***
Внутри Башня десницы выглядела куда богаче, чем снаружи. Стоило отдать должное лорду Аррену — восстановил он её быстро. Учитывая, как проявил себя лорд Флорент, в его способностях Мейс сомневался. Восстановил лорд Джон Башню не только быстро, но и весьма качественно, поэтому Тирелл не боялся идти наверх. Было бы неприятно свалиться на ступеньках и прокатиться вниз. В солярии десницы было пусто. Стопочка бумажек на столе, запах расплавившегося воска стоял в помещении. Камин уже был полон дров, осталось только разжечь его. Мужчина улыбнулся и глубоко вобрал воздух в лёгкие. Его распирала гордость от одного лишь осознания, что он стоял в том самом солярии, где некогда заседали такие десницы как Тайвин Ланнистер, Бринден Риверс, Отто Хайтауэр и септон Барт! На сегодняшнем приёме в тронном зале король Визерис провозгласит, что его союзники могут попросить всё, что пожелают, и если это во власти государя — он выполнит это. И лорд Мейс Тирелл собирался воспользоваться этим предложением. Он не постесняется публично самым первым попросить об одолжении оказать ему такую честь. Он осознавал, что, вероятно, это не понравится отцу королевы, принцу Дорану Мартеллу, но даже после пролития больших рек крови в Просторе регион во главе с Мейсом оставался одним из сильнейших в стране. Просьба эта, по мнению Мейса, была абсолютно оправдана и скрепит дружбу Железного трона и Хайгардена. — Лорд Тирелл? — раздался хрипловатый голос со спины. Лорд Мейс обернулся и, к удивлению для себя, увидел лорда Бейлона Грейджоя. Все неприятные домыслы пришлось очень быстро выкинуть из головы. Мейс никогда бы не поверил в такое изобилие амбиций у железнорождённого, который ещё совсем недавно стоял в цепях перед Робертом Баратеоном. — Вы что-то хотели, лорд Грейджой? — Так же, как и вы, — медленный шаг островитянина закончился, когда седовласый, сухой и дряблый мужчина оказался перед полноватым и широкоплечим Мейсом. На всякий случай Тирелл стал искать глазами что-нибудь тяжёлое — это успокаивало. Впрочем, нависать над ним Грейджой не стал, отойдя чуть в сторону. Мейс смотрел ему в спину и продолжал говорить: — Нет-нет, я просто подумал, что никто кроме короля и десницы сюда не поднимается. Без необходимости, — добавил лорд Мейс. — Король назвал вас десницей? — довольно быстро и уже без хрипоты проговорил Бейлон. — Пока нет, но… — Славно, — перебил лорд Бейлон Мейса, встав у двери и открывая её. — Раз нет, думаю, вы можете идти. «Не может быть!» — Мейс отказывался верить в происходящее. — Ох, а вот и Её Величество пожаловали к нам, — Бейлон снова хрипел, но улыбался королеве — стоило отметить, его улыбка сбоку, как, наверное и с других ракурсов, выглядела отвратительно. Королева Арианна впорхнула в солярий, как разноцветная бабочка, взлетевшая с цветка. На сей раз она исправилась: её чёрное платье закрывало почти всё её тело, но сверху имелся вырез, что обнажал ключицы. А сидело оно очень плотно, что лишь подчеркнуло стройную — даже после родов — фигуру молодой женщины. На шее у той было ожерелье в виде золотой цепочки из нескольких драгоценных камней. Дорнийка что-то несла в руке. Чёрно-угольные волосы аккуратно легли на спину, пусть и не были заплетены в косу. Когда она встала рядом с улыбающимся — лорд Бейлон улыбался мерзко и фальшиво — островитянином, то оказалась маленькой по сравнению с вытянутым Грейджоем. — Ваше Величество, — поклонился Бейлон. Мейс Тирелл последовал его примеру и так же, сложив руки за спиной, улыбнулся и кивнул. Улыбался Мейс гораздо приятнее железнорождённого, не показывая, впрочем, своих