Путаница

В Облачных глубинах так тихо, что даже шорох одежды кажется возмутительным. После праздника весь клан будто вымер. Хорошо. Выпустив изо рта небольшую струйку пара плотнее кутаюсь в тяжёлую тёмную ткань, опоясывающую мою фигуру тройным слоем. Ступая по промёрзлым доскам босые ноги издают забавные шлёпающие звуки. Ха-аах. Сейчас раннее утро и в коридоре, меж спальнями супружеских апартаментов, на диво светло. С улицы доносится щебетание, шелест падающих на траву листьев, шум ветра. В груди разливается непонятное тепло и какая-то особенная, неповторимая, свежесть захватывает дух. Необычно мирно. — Мам?.. — за спиной грохнули створки отведённых мне покоев. — Мама, ты тут? Пойдём со мной. Давай, заходи внутрь, хочу спросить кое о чём. — надо же, в такую рань проснулся. — А-Юань, чего подскочил?.. Иди отдыхай, глупый, — подойдя к порогу со смехом запихиваю в открывшийся проём растрёпанную мальчишечью голову, — либо скорее возвращайся к себе. Иначе прибежит дедушка и начнёт гундеть о неподобающем поведении. Оба получим за твоё пребывание в моей опочивальне. Потом спросишь, топай живее. — Не-е-еет, — тянут меня за руку, — это очень важно. Поторопись, чтобы поговорить пока ещё никто не встал. — какая таинственность. Позволив сыну втянуть свою сонную тушку в помещение аккуратно захлопываю дверцы свободной конечностью... устало зеваю, пряча лицо за складкой одеяла... Неимоверно тянет спать. Целую ночь караулила двух идиотов по соседству, потому жутко не выспалась. Зато мониторингом чужой бурной случки настроение себе «подняла» капитально. Какая я всё-таки неисправимая извращенка. И понесла же нелёгкая за пьяными свиньями присматривать?! Что делать-то?.. Не то чтобы возникли какие-либо претензии, этого конечно не случилось! Но было немного шоком застать Си Чэня в обнимку с Гуан Яо. Теперь мой покой отнимает одна назойливая и скользкая мысль. Чего хочет золотая рыбка? До сих пор до конца неясно каков он, как человек... Отчаянно жаждущий признания отца юнец? Ведь потерял надежду парень лишь после признания Цзинем того излишне любопытного мальца из деревни Мо. Или терпящий последние крупицы, пошедший на сделку с собственной гордостью, темнеющий на глазах юниор, отдавшийся названному брату по приказу властолюбца?! Однако, сил и совести подвести под монастырь единокровного брата, у которого только родился первенец, засранцу хватило. Нарочно ли?.. По глупости? Сомневаюсь, что после вчерашнего он сможет так же понимающе и с почтением кивнуть своему папаше в ответ на очередную гениальную идею с собой в главной роли. Тц. А может, молодой мастер с самого начала хитрый и жестокий игрок?.. Рассчитывающий каждый шаг в попытках добиться цели? Мечтающий чужими руками убрать с трона надоевшего до зубной боли родственника. Допускающий возможность пожертвовать честью ради исхода предприятия. Глава Вэнь, вон, на собственной шкуре убедился в целеустремлённости подопечного. Пораскинем. Поразмыслим. Мог ли начинающий интриган предвидеть мою реакцию на финты ушами со стороны лидера павлиньего клана?.. И чего именно желал? Нужно разобраться. — Ох, беда. — А-нян?.. — вынырнув из пучины размышлений поднимаю взгляд на обеспокоенно хмурящегося ребёнка. — Скажи, что-нибудь случилось? Подобная рассеянность для тебя не слишком привычна. — на миг закатив глаза отмираю. — Не неси чепухи, — фыркаю, направляясь к низкому, выполненному в азиатском стиле, столику рядом с окном, — со мной никаких проблем. — Ага, верю. — ооо, чайничек нагрелся. — Лучше задавай свои вопросы, — едва не капнув слюной на почти свежий пирог с черникой бросаю укоризненный взгляд в сторону, — пока я добрая. — Почему папа хотел нас убить? — чашка с чаем летит на пол. — Кр-кха!.. — где только понабрался. — Что?! — Ответь! — ничего не поняла. — Кто наплёл тебе этот бред?!! — Помню, мы жили с бабушкой, тётей и многими другими на старых курганах, там, в проклятых землях И Лин. Ветхие полуразрушенные хижины продувались ледяными сквозняками, а огороды на