SKZ: Collection of Kinks

Холодит. Ты прекрасно осознаёшь, как он кусает твою кожу, несмотря на то, что на твоём теле ткань, подушка под тобой не защищает от холодного каменного пола. Однако ты не двигаешься, наблюдая и ожидая, пока Чан ходит туда-сюда перед тобой. Руки на его голове, пальцы методично потирают виски снова и снова. — Ча… — Они не могут этого сделать, — прерывает он прежде, чем ты успеваешь открыть рот. В ответ ты закусываешь губу и отказываешься смотреть ему в глаза, когда он смотрит на тебя. — Какая-то девушка, которую я никогда не видел? Из региона, который даже не принесёт нам пользы? Как это логично, Т/И? Последовавшее за этим колебание даёт тебе возможность ответить, и ты ею пользуешься. — Я не знаю. Я не… я не понимаю твоих родителей. Хотя я уверена, что это как-то связано со мной. — Я сказал им, что мы перестали видеться, — возражает Чан, изогнув одну бровь. — И вот я стою на коленях на твоём полу. Снова, — ты тихо выдыхаешь. — Возможно, они рассматривают это как последнее средство. — Думаешь, это сработает? — Чан дразнит, слегка наклоняя подбородок. — Ты мне скажи, принц. — Ну же, ангел. Ты же знаешь, что ты не должна так меня называть. Ты сдерживаешь ухмылку и сжимаешь губы, чтобы скрыть это. Неудивительно, что именно к этому всё идёт: с Чаном вы всегда оказываетесь голыми и разговариваете с помощью тел, а не слов. — Мы ещё не в постели, Чан. Сейчас правил нет, — твой друг, скорее, твой принц — пыхтит, прежде чем подойти ближе к тому месту, где ты сидишь. Ты насмехаешься над ним, сверкая шеей, открывая его глазам кожу без отметин. Он не стесняется горячего взгляда, который бросает на тебя. Ты немного повышаешь ставку, протягивая руку вниз, чтобы стянуть прозрачный шёлк, цепляющийся за твоё тело. Взгляд Чана следует за твоими движениями, и он останавливает свои шаги перед тобой. — Никаких правил, да? — бормочет Чан. Он немного рассеян, но ты сдерживаешь его, когда полностью обнажаешь грудь. Его рука вытягивается, чтобы сжать кожу, пальцы задерживаются у основания твоего горла. Ты знаешь, что он хочет сделать, искушение сдаться и позволить ему идти своим путём перевешивает логику. — Тогда это означает, что я могу оставлять следы. Он скользит рукой вверх всего на немного, а затем смыкает пальцы на твоей шее. Даже от лёгкого давления твой живот сжимается от возбуждения. Тело наполняется теплом, когда он дёргается вокруг твоего горла. Словно инстинктивно, ты кладёшь руки на его мускулистые бёдра. Его член дёргается за брюками, напрягая ткань, когда кровь приливает к его растущей эрекции. — И ты можешь кричать так громко, как захочешь, — продолжает Чан, прежде чем снова слегка сжать твою кожу. Действие заставляет сдавленный стон сорваться с твоих губ. Ты торопливо лапаешь его штаны спереди в отчаянной попытке как можно быстрее развязать ниточки. Все сомнения покидают твоё тело, и очевидно, что Чан тоже теряет свои запреты, как только он вцепился в твоё горло с почти сокрушительной силой. Ты вытягиваешь его полутвердый член, пальцы кажутся крошечными по сравнению с его толщиной, и Чан шипит сквозь зубы, когда ты наклоняешься, чтобы неуверенно лизнуть его головку. — Ты тоже можешь быть громким, мой принц, — предлагаешь ты. Эфемерность твоего тона заставляет его член дёргаться в твоих руках — и это всё, что тебе нужно, чтобы окутать его своим влажным жаром. Он должен попытаться сказать что-то раньше тебя, но из-за твоего рта он задыхается и ничего не бормочет. Ты отвечаешь мычанием. Вибрации прокатываются по его члену