белоснежных зубов. Но гладко выбритая борода, аккуратная причёска и ухоженное лицо уже делали Тирелла внешне более приятным человеком. — Моя королева, — проговорил Мейс. Внимания, впрочем, этот жест и приветствия удостоены не были — Арианна Мартелл словно не заметила Мейса, а улыбалась Бейлону, смотря на него снизу вверх. Мартелл раскрыла свою ладонь. Тирелл обомлел. В её руке была брошь десницы короля. — Милорды, — только теперь проговорила та. — Как леди Джейн, милорд? — Леди Грейджой осмотрела вчера свои покои и должна была сегодня расположиться и отдыхать после долгого пути из Риверрана, — мягко отвечал Бейлон. — У вас новое ожерелье, государыня? Мейс дивился отвратительно показушной вежливости и галантности пирата. Как это мерзко, неестественно и лживо! — Подарок короля, милорд. В честь рождения наших детей. — У Его Величества безупречный вкус, королева, — решил вмешаться Мейс, но на него лишь обернули снисходительные взгляды. — Лорд Бейлон, я очень горда от имени моего мужа, — Арианна потянулась руками к дублету Бейлона и продолжила говорить тоненьким звонким голосом: — и по его поручению вручить вам знак десницы и поздравить с назначением на должность. — Для меня это большая честь, Ваше Величество, обещаю не подвести. Теперь уже лорд Мейс не смог скрыть ошарашенный взгляд. На его глазах произошла исторического масштаба ошибка короны! Пусть это было лишь его мнением, но для него оно было очевидно. — Что-то не так, лорд Мейс? — надменно и с укором говорила королева. — Моя королева… — Вам не нравится назначение моего мужа? — повысила голос она. — Я этого не сказал. Но я надеялся… — Что десницей назначат вас? — вступил Грейджой. — Вы сначала сына своего научите письма лордам писать, а то его вызовут на дуэль. О каком письме идёт речь? Что он вообще несёт? — Моё королевство заплатило реками крови за утверждение на престоле короля Визериса. Мой сын сложил голову… — Ваш сын-калека был убит выстрелом в спину, а Простор вы втянули в войну за Ренли Баратеона и бездарно его потеряли, — рявкнула Арианна. — Вы так и королевство моего мужа потеряете! А это уже было оскорбление. — Напоминаю вам, что мы присягнули одному королю. Лорд Гарлан Тирелл, — зачитал Бейлон, заставив Мейса обернуться на него. — Вот и я напоминаю, мы присягнули одному королю, лорд Тирелл. Но я — раньше. Вы сражались от безысходности, а я от всего сердца. Мейс сжал руки в кулаки. Сволочи. Он допускал, что они сговорились — возможно, за спиной короля. Но про «всё сердце» лорд точно слышать не хотел — амбиции у Бейлона шагали на сто ходов быстрее, чем он топтался сам. Мейс не видел, но он сжал кулаки так сильно, что побелели костяшки на пальцах. Королева рукой смахнула с плеча копну волос, убрав её обратно за спину. — При нашем разговоре вы сказали, что король Ренли что-то там даровал вашему сыну, — вспомнила та. — Но закрепил это всё только мой супруг, и не приди он вам на помощь, ваша голова висела бы на пике по соседству с головой вашего сына, — улыбалась Арианна Мартелл, хитрыми дорнийскими глазами смотря в душу Мейса Тирелла. Только гадина забыла добавить, что её голова повила бы где-то рядом с головой её собственного мужа — лорд Джон Аррен считал его изменником, что покусился на трон, якобы принадлежавший его малолетней невестке. — А сейчас мой супруг не назвал вас десницей, как это сделал Ренли. И вы не стали им, лорд Мейс. И вам придётся это принять. Указы лже-королей на нас не распространяются. Арианна посмотрела на дверь и тут же уставила зрачки обратно на Мейса. Намёк убираться отсюда был яснее некуда. Мейс не