Чащобный дворец

Силли, пробормотав несколько слов про уборку и библиотеку, спотыкаясь, побрел вверх по лестнице. Он решил, что в случае такого непонимания, просто проплачется в одиночестве. После этого ему полегчает, и никого не придется впутывать. Холи тайком наблюдал за медленно удаляющимся рыжиком и несколько раз обреченно стукнулся лбом о дверной косяк. «Почему все так сложно?» — мрачно подумал дворецкий, нервно крутя кольцо на пальце. Парень вздохнул с облегчением, когда понял, что актер ни о чем не догадался. Но и то, как он все воспринял на самом деле, его не радовало. У него было такое растерянное выражение лица, заставив ненароком почувствовать укол совести. — «Почему именно я узнал, что он Вестник? Почему не Ленс, он ведь, наверняка, не знает кто это такие! Вспоминая их правила, уже только то, что я в курсе, является проблемой, а про отношения можно вообще не заикаться. Зачем нам вообще про них рассказывали?» Холи смачно приложился лбом о косяк и посмотрел на опустевшую лестницу. Затем он озадаченно нахмурился и посмотрел в противоположный конец коридора, искренне недоумевая, зачем актер пошел наверх, бубня что-то про библиотеку, если она находится на этом этаже? Вспомнив, каким дрожащим был его голос и затуманенным взгляд, брюнет осознал, что только он был виноват в данной ситуации. — «Нужно было просто выслушать, что он хотел сказать!» — Ааааа, — в голос простонал дворецкий, потерев ушибленный в очередной раз лоб, и закрыл дверь снаружи. Как назло, вечно подбадривающего и подстрекающего призрака не было рядом, а самостоятельно совершить задуманное парень побаивался. В такие моменты ему невероятно требовалась дружеская поддержка, коя отсутствовала в самое необходимое время. Холи неторопливо дошел до конца лестницы. В самом коридоре Силли не было. На этом этаже, помимо комнаты с прибором, находились кабинет и спальня хозяина, ванная и пара неиспользуемых помещений. Пока брюнет размышлял, в какой из комнат мог заблудиться рыжик, слева от него раздался грохот, за которым последовал вскрик. Значит, в приборной. Решительно выдохнув, он направился туда и обнаружил актера лежащим на полу с вытянутыми вперед руками. Его спина слегка подрагивала и дворецкий, обогнув покореженную дверь, подошел ближе и присел. Стоило ему только протянуть руку, как Силли повернул голову в его сторону. — Вот зачем он это сделал? — всхлипнул рыжик, страдальчески закрыв глаза. — Неужели нельзя было позволить мне умереть?! — уткнувшись лицом в пол, парень подложил руки под голову. Он до сих пор не мог вспомнить, что толкнуло его на самоубийство. Может, он был пьян и подавлен ссорой. Или просто пьян. — Тогда бы я не попал в этот ненормальный дом и не подцепил этот дурацкий жезл, который скоро сведет меня с ума. Окончательно, — актер отозвался о золотом стержне, как о какой-то болезни, отчего его рука самопроизвольно поднялась вверх, а затем плюхнулась обратно. Словно артефакт хотел что-то сказать, но так и остался непонятым. Со стороны это выглядело совершенно обычно, и Холи не придал этому никакого значения. «Тогда бы и мы не встретились», — мысленно добавил он, обхватив колени руками. Брюнет собирался ободряюще похлопать рыжика по спине, но решил воздержаться. — Пол холодный. — Ну и пусть! Заболею и умру от воспаления легких! — размашисто произнес Силли, перевернулся на спину и стукнул пяткой по полу. Естественно, повторная смерть, тем более от болезни, ему не грозила и он это понимал. Однако то зачем после сказанного мальчишка пошел за ним, да еще и заботливо предостерег, было загадкой. «Может он передумал?» — с надеждой подумал парень, уныло разглядывая потолок. Если недавно он хотел убедиться, что все о чем говорил Ашиль действительно, правда, то после услышанного основательно передумал, решив никого не впутывать. Дворецкий, немного подумав, коротко кашлянул и прилег рядом, чинно сложив руки на груди. В дополнение к черным, распластавшимся по полу волосам и бледной коже, ему не хватало только свечки. — Что ты