Здесь покоиться Синдер Фолл. Невинная жертва жестокой судьбы.
— Никогда не думала, что смогу посмотреть на свою же могилу со стороны, — хмыкнула позади него соткавшаяся из света фигура Синдер, — но мне нравится подобранные слова. Особенно про невинность. Поднявшаяся из-за ее смерти в деревне суета не позволяло поговорить вот так вот лично, вынуждая Синдер ограничиваться лишь короткими фразами, словно вплетающимися в поток его мыслей, перво-наперво запретив рассказывать о случившемся кому бы то ни было. И тщательно следя что бы самой не попасться на глаза в такой форме. Исходя из уже рассказанного Синдер было легко сделать вывод почему, она пока собиралась оставаться «мертвой», да и Жон откровенно не хотел лезть в настолько высокоранговые хитросплетения планов, предпочитая находиться в спасительной прострации. Со всем навалившимся — это была естественная реакция организма, помогавшая прийти в себя. Он даже не сразу понял, что на плечо его целой руки опустилась светящаяся ладонь. Что бы завладеть его вниманием Синдер пришлось сжать ту. Раз уж жители оставили Жона, как они думали, позволяя погоревать над могилой… кем бы для него не являлась Синдер — можно было полноценно поговорить, не опасаясь быть замеченными. — Я понимаю, что в последние дни на тебя свалилась куча всего, — слегка ироничным тоном начала она, — но как бы сильно жизнь не пыталась выбыть у тебя почву из-под ног — нужно продолжать двигаться дальше. Так скажи же мне, Жон, что же ты собираешься делать теперь? — её вопрос, эхом отзывался в ушах Жона, не находя даже малейшего отклика в его разуме. Ведь… он понятия не имел что собирался делать. Да что уж там — он даже понятия не имел что мог сделать! Но все же в круговороте нахлынувшей паники промелькнула одна знакомая картина и Жон повинуюсь порыву повернулась назад: глядя мимо фигуры Синдер на просвечивающие вдалеке очертания поселения, и видя в них сходство с совершенно другим местом. Тем самым где находился его родной дом, родители и сестры… не соображая, что делает он шагнул вперед, чтобы тут же быть остановленным аккуратно упершейся ему в грудь рукой Синдер. — Нет, — решительно качнула головой она, — любая попытка просто остаться в стороне не приведет ни к чему хорошему — не после всего услышанного и пережитого, — Жон сглотнул, — это будет твоим клеймом. Единственный из своего окружения кто посвящен в реальный порядок вещей, хотя бы приблизительно осознающий настоящие масштабы происходящего. А попытка с кем-то поделиться приведет либо к палате с мягкими стенами, или к всеобщей панике если попадет не в те руки. Не знаю где ты вырос, но что-то мне подсказывает что подобная волна негатива привлечет к этому месту куда больше гриммов чем вы сможете сдержать. В ушах Жон снова зазвучал тот, пробиравший до костей вой, и он с силой тряхнул головой отгоняя его. — Но даже если ты сможешь держать язык за зубами, — продолжила Синдер, — существует и другая причина почему тебе стоит отказаться от подобной затеи, — она провела рукой по его щеке, как-то даже сочувственно продолжив, — кошмары тебя так просто не отпустят. Может возвращение в родной дом и заставит их стихнуть на некоторое время, но стоит тебе лишь понадеяться, что все закончилось — и они вернуться с новой силой. И твоя семья, какой бы замечательной она не была — увы не сможет тебе помочь. Зато у них появиться дополнительный повод для беспокойства. Еще один, помимо твоего возвращения в таком виде. Может тебе и станет проще, но какой ценой? Неужели именно этого ты для них желаешь? — тихо спросила она, заставляя Жона представить нарисованную картину. Как мама или кто-то из сестер помогают ему одеваться. Как будут готовить для всех, так чтобы было проще есть ему. Все те дела, которые взвалят на себя другие, чтобы он не напрягался. И как пристально теперь за ним будут следить, чтобы подобное не повторилось. В голове вспыхнули, повторяясь раз за разом так и не сказанные Синдер слова: «Ты действительно хочешь стать обузой для них?». Предательски занывший обрубок руки, подталкивал к