SKZ: Collection of Kinks

Лёгкий лязг металла заставляет тебя широко распахнуть глаза. Джисон продолжает отвлекать тебя мягкостью губ, следуя по твоей шее и оставляя за собой влажный след слюны, но это ощущение внезапно отражается лишь на задворках твоего разума. Ты тянешь правую руку вниз — ну, пытаешься это сделать, но то, что Джисон только что защёлкнул вокруг твоего запястья, не даёт сдвинуться ни на дюйм. Пока ты сосредоточена на этой руке, со стороны другой руки раздаётся тот же щёлкающий звук, и ты дёргаешься, чтобы посмотреть, что он только что сделал. — Д-Джисон, — запинаешься ты, надувая губы. Он мычит в ответ и пока больше ничего не делает. Вместо этого он прикладывает свои губы к твоей яремной вене и продолжает свой путь вниз к груди, скользя горячим языком по твоей мокрой от пота коже. Ты беспомощно дёргаешься в наручниках, привязывающих тебя к спинке кровати. Только когда с губ срывается тихий стон, Джисон смотрит на тебя, его золотые глаза мерцают похотью. — Хм? Ты пыталась что-то сказать, котёнок? — он дразнит, его язык виднеется между его плюшевыми и опухшими губами. — Разве это справедливо? В ответ слышится смех. Затем Джисон снова опускает голову к твоей груди и ловит сосок зубами. Ощущение почти невыносимое, и тебе не хочется ничего, кроме как дотронуться до его волос и оттащить его от себя. Однако он полностью прижал тебя к кровати; теперь, когда руки скованы, он может забрать у тебя всё, что захочет. Именно этот факт, и только этот факт, заставляет тепло скапливаться внутри, возбуждение практически капает с твоих складок, и Джисон проводит руками по бёдрам, когда ты крепко их сжимаешь. Он знает, как сильно ты хочешь передать ему весь контроль, и именно поэтому он это делает. — Я не понимаю, в чём твоя справедливость, дорогая, — Джисон бормочет слова у твоего соска, и ты выгибаешься в его рот, чтобы получить больше этого дразнящего чувства. Затем его пальцы скользят между твоих ног, лаская толстые нити возбуждения, ожидающие его. — И что-то мне подсказывает, что тебе это нравится гораздо больше, чем ты говоришь. Теперь пришла твоя очередь не отвечать, в основном потому, что ты не хочешь доставлять ему удовольствие выигрыша так скоро. Однако ему не нужен устный ответ от тебя; Влажность, которая растекается по его руке, является для него более чем достаточным ответом. Он прижимает два пальца к твоему отверстию, наклоняясь, чтобы посмотреть прямо в глаза. Блеск возвращается в его золотые. В каком-то смысле это почти опьяняет — то, как он смотрит на тебя сверху вниз с таким голодом и желанием, что всё твоё тело словно горит. Возможно, ты просто эгоистична в своих собственных потребностях, но ты просто хочешь этот взгляд полностью. Ты хочешь чувствовать его целиком, чтобы он трахал тебя без колебаний и ограничений. — Джисон, просто продолжай, — ноешь, когда он отказывается вонзать в тебя пальцы. — Нуждающийся ребёнок, — он цокает, но, тем не менее, слушает твою отчаянную мольбу. Ты вздыхаешь с облегчением, когда Джисон наконец проникает в тебя пальцами; лёгкое прикосновение его костяшек пальцев, трущихся о твои стенки, заставляет хотеть большего. Он продолжает задерживаться на твоём теле. Он касается только пальцами, и ты не хочешь ничего, кроме как притянуть его к себе и прижать лицом к своей шее. Однако с Джисоном ничего не может быть так просто, так что тебе придётся умолять об этом, если ты действительно этого хочешь. Теперь он и тобой командует. Блеск в его глазах не исчез, как и губы с языком с