стал далее разбавлять сборище гадюк своим благим присутствием. Пожаловаться сыну на хамство Арианны и Бейлона он не мог — Гарлан не преминул покинуть этот гадюшник. Идею идти к королю он отверг сразу, ведь его супруга расскажет ему всё это сама. Мейс с трудом понял, что у них не просто брак по расчёту, а такая же искренняя любовь, как у него с Алерией. В свои покои он зашёл лишь переодеться перед тем, как отправиться на приём к Визерису. Когда он был в дверях тронного зала, украшенного яркими знамёнами, где играли виртуозные музыканты, асы своего дела, где на гостей смотрели статуи первых королей-Таргариенов при ярком свете свечей на золотых люстрах на потолке, где перешёптывались лорды и рыцари, нутро остановило Мейса, прежде чем тот пошёл по выстланной красной бархатной дорожке к первым рядам. Он посмотрел на ложу и свернул туда. Смотря уже на трон сверху вниз, Мейс слегка повеселел. Пусть Визерис ищет его глазами и сейчас, и после приёма по всему залу. Стройные и миловидные леди в сияющих элегантных платьях, строго смотрящие и дисциплинированные рыцари в прочных стальных кольчугах и с иголочки одетые и гладко выбритые юные и пожилые лорды окружили Мейса Тирелла на ложе. Со многими он поздоровался, поинтересовался здоровьем, как поживают их дети. К счастью для себя, он увидел свою сестрицу Мину с дочерью Десмерой и кузину Бетани Редвин с дочерью Маргери Рован. С обеими он обнялся и расцеловал в щёки племянниц. Женщины овдовели, а их дочери потеряли отцов. Женщины получили от лорда Тирелла соболезнования, а девицы — заверения от Мейса в том, что он по-отечески будет их наставлять и поддерживать. Увидев сдержанную реакцию, тот возгордился ими и их стойкими характерами, но понял, что им всё ещё тяжело. Взрослые же леди просто кивнули — они смирились, но им тоже было больно. Румяные щёки кузин не излучали радость и от победы. Девицы старались держаться Мейса и своих вдовствующих матерей. Отвлеклись женщины от разговора с лордом Мейсом лишь когда в зал вошёл лорд Бейлон Грейджой, чья золотая брошь десницы повергла многих в шок, в изумление, в радость — в общем, никого не оставила равнодушным. Новый десница подошёл сбоку и встал прямо перед Железным троном, обернувшись лицом к залу. — Его Величество и королева Арианна, — начал Грейджой, — изъявили желание совершить небольшую поездку в соседние замки — по своим новым владениям. Сегодня на приёме мы запланировали множество важных объявлений — корона наградит верных соратников. Как десница короля я выражаю его волю, по этому вопросу и по другим! — Грейджой посмотрел назад, поправил подол своего плаща и уселся на Железный трон. — Корона выслушает все прошения и удовлетворит все желания знаменосцев, которые будут в её власти. Абсурд! Просто абсурд и кошмар! Тирелл, Редвины и Рованы глазам своим не верили. Мейс повёл родственниц на выход из зала с приёма, который тщеславный Бейлон превратил в концерт по случаю своего возвышения. Потерев перед женщинами бороду, словно мудрец, тот изрёк важную для себя премудрость: — Мы не должны окунать наши Дома в грязь, потешая самолюбие этого… пирата! — вежливо объяснил им всем уход из зала Мейс. И они ушли.***
