Система Реабилитации для Главного Злодея, или В финале Шэнь умрёт

NC-17       Шэнь Цинцю, вежливо улыбаясь, смотрел в лицо Юэ Цинъюаня, проклиная печать Небесного Ствола. Всё-таки Ло Бинхэ чем-то выдал свой план и они явились к подножию Грозового Пика, дабы защитить её!       – Значит, деревня Мэйлин находится на вершине? – вздохнув, спросил глава Юэ. – А вы – скромный лекарь, что спустился с горы, дабы пополнить запасы лекарственного сырья?       Шэнь Цинцю поклонился.       – Всё верно, – улыбнулся он, недоумевая. Юэ Цинъюань не смог раскрыть его маскировку? Или притворяется?       – Господа бессмертные заклинатели прибыли в Мэйлин для тренировки? – полюбопытствовал он, прищурившись.       – Лекарь Шэнь Юань! – раздался голос позади. – Лекарь Шэнь, да постойте же вы, подождите!       Шэнь Цинцю оглянулся. К нему бежал один из деревенских жителей. Задыхаясь, он схватился за грудь и остановился рядом, пытаясь отдышаться.       – Ох! Лекарь Шэнь, вы опять не взяли с собой доули! – произнёс он, протягивая молодому человеку соломенную шляпу. – Вот увидит вас князь Шу, хлопот не оберёмся! Ещё и сумку с духовными камнями оставили!       – Хэ Цзинь, – чуть покраснев, мягко ответил лекарь, надевая шляпу. – Доули не помешает князю узнать меня. К тому же ему и впрямь нужна помощь – его супруга очень больна...       – Князь Шу? – произнёс Му Цинфан за спиной Юэ Цинъюаня. – Му с ним знаком. Если юноша проводит нас к поместью, может быть, мы сможем ему помочь. К тому же он, как выпускник императорской академии, может знать... где находится то, что нам нужно.       Хэ Цзинь помогал Шэнь Цинцю в лавке, где тот вот уже два с половиной года продавал лекарственные снадобья. Отца этого человека он когда-то нашёл в лесу неподалёку с чудовищными ранами, оставленными звериными когтями и зубами, и принёс в Мэйлин. Целых два месяца боролся он за жизнь мужчины и смог победить смерть... Тот выжил, а Хэ Цзинь в благодарность готов был отдать лекарю собственную душу, всячески помогая и беспокоясь по мелочам.       Шэнь Цинцю, посмотрев на Хэ Цзиня, кивнул и поспешил в город у подножия. Он радовался тому, что выбрал простой наряд деревенского жителя. Он состоял из двух слоёв серой грубой ткани. Никто бы не узнал в этом загорелом, простоватом молодом человеке с соломенной шляпой на голове и корзиной за спиной изысканного, прекрасного лорда Цинцзин.       Целых два с половиной года он жил так, как считал нужным. Так, как желал сам. Выращивал целебные травы, наслаждался тихой, мирной жизнью, бродил по горам и лесам... Его ци была надёжно сокрыта артефактом, что подарил ему глава деревни Мэйлин. Настолько, что даже Юэ Цинъюань не смог его узнать... Он же помогал менять внешность. Тонкие браслеты, которые он никогда не снимал, обвивали запястья. И их мощь была очевидна. Они скрывали наличие ци – Шэнь Цинцю казался самым обычным человеком.       Жители отнеслись к нему с пониманием. Никто не проявлял любопытства и не пытался узнать, кто он на самом деле. И Шэнь Цинцю был благодарен за это, прощая возмутительные домыслы, что порой слышал.       «Вот ты не думаешь, что наш лекарь ученик какого-нибудь алхимика?! Может он и сам такого ранга, что и представить страшно! Вдруг он с императорского двора?!»       «Да не придумывай уже! Лишь бы не работать! А ну иди обрабатывать рис!»       Порой Шэнь Цинцю забавляли эти досужие слухи, однако, иногда они были весьма близки к правде:       «А может и заклинатель, кто его разберёт? Сейчас многие из них пропадают без следа. Барьеры с Царством Демонов то и дело рвутся. Может, наш лекарь адепт какой-нибудь секты. Память потерял или разрушил ядро... Всякое случается.»       