𝔻𝕖𝕤𝕚𝕣𝕖 ℝ𝕠𝕠𝕞 | Комната желаний

Очередная домашняя тусовка. Стоило чьим-то родителям уехать, как кто-то закатывал грандиозную вечеринку. Я, как не любитель подобного шума, но через силу втянутая в эту передрягу, подругой — молча попивала мартини в тихом углу. Хотелось свалить отсюда, как можно скорее и погрузиться в свой книжный мир, зачитываясь очередным романом. Громкий шум и запах травки обволакивали каждую комнату. Наполнив бокал ещё одной порцией прозрачной жидкости, я гуляла по дому и забрела на второй этаж. В глаза бросилась дверь, что слегка была приоткрыта. Комната переливалась тусклым жёлтым оттенком. В глаза бросился шкаф с литературой. Множество книг, которых я хотела почитать, но не было возможности. — Не так уж и плохо! — воскликнула я и подошла к шкафу, после проведя пальчиками по корешкам книг. В первую очередь взгляд упал на "Джейн Остин — Гордость и Предубеждение", потом же "Федор Достоевский — Преступление и наказание". Определившись с выбором, я выдвинула пальчиками книгу, подушечками хватаясь за корешок. Открыв рандомную страницу — изучала текст взглядом. — "Любопытно, чего люди больше всего боятся? Нового шага, нового собственного слова они всего больше боятся…" — шёпотом прочитала я. Глаза самовольно и нагло изучали текст. — "Бедность не порок, это истина." — произнёс голос за моей спиной. От испуга, я вздрогнула и повернулась на источник звука. Глаза раскрылись от удивления. Сам Ханма Шуджи стоял в дверном проёме, облокотившись об тот плечом. Знаменитый ловелас, с двумя кандзи на тыльной стороне ладоней. — А я думаю, что за мышка в моём доме появилась. — Фанатеешь по Достоевскому? — ухмыльнувшись произнесла я и сделала глоток мартини. "Кстати, он был замечательно хорош собою, с прекрасными янтарными глазами, ростом выше среднего, тонок и строен." Не дожидаясь ответа, я продолжила: — видимо сильно, исходя из твоих кандзи на руках. — На твоём месте, я бы не язвил. Дорогуша. — медленно подходя ко мне, процедил тот. "Наши взгляды встретились — его будто хищник, что анализировал жертву и мой, что был полон непонимания." Его пальцы коснулись края книги. — Тем более, в моей-то комнате. — Чт... — окинув взглядом комнату, я запнулась. Но быстро взяла себя в руки. — И что же будет? Свяжешь? Убьёшь? — Отшлепаю. — прямо сказал тот. Медленно забрав книгу из моих рук, Шуджи спустил её и краем корешка касался моего оголенного бедра, что был виден из-под расклешенного подола красного платья. — Поправь, если я буду не прав. Но ты явно была бы в восторге испытать любовь, что описывают в одном из твоих любимых произведений. Например, "Гордость и предубеждение." — Тц. — закатив глаза, я сделала шаг назад. Допив содержимое бокала, я поставила тот на рабочий стол. — Не делай вид, что ты все знаешь. Я запрыгнула попкой на стол, болтая ногами и упираясь ладонями в край. Ханма не спускал с меня глаз, лишь ухмылялся. — Если ты думаешь, что я очередная твоя шлюшка, которая будет рада провести с тобой ночку, то ты ошибаешься. — процедила я наклонив голову в бок и улыбнувшись. — Я не подстилка, как остальные твои пассии. — Смело. — заключил Шуджи и сделал несколько шагов в мою сторону, после склонившись к моему уху. — Только вот... Интересуешь ты меня, давно не на одну ночь. Его горячее дыхание коснулось моего ушка, тело покрылось мурашками. Парень не упустил этого из виду. — "Я предпочёл бы встречать с тобой рассветы и провожать закаты." — игриво прошептал Ханма. Я нагло посмотрела в его глаза и закусила губу, после чего хихикнула. — И многих же ты так охомутал, Шуджи?! — заливаясь смехом, спросила я. Его пальцы коснулись моих щёк, вдваливаясь в них подушечками. — "В этом доме столько шлюх, а твой взор пал лишь на меня?! Это довольно оскорбительно, знаешь ли!" — Не думал, что ты считаешь себя одной из них. — произнёс Ханма. "Его янтарные глаза, словно раскаленный металл, прожигали мою плоть." — Но все ещё считаю, что ты интересная особа. — И тебе, не по зубам. — заключила я и сползла со стола. Скрестив руки за спиной, переплетая пальцы в замок — посмотрела на Шуджи через плечо. — Если такая интересная, по твоим словам, чего же раньше не подошёл? — Хааах~ — протяжно вздохнул мой собеседник. Он подошел ко мне и обвил меня руками. Прижимая спиной к своему накачанному торсу. — И сколько же раз ты меня игнорировала? Напомнить? "Вот в чем одном признавал он свое преступление: только в том, что не вынес его и сделал явку с повинною" — напоминая о своих попытках добиться моего внимания. — Докажи мне, что другие мужчины — отбросы. — повернувшись к парню, прошептала я и ухмыльнулась. Слегка прикусив его подбородок, я провела тонкую и влажную линию к губам. — Ханма Шуджи, докажи мне, что ты особенный. Одно быстрое движение и мои ноги были закреплены в замок — на его талии. Шуджи пнул ногой дверь и впечатал меня в неё спиной. Он ввёл меня в жадный и страстный поцелуй, попутно прокручивая ключ в замочной скважине. "Небольшая комната, в которую прошел молодой человек, с желтыми обоями, геранями и кисейными занавесками на окнах, была в эту минуту ярко освещена заходящим солнцем. Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого." Сквозь уже влажную ткань трусиков, я чувствовала его твёрдый и большой бугор, выпирающий сквозь брюки. Томное дыхание и протяжный стон сорвался с моих уст в его губы, стоило его агрегату прижаться сильнее. Я слегка оттолкнулась плечами об дверь — парень подловил мой намёк и спиной направлялся к кровати, не отрываясь от моих губ. Его язык изучал каждый уголок моего рта, касался каждого нёба. Он покусывал мою тонкую кожу на губах. Шуджи положил меня на кровать, начиная быстро избавляться от одежды. "Бывают иные встречи, совершенно даже с незнакомыми нам людьми, которыми мы начинаем интересоваться с первого взгляда, как-то вдруг, внезапно, прежде чем скажем слово. И во всем есть черта, за которую перейти опасно; ибо, раз переступив, воротиться назад невозможно." И, черт возьми! Мы её переступили! Моё платье полетело в неизвестном направлении — и вот я уже перед ним в одном белье. Шуджи "склонился к моим ногам, будто перед ним предстало божество, олицетворяющее различные силы природы — "нимфа."" Парень выстраивал дорожку из поцелуев от щиколотки до бёдер. Его пальцы коснулись ткани и избавили от неё. Ханма нависнул надо мной. Я потянулась рукой к его лицу, проведя по щеке ладонью. — Простите, дорогой Дарси... — прошептала я и спустила пальчики к шее. Вырисовывая бестактные линии на его коже, подушечками, я любовалась его красотой, чертами лица, губами. Повисла тишина. Шуджи не двигался, лишь наслаждался моими прикосновениями, тяжело дыша. Я обвила его шею руками и потянула, заставляя приземлиться на кровать — оседлав его. — Но я предпочту сверху. — Милая Элизабет... — ухмыльнувшись, начал говорить Ханма. "Ему показалось, что он как будто ножницами отрезал себя сам от всех и всего в эту минуту." Крепкие мужские руки коснулись моей талии, я начала двигать бёдрами, натираясь промежностью об его член и размазывая выделявшиеся соки. Он был в восторге, от подобной красоты, которую он сейчас видит. — "Пренебрежение здравым смыслом — верный путь к счастью." Одарив парня красивой улыбкой, я привстала на коленки и коснулась пальчиками его полового органа — проведя большим по головке и размазав его смазку. От удовольствия Шуджи протяжно простонал, приоткрывая уста и не спуская взгляда с моей персоны. — И как тебе? Когда над тобой берут власть? — довольно улыбнувшись, спросила я и села на член — по самое основание. Парень запрокинул голову от удовольствия и "наши стоны ушли в унисон, заполнив комнату — как пение молодых синиц по утрам." — Довольно необычно. — сжав мою талию и заняв положение сидя, промолвил Ханма. Его руки задавали мне темп. "Между нами шла борьба за власть, как-будто проигравший лишится трона." Я ускорила темп движений, сгибая коленки и разгибая. Я отчётливо чувствовала его здоровый агрегат и головку члена, которая активно вбивалась в уязвимую точку. — Божественна... Закончив фразу, его губы коснулись моих ключиц, оставляя алые пятна на моей белоснежной коже. Горячее дыхание, протяжные стоны, пересекающиеся взгляды и улыбки. Нам было недостаточно, нам нужно больше. Страстные поцелуи заставляли получать больше возбуждения. Быстрые движения, пошлые звуки шлепков и похлюпывания. Я запрокидывала голову, оголяя шею для его нежных губ. Внизу живота появилось приятное тепло, в душе распускались цветы. Громкая музыка, что играла за дверью уже была не слышна для нас — мы концентрировались на наших голосах и только. — Господи, Шуджи! — воскликнула я, закрепив руки на его плечах и вдавливая коготки. Чувство подходящей разрядки, заставляло меня двигать бёдрами сильнее. Парень провел языком по моей губе, ввязав в поцелуй. Ханма резко встал с кровати, мои глаза открылись, но от губ, я не отрывалась. Ощущения стали иными. Под таким углом, хотелось обмочиться. Шуджи ускорил темп и глубину проникновения. Глаза закатывались от удовольствия. Он прижал мою спину к книжному шкафу, глубоко вдалбливаясь и заставляя мой разум уйти в небытие. У него получилось! Изрядные, рваные толчки и моё тело обмякло. Дрожь в коленках, говорила о неимоверном полученном удовольствии. Не останавливаясь, Ханма продолжал движения, доводя себя до пика и рвано дыша. Протяжный и громкий стон. Парень заполнил меня, до краёв. Чувство наполнености — во всех смыслах этого слова, не покидало меня. — "Нас часто обманывает собственное тщеславие. Женщины придают слишком большое значение единственному восхищённому взгляду." — рухнув вместе со мной на кровать, промолвил Шуджи очередную цитату из книги. — "Гордость и тщеславие - разные вещи, хотя этими словами часто пользуются как синонимами. Человек может быть гордым, не будучи тщеславным. Гордость скорее связана с нашим собственным о себе мнение, тщеславие же - с мнением других людей, которое нам бы хотелось, чтобы они составили о нас." — промолвила я в ответ.