Победительница

      Возвращаться в реальный мир было безумно неприятно. Паника охватывала девушку и ей было физически больно, ей казалось, что из её легких выкачали воздух. В глазах стояла Калиста, какой она видела её в гробу со своей белоснежной кожей и легкой улыбкой, и та умирающая девушка, которую она видела в воспоминании. Голова кружилась, чувство безнадежности и бренности бытия схватило её в свою жестокую хватку и не хотело отпускать. Эйлин буквально напоминала, что надо дышать. Глубокий вдох. Выдох. В этот раз всё было иначе, бороться хотела Эйлин, а Вика готова была сдаться. Она так устала от вечных проблем, от того, что она постоянно думала о всех. И никто не думал о ней… А еще было страшно. Невольно закрадывалась мысль, а что если бы умирала она? Кто пришел бы к ней на похороны? Кому было бы дело до её мучений? Она сама разогнала людей, которые были ей дороги, которым была дорога она. Она ведь по сути была гораздо более одинокая, чем Эйлин, у той было за что бороться и за что жить. А у неё ничего не было. Была любимая работа, но даже там от всех и каждого она ожидала подвоха и поэтому носила маску бесчувственной стервы. Был дом, машина, были материальные ценности, но не было самого важного, не было человека, с которым можно было бы разделить всё это. Вспомнилась история про мальчика, который обменял машинку на светлячка, поскольку он живой и светится…       — Ты в порядке? — вмешалась в её мысли Эйлин. В её голосе явственно чувствовалось беспокойство.       — Да, нет, я не знаю, — растерянно ответила Вика и постаралась отвлечься от грустных мыслей. Теперь перед её взором стоял Альбус Дамблдор — гениальный в своем безумии, и безумен в своей гениальности.       Она никогда не верила в сказку и справедливость, что добро всегда побеждает зло. Вика с раннего возраста уяснила, что кто победил, тот и добро, и что если она хочет выжить, ей надо приспособиться к окружающему миру, а не пытаться перекраивать его под себя. Но несмотря на это, Вика оказалась не готова к происходящей вокруг вакханалией, встретиться с человеком, который возомнил себя Богом и считал себя правым распоряжаться чужими жизнями оказалось слишком даже для неё.       Потом пришло осознание, что порой она вела себя так же, как и этот добрый дедушка. Она точно так же знала, что правильно, а что нет, она так же сама распоряжалась тем как лучше будет для окружающих руководствуясь своими соображениями. Стало невероятно больно. Она ведь никого не пускала в свою жизнь, она так отчаянно боялась обжечься, боялась, что не сможет контролировать свою жизнь, что ей сделают больно, что всегда предпочитала одиночество. У неё ведь по большому счету даже не было подруг. Ту же Аню и Ксюшу она долгое время боялась пускать в свою жизнь и по-прежнему держала с ними дистанцию.       С мужчинами всё было еще сложнее, её использовали, она использовала. Вот только Виктор… Она не понимала, как из приятного ни к чему не обязывающего времяпровождения сумела так глубоко увязнуть в нем, в их отношениях. Для неё ведь прошёл почти год, а она все чаще вспоминает о нем, скучает по его объятиям, по их совместным вечерам. А еще Вика всё чаще вспоминала маленькую Алису, её заразительный смех, привычку брать её за ручку, когда они выходили вместе гулять.       Ей так отчаянно их не хватало, вот только поняла она это почему-то только тогда, когда увидела Альбуса Дамблдора глазами Калисты, только когда осознала, как быстротечна жизнь. И как много ты можешь упустить из-за своих страхов. Одиночество, к которому она так всегда стремилась , заиграло новыми красками. Нельзя решать за других, нельзя прятаться от самых близких иначе есть риск остаться совсем одному как тот же Альбус или Батильда. А если смотреть на них, то ни к чему хорошему оно не приводит.       