Butterflies and Hurricanes

Это всё слишком сложно. Сэнди закуривает, стряхивает пепел на асфальт. Лос-Анджелес — город трудный, она это знала всегда, она родилась здесь и выросла, в самом гетто, где белым приходилось несладко, а женщинам — ещё горше. Оказавшись в полиции, на убойный отдел она не надеялась, но и не думала, что выпихнут её патрулировать северный Голливуд. Думала, так только в дурацких фильмах бывает, где новичкам в полиции дают самую дерьмовую работу. Но жизнь с размаху впилила ей в нос. Что там вообще патрулировать? Штрафы за неправильную парковку раздавать богачам? Терпеть, что на тебя смотрят, как на говно? С неделю назад Сэнди как раз выписала одному такому штраф за парковку в неположенном. Посмеялся ей прямо в лицо, нагло и широко, и с непередаваемым акцентом заявил, что штраф ему, видимо, за то, что «зайку обидел». Друг его, выглядящий как неудачный клон Дэвида Бэкхема, тоже поржал. Да как же заебали эти знатоки мультиков! Спасибо, мама, что не назвала её Джуди. Впрочем, штраф они оплатили. Сэнди забыла бы про них, но через пару дней встретила снова — уже в клубе, куда за шкирку её вытащила Кэт с «горячей линии» полицейского отделения, заявив, что не всё же зад в баре рядом с участком просиживать. Яркие вспышки неонового света, бьющий по ушам дабстэп, несколько коктейлей — сок, водка, в основном водка — и Сэнди обнаруживает себя на танцполе, среди потных, танцующих тел. У неё выходной завтра, слышите? Вы-ход-ной. Пошло оно всё в жопу. Диджей заставляет всех поднять руки, волна радостных воплей проносится по клубу.  — Я хочу ещё коктейль! — Сэнди встряхивает головой, отбрасывая назад лезущие на глаза волосы.  — Давай! — кричит Кэт. На баре народу полно, однако большинство уже пьют. Сэнди машет рукой бармену.  — «Зомби», пожалуйста!  — Зайка пьет крепкий алкоголь? О, нет. Твою мать, ну нет же. Ей не может так не повезти. Сэнди оборачивается, чтобы лоб в лоб столкнуться с тем самым парнем, что нагло парковался там, где стоял запрещающий знак. Очень хочется выплеснуть коктейль ему в лицо, но Сэнди только что отдала за напиток пятнадцать кровно заработанных баксов.  — Опять ты?  — Опять я, — он улыбается. — Но я за тобой не следил. Чистая случайность. Спасибо, что не сказал про судьбу, думает Сэнди. Это было бы совсем клише. Она делает глоток и отворачивается обратно к стойке. Парень не отстает. Усаживается на соседний стул и барабанит пальцами по стойке.  — Фил Фоден, — протягивает, наконец, руку. С таким видом, будто его имя должно ей что-то говорить. — Не арестовывай только за харрасмент, ладно? Шутка откровенно неудачная. И, наверное, так действует алкоголь, но Сэнди, после короткого раздумья, жмет его ладонь.  — Сэнди Грейс. Ну и ладно. Она не собирается продолжать знакомство. Ни когда возвращается на танцпол, а выпивка горячит ей кровь, ни в момент, когда этот Фил присоединяется к ней, а его руки ложатся на её бедра. Коктейли бьют ей в голову, не иначе, если в итоге Сэнди позволяет ему скользнуть губами по её шее, задержаться поцелуем чуть выше ключицы. На танцполе жарко, от чужого тела тоже жарко, и алкоголь циркулирует в крови, туманя голову. И зарождая хорошо знакомое тепло внизу живота. Остатки благоразумия толкают Сэнди выбраться из душного клуба на свежий воздух, в курилку. Кэт уже где-то потерялась, наверняка подловив какого-нибудь свободного парня на сегодня, у неё тоже завтра выходной. Сэнди вытаскивает из джинсов смятую пачку сигарет и закуривает. Никотин отлично прочищает мозги. По крайней мере, всегда помогало. Она выдыхает струйку дыма в воздух, наблюдая, как он растворяется в темноте.  — Между прочим, я заплатил этот гребаный штраф. Да чтоб тебя, Фил Фоден, кем бы ты ни был. У него тёмные, коротко стриженные волосы и острые черты лица, а ещё — ярко-зеленые в свете неоновых вывесок глаза. Выписывая ему штраф, Сэнди даже и в лицо-то ему не смотрела, а сейчас зависает. Сигарета тлеет у неё в руках, и она отбрасывает окурок прочь, когда он прогорает до фильтра и обжигает ей пальцы. Возможно, «Зомби» был лишним. Или сказывалось напряжение последних недель, когда кроме штрафов за парковку, Сэнди ничего больше и не видела. Или у неё давно не было секса. Или это просто было желание, зародившееся в животе, стоило ей посмотреть Филу в глаза и увидеть в его взгляде ярко вспыхнувшее «хочу». Сэнди ловит себя на мысли, что с ним в постели может быть хорошо. Она редко ошибается в таком. Музыка доносится из дверей клуба. Что-то знакомое, что-то попсово-хип-хоповое. I got what you dream about, Nails scratchin' my back tatt, Eyes closed while you scream out… Музыку глушит, когда дверь курительной зоны клуба кто-то захлопывает с грохотом. Сэнди смотрит Филу в глаза. Теплый ночной воздух фантомно обжигает ей щеки.  — К черту всё, — она трясет головой. Живёт-то она один раз. А, возможно, это Фил делает первый шаг. Шершавая стена курилки царапает лопатки. Сэнди зарывается пальцами в ёжик волос у него на затылке; запрокидывает голову, позволяя целовать себя в шею; трется о Фила бедрами. Она пожалеет завтра, хотя бы потому, что башка будет раскалываться, а во рту будет помойка после стольких коктейлей, но сейчас ей нужно… ей чертовски нужно трахнуться с этим парнем. Она это зна-ет. Ну, и у неё и правда очень давно не было хорошего секса. Остаток вечера возвращается к ней потом флэшбэками и не сразу. Всё слишком сложно. Сэнди прикрывает глаза. Она помнит, как ввалилась с Филом в дом, который он, кажется, арендовал с друзьями, а, может, один — по крайней мере, и ночью, и утром там было пусто. Помнит жилистое и крепкое тело, вжимающее её в кровать, и его смех, стоило ей ухватить его за плечи и заставить перевернуться на спину. Помнит, как зарождающиеся в груди стоны наждачкой проезжались по горлу. И помнит, что в этом сексе не было ничего, кроме страсти, выворачивающей наизнанку, выламывающей кости. Она свалила утром, едва продрала глаза в шесть от жуткого сушняка. Нашла где-то в гостиной свою куртку, сброшенную почти у входа, закуталась в неё до самого носа. В глотке сушило хуже, чем в гребаной Аризоне. Уже дома Сэнди разглядела на шее несколько бордовых засосов. Ну и хрен с ним. Проспавшись, она даже погуглила Фила Фодена — надо же, английский футболист и отец двоих детей. То-то акцент у него такой дурацкий. Наверное, Сэнди стоило бы подумать о его девушке или жене, но почему-то не думалось. Если у какого-то парня вдали от дома свербит в штанах, она тут при чем? Это всё слишком сложно, чтобы она об этом всерьез размышляла. Кто вообще всерьез вспоминает one-night-stand? Сэнди вытаскивает вторую сигарету, пока её напарник покупает кофе в местной кофейне. Правда в том, что ей не стыдно. Она не отказалась бы повторить, но к черту бы Фила Фодена и его отсутствие моральных принципов. Она щелкает кнопкой зажигалки. Не работает. Черт. Она бьет кулаком по корпусу служебной машины. Да, наверное, нехорошо, если полицейскую застанут с куревом в руках, но пошло бы оно всё в жопу. Если ей не хотят доверить хоть что-то важнее выписанных и запихнутых под «дворники» штрафов, то так ли ей нужна эта работа?  — Кажется, я опять неправильно припарковался, офицер. Фил щурится на лос-анджелесское солнце и широко улыбается.  — Может, выпишете мне штраф?