Две Империи

      После Королевской Гавани, где Гарлану становилось тошно от вида лицемеров, лизоблюдов и хамов, вони горожан — нищих и не очень — и иностранцев, посещение Хайгардена — родного дома, восстанавливающегося и ещё не до конца наполнившегося жизнью и радостью — было для него благим событием. Стоило Тиреллу вернуться, как ему на шею бросилась в объятия Маргери.       — Ты раздавишь меня когда-нибудь, — иронично высказался Гарлан, чуть пошатнувшись назад после столь резкого появления сестрицы. — Как ты? — держа её за талию и опуская наземь, спросил брат. — Позволь справиться об Айване, — добавил он, только потом увидев племянника на руках матушки, также встречавшей Гарлана.       Лучезарная улыбка Маргери и приветливый взгляд Алерии, обращённый и к сыну, и к внуку украшали светлые, родные лица двух женщин.       — С ним, как видишь, всё хорошо, — заверила сестра, украдкой посмотрев назад. — Лео скучала по тебе. Идём же!       Добрый голос прозвучал впервые с Королевской Гавани. В конце концов Тирелл, несмотря на политическую неудачу и факт избежания главным преступником наказания, поддался и пошёл за Маргери и Алерией как ведомый за лидерами. Родные освоились в замке довольно быстро.       Удивительным он это не считал, напротив. Это был их дом. Так быть и должно, и никаких к этому не может быть вопросов. Тиреллы поплатились жизнями Уилласа, Матиса Рована, Арвин Окхарт, Пакстера Редвина и многих других достойных рыцарей и мужей, сложивших головы за их Дом. Они просто не могли не вернуться сюда.       В чертоге были готовы места для трапезы. Стол ломился от блюд. В каждом кусочке ощущалось тепло и уют старинного замка, а от стола распространялся аромат украшенных специями и приправами угощений. Родные очень постарались и хотели обрадовать Гарлана. На стол подавались самые разнообразные мясные яства, нежные овощные рагу и аппетитные пироги с начинками из свежих фруктов и ягод. Арборское вино, подобранное Леонеттой и Оленной лично, было лёгким и ароматным, идеально сочетаясь с каждым блюдом.       — Великолепно!       Боги, Гарлан и не помнил, как давно ему без труда давались простые слова восхищения умением родных сделать праздник из каждого дня. Эти два года прошли в самом настоящем аду из измены, грубости, презрения и мерзости.       — Расскажите хоть, что у вас-то нового! Обо мне вы и так всё знаете, — развёл руками мужчина.       — Привыкаем, — ответила Маргери. — Айван, кажется, сдружился с Оззи.       Взгляды Маргери и Леонетты пересеклись, обе залились смехом и даже что-то пересказали из общения малышей. Никто так не гордится своими детьми, как их матери. Особенно, когда сводить кузенов с младенчества для дружбы — их общая идея.       — Леди Джейн Рован вышла замуж, Гарлан, — словно отчитываясь, произнесла матушка и добавила, предрекая следующий вопрос: — За лорда Арнельда Окхарта, дорогой. Ты оказался прав: хорошая идея была их познакомить. И сына её он принял как своего.       — Отлично, — прокомментировал Гарлан. — Наша совесть теперь чиста.       Даже такие небольшие праздники должны были пойти на пользу Простору, чтобы пробудить его от войны к мирной жизни. Вариантов всё равно не то, чтобы было много, поэтому Тирелл и распорядился. Цветы не должны увянуть, также и Простор не мог тонуть в скорби вечно.       Война закончилась.       — Есть вести с Севера, сынок, и из столицы.       Матушка даже говорила убаюкивающим голосом. Гарлан не хотел снова вспоминать о помойной канаве, которую называли столицей.       — Начнём с Севера, — принялся рассуждать Гарлан.       — Лорд Эддард Старк пишет, что у Стены войско мёртвых. Каждый день северяне отбрасывают его атаки, но оно всё равно может прорваться через Стену, — недоверчивые нотки в голосе Алерии Хайтауэр возобладали. — Верить этому человеку я не буду, как и сказкам о мёртвых. Возможно, так называют каких-то совсем грязных одичалых, что потеряли вид людской. Но сообщение было для всех лордов державы.       — Старки не врут! — вставила Королева Шипов, снова обретшая твёрдость голоса, держащая спину ровно, не казавшаяся такой хрупкой, какой была на людях, обрушив на них своё мнение: — Старки честны. А глазам честных мужей я верю больше, чем книжкам.       — Лорд Эддард брал Хайгарден, — вступила со свекровью в полемику Хайтауэр. — Он не меньше Флорентов виноват в смерти Уилласа.       — Также как и амбиции Ренли! — возразила бабка.       — Бабушка, — вмешалась Маргери. Всё же Оленна обвиняла и отца её сына. — Матушка, давайте не сейчас.       Маргери снова проявила потрясающее чутьё, вовремя попросив их остановиться.       — Мы разберёмся с этим. Призовём вассалов, спросим мнение короля. Кстати, вести из столицы от него? — уточнил наследник Хайгардена.       Все в порыве единодушия отрицательно покачали головой.       — От отца, братец.       В зале повисла тишина. Гарлан уже хотел думать о самом страшном. Ему подали конверт. Первые строчки совершенно не говорили о каких-либо проблемах: кузины Десмера Редвин и Маргери Рован выданы замуж за влиятельных лордов — племянника короля и ныне снова влиятельного знаменосца Штормового Предела. Вдовые матери девиц в восторге от устроенных Мейсом Тиреллом союзов для дочерей. Невесты тоже не выглядят несчастными — а уж Десмере с принцем Таргариеном повезло больше всего. Но дочитав до конца, глаза Гарлана округлились и он уронил кубок на пол. Сосуд разбился, вино разлилось.       Нет!       Нет!       Не может быть!       — Я предупреждала Мейса, — сказала как отрезала Алерия. — Я так и знала, что пират появился в Игре Престолов не просто так.       Но эти слова матери Гарлан пропустил мимо ушей. Король мигом упал в его глазах до самых низов. Назначить железнорождённого в Малый совет — нонсенс! Назначить ведать флотом ещё куда ни шло, но десницей! Держать его подле себя, давать ему многочисленные полномочия? Это не шло ни в какие ворота.       — А Ренли и Лорас? — переспросил лорд, пока под ним возилась служанка, собирая остатки кубка. — Здесь ни слова ни сказано, что получил Простор за свою поддержку.       — Ренли восстановлен в прежней должности, Лорас приведён к присяге как Лорд-командующий Королевской гвардией. Мой брат Хамфри и сир Морриген приняли белые плащи, теперь уже из рук нового короля.       А это значит, что Грейджой всегда будет рядом с ними. Они-то не дадут ему шелохнуться без разрешения. Тем не менее, Гарлану пришлось потрудиться, чтобы воспринять эту новость со сдержанным оптимизмом. Но есть дальше ему не хотелось.       Пришлось принять тот факт, что и семья начинала свою жизнь в новом замке, Дом Таргариенов начинал править Вестеросом с нуля, Малый совет воссоздавался по крупицам королём, не имеющим полного представления о своих подданных.       — Жизнь, к которой мы привыкли, снова начинается, — Оленна Тирелл не подбадривала их — о, нет. Но готовила к неизбежному. — Война закончилась. И люди, к которым мы привыкли, сменились на точно таких же. Всё с чистого листа, дорогие.       И бабушка была права.