От такого Шэнь Цинцю пробирала дрожь и он вспоминал прохладу заснеженных пиков Тяньгун и бамбуковую свежесть Цинцзин...       Деревня Мэйлин утопала в зелени. И вокруг своего дома, что одновременно был и лавкой, Шэнь Цинцю посадил бамбук... Он пришёл сюда больше двух лет назад и остался под собственным именем – Шэнь Юань.       Со временем к нему привыкли и полюбили. Лекарь Шэнь Юань был живым и смешливым, полным странных идей и непонятных слов. Иногда он брался за цинь и начинал петь. Отзвуки его голоса достигали облаков и дарили жителям безмятежность и душевный покой.       Лекарь Шэнь стал благословением Мэйлин, благодатным ветром, веющим с гор...       Каждый был готов помочь ему всем, чем мог. И Шэнь Юань мог не притворяться надменным и беспристрастным злодеем. Ведь здесь его характер не ограничивала Система. Здесь не было никакого ООСа. В Мэйлин Шэнь Юань мог быть собой.       Внезапная встреча с лордами родной секты у подножия горы вернула его к реальности. Проводив их взглядом, он тяжко вздохнул. Очевидно, они здесь, чтобы помешать Ло Бинхэ разрушить печать Небесного Ствола... Но... Не знают, где она находится?       Ох! Неужели время уже пришло?! Боги! А он так и не достиг пятидесятого ранга, едва ступив на сорок восьмой!       Шэнь Цинцю прислушался к себе, ожидая разочарования, однако, в его груди трепетали мотыльки радостного предвкушения!       Все эти годы Шэнь Цинцю видел Ло Бинхэ каждую ночь... Тот появлялся в его снах... таких безмятежных, полных заботы и нежности снах о мирной жизни вдали от власти и суеты... Ах! Шэнь Цинцю больше не сетовал на свою мужскую немощь, осознав, что ошибался. Дело вовсе не в том, что он предпочитает мужчин. Кажется, ему вовсе нет разницы... Ведь единственным, на кого реагировало его тело, был Ло Бинхэ.       Шэнь Цинцю тосковал о нём. Он так безумно хотел увидеть этого мальчишку! Так хотел прикоснуться к шёлковистым волосам, что от нетерпения дрожали пальцы! Если бы только Ло Бинхэ мог взглянуть на него с такой же нежностью и улыбнуться так же ослепительно, как в его снах... Он бы смирился с судьбой отрезанного рукава!       Вернувшись в деревню в сумерках, Шэнь Цинцю с наслаждением забрался в лохань с горячим настоем, а затем отправился в кровать. Пусть его маленький скромный дом не имел ничего общего с Бамбуковой Хижиной, полной изысканных вещей, здесь он чувствовал себя свободным.       Его постель была удобна, подушка мягка, а одеяло тёплым. Вытянувшись, он улыбнулся и посмотрел в потолок.       «Жи Юсюнь, рядом с Грозовым Пиком появились бессмертные. Значит, скоро я увижу Ло Бинхэ? Однако как же Шэнь заменит Юй Цзыю? Ведь мальчишка очень силён. Он тут же заметит обман.»       [По оригинальному сюжету Ло Бинхэ будет ранен так сильно, что не сможет использовать духовные силы. К тому же, будет слеп. Вам всего-то и нужно – подделать голос.]       – Подожди-ка, – прошептал Шэнь Цинцю, словно о чём-то вспомнив. – Разве мог Ло Бинхэ упустить такой шанс и не затащить красотку в постель? А если у него появится такое желание, как я смогу заменить женщину?!       Жи Юсюнь готова была хлопать в ладоши от радости. Ох, у неё всё получилось! Шэнь Цинцю готов к встрече и даже подумывает о постели!       К несчастью, главный герой всё ещё прочно держится за воспоминание о Юй Цзыю. Может быть, там, в горной хижине ей удастся открыть мальчишке глаза!       [Не думайте об этом. Давайте решать проблемы постепенно. Ведь сейчас мы не можем с уверенностью опираться на сюжет.]       Шэнь Цинцю с готовностью согласился. Он закрыл глаза и приготовился к очередному сладкому сну.       Жи Юсюнь ещё раз перечитала то, что должно было стать новым сновидением и удовлетворённо кивнула.       