Mi sono appena innamorato della guerra (Я всего лишь влюбился в войну)

- Твою ж мать..! Нахера ты убил её?! - спросил Формаджио. - А?! Что ты, блять, несёшь?! РАЗВЕ ЭТО НЕ НАША МИССИЯ?!! - Да успокой ты уже свою ёбаную задницу! Мы могли бы выудить из неё ещё что-нибудь, возможно даже узнать о предателях, что пока скрываются. И хотя нам не давали такого задания напрямую, это стоило бы сделать! Эх… Ну да ладно. Не померли и на том спасибо. - Неплохо как для первой миссии… Гьяччо… Ослабший голос принадлежал очнувшемуся Мелоне. Постепенно он поднимался на ноги. Рукой он смахнул волосы со своего лица, более-менее уложив их в привычную для себя укладку. Парень подошёл к трупу девушки, что чуть не прикончила его, но лишь расстроено вздохнул, осмотрев её. Он достал из-под трупа крохотные осколки стекла, что были остатками его глаза. - … Что ж, время вернуться. - сказал Мелоне. - Вы оба молодцы. Пожалуй, я недооценил тебя, Формаджио. - Что, неужели признал? - Я и не отрицал, это просто ты до того страшного закомплексованный, что это чувствует даже Иллюзо. - Шёл бы ты!- Хех. Гьяччо? А ты чего завис? Гьяччо замер, рассматривая трупы своих жертв. Полный разного рода ощущений, он лишь глубоко дышал. Пар исходил из его рта. - Гьяччо? - Эта безумная сука называла меня “Tabula rasa”. Чистая доска. Она использовала эту фразу как оскорбление, очевидно, но с другой стороны, быть чистым листом неплохо. Я начну свою жизнь заново. Я и есть чистая доска, и в этом моя сила. Я назову свою способность… White Album. Вы ведь даёте название своим “стэндам”, так? Вот я и назову свой White Album. В честь нового начала. - … - … - ..? - Пх… Пху-ху-ху! - Кхах! - Ну и какого же хера вы угараете?! - White Album? Тот депрессивный альбом Битлз? Серьёзно? - спросил Формаджио. - Ну допустим, и чё с того?! - Я много странных названий стэндов слыхал, но это уже банально слащаво. - ПОШЁЛ НАХУЙ! - А-хе-хе-хе! Кто вообще станет называть свой стэнд в честь музыкальной группы? - Да ну вас нахер! Давайте езжать уже, жду не дождусь, мать его, близкого знакомства с остальным уёбками! … Трое добрались обратно в штаб относительно скоро и без проблем, помимо разве что обеспокоенных взглядов посторонних гражданских, но это едва-ли считается. Их раны держались на одном бинте, прихваченном по дороге, и Божьем слове. У входа в штаб их уже ждал Ризотто. Хоть и спокойный на первый взгляд, в его взгляде была нотка развеявшегося волнения. - С возвращением. Рад видеть вас живыми. - Н-да уж… - вздохнул Формаджио. - Если бы не Гьяччо, нас бы точно прикончили к чёртовой матери. - подметил Мелоне. - Неужели? - Ага. - подтвердил Формаджио. - Он способен. Ещё бы немного подтренировался и всё было бы вообще bellissimo. - Хм. Впрочем, я изначально видел его потенциал. Цель устранена? - спросил Ризотто. - Да. Жаль, что не смогли выудить побольше информации, но что произошло то произошло. - Что ж. Ладно. Спасибо за проделанную работу. Можете идти к остальным и отдыхать. Я сообщу всё капо. - Тогда мы пошли. Проведём новичку экскурсию, так сказать. Гьяччо пошёл следом за Мелоне и Формаджио внутрь штаба. Изначально Гьяччо казалось, что штаб представлял собой штаб в традиционном понимании этого слова, однако на деле это был своего рода дом. Освещённый одной лишь светодиодной лампой, длинный коридор вёл к разным комнатам, типичным как для общежития. Так же грязно и так же сыро. Лёгкое прикосновение мужской руки. - Это ванная, это кухня, - Формаджио указывал на комнаты в коридоре, - тут оружейная, не знаю, зачем она нам, когда у нас стэнды, но Ризотто настоял на своём. А в самом конце спальня. Общая. - А какого хера, собственно, здесь столько комнат? Вы что, живёте