делаешь? — удивился актер, склонив голову к соседу. — Разговариваю. — А как же… — «А как же то, что ты не можешь на меня спокойно смотреть?», хотел продолжить рыжик. В этот момент брюнет поднял руку и коснулся пальцами закрытых глаз. Пряди волос, которые он старательно сгреб на лицо, ниспали вниз, представив взору розоватые разводы в виде сердечек на щеках. — Ты разве не в библиотеку собирался? — Собирался, — тихонько посмеиваясь – какая прелесть! – произнес Силли и, горестно вздохнув, подложил руки под голову. Пучок спутавшихся волос болезненно давил на затылок. — Хотел поплакаться за свою тяжелую судьбинушку, но когда очнулся, оказался здесь. Вот и споткнулся от неожиданности, — эту комнату парень видел в первый день своего проживания в этом доме, и то мельком. Только ему казалось, что дверь в тот раз стояла на положенном ей месте. Лежать на спине было по-прежнему неудобно, и он повернулся набок, подперев голову рукой. Дворецкий продолжал лежать с закрытыми глазами, отчего актер не удержался и помахал ладонью у него над лицом. Тот даже не шелохнулся. — Ну а ты… как докатился до такой жизни? — Пф! — фыркнул Холи, прикрыв улыбку рукой. — Эй, — рыжик легонько пнул соседа по ноге. — Я серьезно! Как ты здесь оказался? — Ну, я пошел за тобой по лестнице и… — начал было брюнет. Он хотел извиниться за сказанные слова, зацепившие собеседника за больное, но не успел продолжить, получив еще один удар по ноге. Разумеется, Силли спрашивал его про то, как он попал в это дом, а не про то, как пришел в комнату. Глупо было делать вид, что он не так понял. — А что? — Опять начинаешь? — возмутился актер, резко сев. Он хлопнул ладонью по полу возле дворецкого, заставив его вздрогнуть. — «Холи, я тебе нравлюсь?» – «А что?». «Холи, почему ты от меня бегаешь?» – «А что?». «Холи, как ты здесь оказался?» – «А что?». Ты что, из тайного общества? Откуда такая скрытность? Тот не нашел что ответить и, виновато поджав губу, отвернулся. «А что?» – в большинстве случаев являлось его дежурной реакцией на вопрос, ответ на который вопрошаемый должен был получить без непосредственного участия ответчика. То есть, он не хотел рассказывать о глупой истории со свадьбой, предпочитая, чтобы интересующиеся этим личности прочли все сами на доске информации. Чаще всего его план срабатывал. Но только не с Силли, который привык, что люди говорят ему все прямо в глаза. — Извини, — вздохнув, пробормотал брюнет. — Извини?! — воскликнул рыжик, всплеснув руками. Дворецкому такая реакция внезапно напомнила Томаса и он немного приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на лицо парня. Но тот уже сидел к нему спиной, прижав ноги к груди. — Знаешь, эта твоя привычка увиливать от ответа, а потом извиняться, порядком раздражает. Ты никогда не задумывался, что с тобой невозможно нормально разговаривать? Старательно проглотив очередное извинение, Холи решил не терять второй шанс. — Нет, это за то, что я сказал раньше, — он глубоко вдохнул, прежде чем продолжить. — Извини, если я тебя обидел. Я не хотел, правда. Силли вздрогнул и мельком взглянул на брюнета. Тот пристыженно опустил взгляд и скорбно закусил губу. — Ничего страшного, — растерянно пробормотал актер, нервно вцепившись в волосы. Его обрадовало, то, как искренне мальчишка попросил прощения, хотя, в принципе, обвинить его можно было только в резкости. — Я сам виноват, не надо было провоцировать… После этого рыжику значительно полегчало, и он неосознанно занялся другой проблемой. К общему безобразию, которое творилось на его голове, добавились еще и ошметки проводов. В отличие от времен, когда он устраивал демонстративные истерики, сегодня он совершенно не выбирал куда падать, иначе выбрал место почище. После того, как парень вдоволь накатался по полу, мусор облеплял всю одежду. Силли мнительно изучил один проводок и, бросив его в дальний угол, отряхнул рубашку спереди и сзади, куда смог дотянуться. С остатками ему помог разобраться собеседник, заботливо проведя ладонью по