Конец предательства

- Джетро, скажи мне честно, ты ведь тоже спал с Морганой, когда у Мерлина с ней что-то было? – Артур пристально посмотрел на двойника своего любимого. Или своего любимого двойника – он еще не мог сообразить, как ему относиться ко всему этому сюрреалистическом бардаку, в который он вляпался. - Да, – кивнул парень, как две капли воды похожий на Мерлина. - Тогда мы сейчас пойдем к моей сестре и познакомимся, как положено, – безапелляционно заявил Пендрагон. - Но Хунит… - Может идти к черту со своими интригами, – отрезал Артур. – Я не отказываюсь от брака, но строить его с самого начала на лжи не собираюсь. Если это не нравится госпоже Мирддин, ее проблемы. Ну же, Мерл… Джетро, не мнись. Если меня угораздило влюбиться в двух клонов, то мне нужны вы оба. И Мерлин, когда выкарабкается, – он глянул на детектор состояния младшего Мирддина, показывающий стабильное состояние пациента, – и ты, раз уж так сложилось. И Моргану обманывать в этом мы также не будем, скроем сейчас, дальше будет гораздо сложнее все объяснить. Джетро не был до конца убежден, но это был Артур. Ему он, как и Мерлин никогда не мог отказать, когда тот собирался влезть в какую-то авантюру. К тому же сейчас в его аргументах был смысл. Двойник не смел признаться даже себе, что главным, что его убедило было все-таки иное – то, что Артур захотел быть с ним. Не отвернулся в гневе и отвращении, а сказал, что он ему нужен, как и оригинальный Мерлин. Джетро никогда не позволял себе даже мечтать об этом. Его участью в этих отношениях всегда было быть Мерлином. Он никогда не роптал, не стремился изменить ситуацию, но то, что в итоге человек, которого он искренне любил, ответил на его чувства – это опьяняло. Но тут Артур внезапно помрачнел и уточнил: - Прости. Я не спросил, а нужно ли это тебе самому? Нужен ли тебе я или ты был со мной лишь потому, что это твоя работа? – гордому Пендрагону было сложно задавать такой вопрос и в такой форме, но знать правду сейчас, посреди всего океана вскрывающейся многолетней лжи, было для него важнее. - Артур, ты такой осел, – едва смог выговорить в ответ брюнет. – Если бы мне не надо было вытаскивать с того света Мерлина, я бы, наверно, сам застрелился, когда ты нас бросил… – не пролившиеся слезы жгли ему глаза и поэтому молодой Пендрагон смог застать его врасплох, резко притянув к себе и заключив в свои объятия. Артур впился поцелуем в его губы, вышибая из головы двойника все мысли разом. Джетро будто прошил электрический разряд, когда язык блондина коснулся его языка. Руки Пендрагона властно и так привычно прижимали его к горячему сильному телу, заставляя слезы все-таки прорваться, но уже не от боли, а от потрясенного осознания, что то, о чем он запрещал себе мечтать уже несколько лет, внезапно воплотилось в реальность. И это сметало все – тревогу за ставшего ближе, чем брат, оригинала, боль от старого предательства, опасения из-за интриг Хунит, смущение от раскрытия тайны его двойничества. Осталось только ощущение близости любимого человека, от которого закипала кровь. Артур вжался в него пахом, заставляя чувствовать железный стояк. И ощущая такой же у обнимаемого им парня. - Ты нужен мне, Джет. – Выдохнул он, разрывая поцелуй и прикусывая шею. – Для меня Мерлин – это вы оба, и я больше никогда не откажусь от вас. Ни за что, – его зубы с силой сжали шею брюнета, заставляя застонать от наслаждения, смешанного с болью. И это тоже было таким знакомым для Джетро – Артур всегда обожал кусать за шею в постели, им с Мерлином даже пришлось сделать татуировки-воротники, чтобы не спалиться, что их двое, из-за различия в следах укусов. Это походило на клеймление, но ужасно заводило оригинал и двойника. - Я люблю тебя, – сдавленно простонал Джетро, ощущая, как зубы практически прорывают его кожу. Впервые от своего имени, а не играя Мерлина. И это было убийственно сильным ощущением, будто он вырвался из старого пыльного чулана, в котором провел всю жизнь. Он даже не думал, что такая малость оказывается настолько важна для него – признаться в любви, будучи сами собой. Артур отпустил его шею и, слегка отстранившись, серьезно сказал: - Я люблю тебя, Джетро, – показывая, что точно понимает, кто перед ним и кому адресует свое признание. – Видит Бог, я поступил с вами ужасно, но я люблю тебя и Мерлина. Без вас моя жизнь была холодным пеплом. Двойник притянул его к себе назад и сам коснулся его губ своими. И Пендрагон с радостью ответил на поцелуй. Сейчас он даже не злился на Хунит. Госпожа Мирддин еще та сука, хоть и мать Мерлина, но благодаря ей он получил бесценный второй шанс, на который никогда не смел и надеяться. И даже Джет – плод ее интриг. Не создай она идеального доппельгангера для сына, они бы никогда не были вместе. Артур боялся за состояние Мерлина. Но сейчас он ничем не мог ему помочь, зато мог что-то