Ангел Хранитель.

Хёкджэ впервые чувствовал себя вот так нелепо и странно. Все его неумелые подкаты игнорировались Донхэ, а ещё… Это повышенное внимание Шивона… Но ладно, если бы и его попытки, как думал Хёкджэ, игнорировались младшим, но… Нет! Донхэ отвечал Чхве, ходил за ним хвостиком, и позволял зажимать где-то в углу и перешёптываться. И когда это они стали подружками? Хёкджэ ревновал. Чувства переполняли его, выливаясь бурным потоком на репетициях. Танцы спасали его, но… В общежитии было невозможно находиться. Довольные улыбки Шивона и смущённые взгляды младшего… — Успокойся, а то скоро пар повалит из ушей, — фыркнул Хичоль, грациозно покачивая ножкой в воздухе и щёлкая тачпадом на ноутбуке. — Вернётся твоя блудная рыбина к тебе. Куда он денется? Никуда. Он за тобой как приклееный ходит ещё со стажёрства, будто бы ты драгоценность какая-то. Хичоль был наслышан о проблеме Донхэ от Шивона, который уж слишком озаботился его состоянием и перерыл кучу ангельских и демонических источников в поисках полезной информации. Поэтому ревность Хёкджэ была неуместна сейчас, хотя тот и не знал. — Да мне всё равно. С чего ты взял, что меня это раздражает? — пробубнил Хёкджэ, немного агрессивно доставая из холодильника излюбленное клубничное молоко. И правда, чего он взбеленился… Донхэ и так с ним 25 на 8, и имеет право общаться с другими… Но сердце бунтовало в груди, умоляло пойти к этой парочке и забрать Донхэ. Показать Шивону чей Донхэ на самом деле. Мысли Хёкджэ забавляли Хичоля. Пока Чхве был занят волонтёрством, демон мог и пошалить немного, узнав что же там на сердце этого совсем ещё мальчишки, что так горячо любит. Хичолю это было странным и непонятным. Чувства его мало интересовали, по крайней мере любовные, а вот злость, ревность, страх… Они были сродни сексуальному наслаждению. Демон расплылся в довольной улыбке, не отрывая взгляда от экрана ноутбука. Хёкджэ хотелось поговорить с Донхэ обо всём и, возможно, всё же сознаться в своих чувствах, поэтому, твёрдо решив для себя, что он сделает это сегодня же, пошёл в комнату. Донхэ там не было. Кажется, он ушёл в душ и забыл взять с собой футболку, что одиноко лежала на его кровати. На самом деле, наверное, так было даже лучше. Хёкджэ много думал о том, что скажет, думал о том, как отреагирует Донхэ. Возможно, это было опрометчивое решение, возможно, не стоило так делать, но он больше не мог смотреть на этих двоих голубков. Ещё и Хичоль подкалывал, будто бы что-то знал. Да ничерта он не знает! Как обычно хочет казаться самым умным и не более того. Дверь в спальню открылась и закрылась за Донхэ. Хёкджэ уже хотел было что-то сказать, но… Он сказал не то, что хотел. — Донхэ, что это? Обомлев с футболкой в руках, тихо спросил Хёкджэ, во все глаза смотря на спину своего друга. Первые мысли были о родителях младшего, о которых Донхэ старался не вспоминать. Они ни разу не приехали к нему на выступление, и Хёкджэ делал выводы, что… У парня очень натянутые отношения с ними, или же их вовсе нет… Донхэ весь побледнел, смотря куда-то сквозь Хёкджэ, боясь даже пошевелиться. Почему… Почему Хёкджэ видит? Он не должен, он же человек… Так, почему? Он судорожно стал придумывать, что ответить, но лишь выдавил из себя: — Ты о чём? — Не притворяйся. Кто это сделал? Донхэ… Теперь в голове Хёкджэ всё вставало на свои места. Он понимал почему Донхэ просыпался по ночам, почему плакал, почему говорил, что устал. Подойдя ближе к парню, который сделал шаг назад, будто бы его загоняют в угол, Хёкджэ протянул руку, впервые видя такой ужас в любимых глазах, будто бы он держит топор или пистолет. — Я… Слова застревали в горле, и Донхэ вновь не узнал свой голос. Слишком высокий, слишком взволнованный. Хёкджэ молчал, не делая больше попыток приблизиться к парню, чтобы не пугать. Кажется, он