Нужно придумать, как быть с Ло Бинхэ! Шан Цинхуа строчил скабрезные книги, которые так любил Мобэй-цзюнь. Но, на главного героя они не производили впечатления. Он лишь с ухмылкой пролистывал их, хотя порой герои были так похожи на него и Шэнь Цинцю!       Однако в ночной тишине опочевален слышались его приглушённые стоны. Порой его сны наполнял горький аромат хризантем, а ладони жадно скользили по гибкому мужскому телу.       Он не испытывал неприязни. Боги, всё совсем наоборот! Ему нравилось ощущать тугие мышцы напряжённого живота, розовые горошины сосков, выступающие ключицы. Нравился низкий голос Шэнь Цинцю, его тихие стоны... Нравилось, как он плавно опускался и поднимался, скользя вдоль нефритового столпа, оперевшись ладонями о его бёдра и выгибаясь дугой...       Иногда эти сны казались Ло Бинхэ более настоящими, чем сама жизнь. Он жаждал их и боялся.       Неужели же он предпочитает мужчин? Отчего каждый раз поутру нефритовый корень так мучительно твёрд, что приходится немало потрудиться над этим бутоном! И здесь он мог бы представить Юй Цзыю, однако, его любовь к ней была столь чиста, что он не желал пачкать её подобными грёзами. А вот стоило подумать о Шэнь Цинцю и цветок страсти выпускал обжигающий густой нектар...       Однако, он всё ещё испытывал ярость, гнев и ненависть к этому человеку. И если представится возможность... Ло Бинхэ отомстит! Хотя, возможно, эта месть окажется... неожиданной. Переживёт ли Шэнь Цинцю подобный стыд?       Однако, мысль о том, что император Царства Демонов – надкушенный персик не давала Ло Бинхэ покоя. Он был так грозен и свиреп, что никто, даже Цзючжун-цзюнь, отец Ша Хуалин, что жаждал власти любой ценой, не смел перечить. Ло Бинхэ знал, что многие скрывают в улыбке нож, таят мечи за пазухой, мечтая вонзить их в спину этому юному правителю, оттого и был недоверчив и лют.       Ло Бинхэ едва надел гуань. Его длинные волосы были забраны в высокий хвост, перехваченные серебряной шпилькой в виде дракона. Одеяния из шести слоёв изготовленны лучшими мастерами из удивительного, особого шёлка. Он был так тонок, лёгок, текуч и прочен, что мог заменить доспех. Таких шелкопрядов выращивали лишь в далёком небесном царстве, где прекрасные девы в золотом солнечном свете собирали тутовый лист... Об этом месте ходили легенды. Каждый хотел попасть в Небесный Дворец и взглянуть на красавиц, а может быть, и похитить парочку в гарем.       И Ло Бинхэ был тем, что рвался туда всей душой. Ведь владыка Сферы Первых Небес объявил о состязаниях, где главным призом будет его собственная дочь – Юй Цзыю...       А-Цзыю... Он никогда не сомневался, что она явилась к нему с небес! Теперь Ло Бинхэ была понятна тайна её присутствия в Цанцюн! Юй Цзыю – дочь небесного императора. И этот Ло должен стать достойным её руки!       За три года, что Ло Бинхэ провёл в Царстве Демонов, он накопил множество знаний. Ещё в Цанцюн его жажда нового была неутолимой – Ло Бинхэ прочёл тысячи книг. И сейчас, оказавшись здесь, продолжал свой путь. Техники меча, военные трактаты, книги по управлению, стратагемы и руководства для игры в вэйци... В этой игре он добился особых успехов, используя вместо камней живых пешек. Каждый разговор, каждый его шаг, каждый бой был партией в вэйци.       И Ло Бинхэ всегда выходил победителем.       Он просчитывал каждый шаг, отринув юношеское безрассудство. И здесь, среди тьмы и пороков, утопая в сумраке чужих желаний, он чувствовал себя карпом, приближающимся к вратам дракона. Ещё немного и он превратится в величайшего правителя мира тьмы!       Его нрав портился день ото дня. Драгоценный меч, которым Ло Бинхэ так дорожил, поглощал его рассудок, хотя и увеличивал мощь почти вдвое. Заблудившийся среди теней, среди иллюзий Синьмо, он невольно разрушал себя изнутри. И когда его безумие достигло пика, Ло Бинхэ едва не уничтожил дух учителя Мэнмо.       