500 дней лета

— Ну и над сколькими людьми уже поиздевался? — Поттер намеренно обошел Драко по широкой дуге, на лице проступала плохо скрываемая ненависть. Ах, новый день, новые претензии! — С чего ты взял, что я над кем-то издевался? — Да даже не знаю… наверное, из-за натуры твоей поганой. А тут такой простор для фантазии, тем более, когда есть значок старосты! Отбирай посылки и сладости, насылай проклятия, доводи первокурсников до слез… и ведь на следующее утро всё забудется, никаких последствий! Удобно, согласись? Драко прикусил язык. Наверное, не стоило подтверждать самые худшие опасения Поттера, ведь он действительно первую пару недель, совершенно растерянный и ослепленный бешенством, всласть оторвался на учениках младших курсов. Он буквально упивался своей властью и безнаказанностью. Вид их испуганных мордашек неплохо помогал отвлечься от безвыходной ситуации, в которую он угодил. Это только потом слизеринца догнало и пнуло под зад осознание, как же по-скотски он себя ведет. Но, вместо того, чтобы признать свои действия, он просто затолкал позорные воспоминания в самый дальний уголок сознания, накрыв сверху импровизированным ковриком. — А ты, я гляжу, план уже за меня составил? — Если ты такой тугой, сам до сих пор не додумался, так вот — пользуйся! Только не в моей части замка, будь добр. — Это какая же часть замка твоя, Поттер? — Там, где всякие змеёныши не водятся! — Я, значит, змеёныш? — опасно ухмыльнулся Драко. — А кто же еще? — Поправь меня, если ошибаюсь, но не ты ли из нас двоих владеешь парселтангом? Опасно сверкнув глазами, Гарри ощерился и поднял средний палец. Подобным образом два заклятых врага грызлись уже пятые сутки. Ох и немало же они шуму создавали при каждой встрече! Коридорные стычки быстро перерастали в полноценные дуэли. В мире, где больше не существовало долгоиграющих дисциплинарных взысканий, они могли сколько угодно швыряться друг в друга разрушительными заклинаниями. Поттер, лишь краем глаза, замечая Малфоя, тут же начинал кипятиться, а Драко, как мысленно, так и вслух, желал Мальчику-который-выжил заткнуться, заткнуться и еще раз заткнуться. Или сдохнуть, например. Уступать он не собирался ни в коем случае. Объяснять себя — вот еще! А ведь и правда — как, скажите на милость, он должен был втолковать Поттеру, который, словно вшивый пес, к каждой его фразе цеплялся, что за восемь месяцев жизни без хоть каких-нибудь последствий, он слегка пересмотрел свои взгляды на вещи? Раньше-то он почему ко всяким сирым и убогим приставал? Чтобы поддерживать свой статус в глазах слизеринцев. А если все его действия обнулялись каждые 24 часа, то и смысл доводить до слез мелких детей, снимать с них баллы из-за всякой чепухи или насылать чары щекотки терялся. Его поступки перестали оценивать. Быть жестоким и вредным больше не требовалось. Мало-помалу привычка издеваться над слабыми стала отмирать, как рудимент, за ненадобностью. Медленно, очень медленно, но верно в голове рождалось понимание, что для собственной спокойной жизни лучше просто не лезть в чужие. Осознав это, Драко всё сильнее начал отдаляться от друзей, перестал принимать активное участие в вечерних посиделках, никогда не произносил больше, чем того требовали изо дня в день повторяющиеся в стенах гостиной диалоги. Он изолировался от мира, замкнулся в себе. Он и раньше-то никому не демонстрировал, что творилось в его душе, какие мысли принадлежали ему на самом деле, а какие были лишь играющим на руку политическим высказыванием, а теперь… Теперь и вовсе не было у него никаких мыслей, лишь опостылевшая пустота. До появления Поттера.