***

      Понаблюдать за играющими вместе сыном и племянником — женское занятие, скажут многие. Хранить очаг — тоже их долг. Но вернувшийся с войны Гарлан, только и желавший вдохнуть свободно ароматы розы, тюльпана, лаванды, хотевший увидеть сына и жену, быть рядом с ними, видеть их радостные лица, светящиеся от радости глаза, которому теперь было важно простое семейное счастье после двух лет кровопролития, так не считал. Поэтому он и цеплялся за каждую возможность побыть рядом с семьёй.       Осмунд и Айван игрались на глазах у мам и бабушки. Отца Айвана, лорда Ренли, тут не было.       — Лорд Ренли навестит нас, Марг? — спросил он у сестры.       Ответом было разведение рук. Ренли позволил жене побыть с семьёй, но сам вновь погрузился в государственные дела. Не ставший королём, он всё равно вернулся в Королевскую Гавань. Уезжал верховным лордом Штормовых земель и мастером над законами, им же и вернулся обратно.       Оставлять Ренли одного в столице всё равно было плохой идеей, считал Гарлан. Ему тут же оппонировала другая мысль: там отец, Хамфри и сир Гайард. Да ещё и леди Бриенна! Кто его посмеет тронуть? Грейджой не сможет противостоять всем один. Состав Малого совета пока не говорил о том, что он целиком и полностью лоялен новому деснице. Но включение в Королевскую гвардию Роберта Бракса, Мерлона Крейкхолла и Гарри Риверса настораживало. Впрочем, там был и дорниец Арчибальд Айронвуд. Гарлан посмеялся — и горько, и с насмешкой над Визерисом. Арчибальд был единственным человеком, верным ему.       Или всё же он был верен королеве?       Но кто был верен им, Тиреллам? Или тому же Ренли?       Осмунд был бы верен Айвану так же, как его отец и дяди — Ренли Баратеону. Они кузены, и пусть они дружат. Дружат на благо их королевств и Домов. Осмунд с серьёзной детской мордашкой возил какой-то игрушкой перед Айваном. Рядом с обоими в этот раз были няни в, но и матери и бабушка не отказывались от возможности посидеть с ними вместо всяких служанок.       Да и Гарлан в меньшей степени доверял им всем.       Не оставляли его и воспоминания о Староместе: стоило умереть Матису и Арвин, их наследники ушли. Пики покинули лагерь. Даже Редвины не откликались. Обидное прозвище, которым Арианна Мартелл заклеймила Ренли, тоже не выходило из головы. Стоило понимать — друзей у Штормовой лиги решительно не было. У них были только они сами.       Теперь только в сыне лорд Гарлан видел человека, которому предстоит защищать их труды. Осмунд ещё только присматривался к этому миру, пытался его понять, улыбался добрым глазам своей матушки и бабушек. Ребячился с кузеном.       — Раньше мы с тобой проводили часы в этой беседке. Теперь она для наших сыновей? — обозначилась рядом Маргери.       Однако в те годы Маргери была не матерью, не леди, не женой. Она была обычным ребёнком, девочкой младше Гарлана, любимицей родителей, надеждой бабушки. Роза Хайгардена росла и с годами становилась лишь краше. А семья никогда не скупилась, чтобы обеспечить своей дочери самое лучшее будущее. И почти сделала её королевой. И родительские, и бабушкины усилия не пропадали даром — Маргери училась у них, проявляла ответственность. И при этом она ни разу не посрамила себя, осаждала горячих спорщиков и успокаивала людей. Заставляла их слушать себя. Такая леди как она — сокровище для любого мужа, гордость семьи и сильная духом женщина. Далеко не каждая в её всё ещё юном возрасте отважится лезть в большие игры.       — Преемственность поколений, сестрица. Дядюшка Гарт, будь уверена, расскажет о Тиреллах, которые воспитывались здесь ещё до нас, — ностальгировал Гарлан. Ворчливый дядюшка тоже был одним из тех, по кому Гарлан скучал и за кого беспокоился. В плену он сильно исхудал и в целом сдал.       — Не уверена, что он в должном настрое, — сестра развела тонкими бледными ручками, словно прокатились волны.       Гарлан кивнул и вздохнул. Мысли тянули его в войну довольно часто. Теперь он как нельзя хорошо усвоил её уроки, по крайней мере он хотел так считать. Ему было горестно потерять брата, и он не хотел больше лишиться кого-либо из близких.       