спине. Затем он встал, отряхнулся сам и похлопал по дивану, привлекая внимание подопечного. Актер, не сразу догадавшись, чего от него хочет брюнет, удивленно посмотрел на ком волос и проводов в руке. — Что, ты нашел способ, как от них избавиться? — обнадеженно спросил он, присаживаясь на подлокотник. — Нет, — усмехнулся дворецкий, украдкой заглянув под воротник рубашки – вдруг заклинание искажение необходимо обновить. К счастью, оно работало исправно и парень, сняв с шеи несколько крупинок мусора, распустил волосы. Выглядели они так, словно их не чесали целый месяц, хотя прошел только один день. Холи ужаснувшись представшей картиной, призвал расческу. На самом деле, никакой магии или фокуса, как подумал Силли, в этом не было. Просто за каждым членом боевого отдела закрепляли ячейку, в которой хранилось оружие. Но, так как наследник древнего рода военных для призыва использовал кольца, заботливые сестры положили туда расческу и еще несколько безделушек. — Ай! — вскрикнул актер, схватившись за затылок. — Что так больно?! — Сильно спутались, никак не расчешу, — дворецкий мягко погладил рыжика по макушке. — Ну, извините! Расчески ни у меня, ни, тем более, у Ленса нет …! — он вжал голову в плечи и болезненно зажмурился. Любвеобильный муженек считал, что для мужчины достаточно провести по волосам пятерней, а у его жены не было возможности зайти домой и взять свои вещи. Внезапно его посетила мысль, что он еще не пробовал избавиться от ненавистной шевелюры при помощи огня и, неосознанно подорвавшись для исполнения затеи, заскользил по подлокотнику. Он бы свалился на пол, если Холи вовремя его подхватил, обняв за плечи. После чего резко испуганно отстранился и опустил руки. Силли хотел обернуться, но настороженный брюнет ткнул пальцем в затылок, советуя не совершать ненужных движений. Через некоторое время, когда космы были расчесаны, дворецкий облегченно вздохнул. — Ну, что тебе заплести? — бодро спросил он, хлопнув по спинке дивана. — Хммм, — задумчиво протянул актер, теребя одну вытянутую прядку. Он внимательно изучил вьющийся локон и бросил его за спину. — Давай что-нибудь покороче, а то я вчера этой косой зацепился везде, где смог, — вслед за этой просьбой последовало напряженное молчание и рыжик забеспокоился, что хочет слишком многого. — Не сможешь? — Просто вспоминаю, что можно заплести на такую длину, — Холи, прикидывая, поднял волосы вверх и опустил, пропустив сквозь пальцы. — Чтобы не совсем женское было… — О, — понимающе кивнул актер, пересев с подлокотника на диван, дабы не упасть снова. Разумеется, прическу «а-ля 18 век» ему абсолютно не хотелось. Он прижал колени к груди и скучающе катал по сиденью очередной обрывок провода. — И много ты причесок знаешь? — Из мужских не очень, — брюнет в последний раз изучающе перебрал пряди волос и, вручив подопечному расческу, забегал пальцами по его голове. Поначалу Силли вздрагивал от прикосновения холодными пальцами, но вскоре расслабился и невольно задремал. Все-таки четырехчасовая побудка давала о себе знать. — А что, ты себе женские заплетаешь? — сквозь дрему пробормотал рыжик. Он совершенно не мог представить себе серьезного на вид парня со свадебной прической, украшенной стразами и цветами. — Нет, — усмехнулся Холи, закрепив одну сторону резинкой. — У меня три младшие сестры и мать не всегда успевала их заплести. Пришлось научиться. — Ммм, — протянул актер, украдкой ощупывая заплетенную часть головы. Ее пересекало несколько крупных косичек, которые переплетаясь между собой образовывали некое подобие корзинки. — Ты и такие сложные умеешь? — восторженно протянул парень. Будь у него самого сестра, ей бы не светило ничего сложнее обычной косички или конского хвоста. — Эту я заплетал Дьян, где-то два года назад,— дворецкий сосредоточенно разделял пряди, стараясь сделать ровный пробор. — Не уверен, что получится как нужно… — Дьян это твоя сестра? — Силли убрал руки от головы и потянулся. — Да, — брюнет невольно улыбнулся. Она была единственной, кто не хотел