Его спас Владыка Ло, которому безумие дарило свободу. В такие часы, когда он мог бы овладеть разумом мальчишки, демон снов мешал ему. Однако Владыка Ло помнил и почитал его. Он не мог избавиться от старого демона. Нет. Ему необходимо было отыскать новое пристанище.       И этим пристанищем мог стать высокоуровневый магический зверь.       Мэнмо вовсе не был против, напуганный вспышкой ярости своего воспитанника. И как бы Ло Бинхэ не сожалел о содеянном, как бы не винил себя, понимал, что учитель прав.       Однако, до тех пор, пока пристанище не будет найдено, юный император обещал не притрагиваться к Синьмо. Его прекрасный меч до времени отправился в императорскую сокровищницу, а на смену пришёл обычный, ничем не выдающийся клинок, найденный им при изучении старых тюрем Дворца Тьмы, куда он перебрался через год после своего появления.       Здесь жили прошлые поколения священных императоров Царства Демонов. Здесь он черпал знания и мощь прошлого. Старые слуги рассказывали ему об отце, о славных битвах, об обманчиво лёгком, чуть наивном характере Тяньлан-цзюня...       Никто не смел поднять голос против законного наследника, однако тот никак не находил покоя. Ведь несколько вопросов всё ещё мучили его.       Он отрезанный рукав?       Именно в этот период случился переворот в ледяном государстве Мобэй-цзюня – король Северной Пустоши умер.       Наследный принц Мобэй пришёл в отчаяние, ведь весь его план рассыпался прахом! Ло Бинхэ ещё не достиг величия!       Он подозревал, что во время последней встречи государя и генерала Линьгуан-цзюня последний отравил правителя! Принц Линьгуан не слеп! Он не хуже Мобэя понимал, что происходит. И чем раньше умрёт король, тем больше шансов у него поднять восстание и занять трон!       Ситуация была столь плачевной, что даже Шан Цинхуа впал в отчаяние, боясь показаться на глаза своему царственному, но неуравновешанному возлюбленному. Однако где может скрыться человек, находясь в Царстве Демонов? Его преследовали голодные алчные взгляды, а от вида багровых языков, влажно скользящих по растянутым в ухмылке губам и вовсе бросало в дрожь.       Лорд Аньдин боялся приблизиться к Мобэй-цзюню, однако, остаться наедине с этой голодной ордой боялся ещё больше! Чаще всего Шан Цинхуа следовал за демоном, используя чары сокрытия.       Мобэй-цзюнь никогда не замечал его, однако, где бы они не остановились, Шан Цинхуа мог отыскать блюдо полюбившихся ледяных фруктов.       Даже сейчас, сидя за вэйци напротив Ло Бинхэ и раздумывая над следующим ходом, Мобэй-цзюнь не окружал себя ледяной аурой.       – Что тебя тревожит? – нахмурился юный император, поразившись глупому ходу противника.       – Тц, – ответил Мобэй-цзюнь, вздохнув. – Завтра я должен отправиться на церемонию принятия семи ступеней мастерства. За ней следует коронация и долгие празднества, длиной в месяц. Столица сияет огнями, угощение и церемониальное вино готово... Но... На устах моих подданных имя Линьгуан-цзюня... Этот наследник... Так и не смог занять место в их сердцах.       – Хм? – протянул Ло Бинхэ. – Ты же ненавидишь суету и гомон. Что же в этом странного? Разве подданные знают тебя? Ты дал им пищу, но забыл, что их глаза жаждут видеть тебя. Подданные хотят лицезреть твой прекрасный лик, слушать невыполнимые обещания, видеть стремления! Линьгуан-цзюнь рад дать им это. Ты же закрылся в Ледяном Дворце, погрузившись в заботы о благополучии государства. Однако, далеко не все, о ком ты печёшься, готовы понять тебя и поддержать. В любом случае, есть я. Весь юг и половина восточных земель Царства Демонов склонили выю под моей стопой. Думаешь, этого не хватит, чтобы удержать твой трон?       