Погребальных холмах давали настолько скудный урожай, что временами взрослым приходилось голодать!.. — переходя на всхлипы ребёнок приостанавливается, жадно глотнув воздуха. — По малолетству мне не часто удавалось отличить тебя от дяди, настолько идентично худыми и измождёнными смотрелись две высокие фигуры в чёрных тряпках. Вы постоянно работали, приходя редко и ненадолго. По очереди развлекая меня, практически оставив на попечение посторонних. И от той ужасной нехватки встреч я путался. Вводил окружающих в ступор, называя его мамой, а тебя старшим братиком. — странно. От алкоголя повело мальца? Откуда, его воспоминания ведь сгорели в лихорадке?! Или просто перепутались?.. — А-Юань. — Немногим позже на семью начались покушения, — рык, — в один из дней все ушли с вооружёнными адептами разных Орденов. А ты засунула меня в дупло под высохшим пнём и упала неподалёку. Слава небесам, тело скрыла трава. — Но всё нормально. — пряча взгляд приглаживаю измятый подол. — Милый, не храни в себе ненависть. Она разрушает душу до основания, губит чаще пуще острого меча и тёмного пути вместе взятых. — Нам приходилось скитаться по Красным кварталам гор... — Дорогой! — от внезапного оклика монолог обрывается. — Хватит. — Ты говорила мне, что отец ни в чём не виноват, — не сдался подросток, упав напротив и подбирая пролитую чашу, — не знал, не думал. Верно? Только вот убийцы, пришедшие в наш тихий дом, носили зачастую кипенно-белые одежды. — помнит. Боги милостивые, действительно помнит. Что же делать?.. Почему раньше молчал?! — Всякое бывает в жизни. — Только не нужно об ошибках и недопониманиях. Глупее оправданий, чем эти точно не найти. — прервав мои речи улетел под потолок ехидный смешок. — По разным причинам и святой может взяться за оружие, — пресловутые законы социологии работают в абсолютно любом обществе, — особенно в толпе. Страх за детей, нужда, месть за близких, чувство причастности. Даже самые добрые люди способны на жестокость. — Как и на предательство, — согласно кивнул сын, — понимаю. Мы уже беседовали о прошлой войне. О причинах, стратегии, событиях, последствиях. На память не жалуюсь. — какая ядовитая змейка растёт под моим началом. — Сы Чжуй, почему ты вообще снова поднял эту тему?.. — должен, как минимум, наступить апокалипсис. — Что конкретно тебя не устраивает в сложившейся ситуации на данный момент?! Сначала скандалишь и обижаешься, делая всё, чтобы почаще быть с Цзэу-цзюнем, а сейчас начинаешь предъявлять счёты. — Прости, мам. — Не пояснишь? — Мм. Слышать за стенкой развлечения своего, так называемого, отца он не мог. Заснул рано, да и там висели мощные талисманы заглушки. — Обижают? — недовольный фырк. — Бао-бэй, у меня нет навыка чтения мыслей. Если не расскажешь, то и помощи не получишь. Я же всегда на твоей стороне. — А-нян, поехали домой. — чуть скривившись потираю гудящий висок. — Обязательно, сокровище, — заключаю мальчика в объятья, — однако, сначала объяснения. Мне необходимо знать, что произошло. — Мы здесь не нужны. — содержательно. — Хм-м. Безрезультатно промаявшись почти полчаса приземлилась на пуф у будуара, отправив сына собираться. Голова, и без того не слишком обременённая с бодуна умными мыслями, постепенно окончательно пустела. Кто и что сказал щеглу?.. А главное — когда?! Меня вновь начинает сжирать волнение за ментальное здоровье подопечного. А-Чжуй достаточно настрадался, несмотря на приложенные для недопущения подобного усилия, очень рано повзрослел. Ненавидя тени на его лице в последние несколько лет я старалась выполнять все, довольно малочисленные, к слову, капризы. Как могла компенсировала месяцы в трущобах, около полутора лет жизни в борделе и годы злых шепотков. Но вернуть ему детскую наивность однозначно выше моих сил. И пусть У Сянь убедительно настаивал, что юность Юаня прошла лучше многих наследников знатных господ...