пустые гнезда

Утро в тот день ясное и тихое, хрупкое, неожиданно светлое. Азула очень старается не смять и не потерять это чувство, чтобы оно пробыло с ней чуть дольше, спрятать его в себе, пронести с собой сквозь день, полный лишних и пустых слов — странное, внезапное движение жизни, которого она не испытывала очень давно; пронести сквозь рутину и шёпот за спиной. Она вытягивает руки в последний раз и отправляется начинать свой день. Азула продолжает повторять себе, что все, что ей нужно — немного подождать, а потом, наконец-то, все будет по-другому: когда Аватар уедет и перемирие будет подписано, когда нация будет в порядке, когда она сама станет старше. И тогда, она поспит столько, сколько захочет, проведёт столько времени одна, сколько захочет. Просто нужно подождать. Это, наверно, единственная вещь, которую она умеет делать — ждать. Она снова занимается документацией, почти что довольная тем, как идут дела — делегация из царства Земли уехала, не осмеливаясь даже оспаривать подписанный договор и новые условия, которые Азула в него добавила. Теперь те, кто хотят остаться в колониях, могут это сделать, и торговля между нациями пойдёт своим чередом. Первые плоды перемирия уже проявляются. Чувствует ли Азула какую-то вину за давление на послов? Нет. Она слышит покашливание у себя за спиной и вздрагивает, а потом злится на себя за это; только после этого поворачивается. — Дядя. — кивает. Старик садится рядом с ней, держа в руках свой дурацкий чайник, и кивает ей в ответ. — Доброе утро, Азула. Она пытается прикрыть отчеты и документацию рукавом — последнее, чего Азуле сейчас хочется, это чтобы дядя заметил какую-то ошибку и решил, что она некомпетентна в своей работе. — Выпьешь со мной чаю? — Ты все равно уже пришёл сюда. Он посмеивается, не показывая раздражения. Она внимательно следит за тем, как он наливает кипяток в чашки — Азула не может пить такой чай, но дяде не нужно об этом знать, потому что это непростительная слабость для покорителя огня, поэтому она делает глоток. Кипяток кусает ее за язык, и он немеет на секунду, но Азула не поводит и бровью. — Что ты хотел обсудить со мной, дядя? Если это касается политики, то мой дорогой братец будет лучшим выбором. Если личного, то тоже. Он все ещё посмеивается, будто знает, что основную часть работы, касающейся политики, здесь выполняет Азула. — Я хотел обсудить с тобой то, как прошли переговоры. Азула сжимает чашку в пальцах и следит за тем, чтобы её дыхание не было быстрее, чем должно. — Ты справилась со всем очень хорошо, дорогая племянница. Я и не ожидал от тебя меньшего. Что же, это было неожиданно. Азула одергивает себя за резкий вдох, который она сделала, когда услышала его слова. Конечно, она знает, что справилась хорошо. Если бы это было не так, её брат был бы уже женат. Но все же, если дяде так хочется послушать, она может рассказать, учитывая, что никто здесь не хочет говорить с ней о политике. Последний раз, когда она пыталась обсудить это с девочками, сидя на кровати, Тай Ли кинула в неё расческой. — Я убедила Посла согласиться на мои условия. Аватар в дверном проеме имеет наглость выглядеть так, будто его предали, а ещё, будто сейчас зарыдает. Она в ярости на себя, за то, что забыла, где и с кем находится, позволила себе отвлечься на дядину похвалу. Мог ли дядя сам позвать Аватара подкараулить ее, пока отвлекал? Старик выглядит таким же удивлённым, как она сама, но это все очень легко может быть уловкой, Азула знает. Компания Аватара тоже здесь, но они пришли не для того, чтобы попрощаться, она в этом уверена — их отъезд будет одинаково приятным и долгожданным событием для обеих сторон. — Ты тайно поменяла условия договора, никого не предупредив? Как ты могла? Царство земли голодало из-за вас годами, и теперь будет продолжать голодать! Насколько раздражающим может быть один человек? Дядя открывает рот, похоже собираясь что-то сказать, но вопрос задали ей, и Азула ответит на него, чтобы этот цирк поскорее закончился. — Царство Земли голодало не из-за меня, а из-за войны. Я бы хотела напомнить всем, что делегация послов уже уехала, полностью удовлетворённая условиями. Покорительница воды смотрит на нее так, будто Азула лично убила её любимого питомца и подвесила его трупик прямо под ее окном. — Потому что ты угрожала им! Как можно заниматься переговорами, используя угрозы? Духи, с неё хватит. Договор с племенами Воды был подписан, и Азула хочет чтобы они все покинули дворец прямо сейчас. — Посол Минг оскорбил мою семью своим предложением. Это был единственный путь — поверь мне, я знаю, как справляться с монархами, которые не слушают никого, кроме самих себя. Она делает это для того, чтобы они наконец поняли намёк и уехали, потому что на нее накатывает странная тошнота, застревая в горле. Аватар