Система Реабилитации для Главного Злодея, или В финале Шэнь умрёт

      Проснувшись ранним утром, когда за окном едва забрезжил рассвет, Шэнь Цинцю отправился в комнату омовений.       Сегодня ему предстояло отправиться на пик Цяньдиннин и лорд Цинцзин был рассеян и немного испуган. Про это место ходили легенды. Столь чудовищные истории, что в жилах стыла кровь.       Там находился источник инь-ян – озеро из двух вод, двух элементов: льда и пламени. Говорят, если погрузиться в него всего на одну стражу, можно получить неуязвимое тело и преодолеть целую ступень бессмертия. Вот только эти смертоносные воды уничтожали всё, к чему прикасались. Самые отважные герои пытались покорить этот исток силы, однако выходили раненными или оставались там навек.       На вершине Цяньдиннин находился первозданный северный лес, заснеженный, непроходимый, полный мощной духовной эссенции пяти элементов и редчайших целебных растений, способных взрастить безупречное золотое ядро и даже исправить ошибки на пути его создания. Но и здесь опасность подстерегала на каждом шагу, ведь чем сильней растение, тем более сильного зверя оно привлекает. Развиваясь рядом с ним, впитывая духовную ауру цветка или дерева, монстр невольно становился его стражем.       На пике Тысячи Наставлений хранились сокровища знаний, собранные сектой за тысячу лет существования – именно там был Город Мудрости, состоящий из плеяды двадцати Дворцов Знаний. Именно там хранились техники, добытые сектой в запретных землях.       Там же, на Цяньдиннин был огромный зверинец, расположенный в особом пространстве, едва ли не превышающим размерами весь хребет Тяньгун. В этом древнем, полном энергий пространстве можно было встретить редчайших животных. Говорят, там же были руины дворца сошедших с небес богов.       Пик Цяньдиннин был настоящей сокровищницей Цанцюн. Неудивительно, что он охранялся так, что проникнуть за барьеры могли лишь сильнейшие. Даже Лю Цингэ... помогая Шэнь Цинцю спасти Фэнхуан, серьёзно изранился, проходя сквозь пик.       Сам лорд Цинцзин не пробыл бы там и палочки благовоний. Защитные чары вмиг бы его уничтожили.       Никому прежде не доводилось становиться гостем Хань Циншуаня. Ведь пик был законом и тюрьмой секты Цанцюн. И сейчас Шэнь Цинцю тревожился, не зная, станет ли гостем или пленником.       Обнажившись, изящный мастер Сюя с удовольствием опустился в горячую, пахнущую травами и снегом воду. Он любил этот аромат. Такой успокаивающий, земляной, зелёный, терпкий, чуть горьковатый, словно горный ветер, играющий с травами. Заклинатель погружался в него, словно в безмятежность и его золотое ядро откликалось тихим мерцанием ци, заполнявшим Бамбуковую Хижину огнями – словно тысячи светлячков неспеша поднимались к сводам комнат.       Во Дворцах Знаний пика Цяньдиннин находились врата, ведущие в иные миры. В один из них, полный древесной энергии и магических зверей с этим элементом Шэнь Цинцю и должен был отправиться.       Всё дело в том, что крайне сложно создать драгоценное древесное ядро. Оно хрупко и нестабильно. Его легко повредить элементами металла и льда... К тому же во всех мирах не существовало техник для этого типа энергии. Заклинатели с этим видом ци могли полагаться лишь на себя. Древесный тип духа не имел боевой мощи, хотя и мог принять форму любого из пяти элементов.       Однако, звери не имели подобных проблем, достигая высшего десятого уровня за короткий срок. Их чары сокрытия были непревзойдённы, позволяя прятаться от врагов до времени обретения истинной силы.       