единственному ответу, который он осмелился бы дать. Нет. Семья окружила бы его заботой и любовью, которых он совершенно не заслуживал, не после всего того что им уже пришлось терпеть и всего того что им пришлось бы пережить вернись он обратно. Горло пересохло, но не обращая на это внимание Жон торопливо пробормотал: — Я не вернусь обратно. До тех пор, пока смогу уверено посмотреть им в глаза — мой путь домой закрыт, — в первую очередь для себя произнёс Жон. — Ты понял это. Очень хорошо, — сама себе кивнула Синдер, — но если этот вариант отпадает, то что тебе остается? Что ты вообще мог бы попытаться сделать в такой ситуации? — ее интонации и поза, даже для такого профана в чтении человеческих эмоции как Жон, буквально кричали о том, что она ожидала один конкретный ответ на поставленный вопрос. И не так уж и сложно было догадаться что она хотела услышать. Как минимум потому что Жон уже упоминал об этом. — Стать охотником, — в голосе Жона промелькнула горькая ирония. Но вовсе не из-за мыслей о том, что ему не удастся достичь, того чем до недавнего времени был просто одержим, вовсе нет — это все еще никак не отзывалось в его душе. Все еще пустота. Ироничной была сама мысль попытаться сдать экзамены в его то состоянии — когда он даже поесть нормально не мог. Легкий кивок подтвердил, что именно этого от него и ждала Синдер. — Я понимаю, о чем ты думаешь, но мне хотелось бы увидеть твою текущую реакцию, — объяснила она, — ты выбрал вполне благородное обоснование — принести пользу обществу кажется? — она дождалась его кивка, прежде чем продолжить — а как бы ты описал свое желание после всего произошедшего? Но представив, что ничего не произошло? Как выглядят для тебя же твои мысли с высоты пережитого на этой неделе? Наступила долгая пауза в разговоре пока Жон обдумывал как ответить. Если бы чудо таки случилось и у него получилось бы поступить в Бикон, то смог ли он вообще хоть что-то сделать? При воспоминаниях, даже не о самих гриммах, а лишь о их вое его разумом овладевал ужас, то чтобы случилось если бы ему пришлось бы пришлось полноценно предстать перед ними в академии. Если повезло — преподаватели успели бы вмешаться до того, как стало бы слишком поздно и его бы просто отчислили. В худшем случае его родителям пришлось бы пережить смерть сына. Это было до ужаса очевидно. Сейчас. Но вот сбегая из дома он почему-то был уверен, что у него все получиться. Даже не понимая, что именно у него должно было получиться. — Даже если бы мне удалось поступить, — не удержался от того чтобы опустить взгляд Жон, — ничего из этого бы не вышло. Скорее всего я бы просто умер на вступительном экзамене, — он даже вздрогнул от того как легко оказалось произнести эти слова. — Зато теперь ты хотя бы понял, что судьбе наплевать на праведность твоих желаний, — Синдер схватило его за подбородок подняв голову вверх, так чтобы их глаза были на одном уровне, — и раз ты это понял, то теперь можешь ответить без притворства, — в ее голосе скользнули жестокие нотки, — объясни, что толкнуло тебя стать охотником, что заставило отдаться этой авантюре даже будучи полностью неподготовленным? Только то что ты думал, не то что ты вычитал в книге или подсмотрел в медиа, — продолжила наседать она, все еще сжимая его подбородок. — Слава, — как и сказала Синдер уже не было смысла скрываться за отговорками. Желание стать охотником у него возникло после того как в одной из книг он нашел упоминание о свершениях своих предков. И желал чего-бы то ни было, не только тоже заслужить такого упоминания, но и перещеголять их всех. Возвести Арков до уровня великих родов, каким они были когда-то давно и конечно же его возглавить. — Не худшая причина на самом деле, — пожала плечами Синдер, — и к тому же крайне распространенная среди охотников. Но что же может быть в ней плохого? — не скрывая иронии в голосе, произнесла Синдер, — ведь они будут прославлять себя спасая жизни, а уж чем они руководствуются дело уже второе — главное же, что они это делают не так ли? — и без перехода задала вопрос, — а вот ты бы