Две Империи

      — Дикон! — кричала Талла. — Прошу, выходи! Мы тебе не враги!       Юный лорд Дикон Тарли ничего не мог ответить своей старшей сестре. Хотя нет, мог, но выпускать его просто так никто не стал бы. Для тех мятежников, что заперлись в замке, Дикон был лишь живым щитом, заложником. Низкое поведение.       Высоченная башня Ясноводного Чертога, на много футов возвышавшаяся над всей остальной стеной, могла бы выглядеть как темница для принцесс из сказок. Хотя она и в половину не так высока, как любая башня в Хайгардене, или, например, Высокая Башня Староместа. Бойня в замке уже шла. Остатки людей Флорентов сопротивлялись до последнего. Те, кто не заперся в покоях с последним сыном Рендилла Тарли, уже лежали мёртвыми на лужайках и каменных тропинках крепости.       Пахло кровью. Этот запах за многие месяцы войны стал уже сопутствующим в каждой битве. А когда алая жидкость прилипала к волосам и к коже, то её с каждым разом становилось всё труднее и труднее отмыть. Уже множество полей сражений Гарлан не покидал без крови или пота на лбу.       — Милорд! — всё так же умоляла Талла. — Прошу вас, спасите нашего брата! Наша матушка не переживёт смерть своего последнего сына!       Гарлан пообещал ей сделать всё, что в его силах. Дикон Тарли был сыном мятежника, и не был с Тиреллами всю войну, в отличие от его сестры.       — Откройте дверь! — требовательно стучал Гарлан. — Иначе я её выбью.       — Они же убьют его! — тихо беспокоилась Талла и закрыла ладонями лицо.       Гарлан посмотрел на маленькую ростом Таллу Тарли, упавшую на руки какого-то солдата. Тирелл превышал её ростом на голову. Её красное платьице, обволакивающее тоненькую фигурку, совсем не подходило для битв, зачем она встала прямо под двери?       Перед ним была запертая изнутри деревянная дверь. Ему ничего не стоило выбить её ногой, разрезать мечом и ворваться туда. Однако правильно ли это было бы, раз там мальчуган, которым прикрываются последние мятежники?       Талла Тарли всё равно не видит.       Гарлан выбил дверь, и в него полетели арбалетные болты. Ему пришлось мгновенно пригнуться, но со спины он услышал крики боли. Какому-то рыцарю пришлось туго. Пока они не успели перезарядить арбалет, Тирелл вбежал в комнату и мгновенно встретился с первым же солдатом в кольчуге с белым сюрко Флорентов с их поганой рыжей лисицей. Солдатик неумело отскочил к стене в попытке схватить кортик. Однако меч лорда Гарлана отрубил мятежнику, на лице которого навечно остался испуг, голову одним ударом меча. Быстро развернувшись, он проткнул мечом грудь одного из бросившихся на него юнцов. Лязг мечей прекратился с последним выстрелом зашедшего следом арбалетчика, поразившего стоявшего рядом с темноволосым Диконом Тарли безымянного гвардейца с зелёными цветами Тарли.       Дикон отпрыгнул от своего бывшего стража на какую-то постель в обнимку с мечом.       Они закончили.       Талла Тарли подбежала и обняла Дикона. Он не оттолкнул её, потянув свою сестру к себе. Она крепко схватилась за него руками со спины. Это воссоединение смотрелось очень трогательно.       Сама леди несильно превышала своего брата ростом. Дикон обещал перерасти своего отца, он был плечист и высок для своего возраста, а спокойный голос, с которым младший Дикон успокаивал Таллу, поглаживая ту руками по спине, был схож с отцовским, а Рендилла Тарли знал весь Простор.       — Спасибо вам, лорд Гарлан! — протянула дочь Рендилла, искренне благодаря Тирелла за спасение Дикона.       Хотя во взгляде её младшего брата этой благодарности не было, скорее презрение, желчь. В этом взгляде было что-то лисье, как у Алестера Флорента, который взял Дикона на воспитание после гибели его отца. К своим новым обязанностям Флорент относился посредственно, если не ужасно — оставил юного мальчугана в статусе изменника в центре Простора и чуть не убил его. Впрочем, одного своего внука Алестер уже убил.       — Приведите их ко мне, когда я скажу, — махнул Гарлан стражам рукой и покинул покои, ещё пару минут назад бывшие местом сражения.       Теперь это его замок. Сюда он перевезёт семью, здесь будет учиться править, чтобы потом перенять право править Простором с честью, быть в чём-то лучше. Он никогда не станет Уилласом, Гарлан всё ещё считал, что это было его призванием. Гарлан бы с удовольствием служил брату в качестве мастера над оружием, наставника детям, его и своим, вёл бы его армии в битвы — это и то было бы большим удовольствием, нежели горбиться за столом над кипой бумаг, государственной работой, жалобами и судами.       Неужели это всё теперь предстоит Гарлану? От осознания всего этого у него по телу пробежали мурашки.       Он осмотрел лагерь с высоты стен, велел готовить ужин. К вечеру у него разыграется жуткий аппетит. Правда семью он пока не будет сюда перевозить, хотя со временем сделает это. Земли эти веками были верны Флорентам, и он не хотел бы вновь подвергать их опасности, которую совершил по своей же глупости годом ранее, отослав их сюда — отсидеться, пока идёт война.       Перед ним открывались бескрайние поля и луга. Зелёная трава покачивалась, стоит дунуть ветерку, солнце склонялось к закату. Это мог бы быть маленький Хайгарден, но в Ясноводном Чертоге нет родного зелёного лабиринта — впрочем, в Хайгардене его сейчас тоже нет. Здесь не течёт Мандер, а до побережья здесь далеко. Даже воздух, казалось, был другой!       Однако этот замок — личное гнёздышко теперь уже его, Гарлана, семьи — должен был понравиться Леонетте. В любом случае это место по указам аж двух королей должно было стать их домом. Здесь Лео стала бы хозяйкой, смогла бы навести порядок. И Осмунд бы привык к здешней местности. Они могли бы часто ездить в Хайгарден к родителям и бабушке. Установили бы отношения со здешними вассалами, крестьянами. Одним словом, здесь нужно будет обжиться. С семьёй поблизости это будет гораздо легче во всех смыслах.       «Это всё ради семьи, Гарлан!» — подбадривал лорд Тирелл самого себя. Ему придётся учиться этому самостоятельно.       — Милорду нужно отдохнуть! — просил Лютор Тирелл, юный оруженосец Гарлана.       — Не сейчас! — холодно отрезал Гарлан, махнув в сторону подрастающего мальчика рукой.       Лютор прошёл вместе с Гарланом все битвы сквозь настоящее пекло, стойко перенёс все невзгоды. Лучшего оруженосца нельзя было пожелать. Меррелла Флорента Гарлан передаст Лорасу. Пусть брат учит будущего главу семьи Флорент.       — Что прикажете сделать, милорд? — поинтересовался оруженосец.       — Веди ко мне Тарли. И пусть захватят с собой меч.

