Сыпется песок

      Семья смотрела на неё с неприязнью. Конечно, девочка-подросток, которой всегда не хватало внимания. Семья делала всё для неё, но она ни в какую не хотела мириться с действительностью. По сравнению с остальными, она никто. Сарай у замка. Недозрелый фрукт, который и не дозреет.       Человек запоминает только самое плохое. Истерики, ссоры, злые слова. В этот момент, когда весь город собрался узреть чудо — принятие дара Антонио — ей нужно было обратить внимание на себя. Мирабель, Мирабель, Мирабель. Из толпы она слышала только своё имя. Она чувствовала осуждение, чувствовала что не вовремя. Тогда ей никто не поверил.       Но в следующий миг, небольшая трещина в полу, которую в суматохе заметила только Мирабель, стала разрастаться. Она поползла змеей, расколола лестницу, приближаясь к новенькой двери, и сломала её. Антонио не успел получить свой дар. Трещины по Касите пошли явственные, народ испугался и стал выбегать через небольшую дверь. И в панике никто и не вспомнил, кто сделал то злое предсказание. Мирабель закружили в толпе, наступили на её юбку, она упала на колени и была бы растоптана, если бы не заботливые руки матери, ставшие якорем. Касита опустела и осыпалась.       Прошлись по людям невнятные шепотки, и только бабушка Альма осталась непоколебима, хотя сердце у неё не здорово заходилось. — Не переживайте, — голосила она, — семья Мадригаль не там, где её дом. Если судьбе было так угодно, решено. — Есть ли пострадавшие?.. — крикнула Джульетта.       В руках пока мерно горела свеча.       Через время они разгребли завалы, спасли некоторые вещи. Мирабель доверили следить за маленьким Антонио, он то и дело плакал, жался к пыльным юбкам девушки.       Когда начало вечереть, семью Мадригаль разбили на группки и поселили в разных домах Энканто. Город был готов прийти на помощь, ведь Мадригаль никогда не оставляли без помощи их.       Мирабель смотрела на всё, словно сквозь мутное стекло. Всё произошло так быстро. Она принимала на себя негатив семьи не в первый раз, что же произошло на самом деле? И сейчас она сидела рядом с мамой на деревянной лавке, и впервые в жизни не могла найти в себе сил иметь позитивный настрой. Мама гладила её по спине и волосам, что-то бережно шепча. И в какой-то момент девушка заметила, что перед глазами не стекло, а слёзы. — Это из-за меня, мам? — всхлипнула девушка. — Конечно, нет, дорогая, этот дом очень старый. — Но Касита не просто дом, в ней текла магия, значит, и у вас она может пропасть?       Джульетта продолжила утешать дочку, не дав внятного ответа. Мирабель заснула, плача, беспокойно спала всю ночь тревожа нежное сердце матери.       На следующий день семья Мадригаль продолжила функционировать, пусть теперь и без дома. Мужчины с Луизой наспех сколачивали новый, но уже не Каситу. Женщины помогали городу, как и обычно.       Мирабель играла с детьми, отвлекала от мрачных мыслей Антонио. Бабушка Альма вчера перетрудилась, и теперь поедала лечебные печенья Джульетты. Они о чем-то перешептывались, Мирабель в этот момент подходила за порцией печенья для разбитой детской коленки. — … предсказание Бруно… — Дядя Бруно? — громко переспросила Мирабель и заслужила недовольный бабушкин взгляд. — Занимайся своими делами, Мирабель, будь добра, — всё же мягко отвела её мама.       От девушки явно открестились, такое иногда бывало, Мирабель знала не всё о собственной семье. Но был человек, способный ей помочь. Долорес поселили в другом конце Энканто, и, пока дети заняты сами собой, девушка решила к ней наведаться. — Я знаю, что ты хочешь спросить у меня, Мирабель, — кузина оставалась позитивной, и какой-то… лёгкой?       Мирабель дарила радость другим, и её свет был увесистым, ощутимым, Долорес была скорее свежим ветром, оттого дети не очень к ней стремились. Кузина услышала её задолго до того, как девушка подошла, и крикнула ей из окна, приветсвенно подзывая. — Так что на счёт Бруно? — Долорес до прихода кузины что-то готовила, поэтому Мирабель к ней быстро присоединилась. — Мы обычно не произносим его имени, но если бабушка Альма вспомнила о нем, дело совсем плохо. Ты видела, гора раскололась? У меня до сих пор в ушах звенит, — тараторила Долорес.       