отскакивает от нее на несколько шагов назад, и делает огромные глаза; в них блестят слезы. Азула чувствует, что ее сейчас вырвет прямо здесь. — Ты… Ты убила его! Она чувствует присутствие дяди за спиной чрезмерно сильно. Азула скалится, отчаянно желает, чтобы Зуко был здесь и сжимает рукав между пальцами, сосредотачиваясь на том, чтобы не поджечь плотную ткань. — Тебе лучше уехать, Аватар. Переговоры окончены, и ваша политическая миссия тоже. Иди и твори мир где-нибудь в другом месте. Она быстро выходит из комнаты, иначе её стошнит прямо перед ними, на огромный ковёр на полу. Азула пытается передвигать ноги, но они не слушаются её. Мир становится громче и у нее гудит в ушах. Комната вокруг крутится, Азула панически пытается дышать, а потом, вдруг — вокруг только ничто, сладкая, желанная пустота. Она остаётся в странном темном тумане долгое время — или нет, ей сложно судить. Азула плывет сквозь обрывчатую лихорадку, тонет в беспорядке цветов — или это звуки? — невозможно отделить одно от другого. Внезапно, просто и приятно быть никем, окружённой ничем. Где-то на задворках сознания, она слышит звуки — голос матери, журчание пруда, руки, расчёсывающие ей волосы — что-то очень далекое, может даже из утробы — может она сейчас в утробе, а все остальное было красочным, длинным и страшным сном. Когда Азула просыпается, что-то давит ей на руку, и приятный прохладный ветер гладит ее лоб на подушке (шёлк — хорошо для волос). Снаружи, в открытом окне, ночь. Она пытается двинуть пальцами и понимает, что не может. Ее ладонь зажата в руках Зуко — дурачок сидит на полу, положив голову на матрас, и крепко спит. Тело все ещё не слушается её, но Азуле внезапно легче. Может, это то, что ей было нужно — небольшой сон. Она поднимает голову, пытаясь понять, двигается ли у неё шея, но Зуко дёргается и резко открывает глаза, вздрагивает. — Лала, — говорит на выдохе. Он смотрит на неё с чем-то странным в глазах, что заставляет её хотеть несколько вещей одновременно: скрыться под одеялом, заплакать или спрятать голову у него под подбородком, как она делала, когда только научилась ходить. Азула внезапно осознаёт, что он сидит точно так же, как она сидела после Агни Кай, рядом с его кроватью. Что-то внутри нее сжимается. Не плакать. — Ты меня очень напугала. Азула фыркает. — Переговоры оказались более утомляющими, чем я предполагала. Мне просто нужно было поспать. Он сжимает её руку. — Азула, ты была в отключке три дня. Как только тебе можно будет путешествовать, мы уедем на несколько дней куда-нибудь очень далеко — туда, где ты будешь хорошо спать, есть, много гулять на воздухе и поправляться, — он не позволяет ей сказать ни слова в возражение, — даже не пытайся спорить, или я впущу Тай Ли, и поверь мне, она в ярости из-за того, что ты о себе не заботишься. Азула чувствует, что бледнеет. Быстро меняет тему. — Аватар уехал? — Почти сразу, после того, как ты заболела. Он в ужасе от тебя, но не настолько, чтобы это было смертельно. Он еле заметно улыбается. Аватар где-то там, далеко, думая (зная), что она убила прошлого Хозяина Огня, а ещё, насколько вся система в Нации Огня неправильна — здесь нет правых и виноватых, белого и чёрного, и в конце концов, все остаются в убытке и бесконечно усталые. Хотя, она надеется, что он теперь это знает. — А Бейфонг приказала мне передать тебе, что она не уезжает, а остаётся в Нации Огня, и планирует нанести тебе визит. Азулу разрывает между ужасом и желанием рассмеяться. — Пойдём, тебе нужно подышать свежим воздухом, а еще кое-что увидеть. Он помогает ей встать и медлит секунду, прикасаясь щекой к её виску, быстро и почти неощутимо. А потом, внезапно, Тай почти что сбивает её с ног, обвивая руками, и плачет — чистый порыв эмоции. Мэй берет Азулу за запястье, и проводит пальцами, и это тоже — чистый порыв. Все, что Азула делает первые несколько минут на балконе — вдыхает ночной свежий воздух, дурманящий запахом весны и города под её ногами. — Кальдера празднует мирный договор сегодня, — Зуко шепчет ей на ухо. Азула и сама это видит. Город свернулся, как огромное довольное существо — многоногое, древнее, удивительно живое, вдыхающее ночной воздух. Она чувствует, как Зуко встаёт рядом с ней, а потом — как Тай Ли кладёт ей голову на плечо. Видит, как Мэй переплетает пальцы с ладонью Зуко. Всё не просто, и они точно не в порядке — Азула не знает, будут ли в ближайшее время, но когда-нибудь, она надеется, всё будет хорошо. Азула носит под одеждой широкие ленты, скрывающие шрамы, а ленты Мэй — из стали. Тай Ли просыпается каждую ночь, плача и не видя, вцепляясь Азуле в рубашку, а Зуко носит жестокое напоминание на лице. Они не в порядке, но это, наконец-то, позволительно — не быть в порядке, а значит, впереди что-то есть. Кальдера полна огней.