Лунное солнце Бунина

"Вообще я совсем с ума сошла. Откуда вы взялись? Три часа тому назад я даже не подозревала о вашем существовании" И Бунин "Солнечный удар"

Она была молода и не одинока. Но в этот вечер она чувствовала какое-то беспокойство внутри, поэтому надела свое лучшее платье, накрасила глаза и выбежала из душной квартиры. Он был любящий муж и примерный семьянин, но в этот вечер он выпил вина, оправдался перед женой посиделками с друзьями и вышел на улицу. Это была маленькая площадь полусонного города. Забывчивый музыкант рассеянно перебирал струны, готовые плясать и засыпать, смеяться и плакать, взлетать к облакам и падать в пропасть. Его душа разрывалась от упоительной печали и огромного, небесного отчаяния. Это не могло утонуть в нем, это должно было выплеснуться в напряженный воздух, застывший вокруг. И он заиграл. Тогда появилась она - мотылек, летящий на огонь из его сердца. Она спешила вдохнуть струнное лекарство, чтобы излечить тревожную душу. - Почему самая красивая девушка стоит здесь одна в такой поздний час? - бархатный голос над ее ухом. Она вздрогнула, с трудом отрывая распахнувшееся сердце от плачущей гитары. Это был он. Неизвестно кто, но определенно он самый. Она кивнула, вкладывая свои пальцы в его ладонь. Так это началось. Всего лишь вежливая улыбка, нежелание отказывать галантному незнакомцу. Рука легла на талию, другая - осторожно сжала пальчики, куда лег взгляд она не знала: ее подбородок был чуть приподнят, а глаза потонули в большой круглой луне. "В такие ночи обязательно что-то случается" - мелькнуло в ее голове. - Я не очень хорошо танцую. Она вежливо улыбнулась, не отрываясь от луны. - Ведите меня, я буду вашим покорным партнером. Она инстинктивно почувствовала сладость его улыбки, взгляд дрогнул и соскочил на плечо белой рубашки. - Вы меня боитесь? - шепот лег на шею шелковым шарфом. Брови прогнулись, а взглян метнулся на мягко улыбающиеся губы. - С вами опасно находиться. - Почему? - глаза попали в глаза. Роковая ошибка - луна стукнула ее по голове. - Можно натворить много приятных глупостей, - он был так близко, этот чужой, незнакомый человек. Она ярко чувствовала его дыхание не себе, оно окутывало ее плотной пеленой, а глаза гипнотизировали странным излучением. Вот она, магия взгляда: она забыла о луне, об одиноком музыканте, о маленькой площади, о спящем городе. Только кофейная истома глаз и окольцованная рука, надежно прижавшая тело под легким платьем. Она таяла и трепетала, краснела и бледнела, дрожала и гнулась, как скрипка. - Вы прелестны, - его рука оставила в воздухе ее пальцы и скользнула по открытому плечу, невесомо гладя шею. Повинуясь мимолетному движению, шея изогнулась, а ладонь упала на место удара сердца. - У меня от вашего дыхания... - безупречный голос надломился, - голова кружится. Она вздрогнула, оступившись. Он прижал ее к себе, удерживая от падения. Морщинки таинственных глаз улыбнулись, грустно и нежно взгляд скользил по ее лицу. Она была в том возрасте, когда каждое лето было началом нового. Он ждал свою осень. Их столкнул август. Позади яблочный Спас, сейчас полнолуние, впереди звездопад. - Кажется, пенся закончилась, - выдохнул он, опустив одну руку. Она сжала пальцами спасительную рубашку. - Пусть это тоже будет медленный танец. - Я согласен. Для них играла тишина. Она чувствовала уплывающую землю, его осторожные приближения-некасания и неприлично громкий стук собственного сердца. - Из какой книжки вы сбежали? - вырвался мучительный вопрос. Он тихонько засмеялся, проведя ладонью по обнаженной спине до истомленной шеи. - Можно я о вас буду мечтать? Она ощутила безнадежность, умоляюще цепляясь за него, и, задрожав, остановилась. Он держал ее за талию, ее руки в беспорядке разбежались по его плечам. - Я хочу вас поцеловать, - выдохнул он и, боясь ответа, коснулся нежной кожи. Еще одно касание осторожных губ достаточно близко от падиния в бездну. Дрожащие ресницы не выдержали напряжения: лоб спрятался на плече. - Кажется, мне пора. - Это было восхитительно, - он грустно улыбнулся и поцеловал ее руку. Пыль площади заметала его следы, пока он возвращался к семье. Ей нужно было повернуть к своему неодиночеству.