всё вместе? - Ну да. - ответил Мелоне. - Вам денег настолько не хватает или чё? - … Да. - … Ясно. - Мы относительно свежая команда, и пока нам маловато платят. - прояснил Формаджио. - В будущем, если мы докажем свою компетентность, то всё должно выровняться. Так что нам желательно не проёбываться. Формаджио открыл дверь в спальню. Внутри их застала довольно редкая картина - почти вся команда была там. Убийцы сидели на своих кроватях. Все занимались чем-то своим. Иллюзо смотрел в единственное, небольшое окно в комнате, и вертел в руках карманное зеркальце. Ему не хотелось быть здесь. Прошутто сгорбившись смотрел на пол у своих ног, замызганный от пыли и коричневых пятен, которые от старости невозможно было дифференцировать. И только двое из них, Сорбет и Джелато, сидели в обнимку на одной кровати. Вскоре, Ризотто тоже зашёл в спальню. Единственной вещью помимо кроватей в комнате был только один-единственный вазон - в нём росли красные хризантемы. - У всех есть свои кровати. Гьяччо, та что в правом левом углу - свободная, займи её. Он не брезговал от не самого лучшего вида помещения. Гьяччо всю свою жизнь сам жил не в самых лучших условиях, поэтому был привыкшим. Парень присел на кровать с поношенно-белой постелью. - Ты не передумал становиться частью команды, Гьяччо? - спросил Ризотто, сам присев на свою кровать. - Нет. - Это кардинально изменит твоё будущее. - Да, блять, знаю я! Dio mio! Хватит говорить со мной как с ёбаным ребёнком! Заебали! Я, сука, грохнул уже трёх человек! Мне похуй! Я готов к чему угодно! - … - Если бы я не хотел перемен в своей жизни, я бы не стал убивать! Я пришёл за кровью, и я, блять, не откажусь от своих слов просто так! - Гьяччо. - непоколебимо сказал Ризотто. - Ты грызешь свои ногти. - А..? Гьяччо даже не заметил этого. Он и вправду, снова вгрызался в свои и так пострадавшие ногти. На мгновение он убрал пальцы изо рта, но тут же передумал. Со всей силой челюсти, он прикусил каждый свой ноготь и сорвал пальцы с места, вырывая ногти. Все в комнате стали изображениями разного уровня отвращения. Прошутто и Формаджио рефлекторно спрятали свои руки. Кровь капала изо рта Гьяччо, он выплюнул ногти. Ризотто повёл бровью. - Я начинаю свою жизнь... заново. Я готов. Неожиданно, Гьяччо неспешно подошёл к Ризотто, и встал на одно колено. Мужчина протянул ему руку. - Ризотто… Я готов. Подари мне новую жизнь. - Возможность, что многими воспринимается как падение, ты видишь как взлёт. Это похвальное качество. Ты станешь прекрасным убийцей. Добро пожаловать в команду. - Grazie… Molte grazie… Гьяччо поцеловал омытую кровью руку, возможно даже слишком страстно. Но на это были все причины. После этого он вернулся на своё место. - Ну, - Формаджио прервал тишину. Непонятно откуда, он достал бутылку вина. - отпразднуем что-ли? - Когда ты уже успел достать бутылку? - спросил Мелоне. - А тебе-то какое дело? На. - Формаджио бросил бутылку Мелоне, и тот поймал её. - Спасибо. - Ризотто?  - Да, Джелато? - Сколько нам заплатили за миссию? - 9,000 лир. - Тц… Я понимаю, что мы новички, но это уже просто плевок в лицо. - Я понимаю, - ответил Ризотто, - но нам лучше не жаловаться. По крайней мере пока. Ты знаешь, что стало с Бьянкой. Стоило ей оговориться по телефону, как её прослушали и выкрыли. Пассионе это вам не шутки.  - … Джелато явно не был доволен происходящим, и Гьяччо разделял это недовольство. - Джелато прав! Мы не заслуживаем такого дерьма за такую опасную работу! Лучше бы им поспешить с повышением платы, иначе..! БУЭ-Э! Изо рта Гьяччо посыпались железные шарики и пролилась кровь. Ризотто мягко обошёлся с ним. Один его взгляд говорил, предельно понятно и строго: "Молчать". Гьяччо понял немой приказ. Джелато ухмыльнулся, и начал шептать что-то на ухо Сорбету. Он что… хохотал? “Вы предадите, я чувствую это. Вы предадите. И даже реквием не будет играть по вашим мёртворождённым душам…”  - Что смешного? - Ничего, начальничек, ничего. - Не будь бы вы теми, кто вытащил мою задницу из тюрьмы, я бы… - Из тюрьмы? - спросил Гьяччо. - О да, там мы и познакомились! Правда ведь, mio caro? - … - Сорбет всё так же молчал. - Это долгая история… - промямлил Ризотто. - Ну раз уж зашла эта тема, то колитесь! - Иллюзо внезапно подключился к разговору. - Ну, раз спрашиваешь… - Джелато набрал воздуха. - … Всё началось несколько лет назад, в Неаполе. Это была романтичнейшая ночь, ах! Тьма, как вуаль роскошной дамы на балу, накрыла весь город и сделала его непроглядным, и одни лишь звёзды с луной, как стразы на вуали, одарили человечество своим холодным светом. Сложно придумать ночь идеальнее. Я… - Мы поняли что ты выучился на журналиста, Джелато, ближе к сути. - Хмпф. Не понимаешь ты исскуства, Прошутто. Но как пожелаешь. Той ночью я встретил одного особенного человека. Все знали его под кличкой, что дали газеты - Полярная Ночь. И Ночь как никто соответствовал своему имени. Его гнусные деяния на долгое время погрузили весь Неаполь во тьму. Никаких улик, никаких следов, даже от трупов не следа. Долгое время полиция объявляла его жертв пропавшими без вести. Ситуация… безнадёжная. Тогда я был молодым и амбициозным. Однако проблема была в том, что никто не доверял мне и не верил. Разочаровавшись в полиции и своих коллегах, после десятков интервью с жертвами Ночи, я решил действовать напрямую. Стать “детективом”. И я нашёл Полярную Ночь. Это - Сорбет. Я был в экстазе от того, что таки добился результата. Он - тот самый убийца. Оказывается, ему удалось прятать доказательства и трупы с помощью своего стэнда! Я ещё никогда не сталкивался с другими обладателями стэндов… Плюс, я всегда мечтал встретиться с серийным убийцей. До этого я писал письма в тюрьмы, но ни один маньяк не отвечал мне. Но теперь живой экземпляр не сможет просто так отвертется от меня! И он не ушёл. Задержать его было довольно легко. Сорбет закатил глаза. - Если вкратце… Мы быстро нашли общий язык. И языком этим были купюры. Я согласился прикрывать Сорбета сфабрикованными историями про природу убийств в шкуре якобы выжившего свидетеля, которые газеты жрут как вне себя, а мы будем при этом делить наши доходы за убийства и эти басни, с условием что я… буду единственным наблюдателем… - Но потом вас накрыли и посадили. - колко добавил Ризотто. - И без тебя знаю! … А там уже мы и встретились с ним. У Ризотто был потенциал, и он был более чем рад помочь нам сбежать. И благодаря этому побегу из тюрьмы, что славилась своей исключительной охраной, нас заметили в Пассионе. Нам было некуда податься, вот мы и приняли предложение присоединиться. - … Всё это повествование звучало как не такая уж и необычная история попадания в мафию, как никак, никто не становился мафиози от хорошей жизни, однако ключевая разница была в том, что Джелато рассказывал свою историю с такой страстью, с придыханием, тоном голоса и томным взглядом, что создавалось впечатление, будто бы он рассказывал о чём-то глубоко романтичном. Гьяччо понимал, что попал не в далеко не самую обычную компанию, однако всё так же был поражён увиденным и услышанным. Впечатления от рассказанного очень сильно меняются от того, как и кто их рассказывает, и тому лучшим доказательством была речь Джелато. Остальные выглядели относительно привыкшими к подобному. - Неплохо, конечно… - Иллюзо сделал глоток вина, что уже шло по кругу. - Но до уровня Мелоне не дотягивает. - Ой как не дотягивает, вот что я тебе скажу! - подчеркнул Формаджио. - Так же как и ты до меня. - Да пошёл ты!  - Могли бы не встревать со своими идиотскими спорами хотя бы в обычные разговоры. - раздражённо вбросил Прошутто. - Ещё чего, чтобы мы слушали наставления от сраного школьника? - выплюнул Иллюзо в ответ. - Возраст не имеет веса в вопросах интеллекта. По крайней мере в твоём случае это точно. - Эй! - Оставьте вражду на следующую свою ежегодную дуэль. - Ежегодная дуэль? - поинтересовался Гьяччо. - Ах да, это местная, так сказать, особенность. - в разговор встрял Мелоне. - Раз в год Иллюзо и Формаджио дерутся один на один, дабы проверить на практике, кто из них лучший. Технически, пока это событие состоялось только дважды, но третий раз тоже без сомнений будет…  - И в третий раз я таки прикончу тебя к чёртовой матери! - воскликнул Формаджио. - Ха! Мечтай. - самодовольно ответил Иллюзо. - Лучше бы усмирил того, кому немного издёвок правда не помешает. - Это ты на меня намекаешь? - Я ничего не говорил, Мелоне, всё на тебе! - И ежу понятно… - Эй, Мелоне, - снова встрял Иллюзо, - помнишь, как я спрашивал… - Нет, я не знаю, как называется этот кинк и существует ли он вообще. - Да как ты можешь не знать этого? - А с чего это я должен знать всё обо всём в сексе? - Потому что ты Мелоне!  - Да, я временами пошлый, но это уже доходит до маразма. - "Временами"? - удивлённо сказал Формаджио. - Один единственный раз когда мы выбрались вместе в ресторан ты всё время пытался приударить за той девкой у стойки вопросами по типу: "Вау, ты так громко хрустишь шеей, можешь кое-что у меня так же хрустнуть, только своими"... Эй! Ты куда намылился? Мелоне молча покинул спальню. - А? Чего это он? - спросил Иллюзо. - В последнее время Мелоне что-то сам не свой. - ответил Джелато. - Думаю, мне стоит поговорить с ним. - А зачем, если можно послать новичка?  - А я тут при чём? - Как при чём? Не тебя ли так нахваливал и развлекал Мелоне всю дорогу до наших целей? Ты ему нравишься, так подыграй чутка. Не обязательно быть искренним. Нам унылости и так предостаточно, не хватало ещё чтобы и Мелоне тухнул. Так-то он хоть был забавным. - … Хоть ему и не нравилось такое сбрасывание ответственности на себя, Гьяччо всё же повиновался. … Погода ещё не достаточно холодная, чтобы снег не таял касаясь земли, однако достаточно холодная, чтобы лужи покрывались тонким слоем льда, а одинокие снежинки падали с неба. Несколько упало Мелоне на волосы, пока тот сидел на крыше, и тут же стали капельками воды. У него уже сформировалась привычка приходить сюда и сидеть на самом краю крыши двухэтажного дома, болтая ногами. Отсюда спальню команды было видно и слышно таким образом, что сами они не могли заметить никого, кто пришёл бы на крышу. Мелоне знал, что сейчас прийдёт Гьяччо. - Эй, Мелоне. - Быстро же ты меня нашёл.  Ответил он не оборачиваясь. Мелоне похлопал по месту рядом с собой, призывая гостя присесть. Это Гьяччо и сделал. - Я бы на твоём месте прогнал кого угодно, будь у меня хреновое настроение. - Мы фундаментально разные люди, Гьяччо. - Что это у тебя в руках? Мелоне вертел что-то в руках. Это была некая бумага, похоже, документ. Он был покрыт слоем некого лака или пластмассы, для пущей защиты. - Это мой диплом. Я - единственный член команды, что получил полное высшее образование. Остальные либо не доучились, либо не учились изначально. Вот как Иллюзо, например. Он еле может написать что-то, не повернув буквы в неправильные стороны, так сказать, отзеркаливая их, хах. - А на кого выучился хоть? - Магистрант, генетика. Помимо этого, я проявляю интерес к биологии в целом, и отлично ориентируюсь в этой сфере. Мне правда нравятся эти сферы. Столько