***

      — Ваш брат изменник. Он шёл за своим отцом и дедом до конца и не сдал замок.       Гарлан резко и холодно говорил с Диконом. Дом Тарли заплатит за измену лорда Рендилла, и цену наследник Простора уже назначил. В солярии, где раньше заседал Алестер Флорент, царило напряжение. Стража по периметру готова была вмешаться, стоит Гарлану пошевельнуть хоть одним пальцем левой ноги. Рядом с ним стоял Меррелл Флорент, кузен обоих Тарли и единственный Флорент на стороне Тиреллов.       — Что?! — с удивлённым лицом, полным отвращения и презрения к выставленным условиям и ультиматуму говорила за брата Талла. — Да как вы можете?! Моему брату девять лет. Вы соображаете, что он не мог принимать решения самостоятельно? Что за него уже всё решил наш дед?       — Насильственное участие в мятеже не является оправданием, — отрезал Гарлан. — Даже Джон Аррен уже сдался, — «Позорно для себя, но сдался». — Дикон Тарли и остаток войск Флорентов сопротивлялись королевскому миру дольше всех. Он не является лордом Рогова Холма.       — Изменником является только наш презренный отец. После его измены и лишения титулов всё перешло Сэму. После него наследует лорд Дикон Тарли, которого солдаты моего деда держали в плену, — парировала Талла.       — Это вопрос решённый. Дикон Тарли может сдать Губитель Сердец как плату за измену вашего Дома, и будет волен идти, куда пожелает, а замок — в лучшем случае — будет отстроен на деньги Хайгардена.       Она выступила своей тонкой ногой вперёд, протянув руку влево и оставив брата позади. Дикон в свои девять лет уже почти догнал Таллу в росте. Стража напряглась. Юная леди Тарли смотрела на Тирелла с отвращением и ненавистью.       — Губитель Сердец поколениями был мечом нашего Дома! Это честь нашего Дома!       — У вашего Дома нет чести после измены.       — За измену отвечает только отец.       — А он уже убит Джейме Ланнистером! — вставил басом Дикон, поддерживая сестру.       — И чего вы хотите от детей? Я пошла за вами и Сэмвеллом, и Дикон бы пошёл, будь он с нами.       — Он не был с вами, когда отважный Сэмвелл поднял стяг Дома Тирелл, — Гарлан вообще проигнорировал Дикона Тарли, разговаривая только с Таллой. — За измену отвечает весь Дом. Меч вы отдадите Дому Тирелл как плату за измену.       — Нет, не отдадим! — отрезала Талла. — Вы получите меч, только уничтожив Дом Тарли.       — Дом Тирелл не воюет с детьми.       — Как и с Ширен Баратеон? Хороша изменница! — съязвила Талла.       От слов Таллы Тарли внутри закипела злость. Но оставив взгляд ровным и непоколебимым, Гарлан продолжил разговор:       — Мятеж Аррена против Ренли был изменой.       — Вы бросились бы поддерживать Ренли в его войне против Аррена, не будь он женат на вашей сестре? — усмехнулась Талла. — Хотя, может и бросились бы. Но по зову сира Лораса, не лорда Ренли.       — Это не обсуждается. Такова цена измены. Не наказавший измену один раз будет бороться с ней всегда. Дикон не может наследовать меч, земли и титулы за своё участие в мятеже.       — Я не отдам меч, — крикнул Дикон в ответ.       — Казните нас, лорд Гарлан, — выплюнула Талла его имя, будто кусок отвратительно приготовленной стряпни. — И меч ваш.       — Вы сошли с ума? Меч — самая маленькая плата, которую вы можете заплатить, чтобы вернуться в подданство короля Визериса. Это милосердно. И если вы отказываетесь — вы поддерживаете мятеж, а потому вас должно арестовать и судить.       — Меч не будет отдан! — истерично заорала на Гарлана Талла Тарли.       Меррелл Флорент испуганно отпрыгнул назад. Гарлан сохранял холодный взгляд. Он смотрел на гвардейцев. В запертой комнате с каменными стенами раздалось эхо голоса леди Таллы.       — Я не спрашиваю вас, будет он отдан или нет. Это вопрос решённый. Если бы не моё терпение, Дикон уже ехал бы на Стену. Но раз вы не желаете по-хорошему, то будет как обычно. Меррелл, вы видели — я не хотел этого! Взять их и отнять меч! — приказал Гарлан.       — Бежим! — крикнул Дикон, взяв сестру за руку. Она удивлённо понеслась прямо к двери. Дикон склонил голову, и вместе с Таллой они побежали к краю комнаты. Гарлан, впопыхах повернув голову, видел, как стражи бегут за ними, пытаясь перехватить, но два ребёнка в лёгких одеждах оказались гораздо быстрее.       Раздался хруст, свойственный человеческим костям. Дикон Тарли упал с Губителем Сердец в обнимку. Он не издал ни звука, тогда как Талла Тарли всхлипнула от боли, и тоже упала. Меррелл испуганно посмотрел на Гарлана. Тирелл приказал увести ребёнка отсюда, а сам мысленно выругался, не забыв упомянуть седьмое пекло.       — Почему вы не пресекли это?! — ругался на стражу Гарлан.       — Нам очень жаль, милорд. Мы не успели…       — Я увидел это! — лорд перебил их. — Мейстера сюда!       Как ужаленный, мейстер средних лет с начинающей седеть бородом, плешивой головой и рыхлым животом, еле скрытым под мантией, сел на корточки перед двумя Тарли. Он пытался привести их в чувства, слушал биение их сердец. Но выводы его были неутешительны:       — Дикон Тарли погиб. Леди Таллу ещё можно спасти.       — Так сделайте это! — рявкнул Гарлан.       Раненую Таллу, у которой из головы начала течь кровь, унесли гвардейцы под руководством мейстера. Под головой самого Дикона уже была целая лужа крови.       — Помойте пол, — равнодушно бросил он оставшимся людям.