В конце концов, чтобы победить Фэнхуан, с её девятым уровнем, понадобились пятеро заклинателей, достигших бессмертия. Но и они достигли успеха, лишь объединив усилия. Даже непостижимых сил Юэ Цинъюаня оказалось недостаточно, чтобы совладать с ней.       Отправляясь в этот особый мир, полный духовных животных столь драгоценного элемента, Шэнь Цинцю должен был обрести собственный путь к силе, создав свои техники и приёмы. Ведь те, которые он использовал ранее, растрачивая жизненную ци, ранили его.       Сейчас, думая о том, что сможет использовать заклинания или меч без вспышки боли, от которой приходилось сцеплять зубы, лорд Цинцзин испытывал радость. Он так к ней привык, святые небеса... Так неужели от этого можно избавиться?       Закрыв глаза, он опустил голову на край лохани, приятно пахнущей деревом.       К тому же, был ведь ещё драгоценный гуцинь, что так благотворно влиял на его культивацию. Несомненно, стоит взять его с собой.       Решив, что идея и впрямь неплоха, Шэнь Цинцю открыл глаза и ахнул.       Боги, опять?! Да что здесь происходит?!       Из сумрака сводов комнаты омовений летели алые нежные цветочные лепестки, осыпая лицо и нефритовые плечи заклинателя, словно лёгкие поцелуи. Покраснев от гнева, он сжал кулаки. Да как такое возможно?! Почему он не чувствует чужого присутствия?!       Закрыв лицо ладонями, лорд Цинцзин, такой хрупкий и соблазнительный в сотнях золотистых искр собственной ци и этих осыпающих его, словно невесту, лепестков, попытался выровнять дыхание.       – Зачем ты это делаешь? – спросил он неизвестного, стараясь сохранять спокойствие.       Конечно же, ответа не последовало.       Покинув лохань, Шэнь Цинцю завернулся в мягкое покрывало и роняя цветочные лепестки, прилипшие к телу, двинулся в комнату.       В прошлый раз он решил, что это проделки Хань Циншуаня.       Однако лорд Цяньдиннин вовсе не поджидал его в Бамбуковой Хижине. Не было и следа того, что кто-то нарушил покой личных владений лорда Цинцзин. Вздохнув, тот просушил волосы и принялся одеваться.       Скрыв своё белое ароматное тело в дымке шёлковых халатов, он, наконец услышал неуверенный голос.       – Шисюн?       Явился лишь сейчас? Или скрывался за чарами?       – Шиди Хань проделал долгий путь с двенадцатого пика на четвёртый, чтобы сопроводить Шэня на Цяньдиннин? – спросил он с насмешливой улыбкой, не отрывая взгляда от зеркала – повязать волосы лентой и заколоть гуань было непростой задачей.       Хань Циншуань замер за его спиной. Не сдержавшись, он ухватил несколько прядей чёрных длинных волос и пропустил сквозь пальцы.       – Словно шёлк, – прошептал он тихо.       – Что? – поразился Шэнь Цинцю, вздрогнув.       Лорд Цяньдиннин отпрянул, словно едва очнулся.       – Путь долог. Энергия шисюна нестабильна. Из уважения к старшему и его безопасности, Хань должен был так поступить.       – О? – насмешливо спросил Шэнь Цинцю. – Какая любезность. И как давно шиди вспомнил о приличиях?        –Хм, – ответил тот, нахмурившись. Однако не отвернулся, продолжая разглядывать лицо мастера Сюя в бронзовом зеркале.       Выдохнув, Шэнь Цинцю опустил руки на колени. Ничего не выходило. Пряди никак не желали лежать ровно, то и дело норовя выбиться из-под ленты.       – Шисюну нужна помощь? – спросил Хань Циншуань, склонившись к его уху, тут же вспыхнувшему от смущения.       – Каждый раз... после травяного настоя они не желают слушаться, – пожаловался лорд Цинцзин.       