Зелёные насаждения, вновь устанавливаемые и растущие на месте прежних, по его распоряжению должны быть даже красивее. Для этого он восстанавливал в памяти их безупречный вид. Даже пробовал как-то использовать для этого черновики стихов, которые писал Уиллас в свободное время — его красивый слог всеобъемлюще и многогранно описывал подходящими словами ежедневный восторг от одного лишь взгляда на природу Хайгардена. Уиллас был калекой, но он был талантлив и галантен, мудр и сдержан. Именно он, их старший брат, был рождён для ролей, выпавших на плечи Гарлана. И будь тут Уиллас, он бы наверняка уже не просто знал, что сделать, он бы уже всё сделал, и в самом лучшем виде. Гарлан никогда не будет и вполовину таким же великим лордом, каким мог бы стать Уиллас.       И, как правило, войны забирают лучших. А рождают только худших.       — Скоро уже вторые именины Осмунда, Гарлан, улыбнись, — призывала его Маргери. — Леонетта без тебя места себе не находит. Она пробыла в плену больше года. Без тебя она не чувствует ни защищённости, ни верного плеча, ни полной семьи.       Маргери тепло приняла его жену в их семью, когда Гарлан и Леонетта были ещё только помолвлены, а потом они и вовсе стали подругами. «Моя названая сестра», — говорила иногда Тирелл. Эти слова были не пустым звуком — они проводили вместе много времени, они знали друг друга и полностью друг другу доверяли даже самые сокровенные секреты. Лео была ей той самой сестрой, которой у Маргери никогда не было.       — Мы стали сильнее, брат, — говорила она, как показалось лорду, за всю семью, пока сестра не продолжила, смотря прямо на него своими большими глазами и взяв его ладони в свои: — Но мы хотим быть под защитой, быть беззащитными хоть в чьих-нибудь объятиях. А ты так часто уезжаешь.       Звонкий голос сестры вызвал в нём стыд. Он не заметил сам, как заигрался в войну и поддался её грязи, чуть не втоптав в неё собственную семью.       — Вторые именины Осмунда будут событием королевского масштаба, — пообещал Галантный. — Лео будет мной гордиться. И Оззи будет знать, что его отец ради него пойдёт на всё.       Марг невинно улыбнулась.       — Но и ты не расслабляйся, сестрица. Изволишь отписать лорду Ренли приглашение на именины племянника? — чуть подумав, он решил добавить: — Разумеется, мы приглашаем и короля Визериса к нашему застолью.       «Его Величеству стоило бы посетить не только близлежащие замки, но и земли, в которые он водил войска», — добавлял про себя лорд, припоминая полный текст отцовского письма — те строчки из него, которые явно были написаны гневной рукой.       — Я не подведу тебя, — переключение настроения брата Маргери Тирелл понравилось куда больше, нежели его практически параноидальные идеи. Та невинно удалилась в сады, собираясь там написать письмо.       Но внезапно она развернулась.       — Гарлан, — промурлыкала она. — Твоей жене и сыну повезло с мужем и отцом.       И лорд принял эти слова скорее за снисходительную и честную похвалу. Но ему предстояло и самому себе доказать, что он способен принимать ответственность за них. Он уже не спас их один раз, второго такого случая быть не должно.       Марг лёгкими шагами спустилась вниз по белокаменной лестнице, ко всей красоте Хайгардена, подняв уголки платья и аккуратно, но с изяществом переступая ногами.       Тиреллу вспоминалось, как будущая леди Баратеон училась искусству письма: вдохновение посещало её на природе. Когда ни мейстер, ни матушка, ни Уиллас не стояли рядом и не пытались указывать на ошибки. Где-то на тропах постоянно играла тихая гармоничная музыка, сопровождавшая полёт их мыслей. Это всё — добрые воспоминания, но их жизнь начинается с чистого листа.       Начинался так и новый этап его семейной жизни. Тирелл пошагал вперёд. И его взгляд по завету сестры устремился именно туда. Ему предстояло совершать рывки в невозможное.