спасал, а, Жон? — Да, — даже удивленный внезапным вопросом на автомате ответил Жон, — правда… — он так и не смог закончить фразу про то что не уверен получилось бы у него, как его внезапно перебила Синдер, спросив: — Кого? — без намека на издевку в голосе. — Кого? — ошарашенно переспросил Жон, — Что ты имеешь ввиду? — Кого ты собираешься спасать, — пояснила Синдер, — если, как ты говоришь, в становлении охотников тебя привлекает возможность прославиться, то разве не логичнее было бы спасать только тех, кого бы было выгодно спасать с этой точки зрения? Тех, кто могли бы разнести новость о твоем поступке дальше. Неужели ты бы не стал так поступать? — пальцы Синдер соскользнули с его кожи, и она обошла его, встав в пол-оборота к Жону, так чтобы он мог видеть и ее, и ее могилу. — Но ведь это не то… — произнёс Жон, даже не думавший о возможности так истолковать его слова. — Не то как стали бы поступать герои, не так ли? — продолжила за него Синдер так и сочась самодовольством, — и вот мы и подошли к главному вопросу. Охотников можно назвать много кем — лично я предпочитаю определение: «Пушечное мясо в войне двух идиотов», но вот есть ли среди этого множества слово «герой», как считаешь, Жон? — подняв сотканную из света бровь спросила Синдер. Жон раздумывал над ответом лишь жалкое мгновение. Перед его глазами предстала могучая спина уходящего на задание отца. Одним своим видом он заставлял Жона еще больше грезить о поступлении в Бикон чтобы стать таким же крутым. А может даже и превзойти его. Как иронично что его отец это прекрасно знал и больше всех выступал против этой идеи, устало вздыхая каждый раз, когда речь заходила об обучении. Тогда Жон обижался на него, но сейчас понимал почему отец хотел удержать его подальше от карьеры охотника. — Они должны ими быть, — категорично произнес Жон, сделав шаг вперед. Тонкие изменения лица Синдер было достаточно тяжело подмечать, но сейчас он был уверен, что ее улыбка стала хищной. — Да. Они действительно должны ими быть, — вкрадчиво прошептала Синдер, — а раз уж мы и так уже сильно злоупотребили гостеприимством этой деревушке, — она коротко кивнула на могилу, — да и учитывая мою предысторию, меня действительно сложно считать объективной в этом вопросе, так что лучше тебе будет увидеть все самому. Путь не близкий так что, лучше отправляться уже сейчас. — Но… — в последний раз обернувшись на деревеньку пробормотал Жон, — куда? — Для тебя ничего нового быть не должно, в конце концов изначально ты туда и направлялся, — хмыкнула Синдер, — поверь мне — Вейл стоит того чтобы его увидеть, — с насмешкой прошептала она, разлетаясь на миллионы маленьких огоньков, которые мгновением позже втянулись в кожу Жона, вызывая легкое покалывание. Вопросы, заданные Синдер оставляли странное ощущение в его разуме. Словно он вот-вот должен был понять к чему все шло, но какая-то маленькая деталь ускользала от понимания, разрушая всю картину. Еще его беспокоило то что она делала вид словно, ее первых слов после пробуждения не существовало. «Как насчет сжечь весь этот чертов мир?!» — не так фраза, о которой можно было просто так забыть. Но в глубине души он был рад воцарившемуся статусу-кво — ведь о чем бы не думала и к чему бы не пришла Синдер это заставило её, пускай и ненароком, но облегчить положение Жона: получив четкий приказ он мог слепо следовать ему, отбросив мысли и приходящие за ними воспоминания. А что будет…***
Оказавшейся в подобной, мягко говоря, не простой ситуации Синдер мало кто мог бы позавидовать, и тем забавнее что будь у них возможность заглянуть в ее эмоции — они бы с удивлением осознали то что она находилась в довольно хорошем расположении духа. Ведь пока она была жива, пусть и в очень своеобразном виде, — остальное не имело значения. Второй шанс, предоставленный ей Жоном, следовало использовать на полную. И не менее забавным был тот факт, что он же и являлся главной преградой на пути ее планов. И к счастью Синдер уже знала, как следует поступить в таком случае. Ни запугивание, ни подкуп не решили бы возникнувшую