стараний… Чтобы меня понизили до сущей шутки. - Ну, уж прости, но ты реально чудик, ничего удивительного. Естественно люди станут цепляться за это качество. Если тебе это так не нравится, то почему- - Ты не понимаешь! В конце концов, Мелоне посмотрел ему в глаза. Он был на грани слёз. Гьяччо не ожидал подобного, и не знал, что сказать. Мелоне закрыл лицо руками. - … Если бы я тогда не рассказал о своём прошлом, если бы я не проговорился, а прикрывался фальшивой версией, то возможно… Возможно я бы не стал изгоем среди изгоев! Ч-чёрт! Со мной общается только Джелато, да и то потому, что его с Сорбетом тоже считают ёбаными психами!  - Эй-эй-эй, я ничё не понимаю! В чём, блять, дело? - Гх… - Хотя, нет, не рассказывай. Я бы тоже не хотел ничего о себе рассказывать. - … - Прошлое… Оно не имеет значения, если ты хочешь изменится. Я больше не буду спрашивать об этом. - … - Я не буду слушать тех ублюдков. Ты - единственный, кто отнёсся ко мне по-человечески. - Гьяччо… - А? - … Спасибо. Мелоне улыбнулся. Теперь его глаза блестели не от слёз. Гьяччо просто же закатил глаза. - Вот только давай без розовых соплей, этого не хватало. - Без розовых соплей говоришь? - Ага. - Гьяччо. Резко, Мелоне придвинулся к нему. - С того момента, как я взглянул на тебя впервые… Твои глаза, Гьяччо… Воздух застыл в лёгких Гьяччо. Тепло разлилось по его лицу. - Я… Смотрю в твои бездонно-чёрные глаза, полные боли, но не смотря на это устремлённые вперёд, не оглядываясь, такие холодные, и… Они… Они словно… - … - … Два тугеньких ануса. - РА! Гьяччо врезал Мелоне, последний в ответ лишь от души засмеялся. - Di mo-o-o-o-o-o-olto! - ПОШЁЛ НАХУЙ! - Ха-ха-ха! - Ёбаный придурок! Вот с хера ли ты это всё делаешь, а?! - Гьяччо, какое у тебя зрение? - А? - вопрос из ниоткуда поставил его в ступор. - -6? -8? Или ещё хуже? - Откуда ты..?! - Рыбак рыбака видит издалека. У тебя на лбу написано, что ты слепой как крот, потому что я сам такой. Частично. Мало того что близорукий, так ещё и одноглазый. - Мелоне достал из кармана красные очки. - На, примеряй. - А ну… Не-е-ет, не моё. Но цвет и форма оправы очень неплохие, очень. Откуда они? - С трупа жертвы забрал. - Гх! - Ха-ха-ха! Расслабься, я шучу. - Н-да…  - Оставь их себе, если нравятся. Линзы всегда можно поменять. - Окей, ну спасибо… Только не смей на что-либо рассчитывать. - Ай-яй-яй, Гьяччо, и ты ту же шарманку заводишь. - Да хер тебя поймёшь, знаешь ли! - А понимать и не обязательно. - Мелоне подмигнул. - Гр-р… Какое-то время, они молча сидели на краю. Вид одиноких снежинок пробудил у новоиспеченного убийцы чувство глубокой ностальгии. Какие бы пламенные речи Гьяччо не диктовал, а прошлое отпустить далеко не так просто. - Мелоне. - М-м? - Бьянка… Или это всё таки Капрезе… Я так и не понял… - Думаю, тут без разницы. Их личности слились в одну. На самом деле, неплохая тактика защиты. - Так вот, я не об этом. Та, с костью, сказала что я “влюбился в войну”. Что бы это могло значить? Как же меня, блять, бесят эти заумные формулировки..! - “Влюбился в войну”... Не думаешь, что она имела в виду твой пробудившийся садизм? - Садизм? - Тебе ведь доставило удовольствие вышибить им мозги, нет? После первого раза некоторым сложно остановиться. Они как акулы - плывут на запах крови, и так, словно от этого зависят их жизни. Подобную подсознательную, неконтролируемую жажду убивать в криминалистике называют “зудом”. - Да я не..! - Не стесняйся, ты не один тут такой. Сложно было бы убивать на ежедневной основе без предрасположенности к этому. - Я… - Ты ещё смиришься с тем, что тронулся умом. - Это кто ещё тут тронулся… - Хе-хе. Эх… - Мелоне неожиданно грустно вздохнул, сгорбившись. - Мечты, к