***

      Королевская Гавань встретила его вонью, будто это не столица Семи Королевств, а сборище шлюх, не мывшихся несколько дней. В городе велись восстановительные работы. Не все последствия диверсии лорда Тайвина оказалось устранить так просто. Пыль разлеталась по сторонам, а пара гвардейцев в свите Гарлана чихнула. Чем ближе к Красному замку он подходил, тем больше становилось знамён Талли, Ланнистеров, Тиреллов, Баратеонов, Мартеллов, Таргариенов.       И Грейджоев.       Хорошо, что он не повёз Лео и Оззи в этот гадюшник.       Когда Гарлан со свитой пересёк порог Красного замка на лошади и остановился во дворе, он издали приметил упитанную фигуру отца, вышедшего встречать своего наследника. Оставив позади коня, которым занялся придворный конюший, он вышел навстречу лорду Мейсу Тиреллу. Отец и сын обнялись.       Им не нужно было лишних слов. Они выжили и победили. Это главное. Когда медвежьи объятия Тиреллов разомкнулись, они поговорили о самых банальных вещах, пока не перешли к темам политическим. За эти пару лет он успел от всей уши возненавидеть политику — столько боли она принесла его семье! Но деваться ему некуда: когда-то она захлестнёт Гарлана с головой.       — Я видел знамёна. Все прибыли?       — Да, — замешкавшись, ответил Мейс. — Королева Арианна уже представила двору наследников Его Величества. Ренли тоже здесь. Лорд Аррен ещё не уезжал. Лорд Бейлон Грейджой тоже здесь. И тебе это не понравится.       — Он уже что-то натворил?       — Он вообще не стесняется помыкать своими марионетками прилюдно: лорд Ланнистер, правитель Запада, — впадал в гнев Мейс. — Глава древнего и благородного рода… подаёт ботинки варвару с Железных островов!       — Тихо, отец! — вовремя остановил его Гарлан. После они продолжили идти. — Нас могут услышать, ты же не забыл, где находишься?       — Это Бейлон Грейджой похитил Райама из Риверрана.       Они вновь остановились. А теперь уже кипел сам лорд Гарлан. Он перевёл взгляд на остающийся позади двор. Насколько ему было известно, именно там был выход в подземелье, где томился, как должно полагать, сир Райам Флорент.       — Где король?       — В своём солярии.       — Веди меня к нему, — холодно попросил Гарлан.       Мейс махнул рукой, и они пошли по коридорам с алыми кирпичными стенами, по высоким лестничным пролётам мимо широких окон и картин, украшавших стены. Всё это Гарлана сейчас мало волновало и интересовало. Он хотел увидеть подлеца Райама, желал его забрать. Он не задержится в этом городе, насквозь провонявшим предательством и интригой.       У дверей королевского солярия стояла Обара Сэнд, а вместе с ней стражу нёс сир Арчибальд Айронвуд. Дорнийка отперла дверь и сопроводила внутрь Тиреллов.       — Ваше Величество, — поклонилась Песчаная Змейка. — К вам гости.       В освещённом каменном солярии, у края которого из окон лился солнечный свет, лучами озарявший пространство, стоял стол, за которым восседал король Визерис Таргариен. Кажется, его серебряные волосы стали длиннее, а дублет он поменял на более богатый. Рукава дублета, касавшиеся краешка бумаги, были украшены парчой с золотыми витиеватыми узорами.       Компанию королю составляли трое мужчин. Лысый и рыхлый мужчина средних лет, держащий руки перед собой, одетый в шелка и бархатные одеяния попросторнее. Это был лорд Варис, мастер над шептунами. Скользкий человек, он начал службу вот уже пятому королю.       