай. Для этого у тебя есть твой дружок. От меня же поблажек не жди, — дилер отключает музыку от колонки, снимает с вешалки свою верхнюю одежду и уже в самом дверном проёме добавляет: — К следующей встрече я жду тебя подготовленным. Полагаю, ты понимаешь, о чём я. И исчезает за дверью, оставляя погрустневшего Сону с такой же отвратительной пустотой, как это ранее сделал и чёртов наркотик.