проблему и даже напротив, научись Жон полноценно пользоваться проявлением — вовсе вышли бы ей боком. Быть запертой в клетке чужой ауры и так ощущение не из приятных, а уж если прибавить к этому невозможность покинуть ее по желанию — то ее положение стало бы даже хуже, чем на службе у Салем. И это приводило к вполне закономерному выводу — следовало сделать так, чтобы подобная мысль даже не пришла ему в голову. Стать незаменимой для Жона, направить его по пути нужному ей, но выбранному им. Убрав моральные ограничения у плохого человека, вы получите злодея. Убрав моральные ограничения у хорошего человека, вы получите монстра. А плохой человек не оказался бы в такой ситуации. Именно то что и требовалось Синдер. Эта партия еще не закончилась. У нее на доске все еще оставалась одна пешка. Осталось лишь довести ее до края доски.***
Время, проведенное в пути, прошло для Жона как в тумане. Из-за неожиданно свалившейся изоляции — на все попытки поговорить Синдер лишь коротко отвечала: «Мы еще не дошли», он был полностью предоставлен самому себе. Но сознательно решил не пытаться как-либо осмысливать свое положение, упрямо продолжая шагать куда велено. Такое решение привело его в апатию, но это было лучше возможной альтернативы, снизив боль. Не физическую — а от осознания произошедшего, ведь шок уже начал проходить и все эти мысли и воспоминания обретали свой вес на его душе. И даже в состоянии близком к апатии, ночи привалов, начали быть невыносимыми. Предсказания Синдер сбылись способом больше всего заставлявшем кровь стыть в жилах — он точно так же садился в вагон того злополучного поезда… вот только теперь на месте пассажиров были члены его семьи. Он пытался сказать им убираться, объяснить, что должно случиться — но тело не слушалось его. И не описать словами насколько он был благодарен за то, что Синдер так ни разу и не дала ему досмотреть этот сон до конца, выводя его из сна, лишь заметив, как утяжелялось дыхание. Так что причины выбора отрешенности были вполне понятны. На столь неблизком пути нет ничего удивительного что пару раз им пришлось встретиться с гримами, и даже теперь обладая аурой и встретившись с ними лицом к лицу, его сердце все еще замирало в страхе. Благо Синдер быстро с ними разбиралась никак, не комментируя поведение Жона. Но всякая дорога со временем подходит к концу: на горизонте показались очертания массивной стены, которая не могла принадлежать ничему другому кроме как Вейлу. Раздавшийся среди его мыслей голос, прямо-таки сочился иронией: «Мы почти у цели, Жон, вот только нам нужен не парадный вход». Пожав плечами Жон скорректировал маршрут повинуясь указаниям Синдер. Лишь немного насторожившись, когда не встретил ни души пробираясь под пыльными арками переулков. Честно говоря — сначала он даже не понял, что наконец вступил на территорию города Вейл: представшая перед ним картина уж слишком сильно отличалась от нарисованного разумом образа — и как можно было догадаться не в лучшую сторону. — Позволь представить тебе наглядную иллюстрацию к моему вопросу, про то, кого ты собираешься спасать? — прозвучал над его ухом, ровный, холодный голос. Синдер не иронизировала, не насмехалась. Она просто констатировала факт. И от того ситуация становилась только хуже. Представшие его взору трущобы, казалось поддерживали ее в немом кличе, страстно желая быть услышанными невольным посетителем. Но завладели вниманием Жона вовсе не деревянные стяги заколоченных окон, не обнажающая всю глубину бедности облупившаяся краска, не даже находящиеся в явно аварийном состоянии дома, продолжающие выполнять свое предназначение, казалось бы, лишь из чистого упрямства. Все это меркло, казавшись незначительной деталью по сравнению с одним единственным направленным из одного такого здания взгляд. Жон заметил лишь один, но не мог отделаться от чувства что за каждым его шагом наблюдали десятки. Слова Синдер, продолжали вонзаться в его мозг, добавляя происходящему оттенков: — Осмотрись вокруг, — спокойно предложила она, — чувствуешь насколько ты не из