Мобэй-цзюнь поднял голову, взглянув на юношу. В его глазах синего льда теплилась надежда и... странное чувство душевного родства. Ло Бинхэ был для него ближе, чем брат. Это был единственный человек, которому он слепо доверял. И свой трон. И саму жизнь.       Слегка приподняв уголки губ, наследный принц Северной Пустоши кивнул.       – Значит, завтра и отправимся, – произнёс Ло Бинхэ, протянув руку к блюду с фруктами, совершенно внезапно оказавшемуся пустым. Покачав головой, он распорядился принести ещё, серебристо рассмеявшись.       – Шишу Шан заболеет, если будет поглощать столько холодной пищи. Это вредно для энергии ян.       Мобэй-цзюнь встревоженно нахмурился.       – Что же будет полезным?       Шан Цинхуа позади едва не подавился последним кусочком замороженного личжи. Святые небеса! О чём они говорят?! Как стыдно!       Его лицо и впрямь покраснело.       Ло Бинхэ чуть сузил свои обсидиановые лисьи глаза. О, у него, наконец, появилась возможность отомстить ему за все свои весенние ночи, которые он проводил в грёзах о Шэнь Цинцю!       – Мёд. Ло слышал, он полезен и как... особая мазь при танцах дракона и феникса...       Лицо Мобэй-цзюня покрылось лёгким, едва уловимым розовым румянцем. Ледяные демоны почти не краснели, такая реакция могла говорить о сильном смущении или высшем наслаждении.       Вздохнув, Ло Бинхэ распорядился приготовить нефритовую шкатулку с особым, целебным мёдом. У этого лакомства был густой янтарный цвет, горьковатый цветочный аромат и острый вкус. Передав драгоценное снадобье Мобэй-цзюню, юный император улыбнулся.       – До завтра ещё много времени. Лучше шишу принять лекарство сейчас.       Принц Северной Пустоши, нахмурившись, взглянул на партию, разорвал строй камней противника и поднялся вполне довольный.       Шан Цинхуа попытался выскользнуть прочь, надеясь на удачу. Может быть, ему всё же удастся отыскать в этом огромном дворце безопасное местечко? Ведь даже представить страшно, что придёт в голову его королю, раз уж в его руки попало такое снадобье!       Но сильные руки безошибочно сомкнулась на талии, спеша увести заклинателя в личные покои. Тот не мог сопротивляться воле ледяного демона. Каждый раз он чувствовал себя рядом с ним таким слабым и беспомощным, как...       – Ваше Величество, вы... вы и в самом деле завтра отправляетесь в Северную Пустошь? – не зная, как отвлечь его, спросил Шан Цинхуа.       – Ты по-прежнему не любишь холод? – ответил тот.       Шан Цинхуа вздохнул. Значит, он собирается взять этого несчастного лорда с собой! А он так надеялся отсидется в тихом императорском дворце!       – Ваше Величество... Этот Шан... Сможет ли он оставаться рядом с вами все эти дни? – встревоженно спросил лорд Аньдин, стараясь замедлить шаг.       Однако, Мобэй-цзюнь, полный нетерпения, подхватил его на руки и в пару шагов преодолел расстояние до опочивальни.       Мгновение и Шан Цинхуа оказался брошен на мягкую огромную кровать под расшитым серебром алым балдахином.       – Где ещё ты можешь быть? – надменно спросил ледяной принц, сбрасывая плащ и распуская узел пояса шёлкового халата. – Мои враги сильны и хитры. Они обязательно попытаются похитить тебя.       Шан Цинхуа в удивлении приоткрыл рот и уставился на Мобэй-цзюня.       – Ваше... Величество? – выдохнул он.       Ледяной демон склонился над ним, почти касаясь губ.       – Ведь ты моя единственная слабость, – прошептал он, накрыв влажные губы заклинателя жадным поцелуем.       У Шан Цинхуа кружилась голова. Мобэй-цзюнь никогда не говорил ему тёплых слов, держась надменно и равнодушно. В первую ночь, когда ледяной демон взял его содрогающееся от страха и желания тело, лорд Аньдин рыдал, как дитя...       