Мысли её скакали от одной к другой, готовила она так же, казалось, не в попад, в хаосе. — Дядя Бруно это предсказал, верно? Долорес, скажи, ты знаешь где он?       Кузина надолго призадумалась, пока выкладывала овощи в горшочки. — Последний раз я слышала его в горах, там звук его шагов и стих, когда это было, — она почесала лоб испачканной в томате рукой, — десять лет может? — После моей… инициации. Ушёл за горы? Но все говорят, там невозможно пройти, — Мирабель замешивала тесто руками. — Да, может поэтому его шаги стихли?       Она говорит, что он умер где-то там? Тогда эта ниточка никуда её не приведёт. Да и, если вспомнить, дверь Бруно иногда загоралась, разве он смог бы применять способности, если бы это произошло? — Спасибо, Долорес, — от всей души поблагодарила кузину Мирабель и вытерла руки ярким полотенцем. — Это тебе спасибо, — тесто осталось раскатать на шарики и запечь, — но поторопись, бродячий торговец на площади ждёт уже очень долго.       Мирабель пропустила слова мимо ушей и упорхнула к брошенным детям.       Но их уже посетила бабушка Альма. Она проводила воспитательные беседы, этим очень любили заниматься все люди преклонного возраста. — Где ты была, Мирабель? — тихо спросила её бабушка. — Дети это большая ответственность, почему ты их оставила?       Из большого кармана юбки девушка достала печенье и протянула раненому мальчишке, а потом уже ответила бабушке: — Ты видела, я ходила за выпечкой. Потом решила заглянуть помочь Долорес. — Ищешь Бруно, — бабушка понятливо кивнула, она помнила недавний разговор у Джульетты. — Зря, его след затерялся очень давно. Да он и не смог бы помочь, он только накликал беду на нашу семью. — Что ты говоришь? Что он знал о том, что произошло вчера? И молчала? — Это не твоё дело, Мирабель, — сквозь зубы выдохнула Альма и за локоть грубо отвела девушку в сторону от любопытных ушей детей. — Бруно был злым мальчишкой, не стал помогать семье, поэтому, Мирабель, лучше тебе сейчас заниматься тем, что у тебя получается — ухаживать за младшей частью Энканто и не отсвечивать. Взрослые разберутся. — Бабушка Альма… — хотела вставить последнее слово девушка, но женщина развернулась и гордо ушла.       У неё, в итоге, имелась масса противоречивой информации. Всё знали, что так будет, особенно Бруно. Дядя Бруно, который ушёл давно, вследствие какого-то громкого скандала. Настолько громкого, что рискнул уйти во враждебные края. Солнце большим колесом клонилось к горизонту, перед новым домом Мадригаль поставили длинный стол и положили много съестного. Вокруг было много фонарей, играла музыка.       Но в воздухе явственно чувствовалось напряжение. Чем ближе было солнце к горам, тем тише играла музыка, тем тише были разговоры. Когда стемнело, а площадка освещалась только одними фонарями, стало совсем тихо и бабушка Альма объявила расходиться по домам.       Мадригаль обернулись к новому дому, зияющему тёмными провалами-окнами. — Изабелла, не могла бы ты… немного его украсить? — спросила бабушка. — Бабушка, я весь день не могу создать ни цветка, — созналась Изабелла, чуть не плача. — А туча, которая капала на меня весь день, пропала аккурат к застолью, — прямо расплакалась Пеппа, утыкаясь в плечо мужу.       Бабушка посмотрела на мерно горящую свечу. Значит, магия не угасла. — Нам надо всем отдохнуть, — был вынесен вердикт.       Теперь комнаты у них были равнозначны. Никаких потолков из цветов, или башен. Всё просто и спокойно, как у самой обычной семьи.       Мирабель только успела сесть на кровать, как встала обратно. Если из семьи пропал дар, а свеча всё ещё горит, значит горит в ком-то ещё магия. И этот кто-то — давно сбежавший дядя.       У девушки не осталось особых вещей, но сумку с припасами она с собой взяла и ушла тихо в город, где остановился бродячий торговец.