твоего тела. Ты следишь за движениями глазами и, сама того не осознавая, тянешься вверх, пытаясь поймать его губы своими. — О, нет, нет, нет, малышка, — отчитывает он, отдаляясь от тебя. — Если ты чего-то хочешь, ты знаешь, что должна попросить об этом. — Пошёл ты нахуй, — стонешь ты. Джисон сжимает пальцы внутри твоей киски. С твоих губ срывается сдавленный стон, и ты дёргаешься изо всех сил, но безрезультатно. — Всё, что тебе нужно сделать, это попросить, милая. Ты так усложняешь себе задачу. Почему бы тебе просто не сказать мне, чего ты хочешь? — Если бы не чёртовы наручники, я бы за секунды прижала тебя к кровати, — шипишь ты сквозь стиснутые зубы. Джисон имеет наглость смеяться тебе в лицо, горячее дыхание обволакивает тебя, высмеивая желание его прикосновений. — Смелые слова для той, кто не сможет кончить, если продолжит в том же духе, — Джисон резко вдыхает, и внезапно его пальцы исчезают из твоей пизды. Ты моментально упускаешь прикосновение, полностью лишаешься контакта с ним. Он отказывается что-либо делать, сколько бы ты ни корчилась на матрасе. Стойкость, которую он демонстрирует, приводит в бешенство. Ты бы ударила его, если бы могла — либо так, либо прижала бы его и оседлала. Есть только тот факт, что ты не можешь кончить. Он держит тебя там, где он хочет, и ты именно там, где хочешь быть. Полностью в его власти. — Чего ты хочешь, котёнок? Ты впиваешься зубами в губы, разочарование нарастает и выплёскивается в виде слёз. Ты чувствуешь, как в уголках глаз покалывает влага. Потребность переполняет тебя, и киска сжимается вокруг пустоты в отчаянной попытке получить удовольствие. — Я сделаю для тебя всё, что ты захочешь, любимая. Но почему ты такая упрямая? — его дразнящие замечания заставят оборваться последнюю нить твоего сопротивления. Тело обмякает на матрасе, ты выдыхаешь, прежде чем, наконец, произносишь слова, которые Джисон хочет услышать. — Мне нужно, чтобы ты трахнул меня, Джисон! — О, какие смелые слова! Но это не даст тебе того, что ты хочешь, увы и ах. Мне нужны суровые подробности, любовь моя, все пикантные подробности о том, что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой, — если он не будет осторожен, ты фактически прикончишь его за то, что он такая крыса. Ты слишком расстроена, чтобы огрызнуться на него, но твои слёзы, наконец, текут по щекам, и вырывается сдавленное рыдание. — Чёрт возьми, Джисон, пожалуйста, трахни меня. Мне нужен твой член внутри прямо сейчас. Трахни меня и оставь слюнявый беспорядок. Мне всё равно, что ты делаешь, пока твой член во мне! Губы Джисона искривляются в жестокой ухмылке, прежде чем он проводит большим пальцем по твоей щеке. Он вытирает слёзы с кожи, воркуя на твои слабые крики, затем быстро целует тебя в лоб. — Я трахну тебя, котёнок. Так, как ты хочешь, ладно? — он отстраняется и сильнее раздвигает твои ноги. Менее чем за секунду его член полностью погрузился в тебя по самые яички, и ты вскрикиваешь от внезапности его действий. Твои стенки сильно сжимаются вокруг его члена, стоны смешиваются друг с другом от стимуляции, которую вы оба чувствуете. Ты прекрасно понимаешь, что по-прежнему не контролируешь свои руки, но тем не менее дёргаешься в наручниках и пытаешься установить какой-то контакт с Джисоном. Когда ты не можешь его получить, ты издаёшь жалкое и протяжное нытьё. Этого должно быть достаточно, чтобы заставить его сжалиться, потому что он склоняется и кладёт свои руки поверх твоих, оказывая сладкое давление, которое ты испытывала всё