сожалению, недостижимы для такого сброда, как мы. - Но это не значит, что мы не можем попытаться. Меланхоличный взгляд Мелоне снова встретился с острым взглядом Гьяччо. Что-то засияло в мятных глазах. Мелоне слегка улыбнулся. - … Пошли обратно. Кажется, они там играют в покер, я бы не отказался от партейки. - Мелоне немного воодушевился. - Возможно даже уговорю их сыграть на раздевание. - Пф-ф..! Я бы посмотрел на этот цирк. - О, поверь, это ещё то зрелище! Уломать ребят сложно, но оно того стоит! И Ризотто… М-м-мх… - Слюни как бульдог пускаешь, ей богу! - Ладно-ладно, идём. - Ты иди, а я посижу ещё минут пять. - Как скажешь. Такое не стоит пропускать! - Да-да. И Мелоне ушёл. Убедившись, что рядом не было ни души, Гьяччо спрыгнул на землю. На этот раз, ему довольно быстро удалось призвать свои коньки. Глубокий вдох… И Гьяччо начал кататься. Он никогда не запоминал вычурные названия самых разных пируэтов и трюков фигуристов. Названия и формулировки не имели для него значения, никогда. Гьяччо жил душой и её порывами, негативными и позитивными. Куда это приведёт его, парень не знал, но был готов ко всему. Что угодно будет лучше прошлого. И Гьяччо двигался. Хаотично, беспорядочно, не имея чёткого представления о том, чего ему хотелось, но не без страсти и ликования. Это было чистое проявление триумфа сломанного человека. До этого убеждённый в собственной неспособности заниматься таким излюбленным делом, теперь Гьяччо дрожал от наслаждения. Он всё ещё мог кататься. Более чем! Спустя год скованности и тоски, его тело само пустилось в пляс. Глупая улыбка растянулась от уха до уха. Последнее, чего сейчас хотелось Гьяччо - останавливатся, однако ему стоило вернуться. Гьяччо остановился. И вдруг… - Браво! Браво! - Sorprendente! - Di molto, друг мой, di mo-o-o-olto! - Э?!  Он резко обернулся. Оказывается, вся команда наблюдала за его выступлением через окно! Выражение лица Гьяччо из мирного и удовлетворённого мгновенно исказилось во что-то страшное. Парень начал бросать в своих зрителей снежки. - КТО ВАМ, БЛЯТЬ, РАЗРЕШАЛ ПОДСМАТРИВАТЬ?! - Подсматривать? - Формаджио удивился. - Ты дрыгался прямо под нашим окном, и, знаешь ли, не очень-то тихо!\ - А ТЕБЯ НИКТО НЕ СПРАШИВАЛ! - А я твоего разрешения и не ждал! - О, не слушай их, carino, ты прекрасен! Джелато воодушевил фигуриста и шутливо бросил тому цветок красной гвоздики. Гьяччо поймал цветок, но злостно отбросил его в сторону. Джелато также игриво расстроился, после чего улыбка снова появилась на его лице. Все хохотали от почти карикатурной злости Гьяччо, даже Ризотто в кои-то веки не хмурился. - Давай к нам! Сыграем партейку! - позвал его Мелоне. - Хмпф! Гьяччо только притворился, что выбросил цветок. В руке за его спиной гвоздика была в целости и сохранности. Он старался скрыть её как можно лучше, при этом не повредив бутон с нежными лепестками. Этот жест признания, хоть и шуточный, всё же напомнил Гьяччо о том, как после выступлений на соревнованиях зрители бросали своему любимцу букеты, иногда даже плюшевые игрушки. Его фактически осыпали цветами. Лепестки ещё какое-то время витали в воздухе и легко падали на лёд, что доставляло уборщикам вечную головную боль. Это один из тех редких моментов, когда он чувствовал себя любимым. На самом деле, Гьяччо сам не верил своим словам. Он не верил и в малейший луч света, предположительно уготованный будущим. Но эта единственная хризантема подарила ему мгновение любви. И даже если в будущем будут лишь единицы таких моментов… Они определённо стоят того, чтобы двигаться дальше. Гьяччо Капоне всего 19. В свои 19 лет, он намеренно разрушил любые шансы на своё же светлое будущее… Создав будущее куда интереснее.