Mi sono appena innamorato della guerra (Я всего лишь влюбился в войну)

- Гьяччо? Гьяччо, ты слышишь меня? Гьяччо! - Нгх…  - Гьяччо… - С… Синьор Траддиторе? - Он самый, милок. Grazie a dio…  - Я в больнице, да..?  - Да. Не хочу пугать, но если бы тебя не довезли вовремя, ты бы мог и умереть. Благо, обошлось. Я был на смене, а со мной ты точно не пропадёшь. - Grazie, синьор Традиторе..! - Всегда пожалуйста, мальчик мой. Двигаться можешь? - Думаю… Да. Да, конечно же я могу! - Эй, осторожно, Гья-! Стоило Гьяччо подорваться с места и попытаться встать на ноги, он снова почувствовал острую боль своей травмы. Левая лодыжка хоть и была перемотана, она всё равно слабо держалась на месте. Гьяччо простонал. - Не двигайся, Гьяччо! Твоя рана и близко не начала заживать. - Аргх! Чёрт… Насколько всё плохо, синьор? Как долго рана будет заживать? - Гьяччо… - Сезон совсем скоро, я должен быть в форме!  - Гьяччо, послушай… - Можно как-то ускорить выздоровление, а, синьор Традиторе? - Гьяччо..! - Я должен встать на ноги! Синьор! Синьо-! - Гьяччо! Послушай меня! - … - … Я не люблю рассказывать хорошим людям плохие новости... Но я должен. Я сочувствую, но… - Эй-эй-эй, не нравится мне этот тон! Что вы хотите сказать..? - Гьяччо, мне очень жаль, но… Ты вряд ли сможешь снова надеть коньки. Ты будешь ходить, само собой, но вот кататься… Прости. - Что… Что вы имеете в виду, синьор? Это какая-то шутка? - … - Это ведь неправда, так? Так?! ТАК?!! - Гьяччо, успокойся! - СИНЬОР ТРАДИТОРЕ, ВЫ ЖЕ НЕ СЕРЬЁЗНО?!! - … - СИНЬОР! … Синьор. Прошу..! Прошу, скажите, что это ложь! Умоляю! УМОЛЯЮ, УМОЛЯЮ, УМОЛЯЮ!!! - … Гьяччо… Милок… Доктор Санто-Традиторе сглотнул. Ему не хватало сил сдержать свою искреннюю печаль.  - Мне очень жаль, милок. Мне самому больно это говорить. Ты один из лучших фигуристов в мире, и так кончить… Прости, прости меня, Гьяччо! - Нет! Нет, синьор, вы здесь ни при чём. Вы отличный доктор, за годы я сам в этом убедился, и вы сделали всё, что в ваших силах. Я… Я, пожалуй, пойду. Я ведь могу, так? - Конечно. Я подам тебе костыль. Только, прошу, будь осторожен по пути домой. Я бы помог тебе добраться, но у меня ещё не закончилась смена. - Grazie, синьор. Ciao. - Ciao, милок. … Гьяччо держался на одном лишь Божьем слове и упёртости. Одна лишь упёртость держала Гьяччо в этом мире, пока его дух продолжал ломаться.  - О чём ты вообще думал, а?! Dio mio, за что мне такой сын? Стоило тебе научиться хоть чему-то толковому, как ты просираешь этот шанс, посланный Богом, да ещё и самым идиотским способом, который только можно придумать! Малолетний придурок! ИДИОТ! ТЫ БЫ МОГ ДОСТАТЬ НАС ИЗ ЭТОЙ ЯМЫ, В КОНЦЕ-ТО КОНЦОВ! Последнее слово закрепил удар отца Гьяччо прямо по лицу сына. На момент он оторопел от своего же действия - до этого он не бил сына, однако ненадолго.  - Тц… А знаешь, что? Ты заслужил это! КУСОК ДЕРЬМА! ПОЛУЧАЙ! ПОЛУЧАЙ! - Папа..! Па-а-апа! Хватит! Прошу..! - ЗАТКНИСЬ УЖЕ! ЁБАНОЕ НИЧТОЖЕСТВО! ТАК И ЗНАЛ, ЧТО НЕЛЬЗЯ ВЕРИТЬ НИ В ТЕБЯ, НИ В ТВОИ СТРАННЫЕ УВЛЕЧЕНИЯ! Ч-ЧЁРТ! Отец продолжал бить.  Продолжал. Продолжал. Продолжал. Продолжал. Продолжал. Продолжал. Продолжал. Продолжал. Продолжал. Продолжал. Продолжал. Продолжал. Продолжал. Продолжал. Продолжал. Продолжал. … На улице была ночь. Гьяччо всё так же держался на одном лишь Божьем слове и упёртости. Кое-как, он дохромал до особняка Санто-Традиторе в надежде на приют на ночь, взяв с собой только коньки, не понятно, почему. Ему больше некуда податься. Высокая кирпичная ограда отделяла этот роскошный дом от остальных. Гьяччо почти что постучался в двери, как вдруг он услышал знакомые голоса по ту сторону ограды.  - … В самом деле, Микола, разве тебе не жалко его? Бедняга не заслужил к себе такого отношения..! - Молчал бы уже, padre! В самом деле, не ты ли постоянно торочишь “Всё ради счастья моей дочурки”, нет?! Только так я одержу победу на соревновании! - Я знаю, но..! - И слышать не хочу! Папа… Тем более, что время не обернёшь вспять - что произошло, то уже произошло. Я без тени сомнения оборвала карьеру Гьяччо, столкнув в его сторону случайного фигуриста, и если бы это понадобилось, сделала бы это ещё раз! Ведь только и Гьяччо мне ровня. Только он. - Микола… Ты плачешь..? - Ч-что за чепуха, padre! Тц… Это моя мечта. Мечта быть на пике фигурного катания, которая передалась мне с молоком матери! Я… Я люблю Гьяччо, но бросить свою мечту я не смогу ни в жизни. Я никогда не смогу прыгнуть выше головы и стать лучше, чем он. Гьяччо непревзойдён, ведь он родился ни с чем, и жил ни с чем, с одной лишь страстью и желанием вырасти над собой! А я что?! Я - избалованный ребёнок, которого оберегали со всех сторон! Я никогда не превзойду его. И я позаботилась о сохранности своей мечты. И ты тоже приложил руку. - И я тоже… - Ну вот. Поговорили и всё. Больше мы никогда не упоминаем эту тему, и навсегда забываем, что этот разговор вообще произошёл. Это ясно, padre? - Да, солнце моё. - Bellissimo. Пошли спать. Ты устал на смене. - … Холодная слеза стекла по щеке Гьяччо. А потом ещё одна. Парень бессильно плюхнулся на землю и горько расплакался, как никогда раньше в своей жизни. Спрятав искажённое лицо в руках, он долго захлёбывался и мямлил дорогие ему имена. Все эти годы были напрасны. Все эти разговоры были напрасны. Все эти взгляды были напрасны.  Гьяччо был… напрасным. В глазах своих и глазах ещё многих. Слёзы всё никак не доходили до конца. Бесконечный поток, который должен литься всю его жизнь, несмотря ни на личные достижения, ни на чью-то моральную поддержку, или даже любовь. По поводу и без, Гьяччо часто плакал. У него уже не было сил сидеть, у него не было сил лить слёзы - он просто скрутился на земле, как червь. Вокруг было давяще тихо, даже сверчки не издавали характерных звуков, от чего становилось страшно. Гьяччо боялся жить так, как он живёт. Ему не хотелось быть жертвой собственного, беспрестанного страха. Он был зол на себя.  Нет, не просто зол. Гьяччо озверел, осознав свою ничтожность. До него наконец-то дошло. Такое чувство, как ярость, пожалуй, впервые дало о себе знать. И это абсолютно неизведанное для робкого Гьяччо чувство начало сносить ему крышу. Годы накопленного адреналина тут же ударили ему в голову, вызывая невиданную реакцию. Пар клубами валил изо рта Гьяччо. Он оскалил зубы, брызжал пеной изо рта, его ноги начали двигаться сами по себе, в сторону чёрного входа особняка.  Медленно, но верно, Гьяччо крался. Не совсем давая себе отчёт в собственных действиях, а в мыслях - уж тем более, он всё же шёл дальше. Трава под его ногами начала похрустывать. Иней? Летом? Сейчас это не имеет значения. Гьяччо уже добрался к задней стороне дома. На втором этаже была её спальня. Свет там уже давно не горит - вероятно, Микола заснула. Руки вцепились в кирпич стены. Находя нужные выступы и выбоины, ему чудом удалось забраться к небрежно открытому окну.  Вот она.  Действительно, спит. Но неспокойно. Совесть всё-таки мучила её. Гьяччо приоткрыл окно немного больше, дабы нормально пролезть внутрь.  Он взял в руки один из своих коньков. Крепкое лезвие отражало лунный свет. Гьяччо подумал о том, как сложно будет отмывать коньки - они белого цвета.  Тонкая ночная рубашка полностью оголяла нежную шею девушки. Гьяччо очень хотелось прикоснуться к ней иным образом, чем тот планирует сейчас. Гьяччо замахнулся и ударил лезвием без промаха. Один раз. Он планировал ударить один раз, однако этого явно не хватало, ему хотелось большего. Микола уже проснулась и кричала от боли, кровь в её глотке бурлила от крика, а Гьяччо продолжал бить. Удар за ударом, удар за ударом, он разрубил прекрасную кожу в мясо, и кипящая кровь залила всю кровать и пол вокруг неё. А Гьяччо продолжал бить. Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Ещё.   Через 5 минут полиция и парамедики прибыли на место происшествия и упекли Гьяччо Капоне за решётку.