силой заставлять его жениться, и даже тайком от матери помогла ему сбежать. Правда, знай девушка, что ее любимый брат исчезнет на полтора года, но ни за что бы его не отпустила. — Самая младшая из трех. Два года назад у нее была свадьба, на которую она выбрала себе платье с глубоким вырезом на спине. Прятать его под волосами ей не хотелось, пришлось быстро импровизировать. Тогда, мы украсили прическу мелкими белыми цветами и… — Холи резко оборвал рассказ, осекшись. Он слишком увлекся и непроизвольно сболтнул весьма деликатный факт, подвергший тайну его возраста под угрозу. Но рыжик, будучи в своем репертуаре, ничего не заметил. — Здорово, наверное, иметь большую семью, — печально протянул актер. Помимо того, что он являлся единственным ребенком, у него так же не было ни кузенов, ни кузин. Общаться приходилось в основном с одноклассниками, и то, постольку-поскольку. Чаще всего его дразнили из-за низкого роста и ненормальной любви к театру. Именно поэтому после выпуска ничего не помешало ему уехать в другой город, а затем и в другую страну. — Ты по ним не скучаешь? — … — собеседник, основательно задумавшись, надолго выпал из беседы. Он состоял в Альянсе с самого детства. Точнее, сначала там состояли его родители, которые брали своих детей на работу и, уходя на задания, оставляли их на попечении у старого библиотекаря. Дети из других семей там появлялись редко, поэтому чаще всего Холи играл с сестрами. Их было больше, так что игры соответственно были в большей мере девчачьи. Нянька им попался очень старый и медлительный, и юные воители часто удирали из библиотеки в поисках приключений. Но беззаботное детство закончилось очень быстро. Когда родилась Дьян, единственному в семье мальчику было семь лет. После тяжелых родов его мать надолго вышла из колеи и достаточно продолжительное приходила в себя. Однако пока она лежала в больнице, ее муж, доселе всегда работавший с ней в паре, ушел на миссию с другим магом и не вернулся. После этого, на хрупкие плечи юного медиума возлегло очень много забот. Особенно, когда у девочек, в результате перенесенных потрясений, начали проявляться магические способности. У самой младшей они, вопреки всем ожиданиям, пробудились в три года. Она еще толком не научилась разговаривать, но уже вытворяла такое, что ее любимый брат, на которого свалили заботу о ней, до сих пор в ужасе вздрагивал при любом намеке на грозу. Несмотря на передряги и опасности, в целом с ними было весело. — Скучаю, — тоскливо вздохнув, признался Холи. Не прошло и двух месяцев после его побега, как он захотел вернуться. Но сначала боялся гнева матери, а потом понял, что не может. — А я единственный ребенок в семье, — тихо проговорил Силли, крепко прижав расческу к груди. Из-за продолжительного молчания собеседника он успел опять себя накрутить. — И то, даже с родителями теперь не могу встретиться. Они, наверное, никогда и не узнают, что я мертв… — после того, как он произнес эти слова вслух, слезы непроизвольно потекли из его глаз. Актер, боясь, что брюнет заметит, не рискнул их вытирать и мокрые капли, стекая по щекам падали на рубашку. Сдерживая всхлипы, он поджал губу, да так сильно, что проступила кровь. Дворецкий продолжил молча заплетать, и рыжик был ему очень благодарен за это. Сейчас ему нужно было только, чтобы его кто-то выслушал. Кто-то, кто понимает сложившуюся ситуацию. Если бы брюнет сказал хоть слово, то он не смог бы удержаться от откровенного рева, который непременно собрал здесь всех жителей дома. Помимо этого, в таком случае мальчишке пришлось бы снова его утешать, что могло вновь возвести между ними непреодолимую стену. Холи же, словно вняв молитвам подопечного, молчал до самого конца. Он заговорил только для того чтобы сообщить актеру, что закончил заплетать его волосы. Однако Силли, еще на середине процесса клевавший носом, после того как наплакался, уснул окончательно. Он сидел, безвольно обхватив колени, а расческа, которую он продолжал держать, впивалась зубьями ему в грудь.