и с его губ слетает задыхающийся стон. — Чёрт, я и забыл, как хорош твой рот, — хмыкает Чан, слегка выдвигая бёдра вперёд. Ты проводишь языком по нижней части его члена, покачивая головой вдоль него с большим энтузиазмом. Его бесчисленное ворчание и стоны только побуждают ускорить темп. Ты дёргаешь основание его члена, не в силах полностью взять его в рот, но он, кажется, не возражает, когда ты продолжаешь ласкать его. — Посмотри на меня. Ты следуешь тихой команде без колебаний. Сквозь трепещущие ресницы ты смотришь на Чана, замечая, как он прикусывает нижнюю губу, чтобы не застонать. Зрительный контакт оказывает на него висцеральное воздействие, и он толкается тебе в рот. Его кончик резко ударяет по задней стенке твоего горла. Это заставляет тебя немного подавиться, горло сгибается от удара. Однако ты ещё не позволяешь ему оторваться; вместо этого ты берёшь его всё глубже и глубже, пока твой нос не упирается в его подстриженный лобок. Стон, который вырывается у Чана, не похож ни на что, что ты слышала от него раньше. Один звук этого может заставить тебя кончить, но Чан оттягивает тебя от своего члена, прежде чем ты успеваешь повторить движение. — Не хочу пока кончать, детка, — говорит он. Твои губы поднимаются и растягиваются в ухмылке, как и твоё выражение, прежде чем ты закусываешь нижнюю губу. Затем ты приближаешься, чтобы подразнить его ещё, но тебя снова прерывает резкое давление руки Чана на твоё горло. Резкость заставляет тебя стонать. Ты позволяешь ему поднять тебя на ноги и оттолкнуть, пока твои колени обо что-то не ударяются. Ты не понимаешь, что это такое, пока Чан не хватает тебя, и даже в этом случае он не даёт тебе времени что-либо обдумать, потому что усиливает давление на горло. Только когда он отстраняется, чтобы сбросить с тебя остальную одежду, ты можешь очистить свой разум от плотного возбуждения и больше сосредоточиться на мире вокруг. — Правда, Чан? У твоей матери будет истерика, если мы испортим двухместный диван. Чан отвечает сухим смехом, полностью стягивая шёлк с твоего тела: — Это называется любовным ложе по какой-то причине, не так ли? Почему бы нам тогда не использовать его для этих целей?  — Ты невыносим, ​​— бормочешь ты. Руки Чана колеблются на твоих бёдрах, чтобы он мог бросить в твою сторону слабый взгляд. — Поторопись и трахни меня, пока я не передумала, — на этот раз, когда Чан смеётся, звук становится намного громче, и он запрокидывает голову, чтобы подчеркнуть это. Секунду спустя он уже над тобой, одной рукой прижав руку к твоей голове, губы нависают в сантиметрах над твоими, а горячее дыхание льётся на лицо. Его другая рука находит опору на твоём горле и сжимает гораздо сильнее, чем в прошлый раз. — Я не знал, что ты управляешь, ангел. Хочешь ещё раз разочаровать меня? Что ты сказала? «Торопиться»? — Н-нет, — выдавливаешь ты в отчаянной попытке удержать его от увлечения. Он мог бы дразнить тебя часами, если бы хотел, просто чтобы показать, что он всё контролирует и имеет над тобой власть. В любой другой вечер тебе это могло бы понравиться, но сегодня ты просто хочешь, чтобы он трахнул тебя так сильно, что утром ты не сможешь пошевелиться. — Хм, нет, это звучало очень похоже. — Чан, пожалуйста. — Пожалуйста, что? — он приближает свои бёдра к твоим, и от близкого контакта головка его члена касается твоих складок. Ты так нетерпелива, что готова принять временную боль от того, что ты не растянута, только чтобы иметь его длину в себе. Однако Чан этого не допустит, и тебе придётся подождать, пока он не