Принц Эйгон Таргариен своим деловым подходом к вопросам нравился Мейсу гораздо больше. Познакомившись с ним в столице, Тирелл проникся к юноше симпатией. Тогда же он намекнул на возможность породниться, от которой племянник короля не отказался. Визерис Таргариен тоже согласился, хотел устроить большой пир, но Эйгон отказался, предпочтя свадьбу без посторонних на Драконьем Камне, своей новой вотчине, которую ему даровал король. Много гостей Драконий Камень вместить не смог бы, казна уже не та. Поэтому Мейс и оказался тут один. Зато немногочисленность позволила провернуть сразу два брака одновременно. Лорду Джону Коннингтону, получившему Грифонов Насест, предложили руку Маргери Рован. Свою племянницу Десмеру Мейс предложил лично Эйгону. Так породнились три лорда, а Мейс выполнил свой долг перед покойными друзьями — Пакстером и Матисом, сложивших свои головы за Ренли. На песочном берегу Драконьего Камня лорда Тирелла, трёх леди Рован — леди Джейн присоединилась к ним, прибыв в день поездки — и двух леди Редвин встретили сами женихи — Старый и Юный Гриф, как они себя называли. Берег был пустым, голым и скудным. Оставалось надеяться, что хотя бы готовят здесь пристойно, иначе они бесславно умрут, поглощённые унынием серого острова. В какую-то из пещер убирали часть обломков кораблей, что время от времени ещё приносило на берег острова после Битвы при Глотке. — Мой принц! — радушно приветствовал Мейс, поднимая руки так, словно он сейчас заключит и принца, и лорда Коннингтона в свои медвежьи объятия. Позади него, не торопясь, шли многочисленные леди. — Милорд! Прошу позволить мне представить вам моих спутниц: моя дражайшая сестра, леди Мина со своей дочерью Десмерой, вдова и дочь покойного лорда Пакстера, — с грустью проговорил Мейс. Десмера была одета в платье чёрного цвета с фиолетовыми, как виноградинки на гербе Редвинов, проблесками. Её упругие груди упирались в ткань платья, скрывавшего всё тело, но подчёркивающем стройность и красоту племянницы. Девица пошла, конечно, в Редвинов, но от матушки в ней точно что-то есть. Она была красивее своего отца и братьев. Роста она была небольшого, Мина обгоняла дочь по этому параметру, но лицо Десмеры было молодым, бледным и миловидным. — А также леди Джейн Рован, леди Золотой Рощи, со своей вдовой матушкой, леди Бетани, и сестрой Маргери, — закончил Мейс. Стеснительная Маргери, которая была ростом чуть выше Десмеры и Джейн, подошла к Джону Коннингтону и своими большими выразительными глазами смотрела на него. Девушка боялась, но ещё больше она боялась сейчас отвернуть свой взгляд от жениха, что был немногим младше, но не менее достойным мужчиной, чем её родной отец. Джон Коннингтон с позволения будущей тёщи взял Маргери за её хрупкую тонкую и бледную ладошку и проговорил свои добрые слова приветствия. — Леди Десмера, — Эйгон и его наречённая взялись за руки. — Для меня будет честью взять вас в жёны. Вы прекрасны. Зелёные глаза Десмеры светились от счастья при взгляде на сребровласого Таргариена. Юноша дотронулся до копны кудрявых волос племянницы Мейса и положил их на спину. — Мейс, это настоящее чудо! — благодарила его Мина. — Спасибо тебе, брат. — Разве я мог поступить иначе? Семье — всё самое лучшее! — восклицал Мейс. «В том числе и еда», — договаривал голос, одолевающий Тирелла. — Пройдёмте же внутрь! — позвал Мейс. Внутри было оживлённо: здесь были солдаты и капитаны Золотых Мечей, какие-то рыцари, оставшиеся служить новому лорду после Станниса и Ширен. Мейс Тирелл их не знал, но предполагал, что они могли быть и в Штормовом Пределе, когда они с Пакстером по молодости осаждали его, будучи на стороне Эйриса Таргариена. С кухни доносились очень приятные и вкусные запахи. Они лишь разогревали аппетит лорда Хайгардена. Ещё немного, и он бы уже готов был запихать в рот весь замок. Благо, что когда они с Эйгоном наконец уединились, отправив лорда Коннингтона развлекать дам, они смогли нормально пообедать, а заодно обсудить насущные проблемы. — Север