Победительница

      В начале было слово.        В себя девушка приходила крайне медленно, но окончательно очнулась от удара по лицу. Ни рук, ни ног она практически не чувствовала, голова просто раскалывалась — Вике показалось, что она не просто неудачно упала, а её долго и сильно били. Из хорошего было только то, что надоедливый мотивчик новогодней песенки наконец-то покинул её мутную голову — похоже, вышибло. Потом Вика услышала мужской крик, вернее, ор. Это было странно: она точно знала, что в квартире совершенно одна. Ещë страннее было то, что орали явно по-английски. И что забыл в еë квартире такой громкий английский мужчина, Вика никак не могла сообразить, и наконец рискнула открыть глаза.       Лучше бы она этого не делала. Над ней нависал грязный пьяный мужик лет сорока. Вика попробовала спросить, кто он и что он от неё хочет, но голос не слушался. Поэтому она попробовала осмотреться. Вместо родной ванной или по крайней мере коридора, всë-таки траекторию своего падения Вика помнила смутно, она поняла, что лежит в какой-то старой обшарпанной хате, а рядом плачет маленький темноволосый ребёнок. Вика решила, что она слишком сильно ударилась головой, и её мозг решил сыграть с ней злую шутку, но всё же прислушалась к словам мужчины, вдруг её подсознание в лице этого человека хочет сказать что-то важное.       — Эйлин, чëртова ведьма, и мелкий ублюдок весь в тебя! Ты ведь говорила, что мой сын будет лишён этой ереси! Ах ты, брехливая стерва!..— продолжал разоряться мужик.       Вика недоверчиво уставилась на мужчину — какая она нафиг Эйлин? Какой сын?! У неё нет детей, и не предвидится в ближайшем будущем! Пока мужик орал, Вика мысленно прощалась с собственной крышей и надеялась, что всё это страшный сон.       Пьяному уроду было всё равно на её моральные терзания и надежды — боль от очередного удара, на сей раз по голове, была вполне настоящей. Вика готова была поклясться, что глюки не могут быть такими реальными, но не успела: сознание снова покинуло девушку, милостиво позволяя шокированной психике перестроиться.       Следующий «приход в себя» понравился Вике намного больше: как минимум, над ухом больше никто не орал. Девушка попробовала пошевелиться, руки-ноги на сей раз послушались. Голова почти не болела, и Вика понадеялась, что прошлое пробуждение было вывертом подсознания, но всё же открывать глаза не спешила. Было откровенно страшно снова увидеть тот странный дом и пьяного урода, но выбора не оставалось. Глаза девушка открывала крайне осторожно. Но стоило ей увидеть, что она по-прежнему находится в тех же облезлых интерьерах, и на неё внимательно смотрят черные глаза мальчика, которого тот урод называл её сыном, как глаза тут же закрылись обратно. Она так не играет. Проматерившись про себя, Вика снова открыла глаза. Картинка, к сожалению, не изменилась.       — Мамочка, ты очнулась?! Как ты себя чувствуешь? Я дал тебе обезболивающее, я правильно сделал? — затараторил мальчик.       И именно в этот момент Вика поняла, что она ПОПАЛА. Мальчик, смотрящий на неё с искренней заботой, был, к счастью, не совсем малыш — на вид лет шесть-семь, но такой худенький, чумазый и запущенный!.. Вика никогда не понимала родителей, которые не следят за детьми. А этот мальчик был совсем не похож на любимого ребёнка. Вике невольно вспомнилось собственное детство, но она постаралась отогнать от себя эти мысли. Потом она попробовала себя ущипнуть, в надежде что от этого она проснётся, и ребёнок исчезнет. Не помогло… Значит, это не сон, значит, или она сошла с ума и слишком сильно ударилась головой, или попала в какой-то параллельный мир. Но поскольку Вика была рационалистом и в перемещение душ не верила, то пришла к выводу, что, к сожалению, всё же она сошла с ума. По ней явно плачет дурка.       «Спокойно! Будем решать проблемы по мере поступления» — одëрнула себя Вика. — «Во-первых, кто этот чернявый малыш; а во-вторых — что, чëрт возьми, происходит?!»       — Так, давай сначала? Я как-то неважно себя чувствую, и не помню, как я здесь оказалась. Кто я?..       — Он так сильно тебя ударил? — тихо всхлипнул мальчик. — Ты моя мама, тебя зовут Эйлин Снейп, а раньше, когда вы с папой ещё не поженились, ты была Принц. Ты здесь живёшь вместе со мной и с папой. Я Северус, а папу зовут Тобиас. Ты волшебница, но редко колдуешь, потому что папа это не любит. А вчера у меня опять был магический выброс, и папа разозлился…       «Эйлин… Снейп?.. Тобиас?.. Северус?.. СЕВЕРУС СНЕЙП?!» — Вике срочно захотелось обратно в обморок. — «Да нет, это бред… Я в Поттериане?.. Я — мать Северуса Снейпа?! Дашка была бы в восторге…» — пронеслось в полуобморочном сознании. Племяшка Дашка просто обожала самого загадочного персонажа всей саги, мрачного гения и шпиона Северуса Снейпа. «А на Рикмана совсем не похож…» — проплыла очередная бредовая мысль, и голова разболелась с удвоенной силой.       — У тебя от головы ничего нет? — спросила девушка, и тут же получила пузырёк с какой-то мутной жидкостью.       Так. Пузырёк был вполне осязаем, как и руки ребёнка. Это странно — разве глюки могут быть материальны? Она посмотрела на него с сомнением, но за неимением выбора выпила предложенное залпом. На удивление стало легче, в голове прояснилось. Это опять-таки было неправильно: голова не могла пройти от того, что ты выпил лекарство (зелье) в своем подсознании. Или могла?.. Девушка снова огляделась вокруг. Дом был невероятно грязный и запущенный — как женщина могла его довести до такого состояния?! Царапала мысль, что этот дом она точно раньше не видела, а подсознание всегда подсовывает картинки знакомых мест. Интересно, это только снов касается или глюков тоже? Потом посмотрела на себя, на ребёнка и решила, что сначала душ, а потом будем думать, куда это она попала и что с этим делать. Вода всегда помогала ей расслабиться.       — Значит так… Северус. Сначала душ, потом завтрак, а потом будем думать.       — А еды нет, — опустил глаза мальчик.       — А вода?       — Есть, холодная.       И это, пожалуй, была самая нормальная вещь в игре её подсознания. Поскольку именно с этой проблемой Вика сталкивалась не раз в реальном мире. До появления бойлера мыться в тазике при профилактических отключениях было нормой, да и как помыть ребёнка с помощью подогретой воды Вика прекрасно знала. Так что она встала и потопала на кухню — искать кастрюлю побольше. Ибо искупаться надо и самой, и мелкого отмыть, она же вроде как его мать. Зашла на кухню и ох...фигела, выматерилась от души, но про себя, вовремя вспомнив о наличии детей поблизости.       Это что за пиздец?! Пол был покрыт тонким слоем жира и пыли. Стол был… проще выбросить, чем отмыть. Ящички — а какого они, кстати, цвета? — заляпаны жиром и ошмëтками… чего-то. По всем поверхностям громоздились груды грязной — и жирной! — посуды. Плита покрыта толстой коркой из пригоревшего жира и неопознаваемых остатков какой-то еды. Кажется, Вика начинала понимать этого мужика — на его месте она бы тоже такой хозяйке вломила. По принципу «ибо нехуй». «Так, не знаю, куда я попала, но это пиздец. Верните меня домой!» — с паникой подумала Вика и обратилась к Северусу.       — Чистая кастрюля есть?       — Там, — мальчик показал на верхнюю полку. И они приступили к водным процедурам. Проблемы начались с того, что в ванной, как в прочем и в кухне, у раковины обнаружилось два крана. На её недоумëнный взгляд мальчик пояснил: это для холодной и горячей воды. Из горячего, как и ожидалось, ничего не текло, зато текло с холодного, что в целом можно было назвать успехом.       Сначала Вика отмыла мальчонку. Отмытый, он оказался просто симпатяжкой, а какие у него были офигенные волосы!.. Да за такие волосы любая душу продаст: мягкие, густые и идеально прямые. А цвет — глубокий, иссиня-чëрный, без всяких примесей, с мягкими переливами приглушённого блеска. Эх, мечта идиотки… Хотя Вике её волосы тоже нравились: светлые и волнистые, они всегда были её гордостью. А сейчас ещё и слегка подкрученные, были вообще идеальны. Когда наступил её черёд мыться, она обомлела, посмотрев на себя в зеркало. Перед Викой была не она, а кто-то очень страшный. Такую в фильмы ужасов можно пускать без грима. И это после "плясок с бубном" с тазом и кастрюлями?       Вика вдохнула, выдохнула и постаралась не представлять, что ждало её до. Волосы все были посечëнные, кое-где выбивались седые пряди, глаза были чёрные, нос с горбинкой, монобровь. Тело всё худое и в синяках. Грудь… «Эх где моя шикарная грудь четвёртого размера?» — подумала Вика, осматривая своё тщедушное тело. Тут если будет двоечка уже хорошо.       А попа? Вика грустно вздохнула, осмотрев свою пятую точку, у неё-то была красивая, упругая. Она три раза в неделю в зал ходила качать. А тут? Кожа да кости. Смотреть страшно. С одеждой было ещё хуже. Причëм она этому телу абсолютно не подходила.       — Верните меня обратно. Пожалуйста. Мне здесь не нравится, — воскликнула Вика закончив осмотр своего тела. Причём на ощупь всё было так же плохо, как и на взгляд. Но так же не бывает? Почему её подсознание над ней так издевается, или это не оно? Ну ладно видеть глюки, но самой быть глюком — это перебор.       Вике даже на секунду показалось, что она попала в свой самый большой кошмар. Нет, ну согласитесь, что может быть хуже грязного бедного дома, мужа, избивающего свою жену, да ещё и маленький ребёнок в придачу? А главное, кто виноват и что делать — не понятно. Одно дело, когда женщины сами себя загоняют в эту кабалу, выбирая мужа мудака, но попасть в такой ад совершенно случайно — надо уметь.       Так что первым делом, как настоящая женщина, Вика решила привести себя в порядок, к счастью, щипцы и кое-какая косметика, у этой потерянной женщины, имелась. Красота — это та сила, которая работает во все времена. У Вики в этом теле волшебной силы явно не было, поэтому она чётко решила думать о себе не как о Вике, а как об Эйлин. Этот ужас — не она, этот ужас —Эйлин.        Косметика творит чудеса, она смогла скрыть все синяки и мешки под глазами. Лицо стало хоть немного миловидным, но вот волосы… Пришлось вспомнить "молодость" и обрезать себе волосы самостоятельно. Каре Эйлин шло намного больше и она даже стала походить на симпатичную женщину. С одеждой было всё намного хуже, похоже вкуса у этой леди не было совсем. Но кое-какой сарафан, не очень ужасный, который было не стыдно надеть, удалось найти. Так что через час из зеркала на неё смотрела пусть не особо красивая, но и не особо страшная женщина. Заодно, ища косметичку, Вика нашла кое-какие деньги и книгу по магии. Книгу, после недолгих размышлений, она решила оставить на потом и изучить на досуге, вдруг существует какое-то заклинание, которое может вызвать Мистера Пропера, который всё отмоет, ибо как справиться собственными силами со всем этим — она понятия не имела. Вика конечно, много в своей жизни повидала, но такое было даже для неё слишком.