Со странной улыбкой лорд Цяньдиннин развязал ленту цвета цин и водопад шёлковых прядей хлынул на хрупкие плечи. От прекрасного образа – чуть опухших капризных губ и слегка сведённых чёрных бровей Хань Циншуань несколько мгновений не мог очнуться.       – Шиди? – наконец, обернулся Шэнь Цинцю.       «Тысяча пунктов возбуждения?! Да как такое возможно?! Система, ты ошиблась в подсчётах!»       [Всё правильно.] – возразила та.       Пальцы Хань Циншуаня дрожали, когда он сжал в руках гребень и стал осторожно расчёсывать длинные волосы, с наслаждением прикасаясь к ним.       Шэнь Цинцю с сомнением взглянул на получившуюся причёску. Пучок был так мал, что волосы блестящим водопадом стекали на спину и плечи, ложились волнами на меховой ковёр. Сам он оставлял пряди за спиной, большую часть убирая под шпильку. Человеку из современного мира довольно тяжело вдруг обзавестись роскошной шевелюрой. За три года он так к этому и не привык...       Ещё раз посмотрев в зеркало, мастер Сюя перевёл взгляд на покрасневшее лицо Хань Циншуаня.       – Если шисюну не нравится, Хань сейчас же...       – Нет, – перебил тот, поднимаясь. Его до сих пор пробирал озноб от нежных, осторожных прикосновений этого человека. Ощущения были слишком странные и... неправильные! Он не желал признать это, но испытал немалое удовольствие, пока лорд Цяньдиннин причёсывал его. – Разве может Шэнь и дальше отнимать время шиди? Управляя пиком Тысячи Наставлений, ты наверняка ценишь каждое мгновение.       Тот чуть приподнял бровь.       – На пике Цяньдиннин чётко распределены обязанности. Кроме лорда, там есть старейшины и наставники. Мне вовсе не обязательно находиться там всегда.       Он вздохнул и посмотрел на Шэнь Цинцю так нежно, что тот немедленно отвернулся, прячась в собственной слепоте.       – Там, куда ты собираешься, опасно. Хань не может отпустить тебя... одного.       Шэнь Цинцю выбрал несколько вееров, тёплые плащи и гуцинь, поместив их в пространственное кольцо.       – Но не может ведь шиди отправиться в лес древесных зверей со мной, – возразил он задумчиво.       Хань Циншуань, конечно же мог. Однако, видя настороженное отношение этого человека, не ответил. Знает ли он, что?..       – В городе у ущелья Цзюэди ты исцелил огненного дракона... – начал он, следя за реакцией лорда Цинцзин.       – О? – отозвался тот, чуть заметно вздрогнув.       – Более того, благодаря тебе он обрёл новые способности и невиданную доселе мощь. Этому зверю минула сотня тысяч лет. Он уже достиг зрелости и стал Чилуном. Его ядро смертельно опасно для твоего хрупкого элемента, однако ты не побоялся помочь ему. Чилун желает отправиться в лес древесных зверей с тобой.       Шэнь Цинцю возмутился:       – И как я должен справиться с ним?! Чилун ведь гораздо выше десятого уровня! Он давно переступил пределы бессмертия и вошёл в Сферу Первых Небес! Он больше не принадлежит этому миру! Чилун – небесный зверь, божество! Разве он будет послушен?       Хань Циншуань сокрушённо покачал головой.       – Мудрость и знания Чилуна огромны. Он будет полезен тебе. За остальное не тревожься. Для него не существует барьеров. И если бы он пожелал уничтожить эти земли, ничто не могло бы его остановить.       Шэнь Цинцю задумался.       – Шиди Хань, ты ведь знаешь, что на Чилуна объявлена охота. Лес древесных зверей всего лишь небольшой внутренний мир. И случись беда, твой огненный дракон окажется заперт там, словно в ловушке.       