Вспомнился стих Рождественского, который когда-то читал ей Виктор: Все начинается с любви… Твердят: «Вначале было слово…» А я провозглашаю снова: Все начинается с любви!.. Все начинается с любви: И озаренье, И работа, Глаза цветов, Глаза ребенка — Все начинается с любви. Все начинается с любви, С любви! Я это точно знаю. Все, Даже ненависть — Родная И вечная Сестра любви. Все начинается с любви: Мечта и страх, Вино и порох. Трагедия, Тоска И подвиг — Все начинается с любви… Весна шепнет тебе: «Живи…» И ты от шепота качнешься. И выпрямишься. И начнешься. Все начинается с любви!       — Всё и правда начинается с любви, — на английском подумала Вика.       — Что? — мысленно спросила Эйлин.       — Да так, — мысленно вздохнула Вика, а потом поняла, что время рефлексии закончилось и надо брать себя в руки и решать возникшие проблемы. Но для начала надо понять мнение Эйлин обо всем этом, — Что думаешь?       — Это все так странно.       — А мне другое интересно — зачем ему бессмертие если он сейчас одинок?       — Ему нечего терять, такие люди способны на все.       — Как думаешь, зачем она показала нам это?       — Не знаю, но так странно видеть Лис живой, так странно видеть такого Дамблдора.       — Эйлин, милая, ты куда пропала? — услышала она обеспокоенный голос отца.       И теперь перед Викой встала другая дилемма, стоит ли все рассказать правду Октавиусу или все же оставить всю эту информацию при себе.       — Как думаешь, стоит ли рассказать твоему отцу?       — Не знаю, ты у меня спрашиваешь?       — Это твоя жизнь, твой отец. Я не имею права решать за тебя.       — Спасибо, — с удивлением сказала Эйлин, — Это много для меня значит.       — Что случилось? — спросил Октавиус входя в комнату с Омутом Памяти.       — Эйлин? — мысленно обратилась к своей соседке Вика, ожидая её вердикта.       Эйлин задумалась, с одной стороны было страшно, она боялась, что отец ей не поверит, что он как всегда примет чужую сторону. У них всегда были сложные отношения, он никогда не понимал дочь, а она его. Они сначала ругались, потом еще раз ругались и так пока кто-то из них не выдохнется. Но с другой стороны, в прошлый раз благодаря переговорам Вики с ним, они сумели обеспечить Северуса хорошим образованием. К тому же, несмотря на то, что они никогда не ладили, она всегда признавала в нем умного человека и не плохого знатока человеческих душ, тем, более не смотря на их сложные взаимоотношения он её самый близкий человек. И он никогда не желал ей зла, просто представление о её жизни у них отличалось. В конце концов она решилась.       — Пусть посмотрит воспоминания.       — Калиста прислала мне прощальное письмо с воспоминаниями о её последней встречи с Дабмлдором и то что я увидела меня немного шокировало, — тут же ответила Вика.       — Хорошо, я могу посмотреть?       — Да, конечно.       — Подожди меня в библиотеке, — решительно сказал мужчина, опускаясь в Омут Памяти.       — Ты правильно поступила, — одобрила выбор Эйлин Вика, — Ну что, показывай дорогу.       Пока они шли в библиотеку, Вика могла осмотреться. Поместье больше напоминало какой-то средневековый замок с таинственной и мрачной атмосферой. В коридорах висели портреты и пока они шли Эйлин развлекала её историями о их жизни. Ожившие портреты вежливо ей кивали, мужчины и женщины в старинных одеждах производили приятное впечатление, а Вике показалось, что она попала в сказку и она с интересом его осматривала, как Алиса попавшая в Страну Чудес.       Но вот только был однозначно не её мир, и она чувствовала себя чужой, в этой сказке. Эйлин же ориентировалась в этих запутанных коридорах, как рыба в воде и через несколько минут они вышли к библиотеке.              Вика, невольно ахнула, столько книг она не видела никогда. Хотя нельзя сказать, что она была такой уж частой гостью в библиотеках. Ей было абсолютно непонятно, как из этой сотни, а то и тысячи книг можно найти что-то нужное. Она прошла мимо первого стеллажа с интересом рассматривая корешки книг. Практически все книги были связаны с магической истории, некоторые книги были совсем новые, другие ветхие и было видно, что им уже не один десяток.       — Больше всего мне не хватало библиотеки, — с нежностью сказала Эйлин.       — Сколько же надо времени, чтобы все это прочесть?       — Не знаю, говорят, мой прадед потратил почти сотню лет на доскональное изучение всех книг.       — И у него получилось?       — Он утверждает, что да, но портреты не всегда говорят правду.       — А как тут можно что-то найти?       — Есть специальный артефакт, каждую книгу перед тем как поместить на полку нужно положить на какое-то время на этот артефакт и только потом поставить на полку. Дальше чтобы найти эту книгу надо всего лишь написать на этом артефакте название или автора. Можно еще искать, по ключевым словам, или году, в котором написана книга.       — Волшебно.       — Да, это мое любимое место в этом доме.       За следующим стеллажом находилось несколько диванчиков и небольшой журнальный столик, за которым и расположилась девушка. Вика откинулась на спинку и тяжело вздохнула. Перед ней снова вставал вопрос, кто виноват и главное, что делать?       Сейчас она уже не находилась под эффектом воспоминаний и могла мыслить здраво. А еще она имела значительное преимущество перед Эйлин, она знала, что будет дальше. Помнила историю Северуса, помнила историю Мальчика, который выжил, помнила, чем всё закончилось для Дамблдора, вот только она абсолютно не понимала, как ей воспользоваться. А еще невольно возникал вопрос, а мог ли такой человек, как Дамблдор попасть в столь глупую ловушку, в которую попал в каноне? Или это все тоже было им тщательно спланировано?       Эйлин же не знала, какие вопросы терзают её соседку, для неё во многом всё было проще и понятнее. У неё появился враг, человек, который угрожает её ребенку. Ради сына она готова была на всё, и она не хотела для него судьбу, о которой когда-то говорила Лис, значит ей надо было убрать помеху мешающую его счастью. Единственное, что её немного смущало, то что этой помехой был человек, которым она искренне восхищалась и которого безмерно уважала. В её голове всё еще с трудом укладывалось, что Дамблдор оказался не таким, каким она его себе представляла.       — Минни, принеси нам чай, — Вика дернулась, голос Октавиуса вывел её из размышлений.       — Что скажешь? — быстро взяла себя в руки девушка и решила сразу выяснить мнение отца Эйлин.       — Хм, это было неожиданно, — тщательно подбирая слова начал он, — прежде чем озвучивать своё мнение, я хотел бы прояснить несколько не совсем понятных моментов.       — Хорошо, — кивнула Вика.       — О какой ментальной магии шла речь? Он уже что-то предпринимал? Всё-таки это относится к Темной Магии, а за неё у нас жестокое наказание, вплоть до Поцелуя Дементора.       — У меня нет доказательств. Но Тобиас, скорее всего, находится под таким воздействием, поскольку на слова связаны с магией он реагирует абсолютно неадекватно. Да и ко мне вроде он пытался применить какую-то магию после похорон Калисты.       — Пытался?       — Да, но у него совсем не вышло. Рядом оказалась соседская девочка, из-за которой он скорее всего не закончил воздействие, благодаря чему я смогла ей поверить, когда она сказала, что мне пытались сделать внушение.       — А сама ты этого не помнишь?       — Вроде нет, — задумчиво посоветовавшись с Эйлин, ответила Вика, — но у меня нет повода не доверять этой девочке.       — Хорошо.       — И что же он пытался тебе внушить? — всё еще с легким недоверием спросил Октавиус. Эйлин уже начинала злиться, но Вика оставалась спокойной и старалась максимально объективно донести информацию.       — Я должна прекратить своё и Северуса общение с тобой и почаще упоминать о колдовстве в доме. Благодаря этому я и считаю, что внушение мне и Тоби делал один и тот же человек.       — И зачем ему это?       — Если бы я стала чаще упоминать магию, при условии, что Тобиаса пунктик на ней, то атмосфера в доме стала бы невыносима и я даже не знаю к каким последствием бы это все привело.       — Всё равно не понятно.       — Месть.       — Кому? Тебе?       — Всей нашей семье, и кстати не только нашей. А всё из-за того, что когда-то давно его отца посадили в Азкабан за убийство магглов.       — Интересно. Есть список фамилий, которые его к этому приговорили? — задумчиво спросил Октавиус, а потом не много подумал, — Хотя не надо, в архиве все должно было сохраниться. Я сам посмотрю документы.       — Да, именно там этот список Лис и нашла.       — Хорошо, с этим разобрались. Кто об этом знает? Это всё связано с тем, что Абраксас готовит своего кандидата на роль Министра?       — Не знаю, — недоуменно пожала плечами Вика. Лично она не совсем понимала как месть Дамблдора была связана с кандидатом в Министры. К тому же даже в своём мире она была далека от политики. Она человек маленький и она, в отличие от брата, никогда не верила, что её голос может на что-то повлиять. Миром правят деньги. А на то кто там у власти: Иванов, Петров или Сидоров ей всегда было глубоко плевать с высокой колокольни. У Эйлин, судя по всему, были те же проблемы. Связь между кандидатом в министры и местью учителя она тоже не видела.       — Буквально пару лет Абраксас активизировался и активно стал готовить оппозицию Дамблдору, ведь сейчас по сути под его контролем находится вся власть в Магической Британии, — но видя недоумение дочери поспешил пояснить, — сейчас у власти магглорожденный министр Нобби Лич, по сути он является марионеткой Дамблдора. Он стал министром только благодаря его поддержке и грамотной пиар компании. На деле же он абсолютно несамостоятельный, указания нашего знакомого выполняет быстрее собачонки, но вот к управлению страны оказался абсолютно непригоден. Он поразогнал всех руководителей Отделов из министерства и набрал каких-то полудурков, причем главный критерий отбора был не ум и профессиональные качества, а наличие ближайших родственников магглов. Законы они принимают такие, что лучше бы ничего не делали, от них страдают все: и чистокровные, и маглорожденные, и даже разумные существа. У Абраксаса конечно и при нем бизнес процветает. Но в последнее время он решительно настроен поставить на место эту выскочку и его покровителя.       — И при чем тут месть Дамблдора?       — Раньше я думал, это исключительно из-за идиота министра, а сейчас это может быть ход на опережение. Фамилия Малфой случайно не фигурировала в тех, кто осудил отца нашего хорошего знакомого?       — Я список не видела, — растеряно ответила Вика, но потом не много подумав добавила, — вроде была.       — Интересно…       — И что ты будешь делать? Поддержишь его кандидата?       — Не знаю, до этих воспоминаний я планировал поддержать Юджину, кандидатку Альбуса. Умная девушка из гриффиндора, всегда отличалась своей ответственностью и внимательностью к деталям. Полукровка с идеальной репутацией, неплохой вариант. Том… Не знаю, давно не видел этого юношу, идеи у него вроде здравые, — задумчиво размышлял Октавиус. А Вика поежилась, мог ли Октавиус изменить исход выборов? Идеи может и здравые, но вот марионеткой аристократов он точно быть не захочет. Тем более Лис говорила, что он изменился, что если он уже наклепал крестражей и теперь его безумие — дело времени. А еще почему-то в связи с открывшимися событиями невольно возник вопрос, а могли ли быть крестражи очередным экспериментом Дамблдора?       — Но Том все же не лучший кандидат… — озвучила свои мысли Вика.       — И почему же? — с любопытством спросил Октавиус, Эйлин тоже испытала удивление.       — Мне кажется, что Том тоже находится под каким-то воздействием и Лис говорила, что ему не стоит доверять, и Абраксас не сможет удержать его на коротком поводке и его жажда власти и страх смерти может привести к краху, — аккуратно подбирая слова все-таки решила поделиться Вика.       — Об этом нужно подумать. Спасибо, что поделилась, я не ожидал правда, — впервые искренне улыбнулся ей отец, а потом, немного подумав, сказал, — я знаю, что ты не всегда понимала и одобряла мои поступки, но поверь, я всегда хотел тебе только лучшего.       — Спасибо, и ты меня прости, — искренне произнесла слова Эйлин Вика. Им всем было о чем подумать.