Седой, лысый и тощий старик в передвижном кресле — это, вне всяких сомнений, узурпатор лорд Джон Аррен. Поскольку на столе короля лежала подушечка с золотой брошью десницы, можно было сделать вывод, что Аррен сдал свои обязанности.       Гарлан заметил упавший на брошь взгляд отца.       А вот высокий и нависший над стариком из Долины человек был Гарлану и Мейсу незнаком. Плешивый, с равнодушным взглядом, в чужеземных чёрно-фиолетовых одеждах, скрытых под меховой накидкой, на которой красовалась какая-то безвкусица из серебра, человек повернул голову к входящим Тиреллам. Он, как и все присутствующие, не мог не узнать их, ведь плащ Гарлана был зелёных цветов, а нашивка на дублете Мейса изображала золотую розу.       До Гарлана дошло, что это был тот самый Президент Новой Валирии, бывший представитель Железного банка, Морской владыка Браавоса и главный спонсор короля Визериса — и парочки королей до него — господин Тихо Несторис.       Этот человек Гарлану не понравился с первого взгляда — насквозь фальшивый, неискренний, лицемерный, обнаглевший и зарвавшийся — в этом он не отличался от лорда Бейлона Грейджоя, раздавившего два великих Дома, словно две детские игрушки.       И он положил глаз на Хайгарден.       — Приветствую, милорды, — кивнул Визерис Тиреллам и взглянул на Тихо Несториса.       Браавосиец встал со стула синхронно с лордом Варисом, взявшимся со спины за кресло лорда Аррена и принявшегося катить его к выходу. Гарлан успел окинуть Аррена презрительным взглядом. Этот негодяй год держал его семью в плену и почти захватил власть. А если бы он победил? Дети Роберта Аррена и Ширен Баратеон носили бы фамилию Аррен, и он бы утвердил свой дом на Железном троне! Вот для чего было расследование против Серсеи Ланнистер!       Глядя на бывшего десницу, Гарлан и не заметил, как к нему подошёл Несторис и крепко пожал его руку, когда ту ему Тирелл и не протягивал. Во взгляде Гарлана было непонимание и удивление.       — Поздравляю вас с победами, милорды, и да будет вашей семье уютно и безопасно, — пожелал Несторис.       Но сказано это было с такой, как почувствовал Гарлан, желчью и высокомерием, что тот поспешил разомкнуть рукопожатие. Лорд хотел накинуться на Тихо, но сдержался. Следом за лордом Варисом Президент покинул покои. Гарлан проводил его презрительным взглядом. Наконец-то вся гниль покинула эту комнату.       — Ваше Величество, — поклонились Тиреллы, а слово взял Мейс.       — Присаживайтесь, — пригласил Визерис.       — Мы слышали, что лорд Бейлон Грейджой в замке, а у него Райам Флорент, узурпатор Хайгардена, — перешёл сразу к делу Гарлан.       — Так и есть, — подтвердил государь. — Алестер Флорент тоже томится в темнице.       — Я желаю забрать изменника у Грейджоев и…       — Лорд Гарлан, — протянул руку Визерис Третий, останавливая его речь. — Лорд Бейлон уже передал пленника короне. Вы получите его.       — Чудно, тогда я желаю забрать его прямо сейчас, а после покину это место.       — Нет, — отрезал король, повысив тон. — Передача Флорента состоится после моей коронации. Сейчас я могу предоставить вам только Алестера Флорента. Поскольку он узурпировал власть и держал в плену даже лорда Джон Аррена, он обязан быть казнённым здесь. И исполнителем я вполне готов назначить вас, лорд Гарлан.       Это в какой-то мере удовлетворило желание мести Гарлана. Флоренты. Столько боли его семье принесло отродье этого семейства.       Зелёные глаза Гарлана видели перед собой лишь скорую смерть.