предупреждает, что зима близко, — Эйгон взмахнул вверх рукой, держа письмо. — Лорд Эддард утверждает, что к Стене подошла армия мёртвых. Что это значит? — Лорд Эддард ушёл на Север, но не сразу. Он брал Хайгарден, — с брезгливостью отвечал Мейс, поморщив лицо. — Но теперь он склонил колено. Если лорд Старк просит помощи, стало быть, мы нужны ему. — В конце концов, мы поступим так, как велит наш король, — улыбнулся Эйгон. — Рисковать им сразу же после победы — это глупость. Но кто-то должен будет повести королевскую армию. Хайгарден полностью вас поддержит, мой принц. Не давать же эту честь Бейлону Грейджою. — Тут мы с вами одного мнения, — лукаво промурлыкал Эйгон. Обоим не нравилось ни нашествие со Стены, ни Бейлон Грейджой в королевских десницах. Не нравился побег пленного, не нравилось внезапное убийство Райамом Флорентом Ланселя Ланнистера. Что делал юный лорд в том месте? Какие тайны он унёс с собой в могилу? Мейс взял в руку письмо и начал читать. Уже первая строчка — «Сообщение всем лордам и леди Семи Королевств…», — говорила о том, что по возвращении в столицу и в Хайгарден его могло ждать точно такое же. Видимо, Эддард Старк действительно верит, что им всем грозит что-то серьёзное. Оставалось надеяться, что Гарлан начнёт разбираться с этим перед тем, как Мейс сможет вернуться к делам. Сейчас он мог только сытно наесться и отдохнуть перед свадебным вечером. Он воспользовался этим шансом, потому что принц Эйгон и лорд Джон решили не откладывать свадьбы. Учитывая пришедшие новости, это было правильно. В конце концов, его осиротевшие племянницы станут принцессой Таргариен и леди Коннингтон — жёнами могущественных и влиятельных в государстве людей. А это значит, что игра стоила свеч. Дворянство выслушало клятвы обеих пар перед септоном и Богами в его лице. Все увидели поцелуй Эйгона и Десмеры перед взором гостей. Мина разрыдалась от счастья. Пару раз глаза протёр и Мейс. — Это так мило! — абсолютно искренне восклицал правитель Простора, гордясь племянницей. А как был бы горд Пакстер! Теперь нельзя было сказать, что он погиб понапрасну. Его дочь будет матерью сюзерена его убийцы и его потомков веки вечные. Маргери стеснительно принимала мощные руки лорда Коннингтона, который тоже был десницей. Король Визерис восстановил его в отнятых Баратеонами владениях. А союз с родственницей подкрепит верность Коннингтона зятю Мейса. Женихи накинули свои плащи — чёрный с кроваво-красным драконом и бело-красный с грифонами тех же цветов. Замок пировал, пока мог. Потому что скоро каждому сегодняшнему гостю на этом торжестве может понадобиться уехать на новую войну. Выпивала Джейн Рован, которая, освободившись из-под влияния матушки, во всех подробностях рассказывала, как певец Дареон взял её на ложе. Матис тогда судил его и сослал в Ночной Дозор. В свете новостей со Стены Мейс невольно задумался, какова же сейчас судьба несчастного барда. Мина и Бетани плакали где-то в стороне, радуясь за дочерей. Впрочем, браки для дочерей своих друзей — это меньшее, что их дядя для них мог сделать. Еда уже давно заканчивалась — Мейс поглощал всё, что мог. Не было ещё блюда, которое не влезло бы в его брюхо! Лорд Тирелл не отказался и от выпивки. Кажется, под её влиянием он даже согласился поспорить с каким-то лордом, кто быстрее поглотит пироги. Мейс не свалился, пока не победил в споре — маленькая личная гордость! Последнее, что он запомнил с того вечера — похабные анекдоты сира Ричарда Хорпа, над которыми и Мейс — страшно сказать! — посмеялся от души. Ведь они были про Кракена, поймавшего Рыбку на крючок.