Хань Циншуань с облегчением выдохнул. Значит, Шэнь Цинцю не догадывается о его тайне.       – Тогда он тем более должен отправиться с тобой. Мощь дракона непостижима. А твоё драгоценное ядро и так слишком часто подвергается опасности. Ты нуждаешься в защите.       – Хорошо, – сдался лорд Цинцзин. – Так и быть, я согласен взять его с собой.       Хань Циншуань чуть заметно улыбнулся. Ох, согласен! Попробовал бы он отказаться!       – Шиди Хань, ты тоже не доверяешь моим способностям к полёту? – вдруг изменил тему разговора лорд Цинцзин, пряча за веером чуть зарумянившиеся скулы.       Тот в ответ тихо хмыкнул.       – Мы все напуганы состоянием второго лорда секты. Тебе и самому стоит быть осторожнее.       Шэнь Цинцю вспыхнул от гнева, с треском захлопнув веер. Он уже собирался взорваться отповедью, когда сильная ладонь лорда Цяньдиннин закрыла его рот.       – Ученики так привязаны к мастеру Шэню, что и на мгновение не желают оставить одного? – спросил Хань Циншуань громко, не отрывая взгляда от затянутого бумагой окна.       Лишь теперь лорд Цинцзин почувствовал тень чужого присутствия. Столь лёгкую и неуловимую, что сам он не обратил бы на неё внимания.       В первое мгновение он решил было, что это и есть виновник его недавнего позора и лишь отрезвляющее возражение Системы вернуло его на землю.       Нет, дождь из цветочных лепестков, очевидно, являлся изменённой техникой «Падающие цветы, летящие листья», которой владел каждый адепт Цанцюн. Однако, нужно иметь непревзойденный талант, чтобы изменить уже существующую технику. Подобного гения среди учеников пика, кроме разве что Ло Бинхэ, не было. Человек, подвергший его такому испытанию, не принадлежал Цинцзин.       Кто же прячется за окном, подслушивая разговор? У Ци или Цзы Вэй? Однако внешним ученикам запрещено подниматься во владение внутреннего учения, а Бамбуковая Хижина и вовсе закрыта печатью! Значит, этот человек либо его личный ученик, либо человек, переступивший шестидесятый ранг.       Отстранившись, Шэнь Цинцю прислушался, вопросительно посмотрев на Хань Циншуаня.       – Сбежал, – вздохнул тот. – Впрочем, у нас всё равно нет времени. Друг это или враг, разберёмся позже.       Шэнь Цинцю онемел.       «Разберёмся?! Святые небеса, да ты никак поселиться на Цинцзин решил?!»       Не ответив, он ступил за порог и едва не вскрикнул – у самых дверей, вылизывая огромную лапу, их ожидал крылатый лев бисю.       – Боги, этому Шэню кажется, лететь на мече гораздо безопаснее... – произнёс мастер Сюя слабеющим голосом, отступая.       Однако, Хань Циншуань лишь закатил глаза и вскочил, словно лихой наездник, на золотистую спину зверя. Протянув руку, он ждал, пока лорд Цинцзин вложит в его ладонь свои тонкие белые пальцы.       Шэнь Цинцю выдохнул и, взяв себя в руки, сжал запястье лорда Цяньдиннин, собираясь сесть позади. Однако лев бисю, своенравный и капризный зверь, внезапно устремился в небеса огромным прыжком.       Хань Циншуань подхватил мастера Сюя, сжав его тонкую талию в объятиях.       Несколько мгновений тот, пытаясь совладать с накатившим ужасом, молчал, позволяя прижимать своё изящное гибкое тело к тугой груди, вздымающейся от волнения.       – Я же говорил, что бисю не ручной зверёк! Он лют и свиреп! Боги, хорошо, что он не решился пообедать на лету этим Шэнем! – прошипел он, наконец, устраиваясь удобнее.       Хань Циншуань не разжимал рук. Он с наслаждением вдыхал горьковатый аромат волос и улыбался, заметив алый цветочный лепесток, задержавшийся на коже во время утреннего омовения и запутавшийся в волосах.       