узнал то, что не должен был. А Донхэ… Донхэ просто корил себя за то, что забыл взять футболку в душ. Всё этот Шивон со своими теориями и советами как вернуть крылья. Конечно, он говорил дельные и даже… Вроде правдивые вещи, которые могли сработать. Если спасти Хёкджэ раньше его ангела-хранителя… То крылья могут вернуться. Ни один ангел не хотел видеть в раю, или отправлять в ад душу человека, который умер раньше времени. Разговор был странным, непонятным и скомканным. Шивон зажал его у стены, не давая сбежать или спрятаться. — Я постараюсь защитить тебя от всех проблем, — проговорил Шивон, явно чувствуя себя по меньшей мере отцом. — У тебя серьёзные проблемы. Если ты не поторопишься, то просто превратишься в пыль. Ты же знаешь, что ангелы не прощают. — Возлюбите друг друга… Пробормотал Донхэ, весело улыбнувшись. — Именно. Я не знаю насколько это может помочь, но в одной из книг был описан случай, когда Хранитель возвращает себе крылья, спасая своего бывшего подопечного раньше нынешнего ангела-хранителя. Это должно быть что-то смертельно опасное, чтобы всё случилось. Кто твой подопечный? Конечно, Шивон знал, точнее догадывался, но решил, что нужно спросить. — Это Хёкджэ. И я так понимаю, что я всё-таки превращусь в пыль. Ужасно звучит. — Мы придумаем что-нибудь, просто будь внимателен. Кстати, как ты уживаешься с его хранителем? Он же противный, как чёрт… Донхэ весело расхохотался от такого сравнения и закивал. — Ещё какой. Каждый день слушаю от него, что я — бездарность, что меня давно надо было стереть в порошок, а вчера говорил, что всё совету расскажет, когда мы пытались поговорить с Хёкджэ. Бесит он меня. Почему-то смотря сейчас на Хёкджэ, который был напуган также сильно, как и Донхэ, он вспомнил о том сомнительном способе, что предложил ему Шивон. И что он должен сделать? Нанять киллера? Бред. — Это просто шрамы… Наконец, выдавил из себя хоть что-то бывший ангел. Почему он их видит… Неужели потому, что он его бывший подопечный… Или его судьба? — Нет, нет, подожди… В смысле просто шрамы? Они воспалены! — возмутился Хёкджэ, не понимая такого безразличия. Они выглядели ужасно. На секунду парень даже провёл аналогию с выдранными когда-то крыльями, но это были лишь придумки. — Мы завтра же с утра поедем к врачу, а сейчас ты выпьешь обезболивающее, — тоном не терпящим возражения, произнёс старший. — И я всё же хочу знать, как… так получилось… Донхэ даже не знал, что и ответить. Говорить о своей природе было бы странно… даже слишком. Тогда ему точно не сдобровать. Опустив голову и прижав к груди футболку, он постарался взять себя в руки. Внутри отчётливо ощущалась чёрная, бездонная дыра… Хотелось излить кому-то душу, но точно не Хёкджэ. Нет. — Позорище, — пропел за спиной старшего ангел, явно намериваясь запомнить всё, что сейчас произойдёт, чтобы доложить наверх. — Дело во мне? Ты вечно отмалчиваешься, но, с тем же Шивоном так охотно о чём-то беседуешь постоянно… Просто скажи, пожалуйста, — Хёкджэ не хотел снова ругаться, не хотел пугать, но он чувствовал жуткую усталость лишь от мысли, что Донхэ опять будет молчать. — Нет, дело не в тебе… «Эти раны, как символ моей любви к тебе…» Хёкджэ сел на кровать, не зная, что ещё сказать. Донхэ натянул футболку, скрывая раны, чтобы не смущать старшего ещё больше, и присев перед ним на корточки, произнёс: — У них есть своя история, но я не могу сейчас рассказать. У меня могут быть проблемы, но я расскажу… Обещаю, правда. Пожалуйста, не обижайся на меня. Проблемы? Какие проблемы могут быть от того, что он скажет? Они же вдвоём в комнате. Конечно, Хёкджэ было невдомёк, что уши есть везде, что каждый их разговор может обречь Донхэ на страдания. — Я думал у нас нет секретов, Донхэ. Извини, я… Я подожду. Но я бы хотел их обработать, и чтобы ты сходил к врачу. Они