этого мира? Никогда не голодал. Никогда не засыпал боясь не проснуться. Никогда не сражался с окружающей действительностью чтобы только прожить еще один день, — безжалостно продолжала Синдер. Жон непроизвольно сделал шаг назад, когда забитые окна словно глаза умирающего зверя начали всматриваться в незваного гостя. С трудом подавив наваждение он прислонился к стене отводя взгляд. Из глубин его души начало подыматься странное чувство. На удивление — оно оказалось ему хорошо знакомым. Оно было именно тем, что он ощущал, стоя в лесу перед Синдер и уже смирившись со смертью от когтей гриммов. Отвращение. Направленное на самого себя. Во рту появился металлический привкус, свидетельствуя о том, что Жон до крови прикусил губу. — Вот она услужливо игнорируемая действительность во всей красе, — продолжал голос Синдер, не позволяя Жону остаться наедине с собственными мыслями, — а вон они, твои герои, — он не мог видеть кивка, но прекрасно понимал куда она указывала. Академия Бикон — место о котором он так долго грезил. Находившееся так близко ко… всему этому. — Занимаются тем что спасают поселения по заказу. И далеко не всегда даже успешно. Взамен получая деньги и славу. Кичатся тем что они герои. Но, капнув поглубже и ты поймешь, что — вот она истинная суть охотников, — равнодушно бросила Синдер, — Но у них же есть деньги, — пробормотал Жон, — я видел фотографии из Вейла, там все… — Все буквально сочилось безвкусным богатством, — услужливо подсказала Синдер, — и разумеется у них хватит денег помочь тысяче таких районов. Не смотря на вопрос, он все же не был настолько наивным чтобы не понимать этого. Просто не хотел верить до последнего. И потому следующая фраза Синдер, подняла еще одну волну отвращения: — Им просто наплевать. На этот район. На эти здания. На тех, кто тут живет, — и отвечая на незаданный вопрос, произнесла, — да, потому что это не выгодно. Совет Вейла не беспокоиться на счет тех, кто ничего не может предпринять. А что касается охотников, — она хмыкнула, — им просто не с руки ввязываться в такое — тут же нет возможности покрасоваться. А еще потому что для решения этой проблемы действительно предстоит приложить усилия. Действительно нести ответственность. И что-то мне подсказывает что возможность «побряцать» оружием их интересует куда больше. Но да, — она мысленно кивнула, — среди всего их сброда все же есть те, кто может и хотели бы помочь, но увы, они сталкиваются уже с другой проблемой — для начала им нужно «вспомнить» что здесь есть те, кому нужна помощь. И зная, как их воспитывают, поверь мне это куда сложнее чем, могло бы показаться. Но есть в этом и положительная сторона — чтобы навредить им, тоже нужно вспомнить что они существуют. И во многом это их и спасает. — О чем ты говоришь? — спросил Жон, полностью сбитый с толку последнее фразой. Кому вообще могло в голову навредить им. Куда уж больше, то? — Не всем людям по нраву такое соседство, — пояснила Синдер, — и на твоем месте я бы не спешила делать такое удивленное лицо. Может случиться так что, ты как раз и окажешься в группе желающих навредить. В таком случае, чтобы отплатить тебе за спасение, я сожгу тут все дотла, по малейшей просьбе, — и снова ни намека на издевку. Жон почему-то не сомневался, что, одно лишнее слово с его стороны, и вместо домов он будет видеть лишь пепелища. Вот только… — Но зачем… — начал было он. — Как зачем? Ради мести, конечно же, — с интонацией будто это было очевидно, ответила Синдер, — может ты этого и не осознал еще, но руку то ты потерял как раз из-за фавнов. И так случилось что они же вынуждены томиться в этих развалинах. Может смерть в огне будет даже милосердием для них. Так как ты поступишь, зная все это? — Как я вообще могу обвинять их в этом… — обескураженно прошептал Жон. — Вполне спокойно, — пускай Жон и не видел, но почувствовал, как Синдер пожала плечами, — Белый Клык — организация фавнов из-за которых ты и пострадал, действуют не в последнюю очередь в интересах вот таких вот жителей трущоб. Страх случайно нарваться на тех, кто может дать