сделать для Джетро, не дать ему погрузиться в ненужные глупые мысли о том, что любить будут только его оригинал. Руки Артура легли на ремень возлюбленного и привычным движением расстегнули его, а потом ширинку. Двойник, как и его оригинал, редко носил трусы, поэтому возбужденный член сразу вырвался на свободу. Блондин опустился на колени и лизнул головку. У него мелькнула мысль, как сюрреалистически это выглядит в этом странном кабинете-иллюзии – двое мужчин на вершине заснеженной горы, один отсасывает у другого. Идеально подходит для наполненного сюром дня. Двойник застонал, когда молодой Пендрагон взял его член полностью, пропуская в горло. Пальцы Джетро впились в светлые волосы, и он смотрел, смотрел, смотрел и не мог насмотреться на то, как человек, потерю которого так и не смог принять, старательно берет у него в рот. Это казалось зачарованным сном, счастливым бредом помраченного утратой сознания. Артур также чувствовал себя будто во сне. Спустя годы веры в то, что его никогда не простит человек, которого он любил куда больше, чем себя, он внезапно узнал, что на самом деле любил всегда двоих. И сейчас один из них в больнице в критическом состоянии, а у второго он отсасывает, будто и не было его предательства и четырех лет болезненной разлуки. Это ад и рай одновременно, реальность, оказавшаяся поразительнее любых фантазий. Пендрагон поднял руку, не переставая сосать, как они не раз делали в той жизни, что у них была до его предательства. И невольно вздрогнул, когда, будто в дежавю, ощутил, как его пальцы сплетаются с металлопластиковыми пальцами искусственной руки Джетро. Их старая фишка, почему-то возбуждающая обоих. Вернее, всех троих, как выяснилось. Артур чувствовал, как перевозбужден его любовник. И это согревало его изнутри – не смотря ни на что, химия, которая была между ними, действовала по-прежнему. Его собственный член тоже разрывал брюки, но главным для него сейчас было не личное возбуждение, а удовольствие партнера. Когда Джетро попробовал отстраниться, чувствуя, что уже не выдерживает, Артур свободной рукой удержал его за бедро. Ему хотелось, чтобы любимый кончил сейчас. Ему в рот, своим оргазмом подтверждая – да, они вместе. Брюнет застонал, ощущая, как его семя льется в горло молодому Пендрагону. Ощущения были настолько сильными, что на какой-то момент он выпал из реальности. - Это ужасно круто, – хрипло сказал он, немного придя в себя. – Я оказывается уже и забыл насколько с тобой мне сносит крышу. Поднявшийся на ноги Артур самодовольно улыбнулся. Ему было приятно слышать комплимент своей неотразимости – он знал, что тщеславие его любимейших грех, стоящий сразу после самокопания. - А теперь пошли к Моргане, – он поцеловал в уголок губ Джетро. - Слушай, твоя сестра неправильно тебя поймет, если ты придешь к ней с таким бугром на брюках, – фыркнул брюнет. – Позволь, я сначала решу эту проблему, – он, смеясь, опустился на колени и потянулся к ремню вновь обретенного возлюбленного. *** Хунит сидела возле койки, на которой лежал Мерлин и слабо улыбалась, наблюдая на экране планшета как Джетро старательно отсасывает Артуру. Она не понимала почему четыре года пускала ситуацию на самотек. Ведь ее сын и его двойник могли быть счастливы это время, если бы их мать не решила, что дать им самостоятельность важнее прочего. Если бы не решила, что Артур просто очередная слабость ее сына, которую он изживет. Дала. В итоге они четыре года просидели, ничего не сделав, а один из них сейчас умирает из-за искалеченных за это время нервов. Которые угробил себе как раз в попытке изжить в себе всякую слабость. Не в правилах Хунит было себя долго казнить, но она сделала выводы – больше своему сыну, если он все-таки выживет, а если не выживет, то его двойнику, она не даст никакой воли губить себя понапрасну. Мама лучше знает, что им нужно для счастья – практика это доказала. Но не будет настаивать на том, что Мерлину нужно обязательно быть алмазно-твердым в личных отношениях. Если это в прямом смысле слова убивает ее мальчика, за него сильной будет она. С чем-то, вроде Моргаузы, он смог справиться сам, но, когда дело касается истинной любви, его ей придется оберегать. Хунит нежно погладила подушечками пальцев бледное лицо находящегося без сознания сына. Килгарра говорит, что состояние стабильное, хотя и тяжелое. Скорее всего Мерлин выживет – так он сказал, когда она заходила в палату. Ей придется решать проблему Мерлина с сердцем. Не годится постоянно ходить с дамокловым мечом смертельного инфаркта над головой. Все-таки ее сын сильный. Хрупкий, но сильный. В нем ее кровь и это не может не сказаться. Сейчас, когда она вернула ему любимого парня, он выживет. Обязательно. И его мать будет оберегать счастье своего единственного ребенка. Даже против его воли. Ведь он единственный, кого она по-настоящему любит в этой жизни.