***

— Тебе не надоело? Очередное столкновение произошло у движущихся лестниц. — Что именно? — поинтересовался Драко. — Преследовать меня, вот что, — сквозь зубы бросил гриффиндорец. — Поттер, если я вдруг в лесу потеряюсь, твое раздутое эго станет мне ориентиром. Стоит мне в радиусе десяти метров пройти по своим делам — так это я уже ЗА НИМ хожу! Контакты колдопсихолога дать, Поттер? Может, манию величия твою вылечит. — Манию величия? По себе судишь? Я с тобой дел иметь не желаю. — И тем не менее именно ты всегда первым вступаешь в диалог со мной, — с издёвкой заметил Драко. — Потому что ты мне прохода не даешь! — вскричал Гарри. — Дёргаешь по-сто-ян-но! — Просто признай, что без моей компании скучно, и дело с концом. — Да я скорее вены себе вскрою, чем признаю подобное. — Ага, значит, есть что признавать. — Богом клянусь, я тебе сейчас все зубы выбью, мудила, — Поттер опасно оскалился, до бела сжимая кулаки. Так продолжалось вторую неделю… Разводить очкарика на конфликт было проще простого, и он делал это по двум причинам: во-первых, это вносило ощутимое разнообразие в до скрежета приевшийся день, развлекало и давало пищу для размышлений, а во-вторых, как ни парадоксально, он проверял пределы своей стойкости. Раньше наследник дома Малфоев никогда не нарывался на открытое противостояние, прячась за спинами учителей и других взрослых, искренне боясь физической боли, но при этом стремясь ужалить ненавистных гриффиндорцев. А теперь, прекрасно понимая, что с наступлением нового утра любая рана, даже смертельная, заживет, он мог отбросить любые страхи. И стервятником кружился вокруг Поттера. — Попробуй. Может понравится, — выдавил улыбку Драко. — Да на здоровье, — резко остановившись, Гарри без раздумий замахнулся кулаком. Подбородок слизеринца пронзила острая боль. Схватившись за челюсть, Драко взвыл — он ведь совсем не ждал подобной реакции от оппонента. Маггловской реакции то бишь, а не магической. Во рту что-то плавало и мешалось, и, сплюнув в ладонь, парень обнаружил в кровавой слюне белеющий зуб. — А знаешь, ты прав. Понравилось, — мстительно фыркнул Поттер. — Сука… — прошептал Драко, со всей дури кидаясь на Гарри, но тот легко увернулся, более привычный к кулачным дракам с начальной школы. — Еще один выбить, или хватит на сегодня? Следующим замахом он все-таки умудрился садануть Поттера по уху, и теперь с садистским наслаждением взирал на исказившееся лицо Мальчика-который-выжил. У обоих ноздри шумно раздувались, Драко чувствовал, как рот наполняет медный привкус, и этот привкус… от него парень словно вновь приходил в себя, переставал быть тенью, в которую обернулся за месяцы бездействия. Непонятно, дело было в самой драке, или в Поттере, но, взаимодействуя с ним, постоянно доводя до белого каления, Драко вновь ощущал себя живым. Гарри его мыслей, очевидно, не разделял, потому что напролом кинулся вперед и опрокинул на пол, сцепляя пальцы на шее в мертвом захвате. Но Драко даже и задохнуться самую малость не успел, ибо сзади уже доносился возмущенный визг, будто вилкой по тарелке поскребли. — Мистер Поттер, немедленно отпустите мальчика! Гриффиндорца заклинанием оттащило в сторону, и Малфой увидел её — обладательницу самого приторного смеха и самого тошнотворного вкуса в одежде. Амбридж величаво поднималась по лестнице, держа палочку на изготовке. — Как вы посмели напасть на студента? Да еще и на члена Инспекционной Дружины? Думаете, раз Дамблдор о вас печётся, вы имеете право так себя вести? Или забыли, что вашего драгоценного директора здесь больше нет? — женщина остановилась на последней ступеньке, буравя жертву выпуклыми глазами. — Наказание, с завтрашнего вечера, мистер Поттер. И под моим руководством вы будете отбывать его до тех пор, пока вся придурь не выветрится из этой прелестной головушки, — подцепив кончиком палочки прядь волос ученика, Амбридж елейно хихикнула. — Придется придумать вам новую фразу для повторения. С обманчивой нежностью взяв Гарри за руку, женщина отвернула манжету и провела пальцами по красноватым шрамам на кисти гриффиндорца. Пытаясь понять, что всё это значит, Драко чуть было не упустил момент, когда лицо Поттера дёрнулось, исказившись в яростную маску. — Да пошла ты нахуй, Долорес! — крикнул он, со всей силой отталкивая профессоршу от себя подальше. — В гробу я видал твои наказания! Что Поттер однако не учёл — это каблуки новоиспеченного директора школы, и их неустойчивость на внезапно решившей поменять направление лестнице. Замахав руками в попытках сохранить равновесие, Амбридж еще больше выпучила глаза и кубарем покатилась по холодным ступеням вниз, где и застыла у подножия в неестественной позе. На один краткий миг показалось, что время остановилось, лишь тишина оглушающе звенела в ушах. Нарушил её Поттер: из горла парня вырвался странный хрип, колени подогнулись, пальцы слепо шарили в воздухе, пытаясь найти перила, чтобы устоять на внезапно ставших слабыми ногах. Проснувшиеся от шума портреты охали и ахали, кто-то предлагал звать деканов, что только ухудшало его психическое состояние и усиливало подкатывающую к горлу тошноту. Поддавшись внезапному порыву благородства, Драко поспешил подхватить Поттера под руки. — Я… я… не хотел… — пролепетал он, пока с лица стремительно осыпались все краски. — Конечно, не хотел, очкастый, — машинально парировал Драко, пытаясь утащить обмякшую тушку Поттера подальше от места происшествия. — Двигай булками что ли, до полуночи еще часов пять, ты же не хочешь их на допросе проводить. — Надо проверить… вдруг она… — Поттер, — пришлось отвесить ему оплеуху, от которой гриффиндорец моргнул и даже изобразил сердитую мину, — не забывай, где мы. Мертва Амбридж или нет, не имеет значения. — Конечно, блять, имеет, я же, получается, человека убил! — взбрыкнул Поттер. — Вот этими самыми руками! — То есть, тебя только моральная сторона вопроса волнует? От того, каким взглядом пронзил его Гарри, стало как-то не по себе. — Очевидно, тебе не понять, — холодно отчеканил он, пытаясь отстраниться. — Ты серьезно сейчас будешь убиваться из-за смерти грымзы, которую минуту назад послал на три буквы, и которая все равно завтра будет в полном здравии? — выдержав паузу и дав собеседнику время осознать слова, Драко потянул его за запястье. Взгляд невольно задержался на шрамах. — Что там у тебя? Гриффиндорец, казалось, побледнел еще сильнее. — Не твое собачье дело, — безжизненно отозвался он, выкручивая и пряча руку в карман. — Поттер… пойдем куда-нибудь присядем что ли, на тебе же лица нет.