Этому хрупкому божеству нечего бояться. Он никому не позволит причинить ему боль.       Шэнь Цинцю, убедившись, что зверь больше не обращает на него внимания, попытался ослабить хватку лорда Цяньдиннин. Чего это он замер позади? Неужели, погрузился в медитацию? Однако мастер Сюя не мог стерпеть такого отношения! С какой стати он обвился вокруг, словно змей?!       «Система, ты можешь сказать, что сейчас чувствует этот человек?»       [Хань Циншуань абсолютно счастлив. Эта шкала достигает 97 пунктов из 100. Он испытывает наслаждение, удовольствие, безмятежность и радость.]       «Да как такое может быть?! – возмутился Шэнь Цинцю. – Совсем недавно он меня презирал, словно червя, а сейчас рад тому, что я направляюсь на Цяньдиннин? Что у него с головой?! Или... Он задумал какую-то... подлость? Неужели на пике Тысячи Наставлений меня ждёт ловушка? Но... Но... Мы ведь никогда раньше не ссорились, не так ли? Однако, Шэнь Цинцю боялся Хань Циншуаня, значит...»       [Действительно, я отыскала в воспоминаниях один эпизод прошлого. Они уже встречались]       «Но ты ведь говорила, что никогда раньше они... не сталкивались! Святые небеса, Система, тебе вообще можно верить?!»»       [Я ориентировалась на сюжет. Но он следует за Ло Бинхэ! Память Шэнь Цинцю говорит о другом.]       «Покажи.» – сглотнул Шэнь Цинцю, готовясь к очередной жуткой сцене. Жизнь этого человека в прошлом была полна чудовищных событий.       [Закройте глаза. Дышите глубоко и ровно. Активирую медитативное восприятие прошлого.]       «Это ещё что?!» – не сдержался тот. Никогда раньше Система не давала ему подобных инструкций.       [Это поможет вам вспомнить как можно больше. Досчитайте до десяти и открывайте глаза.]       Шэнь Цинцю послушно выполнил наставления. Досчитав до десяти, он очнулся у Радужного Моста на Цяньдиннин. Безмолвный свидетель, он мог лишь наблюдать за происходящим.       Шэнь Цинцю был юн. Его волосы ещё не венчала гуань. Лишь скромная лента без привычных звонких украшений терялась среди шёлковых прядей. Очевидно, это время, когда он ещё был старшим учеником Цинцзин. Прячась за балюстрадой галереи, идущей сквозь пик, он наблюдал за барьером Цяньдиннин, пытаясь отыскать слабое место.       В груди щемило от страха и тоски. Шэнь Цинцю чудовищно боялся и тревожился. Но за кого?       Наконец, заметив несовершенство, юнец, используя нефритовую именную табличку, проник за барьер. Безмолвный дух, открыв рот, ругал его на чём свет стоит – ведь эта нефритовая табличка принадлежала главе Юэ! И он едва ли отдал её по доброй воле! Юный Шэнь Цинцю мчался по мосту, борясь с чудовищными наваждениями. Это место было полно иллюзий, в которых воплощались самые страшные кошмары.       Шэнь Цинцю остановился, увидев перед собой человека из воспоминания. Цю Цзяньло? Кажется, его звали так?       – Куда это ты собрался? – произнесла иллюзия надменным тоном. – Разве я тебя отпускал? Сколько раз говорить тебе, жалкий пёс, ты принадлежишь мне! Каждая капля твоей крови, твоё тело и душа – мои!       – Нет! – выкрикнул юноша, направив меч в грудь врага. Из глаз цвета цин хлынули слёзы, а кончик клинка дрожал. – Уходи! Я больше не хочу причинять тебе боль!       В руках Цю Цзяньло появилась плеть из кожи столетнего питона. Она обладала собственной ци, позволяя человеку без духовных сил управлять немалой мощью.       – Вот как? Какая любезность! – расхохотался тот. – Неблагодарный ублюдок, я подобрал тебя с грязных городских улиц, где ты готов был драться с собаками за кусок хлеба! Но ты...       – Замолчи, – закричал юноша, метнув в иллюзию яростную атаку и помчался прочь.       Цю Цзяньло растворился позади. Однако юноша вновь остановился, с неверием глядя на прекрасную девушку в белом. Её одежды были окровавлены, а глаза медленно пустели.       Подхватив её в объятия, Шэнь Цинцю, дрожа от страха, прижал хрупкое тело к себе.       – Нет, Фэн-эр! Как ты могла оказаться здесь?! Кто посмел обидеть тебя, ведь Юэ Ци клялся нас защищать! Фэн-эр! Фэн...       С губ девушки сорвался последний вздох.       Шэнь Цинцю утёр слёзы рукавом и помчался вперёд, закрыв глаза.       – Это всё неправда! Это ложь! Вам не остановить меня этими жалкими иллюзиями!       Целую палочку благовоний мчался юный заклинатель сквозь туман, пока, задыхаясь, не оказался на площадке у моста. Пик Цяньдиннин имел особую географию – на этой горе существовал собственный мир.       Круглая площадка была около двух ли. С неё можно было улететь, воспользовавшись мечом, либо сойти по белой лестнице к плывущему в воздухе каменному острову.       Шэнь Цинцю знал, что это за место – Дворец Справедливости, куда приводили провинившихся. От этого каменного острова тянулись тяжёлые чёрные цепи, соединяющие его с девятью такими же пугающими, голыми, чёрными обломками скал, парящими в вышине – залы наказаний. Исходящий жаром Первый Зал, заледеневший Второй, плывущий в бесконечной стихии молний Третий... Один остров был чудовищней другого. Здесь томились в тяжёлых испытаниях те, кто провинился перед сектой Цанцюн.       Шэнь Цинцю почувствовал дурноту. Он ещё не получил меч и не мог летать – его путь лежал к вратам Дворца Справедливости.       Он отринул сомнения и бросился вниз по ступеням. Достигнув острова, юноша прыгнул на первую цепь, собираясь пройти по ней, словно по мосту. Используя барьер, он, возможно, сможет миновать чудовищные земли этих темниц и достигнет Площадки Забвения – места, где начинались владения внешнего учения Цяньдиннин.       Пока с ним нефритовая табличка Юэ Цинъюаня, ничего не случится!       Однако, когда он спрыгнул на площадку из красного нефрита, мягко сияющую пурпуром границ печати, юноша был измождён настолько, что не мог держаться на ногах. Его одежды превратились в клочья, а ладони были обожжены. Пройти девять островов оказалось так трудно! К тому же, его заметили и сейчас по следам вторженца неслась стая преследователей.       Собрав последние силы, он оглянулся – ему нужно было попасть в Город Мудрости, который, говорят, охраняет сам Чилун.       Безмолвный дух никак не мог понять, что нужно этому мальчишке? Ради чего он так страдает? Неужели и здесь причиной Фэнхуан?       Нет, он ведь видел её на мосту! Он был бы испуган гораздо сильнее, будь всё дело в ней! Тогда зачем?!       Шэнь Цинцю сжал пальцы в кулаки. Он с таким трудом выкрал из кабинета Юэ Цинъюаня карту пика Цяньдиннин и нефритовую табличку! Как же сейчас он может сдаться?! Ведь разноцветные крыши Дворцов Знаний виднелись в синеватой дымке!       Но выхода не было. С этой площадки можно было только улететь.       Однако, может быть тропы скрыты иллюзией? Закрыв глаза, он опустился на колени и приложил обожжённые ладони к холодному камню. Сил так мало! Ох, эту печать устанавливал весьма опытный заклинатель! Даже он, несущий в себе знания небесного клана Шэнь, не может проникнуть в её суть!       Неужели этот Шэнь не сможет выбраться?!       