сомнения... Чёртовы сомнения и какая-то смутная вина буквально погребают под собой. Вздох. Ладно. По совести, сейчас совсем о другом должно беспокоиться. Подхватив полы самодельной тоги резво направляюсь к накрепко запертому внутреннему проходу на мужскую половину... снимаю замки... У приоткрытых дверей неплохо прослушивается нервное копошение из глубин залы. Аккуратно переступаю порог. Служки нет. И силуэты стражи у второй арки пропали. Запрошенные бочки с кипятком стояли в дальней части комнаты, отведённой под купальню. В огромном помещении безмолвие нарушало лишь натужное сопение с широкого бамбукового ложа. Замираю у бассейна за расписной ширмой. Через цзы три моего драгоценного времени молодой Цзинь наконец перетекает в позу морской звезды, прекратив корячиться пятой точкой кверху, в попытках совладать с обессиленным телом. И у меня, ха-хах, появляется возможность подойти без риска получить пяткой в лоб. Не, наблюдать за представлением, в какой-то степени, забавно. Но жутко жалко этого неразумного зловредного таракана. Осознание того, сколько, в перспективе, травм Яо получил заставляет загоняться на счёт реабилитации и прочего. Главное уговорить, или заставить, воспользовавшись положением бедолаги, не препятствовать болезненным манипуляциям. А то, что омовение и, тем более, чистка после брачных игр станет для него кошмаром сомнений нет. Как никому, знакомо отвратительное ощущение использованности. Си Чэнь, кстати, уже благополучно смотался. Хех, интересно только куда. За целителями, в зал предков за наказанием, дядюшке каяться? М-да, наделал. Пирогов. Вот!.. Сотый пример, почему Ланям никогда, не при каких обстоятельствах и условиях, нельзя брать в рот ни капли алкоголя. Благо, сплетен ждать не приходится. Мы на территории клановой усадьбы. Любопытно, о чём подумали слуги, когда к ним в предрассветных сумерках примчалась почти жена Главы и приказала приготовить лекарства для любовника супруга? Зенки у отдельных особ были на редкость круглые. Впрочем, надо признать, действовали оперативно, несмотря на перешёптывания. Хотя к чему конкретно они относились до конца неясно. Потомственные клановые няньки да дядьки могли и невоспитанность мою обсуждать. Дескать — в какой дыре господин её отыскал?!.. Равнодушная стерва и бесстыдница! Неужто ухаживать за непонятным пацаном собралась без лекарей?!! Про хозяина с его выходками никто не спросил, хех. Опасаются услышать поганое?.. Не хотят навлекать гнев на свои маковки? Либо, как вариант, привыкли убирать дерьмо. Здесь ещё надо разобраться, что хуже. Тьфу! Свезло. — А-Яо, не прикидывайся, — подойдя ближе к спальному месту слегка дёргаю длинный каштановый локон, — ты давно проснулся. — ... — пуд одеял на кровати, казалось, перестал дышать. Ну-ну, тут любой бы перестал. — Больно? — пристроившись сбоку осторожно кладу ладонь на задрожавший светло-голубой свёрток. — Знаю, что больно. И будет больнее, если продолжишь лежать бревном. Позволь мне помочь. — Нет. — чуть слышно прошептал парень, стараясь отползти. — Чудо расчудесное, — поскрежетав зубами отхожу на минуту, чтобы забрать заранее приготовленный таз с водой, — струсил?.. Не бойся, вредить тебе не стану. Нужно осмотреть раны, без обработки они загноятся и воспалятся. Не упрямься. — Мадам, — на тумбочке расположились стопки чистого полотна, глубокая миска, пузырь с обезболивающим, — я сам. — Пф, — пихаю не желающего вылезать страуса куда-то в плечо, раздаётся короткий вскрик, — сам он, с усам! Слышу, как вы справляетесь, молодой мастер. — просто прекрасно, выше всяких похвал. — Уходите. — Ты позволил близости случиться из-за новых планов отца?.. — Нет!!! — подпрыгнул, моментально яростно зашипев, болезный. — Неправда, не говорите! Я, я, послушайте... Лань Сю Ли, я сожалею... Правда. Пожалуйста, достаточно. Не нарушайте приличий. — сочувственно кивая удерживаю бледную, с фиолетовыми пятнами, кисть. На горящей физиономии за полсекунды пролетает тысяча тончайших микровыражений. От ярчайшего удивления — до горького сожаления, отчаяния и недоумения вперемешку с лютой обидой. Учитывая хитросплетения его личности, что из