время. — У-укуси меня, укуси меня, пожалуйста, — лепечешь ты, маленькая капелька слюны выскальзывает из уголка твоего рта. — Хм, не соблазняй меня, котёнок, — несмотря на его словесное сопротивление, он прижимается губами к тебе и с отработанной лёгкостью находит место между плечом и шеей. Он всё ещё там, дразня носом кожу, ничего не делая слишком долго, и когда он двигается в следующий раз, двигаются его бёдра. Джисон выходит и зависает у твоей дырочки. Его клыки вонзаются прямо тогда, когда он снова вонзается в твоё плотное тепло. Губы раздвигаются в безмолвном крике, чёрная поволока заслоняет взгляд, и на мгновение ты думаешь, что вот-вот потеряешь сознание от интенсивности теплящегося в тебе удовольствия. Это также влияет на Джисона; это очевидно только по тому, как дрожат его плечи, когда твоя кровь попадает на его язык. Вот тогда и начинается настоящее опьянение. Пьянящее ощущение крови, вытекающей из твоих вен, когда Джисон нежно гладит твою шею, бёдра работают в ритмичном темпе, не останавливаясь. Совокупность ощущений заставляет чувствовать, как будто ты плывёшь на облаке, в то время как он качается в тебе и стонет у горла. Его стоны то ли небесные, то ли что-то прямо из ада — ты не можешь определиться из-за тумана, нависшего над мыслями в данный момент. Ты сжимаешь пальцы Джисона, почти уверенная, что ему больно, но он ни на секунду не жалуется, слишком поглощённый вкусом твоей крови и ощущением твоих бархатных стенок вокруг своего члена. Стыдно, насколько ты уже близка, но чистый восторг от его забот намного весомее, чем стыд, растекающийся по венам. — С-собираюсь кончить, — хмыкает Джисон тебе в горло, высовывая язык, чтобы зализать следы укусов. Его толчки начинают терять свой ритм, и ты искренне благодарна за это, потому что твой кайф вот-вот обрушится и на тебя. — Пожалуйста, не вытаскивай, — выдыхаешь ты ему в ухо. — Мне нужна вся твоя сперма внутри. — Чёрт, ты меня убьёшь, — Джисон успевает сделать ещё один толчок, прежде чем его тело замирает над твоим. Ты кончаешь в то же время, что и он, киска сжимает его, как тиски, когда эйфорическое ощущение захлёстывает тебя. Тепло наполняет твой живот, и Джисон окрашивает твои стенки в белый цвет своим семенем, продолжая нежно посасывать шею. Когда он отстраняется, ты чувствуешь головокружение и оцепенение из-за удовольствия и потери крови, но это не так уж и важно. — Чёрт, ты такая бледная. Я выпил слишком много, бля… — Нет, нет, нет, — бормочешь ты, пытаясь перебить его. — Я в порядке, обещаю. Джисон подносит руку к твоей щеке и проводит большим пальцем по мягкой коже, озабоченно нахмурив брови. — Просто нужно вздремнуть. — Хорошо, котёнок, ты можешь вздремнуть после того, как я тебя вымою, — Джисон медленно выходит, и твоя вагина трепещет, как только ты пустеешь. Это всегда худшая часть для тебя; ты не можешь вынести его отсутствия в себе после траха, но пока ты довольствуешься хотя бы тем, что его сперма глубоко внутри тебя. Он снимает наручники, позволяя рукам упасть на кровать. Однако ты вспоминаешь о них почти сразу же, не в силах удержаться от того, чтобы не прикоснуться к нему теперь, когда ты, наконец, снова контролируешь их. Он смеётся над твоим рвением, но позволяет тебе обнять его за шею и прижаться как коала. — Ты такая милая, детка. — Нет, ты милый. — Хорошо, да, я признаю это. Я довольно милый. — Я тебя ненавижу, — ты фыркаешь сквозь раздражённое ворчание. Джисон показывает тебе язык. — Конечно-конечно. Вот почему ты не можешь оторвать от меня руки.