Едва юноша поднялся на ноги, его окружили люди в серебряных масках. Их одежды были черны, как ночь. А багровые драконы, змеящиеся по шёлку, казались живым напоминанием о проступках, что совершил Шэнь Цинцю. Юноша обречённо закрыл глаза. Стража Дворца Справедливости... Он...       – Великий старейшина желает видеть тебя, – холодно произнёс один из мужчин. – Следуй за мной.       Шэнь Цинцю опустил глаза. Теперь, когда у него не осталось сил, он не мог бы сбежать. Выдохнув, он последовал за стражем в открывшиеся пространственные врата. Ох... Значит, это печать пространства? Шэнь Цинцю закусил губу – ему бы не хватило сил активировать заклинание, даже пойми он его смысл.       Святые небеса, на что же он надеялся?       Дрожащий, обессиленный, израненный юноша был оставлен в богатом даоцзафане, полном резных украшений, золота и шёлка.       Оглядевшись, Шэнь Цинцю судорожно вздохнул. Даже глава секты не позволяет себе подобной роскоши! Так почему же какой-то старейшина Цяньдиннин собрал вокруг себя такие сокровища?!       – И что же юный ученик Цинцзин желал отыскать здесь? – внезапно спросил густой, мрачный голос таким ледяным тоном, что юноша вздрогнул.       Он не мог разглядеть говорившего в сумраке залы. Пусть солнечный свет проникал в затянутые бумагой окна, но аура гнева этого невидимого хозяина словно сгущала тьму.       Шэнь Цинцю поник, обняв себя за плечи и дрожащим голосом дерзко произнёс:       – Кто вы такой? Почему Шэнь должен отвечать тому, кто не желает показать лица?       – Думаешь, это умно? – с яростью спросил тот. – Пользуясь доверием молодого главы секты, выкрал его нефритовую табличку, проник на Цяньдиннин, оскорбил старшего неуважением!       Сильные пальцы внезапно сжали горло Шэнь Цинцю и в цуне от его лица возникли пурпурные глаза.       – Тебе и впрямь стоит задержаться здесь! – прошипел незнакомец.       Юноша схватил его за запястье в попытке освободиться из хватки, но...       – Вы... Вы лорд Хань?! – прохрипел он, не на шутку испугавшись. Святые небеса, если это так, его жизни настал конец – этот заклинатель так обидчив!       Швырнув юнца на пол, тот взглянул на него сверху вниз.       – Щенок, – прошептал он в ярости. – Отвечай, что тебе здесь нужно?       Приподнявшись, Шэнь Цинцю потёр ушибленное плечо и упрямо сжал губы.       – Вот как? Молчишь? – спросил заклинатель. – Тогда я заставлю тебя ответить!       Вмиг мириады свечей вспыхнули вокруг, словно звёзды на небосклоне. Задохнувшись от страха, юноша оглянулся и медленно отполз прочь, с ужасом глядя в разъярённое лицо, закрытое полумаской.       Старейшина Цяньдиннин взмахнул багровым рукавом и мгновение спустя алые лепестки цветов, словно кровавый дождь, посыпались со сводов зала. Касаясь тела, они, словно молнии, пронзающие насквозь, причиняли нестерпимую боль. Закусив губу, Шэнь Цинцю вздрагивал, но не раскрывал рта.       – Техникой падающих цветов и летящих листьев обладает каждый адепт Цанцюн, – холодно произнёс незнакомец. – Она может стать сильнейшим защитным барьером. Однако, у неё есть и свойство контроля. Тебе ведь не нужно объяснять, что под её воздействием ты не сможешь промолчать или солгать? Что тебе нужно на Цяньдиннин?       – Я скажу! – не выдержал мальчишка. – Прекратите, лорд Хань!       – Хм, – ответил тот.       Лепестки по-прежнему осыпали тело Шэнь Цинцю, но больше не причиняли боли.       – Глава Юэ сказал, что на пике Тысячи Наставлений, в Девятом Дворце Знаний есть врата в лес древесного духа... но пустить туда Шэня не пожелал! – захлёбываясь отчаянием, начал тот. – Как же ученик мог доказать, что достоин этой чести?! Шэнь решил, что если он сможет добраться до нужного дворца, отыскать врата и войти в нужный мир будет легко... Ученик не знал...       Склонившись до земли, чтобы не выдать непрошеных слёз, Шэнь Цинцю коснулся лбом пола.       – Глупец! – рявкнул Хань Циншуань, в ярости сорвав с себя маску и отбросив её прочь. – Глава Юэ совсем избаловал тебя! Настолько, что ты посмел явиться на Цяньдиннин! Он намеренно не рассказывал тебе о том, как опасен пик Тысячи Наставлений, желая уберечь от опасностей, но ты решил, что можешь презреть барьеры и...       – Шиди Хань, – раздался мягкий голос главы Цанцюн за спиной Шэнь Цинцю. – Не будь так суров. Это моя вина. И я готов принять за неё наказание.       Шэнь Цинцю вздрогнул и сжался в комок, сгорая от стыда. Святые небеса, что же он натворил?! Во время атаки Хань Циншуань наверняка смог узнать, что у него древесные меридианы... Ещё и Ци-гэ оказался в это втянут! Какой стыд! Главе Цанцюн, едва вступившему на пост, пришлось мчаться на самый дальний пик, бросив все дела, дабы спасти этого своевольного младшего брата!       – Главе Юэ не стоит щадить этого юнца, – сурово ответил Хань Циншуань. – Может быть, зная правду, он не осмелился бы на подобное!       – Шиди Цинцю, – тихо прошептал Юэ Цинъюань, опускаясь рядом. – Разве Юэ не говорил, что ты сможешь отправиться в лес с древесной ци, когда достигнешь сорокового ранга? Ты ещё слишком слаб, а это место опасно...       Сложив руки, Шэнь Цинцю поклонился главе секты.       – Глава Юэ, ученик провинился. Он готов принять любое наказание!       Хань Циншуань, закатив глаза, отвернулся... Святые небеса, да как величайший гений мира бессмертных, покоривший Сюаньсу, может быть так слаб перед этим юнцом?!       Вынырнув из воспоминаний, Шэнь Цинцю едва не упал со спины бисю, увидев лицо Хань Циншуаня в трёх цунях от себя. Лорд Цяньдиннин не отрывал от него восторженного взгляда.       Заклинатели находились у дома главы пика и, очевидно, довольно давно. Духовный зверь мирно спал, расположившись на площадке у ворот павильона.       Мастер Сюя поразился, не веря, что этот Хань Циншуань и тот, из воспоминания – один и тот же человек.       Ах, всё же алые лепестки и впрямь его проделки! И каким же свойством обладал этот цветочный дождь?!       – Когда Шэнь был на Цяньдиннин в последний раз, помнится, единственным желанием шиди было содрать с него шкуру, – с раздражением произнёс Шэнь Цинцю, заставив собеседника покраснеть. – Когда это твоё отношение так изменилось? Уж не захватил ли шиди какой-нибудь дух?       [Лучшая защита – нападение!] – поддержала Система.       «И почему я не могу назначать тебе штрафные очки?! – возмутился тот в ответ, получив сто баллов сварливости. – Этот Шэнь так зол, что мог бы преодолеть отметку в тысячу пунктов гнева!»       – Это давно в прошлом, – вздохнул Хань Циншуань, спрыгивая на землю и помогая спуститься Шэнь Цинцю. – Тогда я думал, что ты подло используешь всех вокруг, чтобы добиться успеха.       Лорд Цинцзин вспыхнул от гнева и попытался вырвать свои изящные пальцы из крепкой хватки большой горячей ладони.       – Но Хань ошибался, – продолжил тот тихо. – И смеет надеяться, что шисюн простит его за это заблуждение.       Мягко опустившись на землю рядом, Шэнь Цинцю внимательно взглянул в пурпурные глаза. Святые небеса, он это всерьёз?!