Он был так испуган...       Однако, демон вовсе не собирался его отпускать. Невообразимым путём поняв, что Шан Цинхуа испытывает некое наслаждение наряду со страданием, Мобэй-цзюнь не давал ему вдохнуть, перепробовав все варианты, что лорд Аньдин когда-то описал собственной рукой...       Однако то, что могло произойти сейчас, выходило за рамки его фантазии. Чуть отстранившись, Шан Цинхуа коснулся губами уха своего господина, прильнувшего к его белой шее и тихо прошептал:       – Отдайте мне шкатулку, Ваше Величество. Шан знает, как использовать лакомство.       Мобэй-цзюнь хмыкнул и чуть прикусил обнажённую косточку ключицы. Шан Цинхуа вздрогнул.       – И как же? – спросил он, спускаясь к отвердевшему соску. Ему нравились эти драгоценные жемчужины. Нравилась их нежность; нравилось, как они твердели под ласками губ и языка; нравилось частое дыхание Шан Цинхуа и изгиб его спины... Тихий стон и дрожь... Пылающее, тонущее в пелене влаги тело...       – Доверьтесь мне... – выдохнул заклинатель, сжимая бёдрами сильное твёрдое тело Мобэй-цзюня.       Скользнув под многочисленные слои шёлка, демон накрыл округлые полусферы его мягких ягодиц и с наслаждением сжал их. Длинные пальцы дрожали от желания ощутить нежное, обволакивающее тепло, однако, Шан Цинхуа выскользнул из рук, не позволив ему подняться.       Умело обнажив крепкое тело демона, заклинатель в который раз с восхищением взглянул на подрагивающую колонну отвердевшей плоти. Он так изголодался, святые небеса! Ведь целый месяц Мобэй-цзюнь, занятый государственными делами, не желал никого видеть...       Склонившись, лорд Аньдин покрыл влажную прохладную вершину лёгкими, словно крылья мотыльков, поцелуями.       Мобэй-цзюнь тихо ахнул. Протянув руку к своему человеку, он распустил ленту для волос, наслаждаясь хлынувшим водопадом блестящего тёмного великолепия. Горячий язык Шан Цинхуа обвёл пылающий вулкан страсти. Тонкие пальцы демона погрузились в волны его волос. Он так хотел утонуть в обжигающей нежности губ возлюбленного, однако, тот не торопился доставить ему высшее удовольствие.       Приподнявшись, Мобэй-цзюнь взглянул на лорда Аньдин. Зачерпнув сладкий густой ароматный мёд тонкими пальцами, тот тонкой янтарной струйкой лил лакомство на подрагивающий влажный бутон.       Приоткрыв губы, демон жадно наблюдал за тем, как Шан Цинхуа слизывает сладкий нектар, стекающий по нефритовому столпу. По позвонкам поднялась дрожь.       Мобэй-цзюнь не умел доверять, не умел любить... Однако, он всегда жаждал этих чувств, пытаясь заменить их властью. В конце концов, в него никогда никто не верил... Ведь наследный принц был несчастным ребёнком, которого спасло лишь чудо. Слепое подчинение Шан Цинхуа наполняло его восторгом.       Мобэй-цзюнь не единожды задумывался, почему этот слабый никчёмный человек стал ему дороже, чем целое государство, но не находил ответов.       Шан Цинхуа, закончив лакомиться терпким цветочным мёдом, жадно припал губами к вершине. Мобэй-цзюнь не сдержал вздоха, когда его нефритового дракона поглотила влажная тьма. Каждая ночь с этим человеком дарила ему новые ощущения, словно никогда раньше не испытывал он удовольствий.       Не в силах вынести ласк возлюбленного, демон опустил ладонь на его затылок и толкнулся глубже. Шан Цинхуа распахнул глаза, почувствовав, как его затапливает прохлада горьковатого нектара.       Мобэй-цзюнь откинулся на постель и выдохнул. Раздумывая над тем, достаточно ли съел Шан Цинхуа, он потянул заклинателя на себя, заставив его опуститься на свой твёрдый живот.       – Ваше Величество, – прошептал тот, покраснев до кончиков ушей. – Вашей энергии ян так же...       