задыхаюсь, сильно сдавливаешь горло, слезами захлебываюсь, не хочу больше жить. благородные поступки, ещё одна минутка, пожалуйста, прости перестань давить.
Чувствовался запах дешевого пойла вперемешку с пылью, звуков не было — только пустота и отвращение. Стакан упал со стола и разбился на тысячу осколков, видимо, не выдержав напряжения и бессмыслицы происходящего. Масленников впервые вышел из своего мира с компьютером и завис, как робот; не зря его часто сравнивали с ним. Сережа стоял рядом с пленником и от такого заявления чуть не перерезал тому горло, но вовремя убрал нож. А сам директор спал после *мидазолама, подарок Антона. Макар сидел рядом с Димой, теребя чётки. Вроде ничего не изменилось: стол в дальнем углу для бумаг, рядом с ним маленький комод; рабочая область Дмитрия Масленникова, на которую запрещал даже дышать; три дивана черного цвета, потрепанные жизнью. Вещи здесь точно охарактеризовали своих хозяев, ведь те были такие же — грязные, что снаружи, что внутри. Пространство всегда было окружено мраком, он убаюкивал их заблудшие души, которые искали хотя бы где-то пристанище. Изменилось лишь то, что многие забыли как дышать. Впервые их каморка наполнилась хаосом. Каждый посмотрел на своего предводителя, на их лицах читалось одновременно шок и будто бы смирение. Кроме Позова никто не перечил Антону, ребята взяли роли верных псов, что шли за своим хозяином: кинешь палку и побежит, даже не задумавшись. Только Кузнецова криво улыбнулась и подошла к Антону; опустила голову на некоторое время, волосы закрывали ее лицо, смотрела на грязные кеды, которые давно износились, громко вздохнула и посмотрела снова на Антона: — Продать? — нервно начала смеяться и смотреть в зеленые глаза, как вязкое болото, из которого нельзя выбраться, не моргая. — А ты знал, что я…- резко замолчала, начала кусать губы. — Блять, Шаст! — слезы покатились по щекам. — Я давно себя продала ради нас! Ради тебя! А где обычно ты? Тебя нет постоянно! — Ир, — начал Макар, ему было больно смотреть на девушку, резко встал с кресла и подошел к ней, коснувшись за кисть, что мелко дрожала. — Что, Ир?! — вскрикнула, повернулась на Илью, она начала задыхаться: то ли от негодования то ли у нее началась истерика. Илья хотел подойти ее обнять и успокоить, но Ира отшатнулась и обернулась к Антону; он был спокоен, смотрел на каждого нечитаемым взглядом и ждал чего-то. Кузнецова чувствовала себя ужасно, чувствовала себя клоуном дешевого спектакля или же болванчиком, который крутился в разные стороны, от зрителя к зрителю. Никто не мог шелохнуться, все понимали, что это срыв, никто раньше не видел как Ира плачет; всем казалось, что хоть что-то сделав, Ире будет хуже. — Я шлюха, Шаст, я проститутка, куда меня еще продавать? — прошептала и выбежала из гаража. Шастун молчал, массируя виски; смотрел прямо, рассматривал детально картину, что нарисовал как только сформировал свою команду. На ней были они впятером, без Антона, улыбались, пусть и понимали ради чего всё-таки собрались здесь. что-то пошло не туда. — Мне кажется, нам нужно новое название, а то АДСИМ не то, — задумавшись, сказал Шаст, пока парни сидели в тишине. — Как вам…например…- глядел в разные стороны и заметил на книжной полке книгу. Антон начал смеяться, топая ногами по грязному полу, никак не мог успокоиться. Три пары глаз переглянулись, уже ничему не удивляясь. — Ой, — успокоившись, улыбнулся. — Как вам «Сказка»? — Блять, может уже с этим мужиком чё-то делать будем? — возмущался Матвиенко. На книжной полке лежала сказка рядом с большим количеством различных томиков об оружиях про «Гадкого Утёнка».***
Русоволосая девушка громко хлопнула дверью, тяжело дыша. Смотрела на небо; сегодня ни тучи, светило ярко солнце, почему-то погода часто не совпадала с настроением, часто моргая, чтобы остановить слёзы. Ира впервые не сдержалась, подставляя своих ребят, свою семью. Хотелось просто идти куда глаза глядят мимо всего мира. Мир был сплошной иллюзией через призму немого спокойствия. Всё было такое безликое, что ли. Лица размыты, силуэты размыты. Шла мимо людей, мимо машин, мимо витрин. Желание зайти в какой-нибудь потрёпанный подъезд и напиться, просто так. В итоге Кузнецова вернулась, просто стояла около дерева, листьев почти не осталось, как и её спокойствия. Она не обращала внимания ни на кого и ни на что. Однако их логово и метания Иры видел тёмный призрак с безумной улыбкой, которого не засекли никакие камеры.***
— Итак, мои Сказочные. Не полный состав, но потом сами разберутся, — начал Шастун, идя из стороны в сторону рядом с сконструированным *стулом ведьмы, только без шипов, как бы не хотел Серёжа. Матвиенко любит делать что-то руками, заниматься с техникой и чертежами; он до сих пор обижается, что многое ему нельзя добавлять в его работы. — Дима, что у тебя? — обратился к парню, который выглядел очень уставшим, ведь сидел в гараже с ночи. — Нашел инфу про политика, о котором ты говорил, — достал из принтера бумагу, развернул к себе. — Зайцев спонсирует несколько школ, даже других городов. Сколько зарабатывает, семейное положение, тебе, думаю, не интересно. Про него хрен нароешь, на самом деле, спасибо мозгам Позова. Есть даже школа, все про нее говорят, что она самая лучшая, вся хуйня…но! — Чё за интрига, кэп, говори уже, — усмехнулся Макар, подходя к груше и, надевая боксерские перчатки. — В этой школе учителя трахают своих учеников, пытают. В общем, романтика. — вздыхает Дима. — Понятно, к нам это относится? — равнодушно спрашивает Шастун. — Блин, было бы прикольно, если бы и этой шкалкой занялись, — заходит Серёжа, который отнес директора без сознания назад во вторую часть гаража, где обычно отдыхает Шаст. Помимо личной комнаты Антона в ней находилась небольшая камера на противоположной стороне. — Если мы будем взрывать всё подряд — нихера не успеем, — глава берёт зажигалку и сигарету, закуривая, — Дим, дальше, — выдыхает дым, положив ноги на столешницу. — Самое интересное, что в одной из таких школ работал Попов. — посмотрел на Шаста, ждав реакции. — Чего, блять? — парень подавился, начал кашлять и повернулся в сторону Масленникова. В этот момент Антон выглядел маленьким потерянным мальчиком, но быстро собрался с мыслями, его лицо больше не выражало никаких эмоций. — Только его фамилия и имя, как я понял, кто-то очень сильно хотел это скрыть. Мне нужно время. — Понял. Сереж? — посмотрел на Матвиенко, что игрался со своим хвостиком, крутился на стуле, кажется, забыв где находится. — Что? Ты знал, что курить вредно? — парень сделал очень умный вид, спрятал спиной весь свой набор острых игрушек. — Да, заметил: «Недоношенность» о многом говорит, — фыркает Шаст. — К делу. — Я почти доделал взрывчатку. Мотнув головой, кинул взгляд на Илью, что отдыхал после своих махалок. Кузнецова уже долго отсутствовала, однако, Антон понимал, что она вернётся и, может даже, извинится. Недолго думая, взял телефон и зашёл в диалог с подругой, удивившись, что пришло от неё уведомление:Ира
Брат сказал, что нашел кое-кого для меня. Всё в силе.