***

      — Ты уверен, что желаешь этого, сын мой?       — Хоть кто-то должен понести наказание, отец, — отвечал Гарлан.       Его разочаровало то, что эта мразь Аррен не понёс никакого наказания. А ещё король объявил, что позволяет Аррену забрать на воспитание Эдрика Шторма — или Баратеона? — и детей Станниса. К сожалению, старших бастардов Роберта никто у него потребовать не мог: совершеннолетние сами поступили на службу к лорду Аррену, а Мию Баратеон готовили к помолвке с сиром Бринденом Талли. Король даже не стал пересматривать указы Аррена о легитимизации этих бастардов.       Не сказать, что Тиреллов устраивал такой расклад. Кровь Флорентов лилась в младших детях. И для лорда Ренли они представляли угрозу, если вдруг Джон Аррен захочет взять реванш. Было бы гораздо лучше, если бы племянников передали лорду Ренли и леди Маргери в Штормовой Предел.       Однако самодовольная улыбка лицемерного торгаша за спиной короля давала понять, кто стоит за этим решением, и что Визерис ничего пересматривать не будет. Неудивительно, ведь Тихо Несторис оплатил Визерису и Эйгону наёмников из Эссоса, флот и даже яйца драконов где-то раздобыл.       А вот возврат Тиреллами лорда Джона Ройса и других пленников короны лорду Аррену сочли чем-то самим собой разумеющимся. Сгладило ситуацию то, что Тиреллам тоже передали Алестера Флорента для суда, а вскоре передадут и Райама Флорента. И если король с пленниками поступает гуманно, то Гарлан излишним милосердием больше страдать не будет.       Братьев-Флорентов ждёт наказание.       Семеро предали его, Гарлана, хотя он вдоволь был храбр в бою, как завещал Воин, благороден, как завещала Мать, и… А, впрочем, какая разница? Семеро — история, которую люди решили пересказывать столь долго.       До тех пор, пока сами не забудут, что они ложь.       На свои личные вопросы Гарлан нашёл ответы. И нашёл истину в огне.       Алестер Флорент, привязанный в чумазой рубашонке, в которой был в плену, к деревянному столбу, уже еле держался на ногах, стоя на деревянной поверхности. Он не преклонил колено перед Тиреллами, предал их, и не признаёт их власть даже сейчас.       — Неужели ты действительно хочешь делать это сам? Найми палача! Не марайся об это! — призывал его отец.       — Я сам, отец. Иди, — парировал сын. — Тебе и впрямь не нужно на это смотреть.       Мейс Тирелл покачал головой и покинул Драконье Логово. Здесь остались только Алестер Флорент и Гарлан Тирелл — бывший и нынешний лорды Ясноводного Чертога — вместе с оруженосцем Гарлана.       Изменник не проронил ни слова.       В голове Гарлана пролетали всяческого рода мысли. Как будто над его головой кружили Боги. Ничто не остановило его. Ветер трепал волосы и Алестеру, и Гарлану. Приняв из руки Лютора Тирелла зажжённый факел, лорд Гарлан отпустил юношу прочь. Ему и впрямь не нужно это видеть, как и отцу.       Теперь Тирелл и Флорент точно остались одни.       — Ты псих! Фанатик! — начал орать Алестер, когда увидел факел и понял, какая казнь ему уготовлена. — Лучше отруби мне голову или перережь глотку, раз ты такой рыцарь весь из себя. Мучитель! Ненормальный! — оскорблял Гарлана бывший десница Ширен, лишившийся в битве с Визерисом трёх пальцев на правой и двух на левой руке.       — Прими этот дар, — прошептал Гарлан еле слышно и бросил факел на кострище.       Ветер быстро перенёс огонь к плоти. Предатель закричал, стоило первому языку пламени коснуться ног Алестера Флорента. Крик распугал птиц на небе, а дым пробирался выше и уже мог быть виден над восстанавливающейся крышей Драконьего Логова. Рабочих Гарлан тоже отослал.       «Если сюда вновь поселят драконов, тут будет одно из самых небезопасных мест в мире», — рискнул подумать Гарлан.       Мужчина вновь перевёл взгляд на старика, ревущего в пламени, дрыгающего всем телом, пытаясь миновать неизбежное. Когда огонь охватил голову Флорента, крики вскоре прекратились, а голова — вернее то, что от неё оставалось — склонилась набок.       Тирелл развернулся и ушёл, оставив изменника догорать в одиночестве.