решит что-то сделать. К счастью, ты не слишком горда, чтобы не просить. — Пожалуйста, трахни меня, Чан. Трахни меня до потери сознания, так сильно, чтобы я забыла своё имя, пожалуйста, — Чан улыбается с ямочками на щеках, а затем давление на твоё горло исчезает. Вместо этого его рука опускается между твоих ног и дразнит чувствительную часть твоего клитора. — Как я могу отказать, когда ты так мило просишь? — Чан что-то мычит себе под нос, и вдруг один из его толстых пальцев пробивает твои стенки. Он слегка проворачивает его внутри твоего нутра, прижимая и растягивая тебя, открывая для своего члена. — М-ещё, Чан, — умоляешь ты. Несмотря на требование, на этот раз он слушает тебя и вводит второй палец рядом с первым. Хотя это не то, чего ты действительно хочешь. Ты не стесняешься сказать ему об этом. — Я хочу твой член, Чан. Мне нужно, чтобы ты меня наполнил.  — Терпение, ангел, — он посмеивается над твоими побуждениями, но вытаскивает из тебя пальцы, заменяя их кончиком своего члена. — Мне сейчас наплевать на терпение, принц. — Просто Чан, милая. Пока я трахаю тебя, я просто Чан. С этими словами Чан проталкивается полностью в твой тугой жар, растягивая твои стенки сильнее, чем раньше. Это оставляет приятное жжение, которое только усиливается, когда он достигает предела и плотно прижимается своей промежностью к твоей. — В следующий раз я хочу покататься на тебе. Хорошо? — шипишь ты, сжимая пальцами подушку под собой. — В следующий раз? — Чан дразнит в ответ. Ты пытаешься ответить, но он не даёт тебе шанса, потому что следующее, что ты понимаешь, — это то, что он сильно толкается, чтобы войти глубже в тебя. Твоё тело поёт от удовольствия, голова запрокинута назад, обнажая шею, и Чан не ждёт разрешения ещё раз схватить тебя за кожу. Комбинированное давление на шею и на внутренности ​​почти слишком велико. Ты не можешь мыслить здраво — вообще не можешь много думать, если честно. Каждая венка и изгиб члена Чана трётся о твои стенки, с лёгкостью скользя внутрь и наружу благодаря твоему возбуждению. Недостаток кислорода даёт тебе смутное ощущение бесконечного удовольствия, и ты поддаёшься этому чувству в течение нескольких секунд. Твой оргазм нарастает с каждой секундой, и когда Чан, наконец, меняет угол и попадает в точку G, ты клянёшься, что видишь звёзды на потолке над вами. — Х-ха, блять, Чан! — Чувствуешь себя хорошо, ангел? — Да, да, да, да, мне так хорошо, я… Ты не можешь закончить мысль из-за оргазма, который приходит из ниоткуда. Тебя ослепляет белый свет наслаждения, тело вспыхивает огнём, и ты можешь лишь издать протяжный стон, который быстро теряет громкость. Чан рядом с тобой, его бёдра дрожат в резком ритме, когда он приближается к своему собственному максимуму. Ты пытаешься подтолкнуть его, но твои стенки просто трепещут вокруг его члена. — Собираюсь, чёрт, кончу, детка, — когда он это говорит, тебя охватывает тепло, и Чан глубоко внутри тебя. Его член дёргается несколько раз, толстые нити спермы наполняют тебя до краёв и хлюпают вокруг его члена. Чан позволяет своему телу упасть на тебя, и его рука убирается с твоего горла, чтобы запутаться в твоих волосах. Он проводит своими коротко стриженными ногтями по коже твоей головы — мягкое и успокаивающее движение, которое усыпляет тёплым чувством комфорта. — Я люблю тебя, Т/И, — бормочет Чан через некоторое время. — Я тоже люблю тебя, Чанни. Его губы обжигают твои, но он не ищет ничего, кроме этого нежного прикосновения. — Давай приберёмся, пока кто-нибудь не ворвался и не застал нас.