промелькнувшего спектра истинные эмоции? Загадка однако. — Нас никто не видит, — улыбнувшись смазываю треснувшую губу, показательно не замечая искривлённого уголка, — не занудствуй. — Вас осудят! — на шею буйного пациента плотными полосками ложится бинт, тот раздражённо дёргается. — Без свидетелей запрещено видеться с мужчинами!.. Старейшины этого не спустят! — талантливый актёр. Или наивный дурак?.. Попав меж молотом и наковальней думает легко выбраться. Будущий регент богатейшего клана континента, после смерти Гуан Шаня стает вторым в очереди наследования. Внебрачный ублюдок. Бастард. Признанный, но не любимый сын. Такого в любом случае не отпустят. Никто, в том числе и святые Лани, не бросит возможность заполучить рычаг давления на бабника всея Шаньдун. И плевать что только официальный. Публичность даёт нехилую власть. Сейчас вскроются подробности страстной дружбы организмами двух названных братьев и начнётся. Перетягивания каната. Естественно рассуждать о тонкостях межклановых сварок вслух я точно не буду. Во-первых, предугадать действия сторон задача сложная. Во-вторых, неизвестно, как на подобные откровения отреагирует будущая разменная монета. С суицидальными наклонностями пускай разбирается тот, кто во всём виноват. — Не меня, — грудь тоже не в лучшем состоянии, — и замри наконец, не мешай! Не в твоём положении напоминать о реакции старших. Осознаёшь вообще, во что влип?.. — А? — ничего, ещё успеешь. Под шумок перебираюсь с, словно бешеной псиной погрызанного, торса книзу. — Не, кх, — заметил, — а-ай! — да отцепись же от пододеяльника. — Яо-Яо, не беси! — Пустите!.. — вломить ему хочется, аж за ушами чешется. — Убедился ведь, что не встанешь без подмоги!.. — истерический вой. — Зачем ты Си Чэню дался, раз скулишь опосля от вида лекарских инструментов и бадьи с целебными травами?! — Разве был выбор?!! — на пошедших красными пятнами щеках влажные дорожки. — Бежать! Не рр-р-ры-пай-ся, — пыхтя усиливаю хватку на чужом бедре, юнец зажимается и пытается спрятаться, — не приведи небожители помрёшь! А-Хуань все Облачные глубины соплями затопит!.. Убиваться до скончания дней станет. — Не смотрите туда, — наверное стоило попробовать отбить бедолагу у распалившегося «благоверного», — госпожа, прошу! — хреново выглядит. — Цыц, нужно хоть сверху обтереть! — Умоляю, не надо!.. — срывается на рыдания пациент, когда смоченная отваром тряпица касается интимных участков. В мои рукава крепко вцепляются когтями, оцарапывая кожу предплечий. — Ш-шш-шшш, — быстро убираю лишнее из разрывов, позволив парню уткнуться себе в плечо, — всё хорошо, ребёнок. Не вырывайся, спокойнее. — Страшно! Нельзя оставлять как есть. Простыни под юнцом грязно-алые, кровавые разводы на них, постепенно превращаясь в сплошную лужу, скоро подсохнут и сойдутся коркой. Кольцо анальных мышц растянуто и жутко опухло, нижняя часть прямой кишки немного выглядывает наружу. От открывшейся картины А-Яо трясёт. Он жмурится, больше не сопротивляясь. Надо тщательнее проверить внутри... Не то дойдёт до полного пролапса, без возможности восстановления. Или перфорацию схлопочет, заражение какое. — Разрешишь ввести пальцы? — отбросив платок тянусь к средних размеров плошке с мазью. — Там наверняка задержалось семя, давай выпустим. — кареглазый содрогается. — Не хочу. — Заболеешь, — сколько недомерков с похожими увечьями на моих глазах в мир иной отходило, — поверь, тебе не понравится переступать грань пребывая в лихорадочной горячке. И завершить путь в горном овраге, как третьесортная шлюха. Потому что Орден Лань не потерпит пятна на репутации. — Почему?.. — ни к кому не обращаясь хрипит собеседник. — По кочану. Дальше он молол какие-то совсем уж пресные банальности, на вопросы не отвечал. Ревел белугой, порой не связывая слов в предложения. Мне, и без того, с трудом управляющейся с постоянно норовившим вывернуться товарищем, основательно поплохело. Плюс эта пресловутая этика. — Госпожа!!! — м-мать. Принесла нелёгкая. На мече что ль летел?..