не выглядят хорошо. Закусив губу, произнёс старший. Глаза защипало от нахлынувших эмоций. Страх, обида, волнение… Всё смешалось где-то в желудке и теперь заставляло Хёкджэ вздрагивать и шмыгать носом. — Хёкки… Не плачь, пожалуйста… Мне не поможет врач. Я уже там был, — соврал Донхэ, и где-то в голове дзынькнул счётчик вранья за всю эту жизнь, от чего парень поморщился. — Как же ты не понимаешь… Айщ, Донхэ, как с тобой можно вообще общаться. Ты невыносим, — устало выдохнув, произнёс Хёкджэ без толики обиды или возмущения. — О тебе беспокоятся, пытаются заботиться, показывают свою любовь, а ты что? Отмалчиваешься, как обычно. Это раздражает, особенно меня, потому что ты мне не безразличен. Ты мне нравишься, не как друг. Ты для меня кто-то больший, чем просто друг, с которым я могу зависнуть в видеоиграх или поесть пиццы. Для меня невыносимо то, что ты страдаешь, а ты делаешь вид, что всё в порядке. Ага, как же… Донхэ удивленно распахнул глаза, не в силах прервать монолог друга. Как это… небезразличен? Нравится не как друг? Сердце забилось в груди чаще. — И что ты наделал? Ты его испортил, — недовольно фыркнул ангел, что стоял у кровати и с презрением наблюдал со стороны. — Ты правда?.. Я правда тебе нравлюсь? — еле слышно переспросил Донхэ, прослушав всё остальное. Ради этих слов он мог терпеть, мог не жаловаться, мог умереть в конце. На секунду мир вновь окрасился и стал ярче, чем обычно, радуя своими красками. Хёкджэ не понял реакции Донхэ, чувствуя жуткое волнение, ведь… сейчас он мог потерять друга совсем, либо обрести кого-то больше, чем просто друг. Но младший реагировал странно, будто бы проверяя правдивость его слов. — Правда… Что ещё ты хочешь от меня? — буркнул Хёкджэ, отворачиваясь и утирая рукавом нос. Чего он только добивается… — Хочу, чтобы ты принял мои чувства, как я принимаю твои, — робко ответил Донхэ, смотря на него снизу вверх. Он никогда не думал, что скажет об этом старшему. А вдруг это всего лишь сон? Тогда он вообще не хотел просыпаться. Встав со своего места, Хэ наклонился вперед и робко коснулся своими губами губ Хёкджэ в совсем невинном поцелуе. Ангел, наблюдавший за этой картиной, цыкнул, закатывая глаза. — Тебе не поздоровится, Донхэ, — фыркнул он, отворачиваясь вовсе, чтобы не видеть как его подопечный совершает грех. Донхэ уже и не слушал. Сейчас всё его внимание было сосредоточенно на губах и руках Хёкджэ, которые неожиданно легли на его талию и повалили на кровать. Старший навис над ним, оставляя чмок на бледной щеке. — Скажи, что любишь меня, — попросил он, смотря в цвета растопленного шоколада глаза младшего. — Я люблю тебя, Ли Хёкджэ, и я обещаю, что всё расскажу тебе, когда придёт время, — тихо произнёс он, чувствуя как к щекам приливает румянец. — И я тебя люблю, Ли Донхэ… Хорошо, я подожду, — произнёс он, падая рядом на кровать. — Но я всё равно переживаю, потому что они выглядят слишком воспалённо. Меня это пугает. Донхэ промолчал, не зная, что на это ответить. Слишком всё сложно… — Как давно ты понял свои чувства ко мне? — вдруг поинтересовался Хёкджэ, перекатываясь на бок и подпирая голову рукой. Ему и впрямь было интересно, ведь сам Хёкджэ осознал их не так давно. «С твоего рождения.» — Когда впервые встретил тебя. Ты был и есть для меня самый красивый, добрый и заботливый на свете, а ещё очень талантливый. До этого момента его сердце никогда не билось так, причиняя боль. Она была приятной… Донхэ чувствовал, что в ближайшее время будет безгранично счастлив. Он будет пытаться найти способ вернуть свои крылья, но если не получится… Ему придётся всё рассказать. Он не понимал почему Хёкджэ видит его раны, но списывал на то, что, возможно, они были связаны судьбой, или причина в том, что Хёкджэ — бывший подопечный… Впрочем, это было всё так неважно. «Я люблю тебя.»