отпор держит простых расистов подальше отсюда. Страх который они вызывают не в последнюю очередь тем что пускают под откос поезда. Ты пострадал чтобы они страдали меньше, — закончила Синдер. — Но ведь они просто пытаются дать им возможность выжить, — пробормотал Жон. — Пытаются. Но разве это что-то меняет? Они напали — ты бьешь в ответ. Стандартная тактика охотников. Если на них будут маски тебя еще и к награде могут представить. Сделать героем. К слову тоже вполне рабочий вариант прославиться, — иронично закончила Синдер. — Зачем ты мне это говоришь? — прошептал Жон, съехав по стене вниз, усевшись прямо на пыльной дорожке, — почему для тебя так важно уничтожить просто все к чему я стремился. У меня все равно не вышло бы стать охотником, ни тогда, ни тем более теперь. Зачем втаптывать мою попытку сбежать от произошедшего в грязь. У меня все еще оставались мечты — я мог бы просто представлять, что ничего не случилось, что, пускай это и невозможно, но меня бы взяли в Бикон. Представлять, как провел бы эти четыре года. Как веселился бы с командой, как выполнял бы миссии, может даже как нашел бы себе девушку. И как бы вернулся в Ансел доказав отцу что был прав. Я бы заготовил целую речь, даже зная, что никогда ее не произнесу и размышлять что бы он мне ответил. Размышлять о том, что обо мне бы стали думать знакомые узнав, что я смог стать охотником. Но вот я сижу посреди трущоб и каждый раз, когда я начинаю думать о этой профессии на меня накатывает отвращение и я вспоминаю как дела, обстоят на самом деле. Что я всего лишь калека, знающий о мире куда больше положенного. Синдер спокойно выслушала его истерику и ровным тоном произнесла: — Ты так ничего и не понял. В этом нет ничего удивительного учитывая твое состояние, — дыхание Жона перехватило: на его шее словно сомкнулись невидимые руки начав его душить. Попытавшись добраться до горла, его рука нашла лишь твердую поверхность ауры. А Синдер тем временем продолжала, — но все же как же ты жалок. Даже видя все это продолжаешь беспокоиться только о себе. И даже если это вызывает у тебя отвращение — ты все равно даже не пытаешься что-то сделать, — хватка на шее Жона усилилась, — ты хочешь знать зачем я рассказывают тебе все это? Все очень просто. Ты. Должен. Идти. Вперед. И неважно что этот путь наполнен болью. Почему ты не смог понять этого глядя по сторонам? Фавнам тут приходиться куда хуже, чем тебе, но они упрямо продолжают жить. Судьбе наплевать на них, но и им наплевать на судьбу. Они не позволяют себе скатываться в апатию потому что так легче, просто потому что им есть кого спасать. И они спасают даже, не имея на это сил. Но никогда не назовут себя героями, хоть и имеют на это полное право. А вот у тебя есть силы, теперь есть и ты об этом знаешь, но ты продолжаешь прикрывать отговорками и просто стоять, — из-за нехватки кислорода Жон уже начал терять сознание, когда Синдер наконец позволила ему вздохнуть, — напрашиваясь на жалость, ты лишь больше показываешь насколько жалок. Ты сказал, что вернёшься домой только тогда, когда сможешь уверенно посмотреть своей семье в глаза — ну так вот он твой шанс. Или что, ты ждешь что кто сделает это за тебя? Жон сжался, выслушивая ее слова, потирая шею оставшейся рукой. — Ты хотел славы, — не дождавшись ответа продолжила Синдер, — но все же отказался от легких путей ее получения. Может слишком труслив, а может в тебе еще не все потеряно. Так почему бы не сделать хотя бы один раз в жизни все как следует. Не получить возможность называться героем из-за «славы», а стать героем обретя заслуженную славу. Не думай. Не осмысливай. Просто подымись на ноги если хочешь хотя бы попытаться пройти этот путь. К своему ужасу Жон ощутил, что его тело не двигалось. Оно все словно задеревенело и даже просто поднять взгляд оказалась непосильной задачей. Сосредоточившись на металлическом привкусе во рту, он с трудом смог немного поднять руку… Которую словно дернули вверх рывком ставя Жона на ноги. — Значит вперед, — тепло прошептала Синдер, — и можешь не бояться оступиться.