Он замолчал, глядя на задумчивое лицо демона. Усмехнувшись, тот провёл пальцами по груди заклинателя, сминая отвердевшие жемчужины сосков.       – Вот как? – ответил Мобэй-цзюнь, приподнявшись.       Обмакнув пальцы в густой янтарный мёд, он обвёл губы лорда Аньдин и двинулся в глубь рта, дразня. Шан Цинхуа захватил вторженцев в плен, такой же сладкий, как это лакомство, чуть горчащее на языке.       Обильно смочив тонкие пальцы, заклинатель с сожалением выпустил чуть подрагивающих пленников и томно взглянул на ледяного демона.       Прищурив свои яркие глаза, Мобэй-цзюнь приподнял уголки губ, приглашая Шан Цинхуа к поцелую. Смутившись, тот приблизился, склонившись над прекрасным лицом наследного принца. Лизнув сладкие розовые лепестки, демон жадно накрыл их. Лакомство и впрямь было отменным. Такое нежное и сладостное...       Ладони скользнули вниз. Влажные пальцы Мобэй-цзюнь проникли сквозь нефритовые врата, бесчинствуя в захваченном городе.       Шан Цинхуа оказался таким чувственным...       С самого первого соития он, рыдая, словно дитя, испытывал наслаждение за наслаждением. Молил остановиться, но тут же тонул в небесах...       Застонав, заклинатель подался навстречу тонким пальцам, потираясь обнажённым, отвердевших корнем ян о сильные тугие мышцы живота.       Мобэй-цзюнь, собрав всю сладость с нежных губ, спустился ниже.       Шан Цинхуа откинулся назад, опираясь ладонями о его бёдра и начал медленный танец нефритовых драконов.       Ледяной демон прикусил губу. Его пальцы уже покинули тенистый грот и теперь, сжав отвердевшие бутоны, ласкали их.       Лорд Аньдин застонал, его дрожь стала такой очевидно сладостной, что Мобэй-цзюнь не сдержал улыбки. Его возлюбленный был несдержан, утопая в волнах восторга.       Мгновение спустя он и впрямь, изогнувшись, излил обжигающий нектар страсти и опустился на грудь ледяного демона.       Однако, тот вовсе не собирался давать ему время. Жадные руки, сжав нежные холмы ягодиц, подтянули его чуть ближе и нефритовый дракон уткнулся в перламутровые врата, осторожно проникая в глубину.       – Ах! – воскликнул лорд Аньдин.       Его ладонь робко легла на грудь демона, поглаживая сосок. Чуть смутившись, тот, однако, не остановился, вторгаясь всё глубже.       Едва колонна плоти достигла точки наслаждения в глубине тела, заставив заклинателя содрогнуться, он позабыл обо всём.       Мобэй-цзюнь сжимал его ягодицы так, что, на них ещё несколько дней будут виднеться алые следы. Шан Цинхуа изгибался, сотрясаясь от толчков. Непристойные звуки и соблазнительные стоны возлюбленного лишали демона рассудка. Он приближался к пику наслаждения, вбиваясь всё безжалостнее.       До тех пор, пока прохладный нектар не зальёт содрогающееся нутро!       Шан Цинхуа бессильно упал на грудь ледяного демона, обжигая его дыханием. Его сердце колотилось так быстро, что готово было выскочить из груди.       – Почему ты избегал меня? – спросил Мобэй-цзюнь.       – Что? – удивился тот. – Ваше Величество, разве Шан не следовал за вами всё время?       Ледяной демон, сжав талию возлюбленного, перевернул его на спину и прижал к постели. Шан Цинхуа распахнул глаза, чувствуя, как набухает желание Мобэй-цзюня.       – Однако, ты старался не попадаться мне на глаза, – прошептал тот. – Тебе придётся взять на себя ответственность.       – Ваше Величество... – вздохнул тот.       – Ваше Величество! – простонал он, выгибаясь навстречу требовательным поцелуям. – Ах!..       Ло Бинхэ, проходя мимо комнат наследного принца Северной Пустоши не сдержал улыбки, с удовольствием прислушиваясь к звукам, доносящийся из-за двери.       – Кажется, шишу понравился мой подарок... – прошептал священный император, отправляясь в свои покои.